Т. и С. были признаны виновными в том, что они вечером во дворе одного из домов остановили Т-ова, причем Т. неожиданно нанес ему удар по голове имевшимся у него в руках металлическим предметом, после чего преступники, обыскав потерпевшего, забрали у него бумажник с документами и деньгами. Когда Т-ов стал просить, чтобы ему вернули деньги и документы, Т. нанес ему еще один удар по голове металлическим предметом, после чего Т-ов упал и потерял сознание. Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, потерпевшему были причинены легкие телесные повреждения без расстройства здоровья.

Органами предварительного следствия действия виновных были расценены как разбой. Однако народным судом Т. и С. были осуждены по ч.2 ст.145 УК РСФСР. Судебная коллегия по уголовным делам городского суда, отменяя приговор народного суда по данному делу, в своем определении указала: «… органы предварительного следствия правильно расценили действия Т. и С. как разбойное нападение. Ссылка же суда на справку о легком телесном повреждении потерпевшего не может в данном случае влиять на изменение квалификации преступления, ибо Т. наносил удары Т-ову по голове, имея в руках металлический предмет» Ераксин В.В. Ответственность за грабеж. - М.: Юрид. лит., 1972. - С. 85..

Судебная коллеги я правильно признала, что применение физического насилия в приведенном примере являлось опасным для жизни и здоровья.

Аналогичным образом должны расцениваться случаи, когда виновный с целью завладения чужим имуществом применяет к потерпевшему насилие, которое причиняет ему физическую боль или незначительные повреждения в виде ссадин, царапин. Однако в момент применения такого насилия, оно является опасным для жизни или здоровья.

Например, Ш. был признан виновным в том, что на дороге, ведущей в поселок, остановил К. и потребовал у него деньги. Когда тот отказался выполнить это требование, Ш. сбил его с ног и стал душить, после чего забрал у К. 40 руб. На шее у потерпевшего никаких следов применения насилия не осталось, хотя ему и была причинена сильная физическая боль.

Приговором народного суда действия Ш. были квалифицированы по ч. 2 ст. 145 УК РСФСР. Кассационная инстанция отменила этот приговор и в своем определении отметила: «Указанные действия Ш. являются опасными для жизни и здоровья потерпевшего, поэтому органами расследования они были правильно квалифицированы как разбойное нападение по ч.1 ст.146 УК РСФСР, суд же без достаточных оснований переквалифицировал эти действия на ч.2 ст.145 УК РСФСР» Ераксин В.В. Ответственность за грабеж. - М.: Юрид. лит., 1972. - С. 86..

Таким образом, второй отличительный признак - реальная опасность для жизни или здоровья потерпевшего в момент преступления. При этом содеянное признается разбоем независимо от характера вреда здоровью.

Третьим отличительным признаком является характер и содержание угрозы насилием.

В ряде случаев физическое насилие, характерное для насильственного грабежа, может явиться способом выражения угрозы насилием, опасным для жизни или здоровья потерпевшего. В таких случаях квалификация действий виновного должна происходить с учетом характера этой угрозы, а не фактически причиненного вреда.

Например, 28.07.1997 г. Кириненко и не установленный следствием мужчина, ворвавшись в квартиру Щукиной, потребовали у нее отдать деньги. Неизвестный нанес ей удар рукой по голове, но Щукина отказалась выдать деньги. Тогда преступники повторили требование, и неизвестный нанес ей несколько ударов по голове. После чего, связав Щукиной руки и рот липкой лентой, обыскали квартиру и, найдя деньги в сумме 1 млн. руб., скрылись с места преступления. Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, Щукиной были причинены телесные повреждения, не повлекшие кратковременного расстройства здоровья. Хотя физическое насилие, примененное к ней, не являлось в данном случае опасным для жизни и здоровья, суд правильно осудил Кириенко С.В. за разбой, так как чередование требований передачи имущества с нанесением ударов представляло угрозу насилием, опасным для жизни и здоровья потерпевшей Уголовное дело № 4043952 по обвинению Кириенко С.В. по пп. «а», «в» ч.2 ст.146 УК РСФСР..

Угроза, выраженная, например, словами «убью», «зарежу» и т.п., также как угроза, выраженная посредством «обещания» использовать против потерпевшего оружие или другие предметы, объективно его заменяющие, либо демонстрация их перед потерпевшим, воспринимаемая им именно как угроза насилием, опасным для его жизни и здоровья, является психическим насилием, характерным только для разбоя.

В случае спорного вопроса квалификации действий виновного как грабеж или разбой необходимо учитывать субъективное восприятие протерпевшим характера применяемой виновным угрозы, а также время и место совершения преступления, число преступников, характер предметов, которыми они угрожали или которые были у них в руках, объективный характер действий преступника.

В тех случаях, когда угроза насилием при завладении чужим имуществом выражается преступниками неопределенно, а потерпевшие воспринимают ее как угрозу насилием, опасным для жизни и здоровья, однако характер последующих действий виновных свидетельствует о том, что они не желали применить в отношении потерпевших такое насилие, их действия следует рассматривать как насильственный грабеж.

Неправильная оценка характера угрозы может иметь место не только тогда, когда она выражена в неопределенной форме, но даже и когда угроза физического насилия выражена преступником вполне определенно.

Характерным в этом отношении является следующее дело: кассационная инстанция оставила без изменений приговор суда, которым Г. был осужден по ч.2 ст.145 УК РСФСР за то, что он совместно с другими, не установленными следствием лицами, в помещении общественной уборной сорвал с руки Б. часы и из кармана его пиджака вытащил 32 рубля в тот момент, когда один из преступников держал над головой потерпевшего бутылку, угрожая нанести ему удар. В данном случае угроза применения физического насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего, была выражена, безусловно, вполне определенно, в связи с чем действия Г. надлежало рассматривать не как насильственный грабеж, а как разбой Филатов А.М. Ответственность за посягательство на личную собственность. М.: Знание, 1988. С. 87-88..

В другом случае районный народный суд г. Твери признал виновным по пп. «а», «е» ч.2 ст.146 УК РСФСР Паламарчука, Кенжина и других.

В августе 1992 г. Паламарчук организовал преступную группу для завладения имуществом Казака. Они пришли к нему домой. Там Кенжин приставил к виску Казака некий предмет, после чего все участники преступления избили потерпевшего, причинив легкие телесные повреждения без расстройства здоровья, и забрали его имущество на сумму 743 600руб.

Президиум Тверского областного суда оставил без удовлетворения протест заместителя Председателя Верховного Суда РФ о переквалификации действий осужденных с пп. «а», «е» ч.2 ст.146 УК на ч.3 ст.145 УК РСФСР. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 28.04.1995 г. аналогичный протест заместителя Председателя Верховного Суда РФ удовлетворила, указав следующее:

Действия Паламарчука, Кенжина и других в части завладения имуществом Казака ошибочно квалифицированны как разбойное нападение.

Как видно из показаний Казака, он не мог рассмотреть предмет, находившийся в руках Кенжина. Происшедшее он, Казак, воспринимал лишь как ограбление, считал, что нет опасности для его жизни и здоровья.

Жена Казака - очевидец преступления - показала, что оружия в руках Кенжина она не видела.

Паламарчук, Кенжин и другие участники преступления на следствии и в суде категорически отрицали наличие у них каких-либо предметов или оружия. Не обнаружен этот предмет и в ходе предварительного следствия.

Таким образом, в процессе следствия и судебного разбирательства не установлено, что при завладении имуществом Казака Кенжин использовал в качестве оружия какой-либо предмет.

При таких обстоятельствах действия Паламарчука, Кенжина и других должны быть переквалифицированы с п.п. «а», «е» ч.2 ст.146 на ч.3 ст.145 УК РСФСР Бюллетень Верх. Суда РСФСР. 1965. № 11. С. 18..

Кроме того, насильственный грабеж и разбой отличаются по моменту окончания преступления. Грабёж является материальным составом преступления и признаётся оконченным с момента завладения чужим имуществом, а разбой - в момент нападения и применения насилия с целью завладения чужим имуществом, либо высказыванием угрозы применения такого насилия, вне зависимости от того, удалось ли преступнику фактически похитить имущество или не удалось.

§ 2. Соотношение разбоя с вымогательством

Проблема отграничения вымогательства от разбоя возникает тогда, когда содеянное выражается в требовании передачи чужого имущества, сопровождавшимся насилием, опасным для жизни или здоровья, или угрозой применения насилия, опасного для жизни или здоровья потерпевшего или его близких.

Справедливо мнение М. Каипова, что решение данной проблемы обусловлено моментом передачи имущества, моментом предполагаемой реализации угрозы насилием, опасным для жизни или здоровья Каипов М. Проблемы классификации вымогательства // Законность. 1995. № 9. С. 37..

Если имущество является предметом преступления как при разбое, так и при вымогательстве, то только при вымогательстве действия виновного могут быть направлены на получение права на имущество, а также на совершение потерпевшим каких-либо действий имущественного характера. Это является первым отличительным признаком разбоя от вымогательства.

Вторым отличительным признаком является то, что имущество, которого нет при потерпевшем, может быть предметом вымогательства, но не разбоя. Третий обязательный признак разбоя - нападение, а вымогательство заключается в требовании, сопровождаемом угрозами.

Четвертое отличие этих составов заключается в содержании угрозы. При разбое угрожают насилием, опасным для жизни и здоровья, а при вымогательстве угроза может заключаться в обещании совершения поджога или распространении порочащих сведений и т.д.

Пятое отличие заключается в том, что при разбое виновный угрожает немедленным применением насилия, а при вымогательстве осуществление угрозы предполагается не в момент ее высказывания, а в будущем, более или менее близком. Если виновный и приводит в исполнение высказанную угрозу, то только без завладения имуществом в момент насилия, в противном случае вымогательство перерастает в зависимости от характера насилия в грабеж или разбой.

Например, правильно квалифицированы как вымогательство действия Ч., который требовал у владельцев дач немедленной передачи денег, угрожая в случае отказа поджечь дачи. Предполагалось, что реализация угрозы станет актом мести за отказ исполнить требование Минская В.С. Вопросы квалификации вымогательств // Государство и право. 1995. № 1. С. 103..

Шестым критерием разграничения вымогательства, соединенного с насилием, с одной стороны, и разбоя, - с другой, является назначение насилия. Следует всегда иметь в виду, что при разбое насилие является средством завладения имуществом или его удержания, а само завладение происходит практически одновременно с насилием, либо сразу после его совершения. При вымогательстве насилие лишь подкрепляет угрозу. Вымогатель не стремится с помощью насилия немедленно завладеть имуществом. Умысел вымогателя направлен на получение требуемого имущества из рук потерпевшего. Преступник понуждает потерпевшего передать ему имущество под воздействием угроз, либо угроз и подкрепляющего его насилия. При этом требуемого имущества в момент вымогательства у потерпевшего может и не быть. Таким образом, получение вымогателем имущества, права на него или другой имущественной выгоды - это результат действий потерпевшего, совершенных под воздействием вымогателя.

При решении вопроса об отграничении вымогательства от разбоя особое внимание привлекают случаи, когда момент передачи имущества при предъявлении требования о передаче не уточняется. Критерием разграничения здесь может быть только последующее поведение виновного. Если есть попытка насильственно отобрать имущество, такие действия следует квалифицировать как разбой.

§3. Соотношение разбоя с бандитизмом

Отграничение разбоя от бандитизма имеет практическое значение в том случае, когда разбойное нападение совершается организованной группой с применением оружия.

Сложность состоит в том, что и при бандитизме и при разбое существует устойчивый характер связи между членами организованной группы. Первое отличие разбоя от бандитизма в том, что банда - это сплоченная, устойчивая группа, а при разбое группа лиц может договориться о совершении одного нападения на граждан или учреждение. В ст. 209 УК РФ бандой признается устойчивая группа, а бандитизмом - создание такой группы в целях нападения на граждан или организации, руководство ею, участие в ней или участие в совершаемых бандой нападениях.

В этой связи представляет интерес дело по обвинению Булыгина, Шиманова, Семенова, в составе группы занимавшихся кражами автомобилей, которые они затем возвращали потерпевшим за вознаграждение. В дальнейшем, как указано в приговоре суда, они в целях самообороны от действовавшей против них преступной группировки и мести ее членам, совершившим убийство трех их приятелей, вооружились пистолетом, двумя револьверами, двумя карабинами и патронами к ним, двумя гранатами, взрывным устройством.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8