К этому следует добавить, что для защиты чести, достоинства и деловой репутации необходимо, чтобы сведения были порочащими не с точки зрения потерпевшего, чья их индивидуальная оценка побуждает его к предъявлению иска, а с точки зрения закона, принципов морали и нравственности. Правда, какого-либо перечня порочащих сведений законодатель не установил, но в практической деятельности судов наиболее часто встречаются иски об опровержении сведений, касающихся профессиональной деятельности, правил общежития, обвинений в совершении противоправных действий.

Следует подчеркнуть, что измышления, порочащие честь, достоинство, деловую репутацию, подлежат опровержению независимо от того, изложены ли они в грубой, оскорбительной форме или достаточно пристойно.

Сведения, порочащие честь и достоинство индивида, в большинстве случаев относятся к фактам поведения (поступкам). Однако в судебном порядке можно также опровергнуть и оценку совершения (несовершения) определенных действий, если она сделана в порочащей гражданина или организацию форме.

В некоторых случаях суды, принимая решение о том, являются ли распространенные сведения порочащими честь и достоинство или деловую репутацию, испытывают затруднения и прибегают к экспертизе. Между тем М.Н. Малеина отмечает, что "экспертиза на предмет выявления уровня нравственности, морали не производится", хотя таковая может быть проведена на предмет толкования тех или иных распространенных сведений. Со своей стороны автор считает, что в этом вопросе не может быть однозначной позиции. В судебной практике встречались примеры, когда к той или иной экспертизе при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации прибегали не только суды, но и ответчики.

Например, 16 августа 1995 г. Пресненский межмуниципальный (районный) народный суд Центрального административного округа г. Москвы рассмотрел гражданское дело (N 2-3883/95) по иску одного из руководителей акционерного банка М. к редакции газеты "Российские вести" и ее корреспонденту, назвавшему предпринимателя в своей статье "Палач под обломками финансовых пирамид" "обер-мошенником". Истец считал, что он "в утвердительной форме" назван преступником, и требовал от редакции указанной газеты опубликования опровержения и в порядке компенсации морального вреда - 300 млн. рублей.

Суд частично удовлетворил требования истца: обязал газету опубликовать опровержение, а также постановил взыскать с нее 2 млн. рублей и 500 тыс. рублей с автора статьи в порядке компенсации морального вреда. Суд посчитал, что словосочетание "обер-мошенник" в любом случае при отсутствии состоявшегося приговора суда является "фактическим утверждением о совершенном противоправном деянии". Он также не принял во внимание общеизвестные и приведенные ответчиком факты о значительной массе обманутых истцом вкладчиков.

В этой ситуации ответчик прибег к услугам филологической (текстологической) экспертизы Института русского языка Российской академии наук, которая заключила, что слово "мошенник" может иметь более чем одно значение. В заключении указывалось, что значение этого слова связано с понятием обмана, а в качестве синонима употребляется слово "плут": "плут - человек, обманувший других из корыстных целей", "плут - нечестный человек", "плут - хитрый и ловкий обманщик" и т.д.

Далее в заключении говорилось, что на другом полюсе современного значения слова "мошенник" в качестве синонима выступает слово "жулик" и т.д. Эксперты пришли к выводу, что в контексте статьи "Палач под обломками финансовых пирамид" употребленное автором словосочетание "обер-мошенник" касается моральной стороны вопроса, а не преступных действий истца. Экспертное заключение позволило ответчику мотивировать свою кассационную жалобу в судебную коллегию по гражданским делам Мосгорсуда, которая своим определением с учетом экспертного заключения направила дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

В юридической литературе существуют понятия "порочащие" и "позорящие" сведения. Разумеется, отождествлять их было бы неверно, однако в ряде случаев трудно определить между ними границу. И те и другие сказываются на репутации индивида, организации или трудового коллектива, но степень этого влияния неоднозначна. Во всяком случае, любые позорящие сведения будут и порочащими и наоборот.

В гражданском праве разграничение понятий "позорящие" и "порочащие" сведения имеет научно-теоретическое значение. О практической значимости такого разграничения можно говорить лишь в том аспекте, что оно дает возможность суду глубже уяснить фактические обстоятельства (но для применения ст. 152 ГК РФ это разграничение не имеет значения). Для вынесения решения о возложении обязанностей на ответчика по опровержению вполне достаточно, чтобы распространяемые и не соответствующие действительности сведения были порочащими по той причине, что речь идет не об определении ответственности и избрании меры наказания для нарушителя, при котором учитывается тяжесть совершенного нарушения, а о восстановлении репутации потерпевшего. В то же время термин "позорящие" указывает на более высокую степень несоответствия поступков, фактов требованиям закона, принципам морали и нравственности.

Итак, даже если распространенные сведения не соответствуют действительности, но ничего не говорят о нарушении субъектом каких-либо законоположений или норм морали, они не могут считаться порочащими.

Очевидно, что сведения, касающиеся поведения человека в будущем или будущей деятельности юридического лица, не могут быть предметом судебного спора по ст. 152 ГК РФ в силу того, что такие предположения не основываются на каких-либо конкретных фактах.

Вместе с тем основанием для предъявления иска по указанной статье может служить и распространение сведений, приписывающих физическому или юридическому лицу несоблюдение любой нормы права. В отечественной литературе уже высказывалась подобная точка зрения в отношении личности, поскольку "нарушение любой нормы права (пока она не отменена) является поведением аморальным и, значит, порочащим честь и достоинство лица, которое обвиняет в ее несоблюдении".

Третьим условием, необходимым для гражданско-правовой защиты чести, достоинства или деловой репутации и наступления ответственности обязанных лиц, является несоответствие действительности распространенных сведений о потерпевшем. Если распространенные сведения не соответствуют действительности и потерпевший опорочен необоснованно, он приобретает право на судебную защиту. Понятие "соответствие действительности" расценивают как соответствие сообщения о поступке, действии, событии тому, что происходило в действительности. Иными словами, не соответствующими действительности должны считаться сведения, изображающие действия и поступки лица не такими, какими они были на самом деле, т.е. являющиеся ложными.

Следует обратить внимание на последствия отрицательных, но соответствующих действительности сведений.

В некоторых случаях о человеке распространяются сведения, соответствующие действительности, но содержащие его негативную характеристику (прежняя судимость, нахождение в психиатрической больнице, привлечение к административной ответственности, увольнение с работы по дискредитирующим обстоятельствам и т.д.). Вполне естественно, что разглашение и распространение подобного рода фактов создает человеку дискомфорт и способно причинить ему определенные душевные волнения и переживания. Российское законодательство не предусматривает санкций за распространение такого рода сведений. Одни специалисты полагают, что институт диффамации несовместим с нашим законодательством. Другие, наоборот, считают такое положение неправильным, ибо огласке могут предаваться сведения, которые не влияют на общественную оценку личности, но вызывают душевные страдания, а иногда и психические потрясения человека (сообщения о тайне происхождения, наличии заболевания, существовании скомпрометировавших себя родственников, компрометирующих связях и т.д.).

На наш взгляд, в данном случае должен быть дифференцированный подход, ибо появление информации о порочащих гражданина обстоятельствах вызывается различными причинами. В частности, информация о недостойных действиях субъекта может диктоваться общественными потребностями, соображениями воспитательного характера.

Так, в июне 1996 г. М. обратилась в Чертановский межмуниципальный (районный) народный суд Южного административного округа г. Москвы (дело N 2-3286/96) с иском о защите чести и достоинства, а также о взыскании компенсации за причиненный моральный вред со своих соседей - ответчиков Б., В. и Л. Последние, как указано в исковом заявлении М., написали письмо в адрес администрации подразделения, подведомственного федеральным органам исполнительной власти, где она работает, содержащее порочащие, но не соответствующие действительности сведения. В частности, истица указала на следующее: "М. осмелела и бегает по нашим квартирам, угрожает, оскорбляет нас, стыдно привести ее прямую речь", "поведение М. наводит на мысль, что она шизофреничка" и др. Суд отказал М. в удовлетворении исковых требований, указав в своем решении, что "оценивает как субъективное восприятие ответчиками ситуации" и поэтому они обратились к администрации по месту работы истицы за защитой и "для нормализации отношений".

Предание гласности неблаговидных поступков гражданина, которые выходят за пределы личной сферы и затрагивают интересы каких-либо коллективов (производственный коллектив, жильцы дома, сослуживцы и т.д.) или общества в целом, является допустимым и оправданным. Разумеется, одни и те же аморальные действия не должны наказываться бесконечно. С одной стороны, нельзя гражданину все время напоминать о его прошлых прегрешениях, а с другой - постоянное перечисление уже известных фактов снижает воспитательное значение информации и оно теряет свою силу.

Ответственность за распространение не соответствующих действительности порочащих сведений наступает независимо от того, в какой форме - устной, письменной, в средствах массовой информации и т.п. - были распространены эти сведения. Следует обратить внимание на то, что указанная ответственность наступает и в том случае, когда не соответствующие действительности порочащие сведения были распространены лицом при исполнении служебных обязанностей или зафиксированы в официальном акте, предназначенном для широкого оглашения. Правда, определенную сложность представляет вопрос о том, кто должен нести ответственность в этом случае. В то же время анализ судебной практики позволяет сделать вывод, что в случае распространения подобных сведений в устной форме ответственность обычно возлагается на само должностное лицо, а в случае распространения сведений в письменной форме - на учреждение, предприятие или организацию, от имени которых действовало должностное лицо.

Также следует отметить, что если то или иное средство массовой информации, не будучи юридическим лицом, распространило не соответствующие действительности порочащие сведения в отношении физического или юридического лица, то в качестве ответчика должен выступать его учредитель.

Право на честь, достоинство и деловую репутацию является неотъемлемым субъективным правом любого физического или юридического лица. Его нарушение причиняет обиженным существенный моральный вред, ущерб в свободе действий и общественном положении, производя на окружающих невыгодное для указанных субъектов впечатление, и предопределяет ответственность обязанных лиц. Как отмечает В.С. Толстой, исполнение обязанности является этапом (стадией) сложного процесса исполнения обязательства. "Содержание обязательственного правоотношения включает совокупность прав и обязанностей его участников, в соответствии с которыми совершаются определенные действия. Поскольку правомочия и обязанности представляют собой возможности, то рано или поздно... наступает такой момент, когда они превращаются в действительность... ".

Право на защиту является обязательным элементом самого субъективного права, так как в противном случае не представилось бы реальным реализовать другие юридические возможности, в том числе возможность государственного принуждения.

1.3 Деловая репутация юридических лиц в зарубежной практике

Правовой институт компенсации морального вреда в законодательстве и судебной практике зарубежных стран существует сравнительно давно. Наиболее радикально проблема компенсации за нравственные и физические страдания, причиненные вредоносными действиями того или иного лица, решена Великобританией и США. Правда, в зарубежном законодательстве (в частности, в англосаксонской правовой системе) используется понятие "психический вред" или "психиатрический вред" (нервный шок, нервное потрясение). Мы же в этом контексте будем использовать термин российского законодательства - "моральный вред", содержание которого соответствует рассматриваемому ниже аналогичному правовому институту зарубежного законодательства. При этом отметим, что в отличие от российского законодательства зарубежное законодательство устанавливает существенно различные основания ответственности в зависимости от умышленных или неосторожных действий причинителя вреда. В первом случае правовая цель возмещения причиненного вреда носит штрафной характер, во втором - компенсационный.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11