гормона млекопитающих животных — эстрона

(фолликулярного гормона) усиливается вегетативное

развитие растений.

Паста с эстроном, нанесенная на цветочные

почки дремы, задерживает развитие тычинок и

усиливает развитие завязей. А вот тестостерон —

мужской половой гормон работает прямо

противоположно эстрону.

В росте листьев участвуют производные пурина:

мочевая кислота и аденин. Более или менее заметным

образом реагирует живая плазма на действие Н+ или

ОН-ионов. Движение плазмы стимулирует гистидин.

Биорегуляторы используют и в растениеводстве

и в животноводстве. В растениеводстве они, кстати,

зачастую помогают сохранить в культуре старые

сорта. Например, виноделы Франции не стремятся к

внедрению новых сортов винограда. Французы любят

свои вина, заслужившие за столетия мировую

известность.

То же можно сказать и об обыкновенном

картофеле. И в Европе, и в Америке старые

“проверенные” временем сорта удерживаются в

производстве десятилетиями. Никакая реклама

новейших сортов население не соблазняет — привычка

решает выбор.

Сорт картофеля Ранняя Роза (Эрли Роуз) ,

выведенный в США в 1861 году, до сих пор встречается

если не на полях, то в огородной культуре на

Американском и Европейском континентах. Еще более

стар сорт Гарнет Чили — прадед большинства

американских сортов и ряда европейских; его и по сей

день высаживают близ Сан-Франциско. Столетний

юбилей “справил” сорт Айрнш Коблер; полустолетний

возраст у американских сортов Катадин и Чиппева.

Кстати, и пищевой промышленности,

перерабатывающей картофель в хлопья, чипсы, гарни,

гранулы, в замороженный и жареный “французский

картофель” , также приходится придерживаться

десятилетиями “стандартных” сортов, отвечающих

условиям переработки, ибо сортов картофеля,

пригодных для выработки некоторых продуктов,

крайне мало. После освоения процесса и техники

переработки одного-двух сортов заводам экономически

невыгодно “настраиваться” (перестраивать

технологию и обновлять технику) на новые сорта

картофеля. Тем более что даже такое “простое”

требование пищевой промышленности к

селекционерам, как непременная устойчивость сортов к

механическим повреждениям, повергает последних в

глубокое уныние (а подобных требований к

перерабатываемому сорту десятки) .

Вот почему биотехнологи стремятся как-то

помочь старым апробированным сортам — улучшить

их продуктивность, качество или товарный вид.

Привередливые американцы, например, предпочитают

апельсины ярко-оранжевой окраски. Химики

предложили для удовлетворения вкуса потребителей

обрабатывать апельсины веществом с

малоудобоваримым названием: (2-пара-

диэтиламиноэтоксибензаль) — пара-

метоксиацетонфенон.

За десять дней обработки этим биорегулятором

количество каротиноидов возросло в 16 раз. И окраска

стала много живее, и полезного провитамина А

значительно прибавилось.

Правда, химики с этим препаратом несколько

“перехимичили” : после обработки в корке нередко

образовывались красные каротиноиды, придававшие

цитрусовым зловещий бордовый цвет, что несколько

настораживало непосвященных. Поэтому прибегли к

другим биорегуляторам — диэтилоктиламину и

диэтилнониламину. Содержание каротиноидов

увеличивалось всего в два — пять раз, и ярко-

оранжевые плоды пошли нарасхват. И мякоть стала по

цвету ярко-оранжевой, и сок гляделся попраздничнее.

Нашли также вещества, которые не только глаз

тешат, но и аромат цитрусовых усиливают. Пройдешь

мимо магазина в задумчивости, но невольно вздохнешь

полной грудью и вернешься, вспомнив, что забыл к чаю

лимон купить.

Все известные биорегуляторы либо

“подстегивают” , либо депрессируют гены (сдерживают

их на туго натянутых вожжах) , либо вообще

“выключают” . Например, упоминавшийся выше

биорегулятор с названием, требующим недюжинной

памяти, приостанавливал последующие превращения

гамма-каротина, что благоприятствовало окраске

плодов. В будущем подобным способом надеются

повысить содержание действующих веществ в

лекарственных растениях.

Искусственному дозариванию зеленых плодов

томата помогает обработка их регуляторами роста:

зарубежным препаратом этрел, отечественными —

гидрелом, дигидрелом или декстрелом (они равноценны

по физиологической активности) . За 7—10 дней

хранения при температуре 18—20° С обработанные

этими препаратами плоды созревают на 90 процентов.

Искусственно дозаренные плоды по питательной

ценности ничуть не уступают естественно дозревшим.

У люцерны обнаружен природный регулятор

роста триаконтанол — соединение спиртовой природы,

включающее 30 атомов углерода. Он концентрируется

главным образом в кутикуле — надкожице,

покрывающей поверхность листьев. В концентрации 1

микрограмм на литр трнаконтанол повышает урожай

картофеля на 20 процентов. Обработка им семян

овощных культур усиливает рост растений и повышает

урожайность на 17—25 процентов. Полагают, что

триаконтанол активирует некоторые ферменты или

влияет на мембраны, интенсифицируя процессы

метаболизма — обмена веществ.

В начале 20-х годов медики обнаружили, что

если крысам вводить экстракты из гипофиза —

мозгового придатка, расположенного у основания

мозга, то они начинают расти заметно охотнее и

достигают размеров хорошо откормленного кота.

Действующим веществом оказался вырабатываемый

гипофизом гормон роста, получивший название

соматотропина, или соматотропного гормона (СТГ) .

При избытке этого гормона в организме вырастают

крупные животные — гиганты в пределах своей

популяции; недостаток же обусловливает карликовый

рост и всевозможные уродства — непропорциональное

увеличение отдельных частей тела.

В конце 60-х годов биохимики-медики выделили

соматотропин в чистом виде, изучили его состав и

структуру. Выяснилось, что это белок, состоящий из 191

аминокислотного остатка. Но ученых ждало

разочарование. Хотя соматотропины животных и были

близки человеческому по своей структуре, но, как

оказалось, имели несколько иной аминокислотный

состав, иную последовательность аминокислот в

полипептидной цепи и даже иные размеры молекул.

Кроме того, в отличие от других гормонов они

обладали видовой специфичностью — гормон

животного не действовал на человека. В общем-то

соматотропные гормоны вполне удовлетворили бы

животноводов, если бы не одна трудность: получать их

из такого сырья, как гипофизы убойных животных,

экономически нецелесообразно. Ныне разрабатывают

приемы синтеза соматотропных гормонов (СТГ)

методами генной инженерии. В лабораторных условиях

Института биоорганической химии имени М. М.

Шемякина и Института молекулярной биологии

синтезированные гормоны уже “работают” .

Биохимиков-“животноводов” , включившихся в

соревнование с химиками от медицины в 40—50-х

годах, при первых же, казалось бы, блестящих успехах

(были синтезированы гормоны роста животных —

синтетические эстрогены) осадили “коварные” медики,

которые приписали новым препаратам некоторые

побочные явления.

Но химики-“животноводы” не успокоились. Они

решили обратиться к природным эстрогенам, таким как

эстрадиол, эстрон, эстриол. Последние быстро

включаются в обмен и быстро выводятся; кроме того,

легко разрушаются при варке и жарений мяса. И

действие их весьма эффективно: при однократном

введении под кожу (так используют и другие гормоны)

50 миллиграммов валерианата эстраднола

среднесуточный прирост массы бычков увеличивается

на 17—20 процентов. Производные андрогенов —

анаболические стероиды в тех же условиях при дозе

150—200 миллиграммов тоже повысили прирост массы

животных на 15—20 процентов.

Микоэстраген — зеранол, получаемый из

плесени кукурузы, по данным исследователей

нескольких стран, после однократного введения

обеспечивает в течение 120 дней прирост массы бычков

на 10 процентов.

Страницы: 1, 2, 3, 4