Идея -- элемент абстрактно-логического, понятийного мышления. В отличие от образного предметно-конкретного мышления, способного только на одноплановые, принципиально необобщённые суждения, понятийное мышление даёт возможность перейти к обобщениям, к формулировке закономерностей и всеохватывающих законов. В этом и состоит отличие человека от животного -- в овладении понятийным мышлением. Любая приличная собака наверняка не хуже своего хозяина представляет образ двери в родную квартиру. Но только человек способен сформировать понятие «дверь в будущее».

Идея обладает особыми свойствами, которых лишены не только вещественные объекты, но и духовные ценности, не являющиеся идеями. Идеи уже потому лучше самих вещей, что занимают значительно меньше места. Вещь может сломаться, её можно потерять. Идею -- никогда. Зная идею вещи, её всегда можно продублировать. Обратный порядок принципиально невозможен: миллиарды людей ежедневно с успехом пользуются вещами, идея которых им недоступна по множеству причин, в том числе просто по недостатку образования.

Только при обмене идеями происходит их у м н о ж е н и е. Если у вас есть яблоко и у вашего друга -- яблоко, то в итоге после обмена яблоками между вами и вашим другом у каждого из вас всё равно останется по одному яблоку. Если же каждый из вас в начале обладал одной идеей, -- в итоге обмена каждый будет располагать двумя идеями.

Формирование идей -- работа интеллекта. Как уже отмечалось, интеллект нередко трактуют как способность решать новые задачи. Однако и медуза наверняка решает какие-то новые персонально для неё, «медузьего» уровня задачи. Ожегов как всегда подходит к проблеме формирования дефиниций попросту и без затей: «ИНТЕЛЛЕКТ, Разум, мыслительная способность». Очевидно, что это вообще не дефиниция. Это в просторечьи называют «погнать зайца дальше»: ведь и «разум» требует строгого определения ничуть не менее, чем «интеллект»; да и «мыслительная» -- тоже.

Чтобы, однако, не впасть в одностороннюю несправедливость (не забудем: несправедливое поведение -- неправовое поведение), предположим у Ожегова возможность итерационных приближений к истине. Итак. «РАЗУМ, Высшая ступень познавательной деятельности человека, способность логически и творчески мыслить, в противоположность чувству». Конечно, нельзя не отметить некоторых системно-логических ошибок, зияющих в этой дефиниции. Сомнительно, что можно вообще мыслить «творчески», но при этом не «логически». Здесь к тому же всё та же классификация по разным основаниям, где союз «и» абсолютно недопустим. Не говоря уж о том, что «творчески» -- это тоже пока-что «вещь в себе». Что качается «чувства», то неясно (в том числе, чисто грамматически), -- что именно ему «в противоположность».

Но главное вот в чём: эта дефиниция противоречит дефиниции интеллекта: здесь разум определён как «деятельность», в то время как в случае с интеллектом (который по Ожегову просто равен разуму) он разум=интеллект определён как некая «способность». Согласитесь, однако, что деятельность и способность ни в каких ситуациях не могут быть признаны тождественными.

Перейдём к «мыслительной» стороне дела. «МЫСЛИТЕЛЬНЫЙ, см. мышление». Смотрим: «МЫШЛЕНИЕ, 1.см. мыслить. 2. Способность человека рассуждать, мыслить, (?!, АП), представляющая собой процесс отражения (опять та же ошибка: «способность=процессу» -- такова «логика» и наших лингвистов [а не только юристов], АП) объективной действительности в представлениях, суждениях, понятиях».

Теперь «МЫСЛИТЬ, 1.Рассуждать, сопоставляя мысли (?!, АП) и делая из них выводы. 2.Думать, размышлять».

Как видите, круг замкнулся -- всё тот же пресловутый circulus vitiosus.

Словарь иностранных слов весьма лаконичен: «ИНТЕЛЛЕКТ [лат. Intellectus] -- ум, рассудок, разум; мыслительные способности человека» -- всё то же гоняние зайца. Но нам требуется содержательное определение: содержащее все необходимые и достаточные признаки определяемого понятия.

Заглянем в БСЭ. «ИНТЕЛЛЕКТ (от лат. Intellectus -- познание, понимание, рассудок), способность мышления, рационального познания, в отличие от таких, например, душевных способностей, как чувство, воля, интуиция, воображение. (Уже интересно: интуиция и воображение не включены в понятие 'интеллект', АП) и т. п. Термин «интеллект» представляет собой латинский перевод древне-греческого понятия нус («ум») и по своему смыслу тождествен ему (учение Платона и Аристотеля о нусе как высшей, надындивидуальной разумной части человеческой души; «ум» как первая ступень эманации мира, его истечение из единого начала -- в неоплатонизме и т. д.). Это значение термина было воспринято и средневековой схоластикой (интеллект как божественный интеллект и т. п.). При этом в противоположность «разуму» (ratio) как низшей познавательной способности (к элементарной абстракции) термин «интеллект» употреблялся в схоластике для обозначения высшей познавательной способности (сверхчувственного постижения духовных сущностей). В обратном значении эти термины были употреблены у Канта: интеллект (нем. Verstand -- «рассудок») -- как способность образования понятий, а «разум» (нем. Vernuft) -- как способность образования метафизических идей. Это словоупотребление получило распространение в последующей немецкой философии и окончательно закрепилось у Гегеля в его концепции рассудка (интеллекта) и разума: первый в качестве способности к абстрактно-аналитическому расчленению является предварительным условием высшего «разумного», конкретно-диалектического понимания.

С конца 19 в. в экспериментальной психологии получают распространение разнообразные количественные методы оценки интеллекта, степени умственного развития -- с помощью специальных тестов и определённой системы их статистической обработки в факторном анализе (см. также Коэффициент интеллектуальности).

В зоопсихологии под интеллектом (или «ручным мышлением») высших животных понимаются также доступные главным образом обезьянам реакции, которые характеризуются внезапностью решения задачи, лёгкостью воспроизведения раз найденного решения, переносом его на ситуацию, несколько отличную от исходной, и, наконец, способностью решения «двухфазных» задач.

В современной психологии понятие интеллекта употребляется главным образом в теории индивидуально-типологических особенностей развития личности».

Из цитированного текста можно сделать один важный вывод: нет нужды (и нет оснований) для однозначной связи интеллекта исключительно с человеческим мышлением. Это тем более очевидно, что давно уже получило все права гражданства словосочетание «искусственный интеллект». И возникли две важнейшие для последующего развития человечества проблемы:

-общения человека с машиной,

-оптимального целераспределения между человеком и машиной в эргатических (человеко-машинных) системах.

Известный русский системоаналитик Никита Николаевич Моисеев пишет: «Заметим прежде всего, что зачатки интеллекта, безусловно, встречаются у существ, стоящих на ступенях эволюции ниже человека. И не только у высших животных, не только у обезьян, дельфинов, собак, но даже и у птиц. И тем не менее слово «интеллект» мы связываем с человеком. И только с ним.

Если понятие «интеллект» мы связываем только с человеком, то понятие «мышление» можно трактовать более широко -- как функцию любого (не только человеческого) мозга отражать действительность и использовать получаемую информацию для выбора образа действий, т. е. как способность порождать нерефлексность системы управления организмом. Мышление человека, обладающего интеллектом, -- это высшая форма мышления, т. е. отражения реальной действительности. Это уже не только физиологический, но и социально-исторический феномен.

Изучение перечисленных проблем потребует согласованных усилий учёных разных специальностей. Не только физиологов и психологов. Для анализа вопросов, связанных с историей становления интеллекта, будет необходимо участие лингвистов, философов, физиков, специалистов в области информатики и теории управления. И любое продвижение, любая рациональная гипотеза, помогающая вскрыть механизм развития и становления интеллекта, может иметь следствия большого прикладного значения, прежде всего для информатики…».

Вне всякого сомнения, чёткое представление о содержании и объёме понятия «интеллект» -- важнейшая проблема для построения научно обоснованной теории интеллектуального права. Анализ мнений многих авторов по данной проблеме приводит к следующим промежуточным выводам:

В современной науке нет единого, общепринятого взгляда на термин «интеллект». Представления Канта об этом понятии (интеллект «ниже» разума) радикально расходится с представлениями Аристотеля и средневековой науки (интеллект «выше» разума).

Современные толковые словари вместо чёткой дефиниции понятия «интеллект» нередко приводят логически противоречивые построения итерационного характера, по сути остающиеся в сакраментальных рамках порочного круга.

Распространённый на Западе тест на пресловутый коэффициент интеллектуальности на деле определяет вовсе не тип и уровень мышления испытуемого, а всего лишь полноту его специфических знаний (понятных экспериментатору). Причём и последнее -- не в чистом виде, а в синкретичной смеси с уровнем адаптированности (умением и желанием приспосабливаться) испытуемого.

Объём и содержание термина «интеллект», используемого в естественных и технических науках, во многом не совпадают с пониманием его аналогичных характеристик в гуманитарных науках.

Наиболее близкими к нашим представлениям о данной проблеме являются представления, распространённые среди системоаналитиков (см. выше высказывания Н.Н. Моисеева).

Не имея возможности воспользоваться какими-либо готовыми дефинициями термина «интеллект», мы вынуждены взять на себя смелость (и ответственность) создать собственную дефиницию этого наиважнейшего для теории интеллектуального права понятия.

Интеллект -- это свойство системы выделять себя из окружения, анализировать внешние стимулы, поддерживать гомеостазис, формировать идеи и создавать духовные ценности.

Хотя для решения стоящих перед нами задач и не важны соотношения понятий «интеллект», «разум», «рассудок», попытаемся, по крайней мере, сформулировать собственную точку зрения на затронутые вопросы.

Во-первых, нам представляется более предпочтительной позиция Аристотеля (сравнительно с Кантом) -- о более высоком положении в системной иерархии интеллекта по сравнению с разумом и рассудком. Это оправдано уже тем, что для технических устройств, способных решать те же «высокоинтеллектуальные» задачи, что и человек, закрепился термин «искусственный интеллект». Понятие «Внеземной разум» несколько расплывчато, и оно в явном виде не содержит указаний на подозрение, что внеземной разум окажется непременно «выше» земного. (В фантастических кинобоевиках нередко демонстрируют и обратное).

Нам представляется более обоснованным говорить о разумности инопланетного существа при встрече с ним земных астронавтов, чем о его интеллектуальности. Ведь здесь в первую очередь будет решаться вопрос: стрелять или не стрелять -- в зависимости от адекватности поведения незнакомого существа в ответ на поступки астронавтов. Что касается определения уровня интеллекта инопланетного существа, то такая задача явно представляется более отдалённой по времени (и по развитию отношений) -- когда вопрос «стрелять или не стрелять» давно уже будет снят с повестки дня.

Термин «рассудок», на наш взгляд, имеет скорее бытовой, чем научный характер, причём в некоторых оборотах -- с негативной окраской («рассудочный человек»). Рассудок -- способность соразмерять свои действия с опредёленными априорными шаблонами поведения.

Разум -- свойство системы адекватно реагировать на внешние обстоятельства и поведение взаимодействующих с ней систем.

Интеллект -- основа Культуры. А как показано выше, Культура включает всё -- за исключением «материального» производства, системы общественных отношений, системы биологического воспроизводства людей и системы управления Обществом (государства). Разумеется, и в этих четырёх подсистемах Общества интеллект играет определённую роль. Но здесь эта роль не является ведущей: в этих подсистемах интеллект работает опосредованно -- за счёт наработанного им в подсистеме, именуемой «Культура». В этой последней (но первой по важности!) подсистеме Общества интеллект играет ведущую роль: только за счёт него человек осознаёт своё собственное место в мире, осознаёт незыблемость моисеевского императива «трое в одной лодке», полезность правопорядка и необходимость правозаконности любого «акта», издаваемого властью. Только интеллект позволяет подлинному интеллигенту всегда быть в оппозиции к любой власти -- выполняя тем самым свою святую миссию отрицательной обратной связи -- без чего (как показано в СПП) любая власть идёт вразнос.

При этом необходимо подчеркнуть: неверно смешивать интеллект и «умение делать деньги». Это всё-таки далеко не совпадающие свойства человека. Даже в политике и в предпринимательстве инстинкт важнее интеллекта: чутьё, интуиция, не поддающаяся никакой логической формализации хватка, инстинктивное (а не логическое!) ощущение опасности -- приоритетные свойства в этих, «внекультурных» областях человеческой деятельности.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8