Пределы, устанавливающие рамки конкретных субъективных прав, могут иметь как объективный, так и субъективный характер. Объективные пределы очерчиваются действующим законодательством (объективным правом), субъективные - определяются самим субъектом права. Понятие "пределы осуществления субъективного права" характеризует главным образом субъективные аспекты правореализации. Они определяются самим носителем субъективного права, который осуществляет его по своему усмотрению для достижения своего интереса.

Осуществление субъективного права есть реализация этих возможностей. Содержание субъективного права всегда предопределено законом, который либо прямо предписывает управомоченному лицу определенное поведение, либо санкционирует его.

Объективные пределы субъективного права определяются законодателем исходя из конкретно-исторических условий. При этом учитываются социально-экономическое развитие общества, его религиозные, культурные особенности, национальные традиции, международные стандарты прав человека и множество других факторов. Государство само решает, какие права и в каком объеме предоставить своим гражданам. В зависимости от правовой системы той или иной страны пределы конкретного субъективного права могут существенно отличаться. Таким образом, законодатель, предоставляя субъекту конкретное право, определяет и его пределы, устанавливая их в нормативно-правовых актах. Однако в законе должны быть четко указаны и пределы субъективного права, т.е. те условия, при наличии которых субъект наделяется соответствующим правом, и те рамки, в которых он по своему усмотрению будет его осуществлять.

Если пределы субъективного права не ограничены законодателем, то в большинстве случаев его осуществить невозможно. В таких случаях принято говорить о декларативности права и отсутствии механизма его реализации.

Так, общество с ограниченной ответственностью "Веста" (далее - Общество) обратилось в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области с иском к Комитету по управлению городским имуществом Санкт-Петербурга (далее - КУГИ) о регистрации дополнительного соглашения от 24.08.05 N 2 к договору от 10.04.2000 N 04-ЗК00961 аренды земельного участка.

Как следует из материалов дела, в соответствии с решением городской комиссии по распоряжению объектами недвижимости от 10.02.2000 КУГИ вынес распоряжение от 07.03.2000 N 490-р о передаче Обществу в аренду земельного участка площадью 2719 кв.м, расположенного по адресу: Санкт-Петербург, пр. Просвещения, д. 87а, сроком на 9 лет для размещения комплекса мелкорозничной торговли. На основании данного распоряжения КУГИ (арендодатель) и ООО "Веста" (арендатор) 10.04.2000 заключили договор N 04-ЗК00961 аренды земельного участка общей площадью 244 кв.м, расположенного по указанному адресу, сроком действия с 01.04.2000 по 01.04.03.

Договор аренды зарегистрирован в установленном законом порядке.

В дальнейшем срок действия договора был продлен на неопределенный срок в соответствии со статьей 621 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ).

Пунктом 7.1 договора предусмотрено следующее: арендатор обязан за свой счет осуществить закрепление границ участка в натуре и представить арендодателю проект границ, утвержденный в установленном порядке, в 6-ти месячный срок после заключения договора, после чего арендодатель обязан оформить дополнительное соглашение к договору об увеличении срока его действия до 01.04.09 и перерасчете арендной платы в случае изменения площади участка.

После предоставления арендатором в КУГИ документов кадастрового учета названного участка и на основании пункта 7.1 договора стороны 24.08.05 подписали дополнительное соглашение N 2 к договору, в соответствии с которым внесли изменения в условия договора, уточнили его предмет, произвели перерасчет размера арендной платы, определили сумму увеличенного первого платежа и установили срок действия договора до 31.03.09. ООО "Веста" уплатило увеличенный платеж в размере, предусмотренном названным соглашением, и доплатило за аренду в размере, установленном в соглашении.

Учитывая, что соглашение об изменении договора аренды, подлежащего государственной регистрации, является его неотъемлемой частью, на него распространяется требование об обязательной государственной регистрации.

Ссылаясь на то, что КУГИ не исполнил возложенное на него пунктом 4.1.4 договора обязательство по государственной регистрации дополнительного соглашения к договору и отказался передать арендатору документы, необходимые для осуществления государственной регистрации соглашения, в том числе экземпляры кадастровых планов, квитанции об уплате арендатором государственной пошлины за регистрацию, Общество обратилось с настоящим иском.

В силу статьи 10 ГК РФ осуществление гражданских прав должно быть разумным и добросовестным.

Ограничение субъективного права - это изъятие некоторых правомочий из содержания данного права. Например, согласно ч. 4 ст. 29 Конституции РФ гражданин имеет право свободно искать, получать, передавать и распространять информацию. Пределы данного права установлены запретом на сбор, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия, а также на разглашение сведений, содержащих охраняемую законом тайну. Ограничение права, предоставленного ст. 29 Конституции РФ, может касаться таких правомочий, как свободный поиск информации в условиях военного или чрезвычайного положения, распространение информации о дислокации подразделений спецназа, готовящихся к штурму захваченных террористами объектов, и т.п.

А.А. Малиновский считает, что особенность правового поведения по мнению, связанного с осуществлением права, заключается в том, что субъект может в любой момент отказаться от осуществления субъективного права. А поэтому юридические запреты и обязанности вне контекста конкретного права не являются для него необходимостью. Данные запреты и обязанности производны от субъективных прав и не носят самостоятельного характера. Например, студент, осуществляя право на образование в институте, обязан учиться (посещать лекции и сдавать экзамены). Оставив институт, он автоматически утрачивает все связанные с учебой обязанности. При этом право получить высшее образование у него сохраняется. Отказаться же от такой обязанности, как, например, служба в армии, он не может, поскольку данная обязанность носит самостоятельный характер и не производна ни от какого субъективного права.

По мнению В.П. Грибанова, пределы осуществления гражданских прав устанавливаются в гражданском законодательстве субъектными границами (определяемыми рамками дееспособности), временными границами (определяемыми сроками осуществления права), требованием осуществлять субъективные гражданские права в соответствии с их назначением, регламентацией способов осуществления права (способы реализации имущества - продажа, дарение и т.д.), предоставленными лицу средствами принудительного осуществления или защиты принадлежащего ему субъективного права (необходимая оборона, подведомственность спора и т.д.).

В.С. Ем определяет пределы осуществления субъективных гражданских прав как "законодательно очерченные границы деятельности управомоченных лиц по реализации возможностей, составляющих содержание данных прав".

В.П. Грибанов, осознавая необходимость ответить на этот вопрос, пытался сделать это следующим образом. Во-первых, он справедливо указывал, что "субъективное право представляет собой определенную меру возможного поведения управомоченного лица", а осуществление субъективного права "есть реализация этих возможностей". "А из этого следует, - отмечал автор, - что различие между содержанием субъективного права и его осуществлением состоит прежде всего в том, что содержание субъективного права включает в себя лишь возможное поведение управомоченного лица, тогда как осуществление субъективного права есть совершение реальных, конкретных действий, связанных с превращением этой возможности в действительность". Соотношение между "поведением, составляющим содержание субъективного права, и поведением, составляющим содержание осуществления права", В.П. Грибанов видел как соотношение "между возможностью и действительностью", как "соотношение объективного и субъективного" и, наконец, как соотношение "общего и конкретного, как соотношение общего типа поведения и конкретных форм его проявления в условиях данного конкретного случая"

В итоге делается следующий вывод: "Если содержание субъективного гражданского права может быть охарактеризовано как общий тип возможного поведения управомоченного лица, санкционированный субъективным правом, то содержание процесса его осуществления сводится к совершению управомоченным лицом реальных, конкретных действий, в которых находят свое выражение как воля самого управомоченного лица, так и специфические особенности данного конкретного случая".

Анализ соотношения между поведением, составляющим содержание субъективного права, и поведением, составляющим содержание осуществления права, проведенный В.П. Грибановым, по мнению Л.В. Кузнецовой, ничего не дает для выявления соотношения между пределами права и пределами осуществления права. Ведь и пределы права, и пределы осуществления права, если они существуют, устанавливаются законом, а закон всегда абстрактен и объективен в том смысле, что не зависит от поведения и воли участников правоотношений. А значит, соотношение между пределами права и пределами осуществления права не может, подобно соотношению между поведением, составляющим содержание субъективного права, и поведением, составляющим содержание осуществления права, характеризоваться как соотношение объективного и субъективного, общего и конкретного, как соотношение между возможностью и действительностью. И пределы права, и пределы осуществления права, поскольку и те и другие устанавливаются законом, всегда являются объективными, общими и действительными.

Учитывая абстрактный характер предписаний закона, на наш взгляд правильнее будет считать, что данные предписания устанавливают содержание права, границы самого права, а не порядок и границы его осуществления, которое всегда выражается в конкретных действиях конкретного лица в конкретное время и в конкретном месте.

Как подчеркивает А.В. Малько, проблема правовых ограничений в самом общем плане является проблемой пределов свободы человека в обществе, поскольку "свобода каждого человека простирается лишь до той границы, от которой начинается свобода других людей. Стремясь установить эти границы, право содействует тому, чтобы в совместной жизни людей воцарился порядок, основанный на свободе".

На сложность решения вопроса о составе и понятии ясно определенных критериев (параметров) пределов осуществления прав и свобод (что в определенной степени связано еще и с проблемой злоупотребления правами, свободами) обращается внимание и зарубежными учеными. Так, немецкий правовед К. Хессе справедливо указывает на то, что основные права должны использоваться только в соответствии с их духом, но не вопреки их духу (например, в целях устранения основ конституционного строя и демократического порядка), когда будет иметь место злоупотребление правами и свободами (в частности, свободой выражения мнения, свободой преподавания, свободой переписки, собственностью и т.д.). С другой стороны, К. Хессе говорит о том, что "ограничение основных прав является определением границ их осуществления, так как оно устанавливает значение содержания каждого из прав свободы". Развивая свою мысль далее, он обращает внимание на то, что "любое из основных прав обретает свою границу прежде всего там, где объективно кончается круг его вопросов". Поэтому вопросы объема какого-либо основного права ставят перед необходимостью тщательного анализа "сферы действия его нормы", который не всегда является легким.

Федеральным конституционным законом и федеральным законом могут быть установлены пределы пользования основными правами и свободами в соответствии с принципом правового равенства, сформулированным в ч. 3 ст. 17 и конкретизированным в ряде иных статей Конституции РФ; федеральным конституционным законом и федеральным законом могут быть установлены гарантии против злоупотреблений правами и свободами, но только в той мере, в какой это необходимо для пресечения таких злоупотреблений.

Норма ст. 10 ГК РФ является отражением конституционного положения о необходимости безвредного осуществления прав. Ее в полной мере можно было бы считать нормой-принципом отраслевого масштаба. Приемы юридической техники, которые использовались при ее формулировании, соответствуют декларативной модели. Выражение недозволенности поведения не конкретизировано, объективная сторона запрещенного деяния обозначена в самом общем виде.

Выясняется, что пределы осуществления прав, как следует из названия статьи, тяготеют одновременно и к возведенным в принцип условиям осуществления гражданских прав, и к необходимости подкреплять воспрепятствование нарушения пределов неотвратимостью гражданско-правовой ответственности.

Императив, который составляет принципиальные правила, не должен и не может обеспечиваться напрямую мерами государственного принуждения. Содержание принципа вытекает не из нормы объективного права, а из природы социальных отношений. Поэтому только при условии осознанного подчинения своих поступков общим идеям права можно превратиться в субъекта правоотношений.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10