Ныне действующий уголовный закон отказался от словосочетания "не мог отдавать себе отчет в своих действиях (бездействии) и руководить ими". Данная фраза заменена новой о том, что лицо "не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими". Полагаем, вторая фраза по сравнению с первой более удачна и корректна, поскольку отражает более точно социальную сторону совершаемого деяния и его юридическую значимость. Словосочетание "не могло отдавать отчет" менее понятно и конкретно; не ясно, какой отчет нужно отдавать и в чем конкретно. Представляется неправильным удаление каких-либо элементов из данной формулы. Так, из приведённого выше определения невменяемости, предложенного Г.В. Назаренко, неоправданно удалено указание на исключение при невменяемости возможности лица осознавать фактический характер своих действий (бездействия).

Уровень сознания, учитываемый при решении вопроса о вменяемости-невменяемости, применительно к характеристике интеллектуального (когнитивного) признака юридического критерия, можно установить с помощью теории понимания, разработанной на достаточно высоком уровне психологами и философами Метелица Ю.Л., Шишков С.И. Значение категории понимания в судебной психиатрии. // Психологический журнал. 1989. № 5. С. 75-79.. С позиции этой теории имеется четыре уровня понимания:

- способность к осмысленному восприятию внешней стороны юридически значимых явлений (время, место, последовательность событий и др.)

- осознание того, что фактически совершает субъект в данный момент времени;

- осознание социального значения юридически значимых явлений;

- личностный смысл юридически значимых событий на уровне их социальных значений.

Указывается, что для вывода о способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий необходимо, чтобы все приведённые уровни понимания оставались сохранными, в то время как для обратного вывода достаточно выявить поражение на любом из данных уровнях.

Относительно терминов "осознавать" и "понимать" социальное значение юридически значимых явлений высказано, что эти термины используются как равнозначимые. С.Н. Шишков предлагает даже использовать словосочетание о способности понимать значение своих действий (бездействия) в своей редакции ст.21 УК РФ Шишков С.Н. Уголовный кодекс России и проблемы невменяемости. // Журнал Российского права. 1998. № 1. С. 35..

Кодекс РФ об административных правонарушениях, вступивший в действие 01 июля 2002 года, содержит норму ст.2.8 "Невменяемость", в которой указывает, что "не подлежит административной ответственности физическое лицо, которое во время совершения противоправных действий (бездействия) находилось в состоянии невменяемости, то есть не могло осознавать фактический характер и противоправность своих действий (бездействия) либо руководить ими..." Как видно, в интеллектуальном моменте юридического критерия законодатель вместо фразы "осознавать общественную опасность" законодатель использует фразу "осознавать противоправность", что представляется более верным Ревин В.П., Алиев З.Г. К вопросу о понятии и уголовно-правовом значении фактической ошибки // Российский следователь. 2007. № 1. С. 16..

Вместе с тем, поскольку, как было указано, категории "вменяемость" и "невменяемость", по мнению автора настоящего исследования, являются категориями исключительно уголовного права и не существуют в других отраслях права, это требует своего законодательного закрепления. Как описано выше, признак "общественной опасности деяния" присущ как преступлениям, так и административным правонарушениям, различаясь лишь по степени общественной опасности. Раз вменяемость и невменяемость предлагается использовать только в одной отрасли права - уголовном праве, то и в норме ст.21 УК РФ должно быть прямо указано на то, что невменяемое лицо во время совершения деяния не может осознавать фактический характер и противоправность своих действий (бездействия). Предлагаем в формулу невменяемости включить осознание не просто противоправности, а уголовной противоправности, что было бы более точным. Из приведённой выше теории понимания видно, что осознание лицом общественной опасности своего деяния не входит ни в один из уровней понимания, в то время, как понимание фактического содержания стороны своих действий и их юридического значения, как видно, составляет ядро данной теории. Как было указано выше, об этом же свидетельствует дореволюционные научная мысль и законодательство.

При изучении интеллектуального (когнитивного) признака юридического (психологического) критерия следует отметить, что в современном уголовном праве продолжает бытовать устаревшая концепция интеллектуализма, согласно которой сознание полностью "управляет" нашим пoвeдeниeм. На принятие субъектом того или иного решения оказывают сильное воздействие такие факторы, как его эмоциональное состояние в данный момент времени, бессознательные влечения, социальные факторы, установки, привычки и даже принадлежность к той или иной национальности или проживание в том или ином регионе. Необходимо учитывать данные обстоятельства при определении невменяемости лица взамен однозначному подходу концепции интеллектуализма.

По вопросу о юридическом (психологическом) критерии невменяемости имеется мнение о том, что необходимо выделять также эмоциональный признак, так как "при оценке интеллектуального момента вины необходимо учитывать эмоциональное состояние субъекта. Отрицательные эмоции могут парализовать интеллект субъекта, сузить сферу его деятельности, снизить его прогностические возможности" Уголовное право России. Часть общая: учебник для вузов (издание второе, переработанное и дополненное) / Под ред. Кругликова Л.Л. М.: Волтерс Клувер. 2005. С. 174.. При этом эмоциональное состояние в Уголовном кодексе учитывается лишь в статьях об убийстве, умышленном причинении тяжкого вреда здоровью и вреда здоровью средней тяжести Луни Д.Р. Указ. соч. С.37.. По нашему мнению, наличие в юридическом критерии интеллектуального и волевого признаков охватывает все многообразие расстройств, включая и расстройства эмоциональной сферы. Этот вывод следует из того, что расстройство эмоциональной сферы в сильной степени сопровождается расстройством интеллекта или воли, либо того и другого одновременно, и при возникновении серьезного расстройства эмоциональной сферы, как правило, обнаруживаются интеллектуальный или волевой признаки психологического критерия Кубанцев С.П. Волевой признак невменяемости // Право и политика. 2007. № 2. С. 17.. Расстройства эмоциональной сферы "не могут повлечь за собою невменяемости, а лишь могут являться обязательным или факультативным симптомом или синдромом психической болезни, определяющей невменяемость" Шахриманьян И.К. Невменяемость по советскому уголовному праву. Дисс. на соиск. уч. степ. канд. юр. наук. Л., 1961. С. 158.. Поэтому эмоциональный признак, являющийся частным случаем, проявлением интеллектуального и волевого признака, не нуждается в отдельном закреплении в психологическом критерии невменяемости.

Юридический критерий невменяемости дополняется волевым признаком, означающим неспособность руководить своими действиями. Относительно данного признака высказано мнение, что термин "руководить" недостаточно четкий, требуется заменить его на термин "контролировать". Однако считаем, что такое изменение, не носящее принципиального характера, не значительно и не столь необходимо. Формулировка волевого признака изменений не требует.

Таким образом, в соответствии с изложенными соображениями о невменяемости в уголовном праве, предлагаем закрепить в Уголовном кодексе РФ следующую редакция нормы ст.21 УК РФ:

"Статья 21. Невменяемость.

"1. Не подлежит уголовной ответственности лицо, признанное невменяемым, то есть лицо, которое во время совершения деяния не могло осознавать фактический характер и уголовную противоправность своих действий (бездействия) либо руководить ими вследствие болезненного расстройства психики.

2. Лицу, признанному невменяемым, судом могут быть назначены принудительные меры медицинского характера, предусмотренные настоящим Кодексом".

Считаем, что при рассмотрении критериев невменяемости невозможно оставить в стороне достаточно сложную проблему, поднятую С.Н. Шишковым, - о конвенционализме. Придавая ему большое значение, автор утверждает, что конвенционализм "способен до основания потрясти здание современной судебной психиатрии" Шишков С.Н. Судебный казус и необходимое предисловие.// Человек. 1994. № 4. С. 6.. При этом официального признания данное определение в судебной психиатрии не получило в силу возложенных на него табу. Однако мы вполне согласны с С.Н. Шишковым в том, что время для серьёзного разговора по этой проблеме давно наступило.

Во-первых, что такое конвенционализм. Значительная часть судебно- психиатрических оценок носит конвенциональный (договорной характер). Это положение вовсе не означает, что эксперты в результате каких-то договоров, завершившихся принятием документа, заверенного подписью всех участников, приходят к тому или иному мнению. Речь идет о том, что судебно-психиатрические оценки базируются на условных договоренностях между судебными психиатрами о том, чтобы считать одни психопатологические состояния исключающими определенные юридически значимые способности субъекта права, а другие - нет.

С.Н. Шишковым справедливо отмечается, что в советское время сказать о конвенциональности в судебной психиатрии было опасно, поскольку эксперта могли обвинить в профессиональной непригодности Шишков С.Н. Указ. соч. С. 9.. Мысль о конвенциональной природе каких-либо важных понятий судебной психиатрии была крамольной и могла быть расценена как методологическая капитуляция. Поэтому уверенно заявлялось, что советские ученые в области судебной психиатрии вполне могли познать истину.

С.Н. Шишков обращает внимание на то, что законодательное определение невменяемости как невозможности лица во время совершения общественно опасного деяния отдавать себе отчет в своих действиях или руководить ими вследствие указанных в законе видов психических расстройств, а равно и другие определения, предлагаемые авторами в целях усовершенствования законодательного определения невменяемости, - всего лишь формулы, которые "символичны, абстрактны и почти лишены смысла", либо "красивые метафоры" Шишков С.Н. Общественно опасное поведение, уголовная юстиция и судебная психиатрия: послесловие переводчика // Философская и социологическая мысль. 1991. № 7. С. 114..

Отмечая, что в ситуации, где имеют место случаи очень глубоких психических расстройств, когда отсутствует членораздельная речь и простейщие навыки самообслуживания, С.Н. Шищков утверждает, что для судебного психиатра всё ясно. Ещё раньше по этому поводу Д.Р. Луни писал, что "существует ряд психических заболеваний, которые по характеру вызываемых ими психических нарушений в подавляющем большинстве случаев исключают вменяемость вне зависимости от формы болезни и её стадии. Таковы, например, старческие психозы и нелеченый прогрессивный пapaлич" Луни Д.Р. Указ. соч. С. 143..

В то же время серьёзные проблемы возникают при определении целого ряда относительно легких случаев, прежде всего психопатий и неврозов. Поэтому предметом спора и неоднозначной оценки являются случаи, когда мы имеем дело с больными с относительно сохранной, "формально сохранной психикой". В данных случаях, по мнению автора, стопроцентно надёжные и абсолютно бесспорные доказательства приведённого тезиса едва ли существуют. Скорее всего, их просто нет. "Остаётся лишь констатировать, - пишет далее С.Н. Шишков, - что в рамках избранной нами парадигмы ... мы соглашаемся считать данную категорию больных подпадающих под существующие критерии невменяемости, то есть неспособными отдавать себе отчет в своих действиях и ими руководить. Иными словами, мы признаем таких больных невменяемыми на основе условных договоренностей ("конвенций") между соответствующими специалистами" Шишков С.Н. Указ. соч. С. 114..

Освещая проблему конвенционализма в другой своей работе, С.Н. Шишков отмечает, что все научные доказательства невменяемости не вполне объективны, приводимые судебными психиатрами аргументы и контраргументы относительно правильности экспертных оценок следует признать псевдодоказательством, а научное знание здесь не является средством постижения истины.

Автором указывается на несовершенство общеметодологической основы, на базе которой осуществляются в течение многих десятилетий судебно-психиатрические оценки психического состояния субъектов права. Данной основой считается "осевая модель", которая "отражает череду психопатологических состояний в виде плавного перехода от психического здоровья к болезненному психическому расстройству и далее к постепенному усилению его тяжести (глубины). Наглядно этот процесс молшо представить в виде оси - полосы, начинающейся с белого цвета и через постепенное нарастание серых полутонов переходящей в абсолютно черный" Данное образное сравнение С.Н. Шишкова перехода от состояния психического здоровья к психическим расстройствам согласуется с представлениями. При этом следует привести замечание, высказанное ещё в начале XX века о том, что "нельзя просто утверждать, будто степень вменяемости увеличивается с уменьшением силы душевного расстройства" Шишков С.Н. "Осевая" модель в судебной психиатрии. // Человек. 1994. № 4. С. 10.. Замечание, по нашему мнению, вполне справедливо, поскольку при решении вопроса о вменяемости-невменяемости должен приниматься во внимание помимо медицинского и юридический (психологический критерий).

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12