|
собо тяжкими преступлениями признаются умышленные деяния, за совершение которых настоящим Кодексом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше 10 лет или более строгое наказание (ч.5 ст.15 УК). Уголовный кодекс РФ по состоянию на 10февраля 2006г.Таким образом, преступлениями небольшой и средней тяжести могут быть как умышленные, так и неосторожные деяния. К категории тяжких и особо тяжких преступлений закон относит лишь умышленные деяния. В российском уголовном праве преступления подразделяются на группы или виды и по другим классификационным признакам. Например, по объекту преступного посягательства они делятся на преступления против личности, преступления в сфере экономики, преступления против общественной безопасности и общественного порядка и т.п.; по форме вины - на умышленные и неосторожные преступления. Однако для решения практических вопросов применения уголовного закона наибольшее значение имеет классификация преступлений, закрепленная в ст.15 УК. В частности, категория преступления принимается во внимание при установлении опасного (п. «б» ч.2 ст.18 УК) и особо опасного (ч.3 ст.18 УК) рецидива. С учетом категории преступления устанавливается основание уголовной ответственности за такую разновидность неоконченного преступления, как приготовление к преступлению. Уголовная ответственность наступает за приготовление только к тяжкому и особо тяжкому преступлению (ч.2 ст.30 УК). Категория преступления рассматривается законодателем как один из критериев выделения наиболее опасной формы соучастия - преступного сообщества (преступной организации). Преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено сплоченной организованной группой (организацией), созданной для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, либо объединением организованных групп, созданным в тех же целях (ч.4 ст.35 УК). Сформулированные в ст.15 УК признаки той или иной категории преступлений учитываются при назначении осужденным к лишению свободы вида исправительного учреждения (ст.58 УК), пожизненного лишения свободы (ст.57 УК) и смертной казни (ст.59 УК), выступают в качестве одного из условий освобождения от уголовной ответственности (ст.75 и 76 УК), а также принимаются во внимание при решении других вопросов уголовно-правового характера. Иногамова-Хегай Л.В. учебник «Уголовное право РФ. Общая часть» // С. 57Присущая отечественному уголовному законодательству четырехэлементная классификация преступлений известна уголовному законодательству некоторых других государств. Уголовный кодекс Республики Беларусь все преступления подразделяет на преступления, не представляющие большой общественной опасности, менее тяжкие, тяжкие и особо тяжкие преступления (ст.12). В зависимости от степени тяжести Уголовный кодекс Украины преступления подразделяет на преступления небольшой тяжести, средней тяжести, тяжкие и особо тяжкие (ст.12). Уголовное законодательство ряда государств придерживается двухчленной или трехчленной классификации (категоризации) преступлений. Например, Уголовный кодекс Республики Польша (ст.7) преступления подразделяет на тяжкое преступление и проступок. Уголовно-наказуемые деяния в Уголовном кодексе ФРГ также подразделяются на преступления и проступки, причем преступлениями являются противоправные деяния, за которые предусмотрено в качестве минимального наказания лишение свободы на срок не менее одного года и более строгое наказание, а проступками противоправные деяния, за которые предусмотрено в качестве минимального наказания лишение свободы на более короткий срок или денежный штраф (ст.12). На преступления и проступки классифицируются уголовно-наказуемые деяния и в Уголовном кодексе Испании. Причем преступления в нем подразделяются также на две разновидности: тяжкие, за которые законом предусмотрена строгая мера наказания, и менее тяжкие, за которые законом предусмотрена менее строгая мера наказания (ст.13). Уголовный кодекс Латвийской Республики (ст.7) преступные деяния делит на уголовные проступки и преступления, а последние в свою очередь на три разновидности: менее тяжкие преступления, тяжкие преступления и особо тяжкие преступления. Иногамова-Хегай Л.В. учебник «Уголовное право РФ. Общая часть» // С. 58 Соотношение преступлений и иных правонарушенийТеорию уголовного права всегда интересовали вопросы преступного (криминализации) и непреступного, по возможности более четкого размежевания преступлений и иных правонарушений согласно действующему законодательству и классификации преступлений по их тяжести. Особенно большое внимание было уделено им в XIX - начале XXв., когда в теории уголовного и иных отраслей права разгорелась дискуссия об уголовной и иной (гражданской, полицейской и т.п.) неправде. Ему придавалось столь существенное значение, что данный вопрос становился предметом рассмотрения двух съездов международного союза криминалистов (Лиссабон, 22 апреля 1897 г.; Будапешт, 13 сентября 1899 г). Однако положительно решить проблему в теории уголовного права не удается. Так, Н.Д. Сергеевский, анализируя все позиции по указанному вопросу, разделил их на три группы (теории объективные, теории субъективные и теории смешанные) и пришел к выводу: «Масса теорий, пытавшихся разграничить неправду уголовную от гражданской, теорий, одна другую отрицающих и одинаково несостоятельных, вызвала отрицательное отношение и к самому вопросу; многие писатели отказались от его теоретического разрешения, хотя и не отказались от самого принципа различия неправды уголовной и гражданской, как двух противополагающихся видов правонарушении». Тем не менее он пытается разделить эти две неправды путем возмещения вреда при гражданской неправде и отсутствия такового при уголовной неправде. На первый взгляд, предложенное разграничение действительно существенно, но в уголовном законодательстве РСФСР совсем недавно имело место наказание в виде возложения обязанности загладить причиненный вред (ст.32 УК 1960 г); по непонятным причинам оно было изъято из уголовного закона, тем не менее и в новейшее время все настойчивее раздаются голоса в пользу введения в уголовный закон возместительных мер воздействия. Козлов А.П. «Понятие преступления»// С.757Столь же критически относит к поискам критериев деления двух указанных неправд и С.В. Познышев: «Все многочисленные попытки принципиально разграничить эти виды неправды должны были потерпеть решительную неудачу». Однако он понимает, что хотим мы того или не хотим, а от вопроса «Какие деяния считать преступными? « уйти не удастся. И потому, констатируя, что «не только не существует посвященных данному вопросу монографий, но и в общих курсах ему обыкновенно не отводится места, несмотря на его очевидную и громадную важность», он также пытается его разрешить. С одной стороны, он выделяет деяния, которые не должны признаваться преступными: а)»деяние таково, что беспрепятственное совершение его в государстве не повлекло бы за собой общественного регресса или не послужило бы препятствием дальнейшему прогрессу общества»; б)»если деяние посягает на блага одного класса общества, с точки зрения интересов и прогресса всего общества нравственно недозволенные»; в) не могут быть преступлением мысли, убеждения, верования. Отсюда вывод: «Законодатель не должен заносить на страницы уголовных законов: 1) деяний, достаточно предупреждаемых голосом общественного мнения и нравственности, или 2) мерами правосудия гражданского, 3) деяний, естественные (т.е. по законам природы наступающие) последствия которых настолько тяжки для самого действующего, что от них достаточно удерживает уже эгоизм личности, так что если они и совершаются изредка, то лишь при совершенно исключительных условиях, заглушающих голос эгоизма; 4) деяний, слишком легко ускользаемых от рук правосудия, слишком трудно распознаваемых в отдельных случаях». И в заключение - преступлением может быть только внешнее поведение человека, при наличии прямого вреда и возникновении наказания. Разумеется, ни о какой конкретизации разграничения гражданской и уголовной неправды в таких условиях говорить не приходится, поскольку внешнее поведение кладется в основу и гражданской неправды, прямой ущерб не исключен и при гражданской неправде; все меры воздействия, применяемые при гражданской неправде, мы можем назвать наказанием, и мир от того не рухнет. Козлов А.П. «Понятие преступления»// С. 758Уже из этого краткого исторического экскурса видна сложность поиска критериев и разграничения преступного и непреступного. Необходимо помнить, что оно должно быть осуществлено на двух уровнях: на уровне криминализации и на уровне уже действующего закона. Первое из указанного настолько сложно (прежде всего, это вопрос уголовной политики), что даже пытаться рассмотреть его в рамках данного исследования не представляется возможным. По самым первым впечатлениям от отдаленнейшего приближения к данному вопросу, можно сказать, что государство не имело и не имеет какого-либо четкого представления о том, чего же оно хочет добиться от провозглашения того или иного уголовно-правового деликта. на обобщенном уровне все вроде бы понятно: государству важно защитить (эффективно, максимально полно) права и свoбоды личности, собственность, экономику, свои интересы и т.д. Однако ясность пропадает при конкретизации намерений - какие нормы и на какую полочку (гражданского, административного, уголовного права) положить. Можно согласиться с тем, что «грань между преступным и непреступным, но противоречащим коммунистической нравственности поведением исторически изменчива», и признать это верным применительно к классовым изменениям в обществе и необходимости отразить таковые в нормах права. Но и в условиях одной классовой формации изменения в праве как внутри отрасли, так и межотраслевые возникают постоянно, что свидетельствует об отсутствии у государства ясности в вопросах криминализации; теория уголовного права между тем разводит руками и говорит об исторической изменчивости, т.е. о том, что мы не сможем никогда иметь четких и ясных представлений о преступном и непреступном; такое отношение, естественно, развязывает руки государству в плане установления круга преступного. Козлов А.П. «Понятие преступления»// С. 759Отсюда совершенно естественно остаются размытыми и неопределенными границы между преступлением и иными правонарушениями. Тем не менее теория уголовного права постоянно пытается отыскать признаки или элементы преступления, по которым можно было бы отличить его от иных правонарушений, вступая в противоречие с главным своим постулатом об исторической изменчивости рамок преступного. Поиски разграничения ведутся на двух уровнях: общем (по признакам преступления) и конкретизированном (по элементам преступления); мало того, нужно найти разграничивающие моменты применительно к этапу криминализации и относительно действующих законов. При этом нам хотелось внести ясность в собственный подход к разграничению явлений. Представляется, что если мы говорим о разграничении чего-то с чем-то, то имеем в виду размежевание по специфическим признакам явлений, в чем-то совпадающих. По сути, разграничение всегда возникает в пределах классификации, о которой мы иногда задумываемся, а чаще не хотим видеть. Следовательно, деля понятия на родовидовом уровне, мы должны опираться только на специфические признаки, которые бы однозначно помогли «развести» исследуемые категории. Такой подход исключает из оснований и признаков деления те из них, которые могут присутствовать в нескольких элементах (видах, подвидах) деления. Отсюда, на наш взгляд, никогда не следует опираться при разграничении понятий на совпадающие признаки. Применительно к анализируемому моменту мы должны ясно представлять, что, говоря о преступлении и иных правонарушениях, мы столкнулись, во-первых, с правонарушением как социальным феноменом; во-вторых, с классификацией правонарушений по отраслям права (гражданско-правовые деликты, административно-правовые проступки, дисциплинарные проступки и т.д.). И общие признаки всех правонарушений или некоторых из них не должны быть положены в основу указанной классификации ни на видовом, ни на подвидовом и т.д. уровнях; каждая из групп правонарушений должна обладать собственными, обособляющими ее признаками, только тогда разграничение станет абсолютно ясным и точным. На общем уровне (по отраслям права) производят разграничение по общественной опасности и противоправности. Прежде всего, речь идет о том, является ли на этапе криминализации общественная опасность свойством только преступления или и иных правонарушений. А.А. Пионтковский, анализируя позиции сторонников и противников того и другого, сложившиеся к 60-м годам ХХ в., присоединился к тем, кто считал, что общественная опасность характеризует любое правонарушение, а не только преступление. Мы присоединяемся к данной точке зрения, о чем выше уже писали. Отсюда по общественной опасности разграничивать преступление и иные правонарушения мы не можем. Как совершенно обоснованно заметили А.А. Пионтковский и другие сторонники поддержанной точки зрения, разграничивать их можно только по степени общественной опасности, придавая преступлениям наивысшую степень. Однако мы уже писали, что пока теория уголовного права не знает критериев жесткой дифференциации степеней общественной опасности. Именно поэтому теоретически четкая конструкция разграничения преступления и иных правонарушений по степени их опасности не выдерживает проверки законодательной практикой, которая всегда «на глазок» устанавливает степени общественной опасности того или иного правонарушения. Такое отношение законодателя сохранится до тех пор, пока теория уголовного права или теория права не найдут соответствующие критерии измерения общественной опасности; если не найдут никогда, то нам просто следует забыть о возможности размежевания преступления и иных правонарушений по степени общественной опасности. Козлов А.П. «Понятие преступления»// С. 760Не может, на наш взгляд, служить разграничительным признаком на начальном этапе создания уголовного закона противоправность, так как она является результатом признания законодателем того или иного поведения преступным; она представляет собой опору уже на действующий закон. Противоправность помогает в разграничении преступлений только тогда, когда мы уже на уровне законодательных предположений и их реализации в уголовном законе жестко и четко определили круг преступлений, т.е. однозначно установили уголовную противоправность. При этом С.Д. Князев предлагает производить анализируемое разграничение по двум моментам: а) преступление запрещено Федеральным законом, тогда как проступок - и Федеральными законами, и законами субъектов Российской Федерации, а также подзаконными актами и даже договорами; б) противоправность преступлений не допускает аналогии, а противоправность проступков может ее допускать (например, дисциплинарные проступки). Позиция, думается, неприемлемая, поскольку она не дает надежных критериев разграничения. Возьмем для примера Кодекс об административных правонарушениях; он введен в действие Федеральным законом от 30 декабря 2001 г., Уголовный кодекс также является Федеральным законом; КоАП не допускает аналогии (ст.1.6), и УК не допускает аналогии (ч.2 ст.3). Означает ли это, что они одинаковы по противоправности; естественно, нет. Отсюда едва ли оправдан оптимизм автора по поводу того, что «отмеченные отличия позволяют достаточно легко и свободно ориентироваться в вопросах отграничения преступлений от правонарушений». Следовательно, разграничение по противоправности означает только то, что противоправность преступления закреплена в уголовном законе; тогда как противоправность иных правонарушений - в иных законодательных или нормативных актах. Более глубокое размежевание может быть произведено на конкретных элементах, составляющих противоправность (как, впрочем, и общественную опасность). Козлов А.П. «Понятие преступления» / С. 761Не может выступать на этапе создания закона в качестве признака, разделяющего преступление и иные правонарушения, санкция, поскольку она является производной от наличия преступления, мерой воздаяния за уже отраженное в законе преступление. И только в уже созданном и действующем законе санкция как мера степени общественной опасности способна стать разграничительным признаком между преступлением и иными правонарушениями. Таким образом, при криминализации пока нет четких критериев преступного или непреступного, что, похоже, устраивает и теорию уголовного права, и законодателя, в противном случае поиски меры степени общественной опасности, свойственной преступлению или иным правонарушениям, велись бы более активно и плодотворно. По уже действующему законодательству анализируемое разграничение можно производить и по степени общественной опасности, свойственной преступлению и отраженной в санкции, и по противоправности (по хаpaктepy и формам деяний, запрещенных уголовным законом). Там же / С. 762На конкретном уровне разграничение производится по тем отдельным элементам, которые составляют и общественную опасность, и противоправность, т.е. обстоятельства объективного и субъективного характера. По этому же пути идет и сегодня теория уголовного права. Но, представляется, на уровне отраслей права и данная конкретизация не работает, поскольку невозможно разграничить жестко и однозначно отрасли по деянию, способу действия (бездействия), последствиям, характеру объективной связи между действием и последствием, по вине, мотивам, целям - в каких-то отраслях указанные элементы могут совпадать в совокупности или по раздельности, а в какие-то нет. Отсюда следует неутешительный вывод: теория уголовного права сегодня не способна четко разграничить по характеру правонарушений отрасли права, включающие в свою структуру правонарушения. Да и по сути данная задача должна быть решена общей теорией государства и права; однако она либо вообще указанной проблемы не касается, либо касается поверхностно, повторяя выводы науки конкретных отраслей права. Приведем некоторые из выводов теории государства и права. Преступления «отличаются от проступков повышенной степенью общественной опасности и причиняют более тяжкий вред личности, государству, обществу. Преступления посягают на основы государственного и общественного строя, собственность, личность и права граждан, боеспособность вооруженных сил и влекут за собой применение мер уголовного наказания (словно в гражданском деликте не может быть более тяжкого вреда, чем в преступлении, словно административные деликты не посягают на основы государственного и общественного строя; словно гражданские, административные, дисциплинарные проступки не посягают на собственность, личность и т.д.). «Главными критериями их деления являются, во-первых, характер и степень общественной вредности. .; во-вторых, субъективный фактор... « (хочется спросить - и это все?), но зато каков пафос постановки задач: «Правовая система должна располагать такими механизмами, при которых бы признание того или иного деяния преступным не находилось исключительно в зависимости от усмотрения законодателя или правоприменителя» (абсолютно верно, но кто должен создать такой механизм, разве не специалисты в области теории государства и права?); «уточнение критериев разграничения этих видов правонарушений, в том числе административных деликтов от уголовных проступков, является ныне чрезвычайно важной задачей» (правда, это являлось важной задачей и позавчера, и вчера, является и сегодня, так может быть хватит говорить и пора решить задачу). «Преступлениями называют виновно совершенные общественно опасные деяния, запрещенные уголовным законодательством под угрозой наказания... Проступками называются виновные противоправные деяния, не являющиеся общественно опасными, влекущие применение не наказаний, а взысканий» Как видим, теория государства и права всерьез не занимается проблемами размежевания видов правонарушений. Вполне понятно, что не дело учебников рассматривать научные проблемы, отсюда вроде бы и ссылка на учебники - не самый лучший способ представления науки; но очевидно и другое: отсутствие в учебниках того или иного решения проблем свидетельствует о недостаточной научной их разработанности именно в данной отрасли науки. Козлов А.П. «Понятие преступления»// С. 763Конкретные объективные и субъективные обстоятельства хорошо помогают разграничить преступление и иные правонарушения на конкретном уровне выделения отдельных из них, совпадающих в чем-то друг с другом (например, хищения в уголовном и административном праве); здесь и законодатель, и правоприменитель на основе закона могут с достаточной долей истинности размежевать преступное и непреступное. Однако и в таких ситуациях не все проходит гладко. Выше мы уже приводили новейшее законодательство применительно к кражам и его внутренние нестыковки. Приведенный пример показателен тем, что даже при наличии количественных измерений законодатель не может жестко и однозначно развести проступок и преступление; чего уж там говорить об оценочных категориях, которые еще труднее разложить по соответствующим полочкам. Ситуация с хищениями в анализируемом плане настолько выпадает за пределы разумного, что скорее всего в ближайшее время будет изменена, но пока она, к сожалению, существует. Тем не менее указанный пример показывает направления, по которым следует искать критерии разграничения. Во-первых, вне зависимости от того, поддаются или не поддаются измерению те или иные элементы правонарушения, их можно разграничивать: а) по отсутствию и наличию тех или иных элементов; б) по отсутствию и наличию множественности правонарушений либо их элементов. На этом фоне правонарушения по оценочным элементам могут быть дополнительно разграничены по характеру отражения элемента в законе, что весьма не просто в силу оценочного характера самого элемента. Правонарушения также дополнительно могут быть разграничены по элементам, количественно измеренным, в зависимости от отраженного в норме размера элемента. Думается, как правило, не очень сложно заполнить предложенные общие критерии конкретным содержанием в каждом отдельном случае. Однако на фоне выделения за рамками преступления иных проступков возникает немаловажная проблема существования малозначительного деяния как явления, формально представляющее собой преступление, но тем не менее к преступлениям не относящееся (не являющееся общественно опасным - ч.2 ст.14 УК), т.е. чего-то непонятного, располагающегося между преступлением и иными правонарушениями. Козлов А.П. «Понятие преступления»// С. 765 ЗаключениеПодводя итоги проделанной работы, хотелось бы провести для более глубокого понимания сути преступления разницу между преступлениями и другими правонарушениями. Преступление - это один из видов правонарушений. Преступление отличается от иных правонарушений (административных, гражданско-правовых и других) тем, что оно определяется уголовным законом и обладает признаками уголовно-правовой противоправности, за его совершение следует уголовная ответственность, применение уголовно-правовых мер. Иные правонарушения предусматриваются другими законами: административными, гражданскими и другими - и за их совершение наступает административная, гражданско-правовая и другая ответственность с применением к правонарушителям административных, гражданско-правовых и иных мер. В основе формального различия преступлений и иных правонарушений лежит главный отличительный признак - степень общественной опасности деяния. Все правонарушения потому и признаются правонарушениями, что они посягают на общественные отношения, блага, охраняемые законом, причиняют им вред и в силу этого рассматриваются как правонарушения. Но общественная опасность, вредность правонарушений не одинакова. Преступление обладает наиболее высокой степенью вредности, общественной опасности (по сравнению с иными правонарушениями), которая служит критерием отнесения деяния к числу преступных. Показателем повышенной общественной опасности, тяжести при совершении преступления является то, что таким деянием наносится не всякий вред, а вред существенный, причиняемый личности, обществу или государству. Повышенная степень общественной опасности преступления, в отличие от других правонарушений, обусловливается тем, что в качестве его объекта выступают более важные, ценные общественные отношения, и преступлением причиняется больший вред. Например, признаком, определяющим повышенную общественную опасность нарушения правил безопасности движения и эксплуатации транспорта, является причинение вреда личности гражданина. Отсутствие таких признаков свидетельствует о пониженной степени тяжести нарушения указанных правил и служит основанием отнесения таких случаев к числу административных правонарушений. Литература 1. Нормативно-правовые акты. 2. Конституция РФ от 12 декабря 1993г // КонсультантПлюс 3. Уголовный кодекс РФ по состоянию на 10 февраля 2006г. // М.: издательство «Юрайт». 2006. 4. Уголовный кодекс РСФСР 1960г // КонсультантПлюс 5. Список используемой литературы. 6. Михлин А.С. учебник «Уголовное право РФ. Общая часть» // М.: издательство «Юристь». 2004. 7. Иногамова-Хегай Л.В. учебник «Уголовное право РФ. Общая часть» // М.: издательство «Инфра-М». 2002. 8. Козлов А.П. «Понятие преступление» // С-Пб.: издательство «Юридический центр Пресс». 2004. 9. Кузнецова Н.Ф. «Курс уголовного права. Общая часть. Учение о преступлении» том 1 // М.: издательство «Зерцало». 2002. 10. Толкаченко А.А. учебное пособие для студентов ВУЗов «Теоретические основы квалификации преступлений» // М.: издательство «Юнити-Дана». 2004. 11. Кудрявцев В.Н. «Общая теория квалификации преступлений» // М.: иэдательство «Юристь». 2001. 12. Кудрявцев В.Н. «Общая теория квалификации преступлений» // М.: издательство «Юристъ». 2001. 13. Егоров В.С. учебное пособие для студентов ВУЗов «Лекции по общей части Уголовного права» // М.: издательство НПО «Модэк». 2001. 14. Наумов А.В. учебник «Российское Уголовное право. Общая часть» // М.: издательство «Бек» 2000.
Страницы: 1, 2, 3
|
