Реферат: Место и роль СМИ в информационной войне против Ливана во время вторжения Израиля
Реферат:
Место и роль СМИ
в информационной войне против Ливана во время вторжения Израиля
Информационное оружие
стало мощнейшим оружием современности. В наше время боевые фронты конфликтов
характеризует война информационная, так как каждое реальное вооруженное
столкновение сопровождается и нередко даже заслоняется кампанией СМИ.
Человеческое общество –
это сложная информационная система. Войны – неотъемлемая часть истории этого
общества. Они неизбежны в силу различий интересов и ценностных ориентаций
сторон. Однако информационные баталии, вызванные реальными войнами, – это
сравнительно новое явление нашей современности, поскольку «… ранее
информационное оружие по критерию эффективность/стоимость значительно уступало
другим средствам вооружения». Причин тому масса: природно-климатические
условия, развитие науки, промышленности, технологий. В наши дни сложились
условия для того, чтобы поток информации мог быть поставлен на конвейер, а сама
информация стала мощным средством широкого применения. Более того, эти условия
«позволили говорить об информационном оружии, как о наиболее значимом оружии
современной эпохи».
Схема передачи
информации «человек–человек» преобразовалась в схему «человек–техническое
средство–человек». Информация, как правило, проста и дешева в производстве,
распространении и восприятии. Она легко передаваема и быстро применима вне
зависимости от расстояний, обладает способностью наносить колоссальный ущерб
государствам. Не случайно понятие информационной безопасности стало
составляющим понятия национальная безопасность.
Один из результатов
информационной войны – «иррациональное поведение поверженных систем; это их
единственный путь «встать на ноги». Иррациональное поведение – это хаос, это
стихийная смута, это терроризм». А терроризм поражает мирное население,
которое, не умея защищаться, и несет основные потери.
Кроме того,
«…развивающейся тенденцией современного терроризма является попытка переноса
соответствующих акций на телеэкраны, мониторы компьютеров, страницы газет и
журналов». Террористы демонстрируют миру свои операции, а также пропагандируют
цели и требования своих организаций. Ради достижения преимуществ на
информационном поле боя они порой не брезгуют даже убийством своих сограждан,
дабы приписать злодеяние врагам, а также охотно выставляют на всеобщее
обозрение страшные кадры, запечатлевшие изуродованных жертв.
По сути, в ряде случаев
подобными операциями из арсенала психологической войны террористы вынудили
некоторые страны в той или иной мере менять свою политику, или, по меньшей
мере, учитывать их информационное воздействие на собственное население.
Удары в информационных
войнах наносят как правительства или руководства противоборствующих сторон, так
и военные пресс-центры, как СМИ, так и блоггеры, воюющие на виртуальных фронтах
в пространстве Интернета. Целью их борьбы является подрыв убежденности
оппонентов и внушение им заданных взглядов на происходящее. И это возможно,
поскольку при глобальности информации субъективные знания обретают объективность.
Вместе с тем разная история государств, представляемых оппонентами, заставляет
их по-своему воспринимать одну и ту же информацию. Поэтому для эффективного
применения информационного оружия требуется знание истории, культуры,
полиэтнической среды и тонкостей системы управления в лагере противника.
Одна из основных причин
информационных споров – менталитет одного из субъектов конфликта, отказ
делиться актуальной и общественно значимой информацией. Нередко это происходит
постольку, поскольку источники опасаются обнаружить свою некомпетентность
вследствие обнародования и анализа выданных ими сведений. Такого рода преграды
вынуждают журналистов прибегать к рискованным, иногда незаконным способам
получения информации. Полученные таким образом данные не всегда верны и это
ведет к обострению споров оппонентов. Не меньший вес при этом имеют ошибки
журналистов и редакций в освещении сложных событий. Основные причины, как
правило, – очевидная некомпетентность в данной теме и скоропалительность в
выводах.
В целом журналистский
интерес к вооруженным конфликтам объективен. Для СМИ они источник горячей
востребованной информации, стимулирующей их рейтинги. Вместе с тем следует
заметить, что зачастую именно военные корреспонденты способствовали как
разрешению, так и обострению подобных конфликтов. Здесь важна гражданская и
профессиональная позиция журналиста.
Разрешение ситуации
возможно при распространении объективной, правдивой и толерантной информации об
очагах напряженности, о ее сути и развитии, о субъектах противостояния и их
целях, о реальных человеческих и материальных потерях, о действиях властей и
иных «игроков», о перспективах мирного урегулирования и вероятных последствиях.
Так СМИ формируют представления о происходящем и нередко также диагностируют,
прогнозируют и предлагают варианты разрешения ситуации. Важно, чтобы журналисты
на войне были самостоятельным субъектом, – тогда становится возможным их
влияние на развитие событий.
Способствование
журналиста возникновению и (или) обострению конфронтаций происходит, когда он
становится на одну из сторон и, как следствие, теряет адекватность оценки,
становится носителем ее конфликтности, языка вражды и стереотипов. «На
мотивационном уровне стереотипное восприятие вызывает стремление к простой для
усвоения информации, схематизм при оценке фактов, их фильтрацию в соответствии
с установкой, продиктованной стереотипом». В результате предвзятый журналист
навязывает аудитории определенный односторонний взгляд, оспариваемую идеологию.
Он становится «поджигателем мира» и «сеятелем паники» – причиной дефицита
информации или источником целенаправленного дезинформирования, что особенно
опасно в плане обострения конфликта на его ранней стадии. Не менее вредно
акцентирование этнических и религиозных факторов, «прислонение к авторитету» (драматизация
с помощью «экспертного» мнения, «надежных» статистических данных), а также
навешивание ярлыков, поскольку «от навешивания ярлыков до создания образа врага
– один шаг». Кроме того, «просто сообщая факты», вовсе «необязательно
сознательно дезинформировать читателя или зрителя. Можно «просто»
недобросовестно отнестись к проверке подлинности сообщения, умолчать о
«неприятном» факте (…), перефразировать оппонента (…), опровергать чужое мнение
посредством дискредитации высказавшего его человека (…), выдвигать ложные
альтернативы (…), проводить некорректные обобщения (…), применять «двойной
стандарт» в освещении «своих» и «чужих» (…), использовать ссылки на
неопределенные источники (…), задавать в интервью предопределяющие ответ
вопросы (…), вырывать высказывания из контекста (…), провозглашать
безапелляционным тоном неочевидные и спорные утверждения (…) и т. п.». Такой
подход лишает аудиторию «…возможности нравственно оценивать происходящее,
формулировать к нему свое личное моральное отношение, вырабатывать
безоговорочное неприятие несправедливости, жестокости, предательства – чем бы
они ни оправдывались».
Многое зависит от
приоритета в выборе темы, от частоты упоминания определенных фактов, от
четкости формулировок. Кроме того, существует небезызвестный «эффект Си-эн-эн»
– «прямые трансляции, организуемые этой компанией из зоны боевых действий,
оказывают воздействие на политиков, на тех, кто принимает решения», сокращая,
таким образом, их время на реакцию и влияя на ее адекватность.
Суть другой стороны
медали в том, что в результате получается нигде не оговоренное столкновение
двух противоположных начал – принципа свободы выражений мнений (получение,
передача и распространение информации) и права на ограничение этих свобод в
интересах безопасности государства и общества. Бенджамин Франклин четко выразил
свои предпочтения: «Те, кто приносят свободу в жертву безопасности, не получают
ни свободы, ни безопасности». Однако в наши дни сложно представить себе
освещение войн без вмешательства военной цензуры. В сложных случаях все зависит
от личной профессиональной способности журналиста найти компромиссное решение и
выдать сбалансированную информацию и картинку.
Вторая Ливанская война
июля-августа 2006 г. стала ярким примером превалирующего значения исхода информационных
столкновений над военными.
Непопулярный в Израиле
премьер ЭхудОльмерт пошел вразрез с политикой своего неожиданно сошедшего с
политической арены предшественника – Ариэля Шарона и отреагировал
широкомасштабными военными действиями на захват в плен израильских
военнослужащих. Этот конфликт вырос в одну из самых длительных войн из всех,
которые когда-либо вел Израиль со своими соседями, – в войну, стоившую
беспрецедентного количества жертв со стороны израильского гражданского
населения и ставшую во многом знаковой с точки зрения влияния
информационно-пропагандистских баталий на ее исход.
Парадоксально, что
Израиль, для которого столь важно благожелательное отношение мирового
сообщества, лишь недавно начал всерьез ценить силу информационного оружия. Ведь
в своем традиционном информационном противостоянии с палестинцами он неизменно
проигрывал. В данном конфликте все было иначе, и первые удары в информационной
борьбе нанес именно Израиль. Его основными пропагандистскими константами были
требования освободить ЭльдадаРегева и ЭхудаГольдвасера и утвердить
«победоносность Израиля». Результатом, как известно, стало информационное
фиаско. В чем же ошибся Израиль, столь долго державшийся на пьедестале
обладателя самой мощной и непобедимой армии в регионе, и каковы последствия
этих ошибок для него, для его противника и для региона в целом?
Особенность данного
конфликта состоит в том, что сопровождавшая его информационная война была еще
более жесткой, чем реальная, и ее исход нанес мощнейший и непоправимый удар по устоявшейся
репутации самого сильного государства в регионе. Беспрецедентный урон ей был
нанесен не только в восприятии «победившего» противника и его сторонников, не
только в мировом общественном мнении, но и во мнениях многих граждан самого
еврейского государства.
Причина в том, что была
нарушена традиционная сдержанность Израиля в ведении информационных войн.
С территории Израиля
транслировали немало представителей арабских СМИ (Аль-Джазира, Аль Хура и
проч.), а израильские журналисты проводили интервью по телефону с жителями
Ливана. В принципе это было единственное средство, позволявшее им «заглянуть на
ту сторону», поскольку за исключением единиц, обладавших двойным гражданством,
и тех, кому удалось проникнуть на территорию Ливана с силами ЦАХАЛа, они не
имели такой возможности.
В день начала военных
действий израильскими ВВС была предпринята неудачная попытка уничтожения
главной антенны телестанции противника «Аль-Манар». Всемирная федерация
журналистов осудила Израиль, в ответ на что представители израильских СМИ
покинули эту организацию13. Неблагоприятный информационный фон
вынудил Израиль прекратить попытки уничтожения телестанции, но не помешал
старанию внести помехи в новостные трансляции телеканала.
Кроме того, израильская
армия координировала ведение пропаганды среди арабов посредством телефонных
звонков и SMS с целью оказать
психологическое давление и возложить вину за беды населения на «Хизбаллу». Со
временем телефонным оружием овладел и противник Израиля.
В начале Израиль
лидировал в информационных баталиях, однако вскоре перевес явно качнулся в
пользу «Хизбаллы». Отчасти причиной тому стала жесткая израильская военная
цензура, которой были вынуждены подчиняться все СМИ, в том числе и иностранные,
независимо от способа передачи информации. Ужесточение цензуры последовало
из-за поведения некоторых телеканалов, превращавших свои трансляции из
приграничной зоны в своеобразное шоу, нередко с недопустимой, по мнению
военных, наводкой на конкретную местность. К примеру, в немалой степени именно
телевизионные репортажи, которые транслировали многие телеканалы, привели к тридцати
прицельным ударам ракет по поселению Ирон.
Запрету цензуры
подлежали сведения о последствиях ракетных ударов, время выхода граждан из
бомбоубежищ, информирование в реальном времени о присутствии представителей
власти на линии фронта, о месте падения ракет «Хизбаллы», о потерях вблизи
стратегического объекта, о количестве жертв. К тому же по негласному соглашению
не обнародовались имена и фотографии погибших до передачи сведений их родственникам.
В первое время после инцидентов по тем же соображениям в израильских СМИ вообще
не упоминали убитых, а только сообщали о наличии пострадавших.
Несмотря на то, что эту
войну освещали журналисты из разных, порой полярных израильских СМИ, взгляды
журналистов на происходящее были в основном схожи. Основной поток информации
поступал от армии и от правительства. Единственным способом выявить что-либо
дополнительно было обнаружение несоответствий между сведениями этих двух
источников.
Самым успешным ударом в
этой информационной войне стало раскрытие террористической угрозы взрывов
самолетов в Великобритании 10 августа. Широкое освещение этой темы и связанных
с ней проблем вытеснили неблагоприятное на тот момент для Израиля освещение
конфликта с «Хизбаллой» (жертвы бомбардировки жилых кварталов в Ливане и потери
ЦАХАЛа) и напоминало о позитивной антитеррористической направленности его
действий. Игнорирование темы ближневосточных проблем в СМИ США привело к
маршу-протесту против данной тенденции.
«Хизбалла», со своей
стороны, по ее же официальным утверждениям в СМИ, не ожидала военной реакции со
стороны Израиля. Однако она оказалась отлично подготовленной в плане
информационном и гораздо более сильной в военном плане, чем кто-либо мог
ожидать.
Страницы: 1, 2
|