Представляется очевидным, что для гражданского права России первой трети XIX вв. целом и обязательственного права в частности, была характерна идея преемственности. Очередная попытка модернизации обязательственного права, предпринятая в процессе систематизации действующего законодательства, завершилась успешно, т. к. была проведена в рамках органического развития отечественного законодательства.

С принятием Свода гражданских законов ч.1, Т. X СЗ берёт начало новый этап в развитии обязательственного права, т. к. Манифест Николая I от 31 января 1833 г. утвердил силу и действие Свода законов Российской Империи в качестве основы к постепенному преобразованию действовавшего законодательства.

В отличии от западноевропейских кодексов ч.1, Т. X СЗ должна была приспособить нормы феодального права к нарождающимся капиталистическим отношениям, а ревизия действующего законодательства была направлена на снижение негативных последствий его противоречивости. В частности, по мнению М.М. Сперанского, его первоначальная ревизия показала, что все части гражданского законодательства об обязательствах требуют пересмотра. В связи с этим, Указом от 30 августа 1834 г. Николай I поручил чиновникам Второго отделения с. е. и. в. канцелярии с 1 января 1835 г. продолжить ревизию Свода законов Российской Империи с учётом текущих изменений действующего законодательства, которые планировалось систематизировать в форме ежегодно издаваемых продолжений.

В результате, в связи с ранее утверждённым планом систематизации, в начале 40-х гг. XIX в. Второе отделение с. е. и. в. канцелярии под руководством Д.Н. Блудова продолжает ревизию Свода гражданских законов, осуществлявшуюся в рамках Свода законов Российской Империи, предпринятой с учётом изданных ранее ежегодных приложений, создававшихся с целью устранения пробелов и противоречий.

В Своде гражданских законов нашли отражение немногочисленные общие положения обязательственного права. В кн. II О правах по обязательствам ч.1, Т. Х СЗ было закреплено, что обязательства или содержатся в самих тех договорах, из которых оно происходит, таковы суть: договора найма, подряда, поставки и тому подобные; или составляются в виде отдельном по предшествовавшему договору письменному или словесному, таковы суть: закладные, заемные письма и тому подобные (ст.568). Редакционное замечание к ст.568 ч.1, Т. Х Собрания законодательств свидетельствует о том, что кн. II О правах по обязательствам основана на общем смысле кн. IV О обязательствах по договорам. В соответствии с разъяснением Сената, речь шла о делении всех обязательств на два рода: обязательства, вытекавшие из согласия сторон, и - возникавшие прежде высказанного соглашения. Впоследствии Сенат пояснит, что обязательства могли возникать и без специального о том согласия между двумя контрагентами.

В обязательственном праве России отсутствовала единая классификация оснований возникновения обязательств. Так, одними, понятие обязательство сужалось до размеров договора, другими распространялось за пределы имущественных отношений. Поэтому учению об обязательствах была свойственна неопределённость, шаткость и расплывчатость. По мнению М.М. Винавера, A. M. Гуляева и К. Анненкова это было связано с тем, что закон и судебная практика допустили смешение понятий договора и обязательства.

В частности, аргументируя свою точку зрения, К. Анненков писал, что закон указывал на договоры (ст.568) и на обязательства, возникавшие из причииения другому лицу или его имуществу вреда или убытков (ст.574) наступивших в результате неправомерного владения им (ст.609), или же преступных и непреступных (ст. ст.644 и 684) деяний как на основания возникновения обязательств. Кроме того, по мнению Сената, ст.574 предполагала возмещение имущественного ущерба, в том числе за полученную без законных на то оснований выгоду. Соответственно закон и кассационная практика рассматривали обязательства в качестве правоотношений, так как обязанности его исполнить соответствовало право на подобное требование от должника.

По мере эволюции гражданского оборота в обязательственном праве происходит постепенное преобразование традиционного изложения договорных отношений. Одним основанием для возникновения обязательств являлись деликты. В соответствии с действующим законодательством всякий имущественный ущерб и причиненные кому-либо вред и убытки, с одной стороны налагали обязанность возмещения, а с другой - предполагало право требовать вознаграждения (ст.574).

Закон различал положения о вознаграждении за вред и убытки, причинённые преступлением или проступком (ст. ст.644-683) и последовавшие от деяний, не признаваемых преступлениями и проступками (ст. ст.684-689). Более того, гражданское правонарушение рассматривалось в качестве недозволенного действия, причинявшего имущественный вред (cт. cт.660-661).

Разъясняя СТ.574 и ст.584 Сенат отрицал ответственность за убытки, происшедшие от действий, совершённых кем-либо в пределах своего права, а упоминал об ответственности лиц, не имевших законного права на его совершение. Правом на возмещение вреда и убытков обладал не только собственник, но и владелец имущества.

Смысловая нагрузка употреблявшихся в действующем законодательстве терминов убыток, ущерб и вред не раскрывались. Однако слова убыток и ущерб всегда указывали на уменьшение имущества потерпевшего, а понятие вред предполагало не только уменьшение или ухудшение имущества, но и нарушение неприкосновенности лица (ст. ст.683,688). По мнению Сената, ответственность при этом наступала только при нарушении принципа неприкосновенности личности.

Закон не различал такие виды убытков, как действительный ущерб и упущенная выгода. Их различает только кассационная практика. Закон обязывает виновника к возмещению только прямых убытков. Виновный в совершении преступления или проступка обязан был вознаградить за непосредственно причиненные его деянием вред и убытки (ст.664). Однако, если было доказано, что преступление или проступок совершены именно с намерением причинить какие-либо убытки или потери, виновный обязан вознаградить не только за убытки, непосредственно происшедшие от такого действия, но и за все те, которые им действительно с этим намерением причинены (ст.645).

Гражданские законы предусматривали возмещение нравственного вреда за бесчестие (ст.667 и др.) и исков невиновных лиц о платеже суммы за неправильно понесённое ими наказание по вине судьи (ст.678). Более того, закон устанавливал размер возмещения (ст. ст.66-669 и 678-679). Однако Сенат уточнял, что речь должна идти об ответственности судьи за нарушение, допущенное лишь в результате умысла или небрежности судьи.

В отличие от западноевропейского права российскому законодательству не были известны правила о возмещении вреда и убытков, наступивших в результате незаконного обогащения. Потребности гражданского оборота заставили Сенат на основании ст.574 ч.1, Т. Х СЗ создать обширный материал, посвященный незаконному обогащению. В частности, в соответствии с кассационной практикой закон запрещал обогащение за чужой счёт и предусматривал соответствующую ответственность. Сенат однозначно делает вывод о том, что никто не имеет права обогащения за чужой счёт. Под обогащением понималось увеличение ценности имущества присоединением к нему новой или в сохранении той, которая должна была бы выйти из состава имущества. Незаконное обогащение отличается и от договора и от правонарушения:

а) для договора необходимо соглашение, для наличности незаконного обогащения это представляется излишним. Если оно вытекает из соглашения, то в основании его лежит существенное заблуждение;

б) для правонарушения был необходим умысел или неосторожность в причинении вреда, между тем как в случае незаконного обогащения нет ни того, ни другого. По мнению Сената, за незаконное обогащение наступала безусловная ответственность

Закон и кассационная практика предполагали, что размер и характер ответственности, соответствовали свойствам правонарушения и объёму нанесённого вреда (ст.684). Если речь шла о присвоении чужого имущества, то виновное лицо было обязано возвратить изъятое имущество в надлежащем виде и состоянии или заплатить за него по ценам, существовавшим на момент изъятия, или по цене, которую могло стоить это имущество. Кроме того, необходимо было возвратить все полученные от этого имущества доходы или возместить понесённые потери и убытки (ст.671) .

Действующее законодательство регламентировало также вопрос о вознаграждении за принудительное отчуждение или временное пользование ИМ, необходимое для государственной или общественной пользы, допускавшиеся только за справедливое и приличное вознаграждение (ст.575). Кассационная практика разъясняла общие положения о принудительном отчуждении недвижимых имуществ, вопросы (ст.576) о порядке принудительного отчуждения, о вознаграждении за имущества, отчуждаемые для государственной или общественной пользы (ст. ст.577-578), о вознаграждении и т.д..

Основание возникновения ответственности за совершённое правонарушение было связано, прежде всего, с наличием вины. Виновный в совершении умышленного или неумышленного преступления и проступка обязан был возместить причинённые вред и убытки. Не подлежали вознаграждению только вред и убытки, возникшие в результате неосторожного деяния.

В отношении вреда и убытков, причинённых деянием, непризнанным преступлением и проступком, действовали иные правила, по которым основанием ответственности являлась уже не вина, а только причинная связь между вредом, убытками и действием или упущением, но не предполагала ответственность за простой случаи.

По общему правилу, каждый отвечал только за свои действия и упущения. Ответственность за других лиц имела место в следующих случаях:

а) если лицо обязано иметь надзор за другим лицом,

б) если одно лицо исполняло поручение другого лица,

в) если правонарушение совершалось в соучастии,

г) если имущество виновного лица перешло по наследству.

Это правило подтверждалось и материалами кассационной практики.

В соответствии с законом родители и опекуны отвечают за недостаток надзора за малолетними или сумасшедшими, которые совершили недозволенные действия (ст. ст.653,654 и 686). Поэтому, если родители или опекуны докажут, что не имели средств предупредить вредные действия малолетних или сумасшедших, то освобождаются от ответственности. Малолетний или несовершеннолетний, действовавшие, по признанию суда, с разумением, отвечали своим имуществом. Ответственность владельцев диких и других опасных животных за всякий причинённый этими животными ущерб объяснялась его недосмотром (ст.688).

Господа и верители отвечали за вред и убытки, причиненные их слугами и поверенными при исполнении их поручений, сообразно с приказанием или полномочием (ст.687).

Соучастие в совершении преступления само по себе наказуемо. Поэтому, если преступление совершалось несколькими лицами, но без предварительного их на то соглашения, то каждый из виновных возмещал только убытки, причиненные его действиями. Если точно определить количество вреда, причиненного каждым из виновных, а также если преступление учинено по предварительному соглашению, то все виновники платили поровну. Несостоятельность одного из соучастников предполагала возмещение его части долга за счет других участников (ст. ст.648-650). Обязанность возмещения причиненного вреда, устанавливающая обязательственное отношение в момент совершенного правонарушения, переходит вместе с наследством. Все эти правила подтверждались

Гражданское законодательство предусматривало правонарушения против жизни и здоровья потерпевшего: виновное лицо должно было возвратить издержки на лечение и на похороны, если наступила смерть (ст. ст.658 и 660). Если потерпевший принадлежал к податному состоянию, то виновный должен был уплатить за него все взимавшиеся, вплоть до новой ревизии, казенные подати и другие повинности (ст.659). Если у потерпевшего наступило расстройство здоровья, приведшее к потере трудоспособности, то виновный обязывался обеспечить его существование (ст.661). Если лишившийся жизни вследствие преступления содержал своим трудом родителей, жену или детей, не имевших других средств существования, то виновный должен был обеспечивать содержание до получения каждым из них других средств существования. При определении величины вознаграждения принимались во внимание прежний образ жизни потерпевшего и его семьи и имущественное положение виновного (ст.657).

Законодательство также предусматривало целый ряд преступлений против женской чести, соединенных с обязанностью возмещения имущественного вреда, т. к. имущественная обеспеченность женщин в большинстве случаев зависела от замужества, а всякая тень, брошенная на репутацию, вредила её выходу замуж. Сюда относились: изнасилование девицы (ст.663), похищение ее против воли (ст.664), причинение каким-либо средством неизгладимого обезображения на лице девицы или вдовы (ст.6e2f\

Виновное лицо было обязано возместить расходы на лечение, если преступление против чести сопровождалось болезнью потерпевшей. Если подвергшаяся изнасилованию девица не имела средств к существованию, то из имения лица, виновного в изнасиловании, должно быть, но требованию ее, или ее родителей, или опекунов, предоставлено соразмерное её состоянию и имущественному положению виновного содержание, которое выплачивалось до выхода ее в замужество. Сходное правило действует на случай недействительного брака, совершенного по принуждению и обману (ст. ст.663 и 666)

Страницы: 1, 2, 3