Реферат: Экологические проблемы королевства Марокко

Реферат: Экологические проблемы королевства Марокко

Земля представляет собою важную часть ресурсного потенциала, основополагающий элемент аграрной среды. В сельском хозяйстве она – главное средство производства, данное природой, в основе которого лежит естественное плодородие почв. Однако она относится к невоспроизводимым средствам производства, и в этом качестве требует рационального использования. Поэтому так важна разумная деятельность на ней.

В североафриканском регионе земледелие – основная отрасль сельского хозяйства, хотя ведение этого последнего связано с определенными трудностями. Регион обладает средним, по основным показателям, агроклиматическим потенциалом, как правило, почвы здесь трудно обрабатываются, к тому же они подвержены интенсивным эрозийным процессам. В древности по уровню развития агрикультуры Магриб находился в числе продвинутых стран, где производственной основой аграрной экономики было поливное земледелие, базировавшееся на «мелкой ирригации» с местными, изолированными системами орошения.

В средние века, в силу ряда действия исторических и экономических обстоятельств, наблюдалось сокращение ареалов поливного земледелия, определенная утрата навыков полеводства, культуры пахоты. Попытки расширения обрабатываемых площадей не приносили существенных результатов, так как эрозия ежегодно выводила из строя десятки тысяч га полезных угодий, а распашка целины тяжелым плугом нередко приводила к ускоренному процессу опустынивания.

Марокко выделяется в регионе довольно значительными водными ресурсами. Его реки являются самыми полноводными в зоне Магриба. Повсеместно в стране встречаются подземные источники пресной воды, питающие многочисленные водотоки и вади. Их значение особенно велико в аридных зонах. Запасы подземных вод сконцентрированы, в основном, в аллювиальных отложениях равнин Гарб, Сус, Тафилальт и др. Урожайность зерновых в Марокко несколько выше, чем в Алжире и Тунисе, но далека от мировых показателей.

Завоевав Марокко в начале XX века, французские колонизаторы рассчитывали сделать страну «хлебным амбаром» для Франции, памятуя о том, что в древности страна была «житницей Рима». В доколониальную эпоху Марокко, как и Магриб в целом, имели возможность вести крупные поставки зерна в Европу и Османскую империю. Поэтому на первых порах французские власти активно содействовали колонизации земель не только крупными, но и мелкими собственниками под производство зерновых. Занятие земель было оформлено рядом экономических актов, большая часть которых была принята в 1912 г. Французские власти добились от султана уступки им части государственного домена, а также соблюдения закона 1919 г., по которому французские колонисты получали «излишки» племенных владений. К 1955 г. европейцам принадлежало уже 1017 тыс. га во французской зоне и 16 тыс. га – в испанской. Это составило почти четверть всех обрабатываемых земель (1, с.30, 32).

Однако экология страны с древнейших времен претерпела значительные изменения. Засушливый климат не способствовал развитию сельскохозяйственного производства, несмотря на характерное для Марокко плодородие почв. Периодические засухи (раз в 5–6 лет) тяжело сказывались на развитии земледелия и животноводства, вызывая гибель посевов и массовый падеж скота, приводя к голоду в среде крестьянского населения. В целом для обработки было пригодно 55% площади. Интенсивное развитие земледелия и животноводства возможно, преимущественно, в прибрежных районах, где выпадает достаточное количество осадков. Именно эти земли, где доминировало зерновое хозяйство, были отобраны у местного населения, оттесненного в неблагоприятные для хозяйствования области. В результате колонизации прибрежных долин исчезли многие марокканские деревни. Изменилась окружающая среда, аграрный ландшафт, изменилась аграрная экосфера.

Европейская колония превратилась как бы государство в государстве со своими законами, образом жизни, культурой и системой просвещения. Став хозяевами экономики, колонисты даже пытались диктовать свою волю правительству метрополии (2, с.59).

Расширение производства зерна на экспорт, находясь в зависимости от постоянных засух, повлекло за собой неоправданные расходы на его производство, в связи с чем местное зерно не смогло конкурировать на рынках метрополии, и ему был закрыт доступ на мировые рынки. В 1929 г. французское правительство ввело квоты на марокканское зерно, что привело к банкротству около четверти землевладельцев как официальной, так и частной колонизации и значительному сокращению производства зерновых. В этих условиях колонисты стали искать новые возможности развития сельского хозяйства, обратив внимание на опыт ведения хозяйства на плантаторском Юге США. Шесть французских миссий с 1929 по 1931 год посетили Калифорнию, где в то время ошеломляющий успех приобрела орошаемая агрикультура. Они тщательно изучили методы ведения сельского хозяйства, ирригационную технику, селекционное разнообразие фруктов и овощей, стратегию маркетинга, которые были затем использованы в Марокко. Так страна стала заморским «садом и огородом» для Франции, со временем выйдя на второе место в мире по производству цитрусовых.

Для руководства новой агроиндустрией по калифорнийскому образцу колониальные власти Марокко организовали управляющую структуру в виде компании, которая должна была реализовать ирригационный проект. Она же занималась экспортом ранних овощей и фруктов.

К концу 30–х годов «калифорнийская» стратегия получила полное развитие. В 1938 г. французская администрация выдвинула амбициозный план доведения орошаемых площадей к 2000 г. до 1 млн. га. К этому ее подтолкнуло несколько факторов: сильнейшая засуха 1936 г., осуществление первой полноценной переписи населения в 1936 г. и подъем национально–освободительного движения в стране. По мысли властей, создание орошаемого земледелия должно было служить не только получению прибыли от экспортной продукции, но и сохранению традиционного сельского хозяйствования, в котором было занято большинство местного населения, хорошо адаптировавшегося в аграрной экосфере и сопротивлявшегося насильственной колонизации, которая нарушила экологическую гармонию в сельских общинах.

План модернизации сельского хозяйства был временно прерван второй мировой войной. Однако после войны эта стратегия стала воплощаться в жизнь. С 1948 г. крупные инвестиции стали вкладываться в освоение наиболее перспективных прибрежных районов, где осуществлялось орошение. Земли здесь принадлежали, в основном, европейским колонам и богатым марокканцам. Менее 1% мелких крестьян смогли воспользоваться здесь благами модернизации, в основном, те, кто во время войны поставлял продовольствие для армии (3, с.42).

В целом же, около 1,3 млн. га самых лучших земель концентрировались в руках 5,9 тыс. европейцев (отсюда, видимо, и возникла цифра в 1 млн. га намеченных к орошению земель) и 1,7 тыс. марокканцев. Категория крупных местных собственников, примыкавших по своему положению к европейским колонистам, всячески поддерживалась властями. Такие собственники, концентрация земель в руках которых все же была значительно ниже, чем у европейцев (около 7,5 тыс. человек, владевших четвертью всех земель), получили возможность для перехода к современным методам хозяйствования.

В то же время, около 6,5 млн. га земли традиционного сектора были разделены между 1,4 млн. марокканских семей. В современном секторе средняя площадь владения составляла 170 га, в традиционном – менее 5 га (4, с.43). Однако, на самом деле, пропасть между современным и традиционным секторами была гораздо шире. В товарном секторе менее половины колонов занимали 94% сельскохозяйственных земель современного сектора. На 2,6 тыс. крупных колонов в среднем приходилось по 365 га. В традиционном секторе средняя собственность около 5,8 тыс. нотаблей составляла 225 га, а у крестьян – менее 4 га. И это при условии, что земля под паром (ежегодно около 40%) была единственным средством поддержания крестьянами плодородия почвы. Кроме того, примерно 500 тыс. марокканских семей почти не имели земли, что тоже снижало средний показатель землевладения (5, с.43).

Современный сектор был целиком механизирован и был более продвинут в экономическом плане, чем традиционный сектор. Во второй половине 50–х годов разрыв по производительности труда и доходности между традиционным и современным секторам сельского хозяйства измерялся соотношением 1 к 2–3, а в 70–е годы в ряде районов эта пропорция была 1 к 5–8 (6, с.47). Почти вся продукция современного сектора шла на экспорт.

После получения страной независимости в 1956 г. 75% земель современного сектора сохранили за собой европейцы. С 1956 по 1963–1964 гг. в их руках оставался весь экспорт продовольствия. В 1965 г. был установлен государственный контроль над продажей сельскохозяйствен-ной продукции, что обеспечило регулярное поступление валютных дохо-дов и устранило посредников–иностранцев из экспортной торговли. Но эта мера привела и к росту контроля правящей верхушки над экспортом и усилению зависимости от Франции.

Марокканское правительство не спешило национализировать колонистские земли, не желая подрывать основу отношений, сложившихся в период протектората. Внезапный отъезд европейцев, выращивающих экспортную продукцию, мог усугубить экономический кризис переходного периода. Не меньшую роль здесь сыграла политическая нестабильность в стране: произошел раскол единого до сих пор национального движения по вопросу будущего страны и, в частности, о необоходимости аграрной реформы. Кроме того королевское правительство, заменив французских чиновников марокканцами, в целом, сохранило созданные французами централизованный аппарат и систему управления. В то же время оно подорвало власть вождей и марабутов горных берберских племен. Был отменен «берберский дахир» и другие привилегии, полученные ими от колонизаторов, что вызвало мятежи вождей отдельных регионов, в частности восстания в Рифе и Среднем Атласе. Когда крестьяне заявили о своих правах на землю, армия открыла по ним огонь (8, 22.II.1990).

С 1956 по 1960 г. была изъята только часть огромных латифундий у феодалов, сотрудничавших с властями протектората. В 1959–1960 гг. были приняты законы, которые позволили вернуть государству 26,3 тыс. га иностранной собственности. Из этих земель в зоне орошения только около 16 тыс. га были распределены между крестьянами. Среднее число пользователей составляло, примерно, 300 человек в год за период 1956–1960 гг., т.е. менее 1% от ежегодного исхода сельского населения в города. Многие мелкие и средние европейские предприниматели уехали из Марокко вскоре после провозглашения независимости. Марокканцы по низкой цене скупили большинство их предприятий и ферм (40% земли со строениями и оборудованием) (9, с.44).

Большинство европейских колонов продолжало владеть крупными фермами, получая огромную прибыль от экспорта продукции. Так, например, ежегодная прибыль от сбыта апельсинов составляла около трети рыночной стоимости земли под плантациями. Однако нависшая угроза экспроприации земли заставила европейцев начать продажу своих владений местным латифундистам. Благодаря несанкционированной скупке земли у колонистов в плодородных долинах Гарба, Тадлы, Хауза, Дукаллы, Суса, до 50% орошаемых земель стало принадлежать 15% крупных собственников и только 11–13% досталось 50% мелких собственников (10, с.104). В ноябре 1959 г. правительство узаконило эти сделки. Местные латифундисты расширили современный национальный сектор, благодаря существенной технической помощи правительства.

В 1957 г. начали осуществляться программы «операция труд»«операция пахота» в интересах модернизации традиционного сельского хозяйства (осенняя вспашка государственными тракторами мелких парцелл перед началом дождей). В соответствии с другой программой предполагалось стимулировать 220 хозяйств по 2 га каждое путем механизации, раздачи удобрений и селекционных семян. Но обе программы оказались неэффективными из–за авторитарных методов их внедрения, а также недоверия и сопротивления крестьян, предпочитавших традиционные методы, приспособленные к местным условиям. Через несколько лет правительство отказалось от программ, признав их неудачными.

Крах программ показал необходимость широкой аграрной реформы, которую требовала левая оппозиция и без которой было невозможно дальнейшее развитие деревни. Проект V плана 1960–1964 гг., предложенный левым правительством, включал и аграрную реформу: введение земельного максимума, экспроприация части крупной собственности на орошаемых угодьях, а также малоиспользуемых земель и всех колонистских владений. Однако этот проект оказался слишком радикальным, левый кабинет А.Ибрагима был отправлен в отставку. Тем не менее осенью 1960 г. правительство начало распределение 4746 га в наиболее плодородных долинах Хауза, Тадлы и Гарба среди 586 землевладельцев. Но отдельные меры не могли коренным образом улучшить положение в аграрном секторе, решить назревшие социальные проблемы.

После смерти короля Мухаммеда V в 1960 г. монархия стала перед выбором: осуществить коренную аграрную реформу, которую требовала политическая оппозиция, или растянуть ее на неопределенный срок, сделав мощным инструментом в руках короля Хасана II. Монарх выбрал второй путь, который давал возможность оказывать влияние на крупных собственников, сплотив их вокруг трона. Кроме того, такая позиция послужила козырем на переговорах с Францией относительно будущего колонистских земель и взаимоотношений между странами. Она же позволила несколько успокоить политическую оппозицию. Оказывая первостепенное внимание развитию сельского хозяйства, король укрепил и свое влияние среди крестьянства. В сентябре 1963 г. марокканское правительство приняло закон о национализации земель официальной колонизации (256 тыс. га) и декрет, разрешавший продажу земель частной колонизации под контролем государства.

Страницы: 1, 2