«Опасным для жизни являются также заболевания или патологические состояния, возникшие в результате воздействия различных внешних факторов и закономерного осложняющиеся угрожающим жизни состоянием, или сами представляющие угрозу для жизни человека» (п.34 Правил).

Правила содержат и перечень угрожающих жизни состояний (п.35). К таковым относятся: шок тяжелой степени (III - IV степени) различной этиологии (35.1); кома различной этиологии (35.2); массивная кровопотеря (35.3); острая сердечная или сосудистая недостаточность, коллаж, тяжелая степень нарушения мозгового кровообращения (35.4); острая почечная или острая печеночная недостаточность (35.5); острая дыхательная недостаточность тяжелой степени (35.6); гнойно-септические состояния (35.7); расстройства регионального и органного кровообращения, приводящие к инфаркту внутренних органов, гангрене конечностей, эмболии (газовой и жировой) сосудов головного мозга, тромбоэмболии (35.8); сочетание угрожающих жизни состояний (35.9).

Приведенные перечни, содержащиеся в подп.32.1-32.18 и 35.1-35.9 Правил, включают значительное число разновидностей соответственно телесных повреждений, опасных для жизни, и состояний, угрожающих жизни. При этом у практических работников правоохранительных органов, осуществляющих раскрытие преступлений против здоровья человека и расследование уголовных дел об этих преступлениях, существует потребность на основании первоначальных сведений, поступающих из медицинских учреждений, в которые доставлены потерпевшие, до проведения судебной экспертизы самостоятельно распознавать вред здоровью как тяжкий, опасный для жизни. Поэтому представляется целесообразным разработать относительно обобщенные, доступные для восприятия лицами, не имеющими специального медицинского образования, перечни указанных повреждений и состояний. Это можно осуществить посредством классификации разновидностей указанных повреждений и состояний по группам на основании такого критерия, как характер телесного повреждения, опасного для жизни, и состояния, угрожающего жизни.

Руководствуясь этим критерием, следует, по моему мнению, разновидности тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни, объединить в следующие группы:

1) проникающие ранения черепа (подп.32.1 Правил), позвоночника (32.4), глотки, гортани, трахеи, пищевода (32.9), грудной клетки (32.10), живота (32.11), мочевого пузыря или кишечника (32.12), почек, надпочечников, поджелудочной железы (32.13);

2) переломы костей свода и основания черепа (32.2), позвоночника или дуг I и II позвонков (32.5), грудных или поясничных позвонков (32.8), двусторонние заднего полукольца таза, двойные тазового кольца в передней и задней части (32.15), открытые длинных трубчатых костей - плечевой, бедренной и большеберцовой (32.16);

3) ушибы головного мозга тяжелой или средней степени (32.3);

4) вывихи, в том числе переломы-вывихи и подвывихи, шейных позвонков (32.5, 32.6);

5) повреждения закрытые шейного отдела спинного мозга (32.7), щитовидной и вилочковой железы (32.9), открытые тазобедренного и коленного суставов (32.16), крупного кровеносного сосуда (32.17);

6) разрывы внутренних органов (32.14);

7) термические ожоги III - IV степени с поражением свыше 15% поверхности тела, ожоги III степени и II степени свыше соответственно 20% и 30% поверхности тела (32.18);

8) шок тяжелой - III-IV - степени (35.1);

9) кома (35.2);

10) массивная кровопотеря (35.3);

11) острая недостаточность - сердечная или сосудистая (35.5), дыхательная тяжелой степени (подп.35.6 Правил);

12) некоторые другие.

Предлагаемый перечень разновидностей телесных повреждений, опасных для жизни, и состояний, угрожающих жизни, не является всеобъемлющим, хотя и охватывает подавляющее большинство их разновидностей. Ознакомленные с ним и опрошенные нами сотрудники органов внутренних дел и прокуратуры положительно оценили его наглядность и полезность для использования и высказались за распространение его в их подразделениях.

Следует заметить, что в упомянутых в Правилах не точно и не в той последовательности, как в уголовном законе (ч.1 ст.111 УК РФ), перечислены судебно-медицинские и несудебно-медицинские квалифицирующие признаки причинения тяжкого вреда здоровью. В них допущена определенная вольность в интерпретации положений одной из важнейших статей уголовного закона, предусматривающей ответственность за преступления против здоровья человека, что следует признать недопустимым. Как представляется, подобное несоответствие должно быть устранено путем корректировки содержания текста и структуры Правил, а также принятия специального федерального закона об основах определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека.

Среди признаков причинения тяжкого вреда здоровью, вызывающих определенные трудности в квалификации, следует в первую очередь назвать потерю зрения и слуха, так как органы зрения и слуха являются парными, и утрата ими функций наполовину (когда один глаз не видит или одно ухо не слышит) может вызывать дискуссии. Дело в том, что, хотя вопрос о квалификации потери зрения на один глаз как нанесения тяжкого вреда здоровью не вызывал особых возражений как в уголовно-правовой, так и в судебно-медицинской литературе, См.: Курс уголовного права. Особенная часть: Учебник для вузов / Под ред. Г.Н. Борзенкова, В.С.Комиссарова. - М., 2002. - Т. 3. - С. 165 - 166. предлагались различные способы его разрешения с точки зрения выбора критерия оценки. В частности, одни считали, что потерю зрения на один глаз следует признавать тяжким вредом по признаку утраты трудоспособности, другие - по признаку неизгладимого обезображения лица (при наличии потери глаза), третьи - по анатомо-патологическому признаку. Аналогичная картина наблюдалась и применительно к потере слуха на одно ухо.

С моей точки зрения, потеря зрения на один глаз и слуха на одно ухо должны квалифицироваться как тяжкий вред здоровью по признаку утраты органом его функций. Данный подход вполне логичен и обоснован, ведь, как отмечали М.А. Тумаркина и П.Г. Арешев, «повреждение зрения на один глаз коренным образом меняет функцию органов зрения в целом, сужает поле зрения, приводит к потере рельефности и замене бинокулярного зрения монокулярным». См.: Арешев П.Г. Судебно-медицинская квалификация повреждения глаз и потери зрения: Автореф. дис. : канд. юрид. наук. - М., 1950. - С. 7. Схожее обоснование квалификации содеянного в рамках причинения тяжкого вреда здоровью человека дается в литературе и применительно к случаям потери потерпевшим слуха на одно ухо. См. : Ной И.С. Указ. соч. - С. 59 - 60.

Сказанное, однако, не снимает вопроса о правильном указании соответствующих юридических признаков при квалификации тяжкого вреда здоровью человека в практической деятельности правоприменителя и закреплении указанных обстоятельств на уровне закона. Необходимо устранить возникшее противоречие в соотношении нормативного и правового источников, когда подзаконный нормативно-правовой акт (Правила) определяет сущность уголовного закона (ч.1 ст.111 УК РФ).

Кроме того, чтобы достичь единообразия следственно-судебной практики, следует выработать практические рекомендации по квалификации действий виновного, причинившего вред слепому глазу или не слышащему уху, когда требуется (по медицинским соображениям) их последующее удаление. Думается, тяжесть вреда здоровью в этих случаях должна рассматриваться с учетом длительности расстройства здоровья потерпевшего, возникшего как в связи с причиненным повреждением, так и последующей операцией. В литературе высказывались и другие соображения по исследуемой проблеме. См.: Манаенков В.Г. Уголовно-правовая, криминологическая характеристика и предупреждение умышленных тяжких телесных повреждений: Дис. : канд. юрид. наук. - М., 1991. - С. 58 - 59.

В череде специальных вопросов уголовной ответственности за причинение тяжкого вреда здоровью человека находится проблема квалификации временной (хотя и весьма продолжительной) потери речи потерпевшего. Подобное последствие, как известно, может наступить вследствие различных стрессовых ситуаций, психических расстройств, заболеваний мозга и т.д. Как квалифицировать такое состояние потерпевшего, ставшее последствием посягательства на его здоровье, когда он может произносить лишь отдельные слова и несвязные фразы? Выяснение подобных вопросов, как представляется, вооружит следственно-судебную практику единообразным методологически правильным подходом в оценке тяжких преступлений против здоровья человека и укрепит уголовно-правовую охрану личности в Российской Федерации.

Среди дискуссионных вопросов квалификации тяжкого вреда здоровью человека является отнесение вреда к таковому по признаку потери органа или утрате органом его функций. Сложность состоит в том, что в ч.1 ст.111 УК РФ и Правилах отсутствует определение понятия органа человеческого тела и не перечисляются органы, потеря которых (или утрата которыми их функций) образует состав тяжкого вреда здоровью. Исходя из буквального толкования смысла закона, следует сделать вывод о том, что под потерей органа или утратой органом его функций имеется в виду потеря или утрата функций любым внешним и внутренним органом человеческого тела, который выполняет определенную роль, имеющую существенное значение для жизнедеятельности всего организма в целом.

Некоторые вопросы при квалификации преступлений против здоровья человека могут возникать также в связи с таким признаком причинения тяжкого вреда здоровью, как психическое расстройство. УК РФ и Правила не дают определения психических расстройств и не указывают, какие именно психические расстройства образуют состав причинения тяжкого вреда здоровью человека. Это обстоятельство вызвало появление в юридической литературе различных суждений о характере психического расстройства как признаке указанного состава преступления.

Одни авторы заявляли, что психическое расстройство, приобретенное потерпевшим вследствие причинения ему телесного повреждения, образует состав тяжкого вреда здоровью, если оно постоянное или временное, излечимое или неизлечимое, но обязательно тяжелое или серьезное. См.: Пионтковский А.А., Меньшагин В.Д. Курс советского уголовного права. Особенная часть. - Т. I. - М., 1963. - С. 578. Другие под психически расстройством в рассматриваемом аспекте понимали любое стойкое расстройство психической деятельности независимо от того, серьезное оно, тяжкое или легкое. См.: Орехов В.В. Борьба с телесными повреждениями по советскому уголовному праву: Автореф. дис. : канд. юрид. наук. - М., 1960. - С. 15. Иное мнение высказал А.П. Филиппов, по мнению которого, «психическое заболевание дает основание для признания повреждения тяжким, если такое заболевание является неизлечимым, хроническим». См.: Филиппов А.П. Расследование и предупреждение телесных повреждений. - М., 1964. - С. 63. Большинство же отечественных криминалистов к тяжкому вреду относили не только хронические психические заболевания, но и временные, излечимые.

Последняя точка зрения представляется единственно правильной, так как любое другое решение проблемы привело бы к сужению сферы применения соответствующей нормы, что, безусловно, ослабило бы уголовно-правовую охрану здоровья человека. Более того, необходимо учитывать, что даже «нетяжелое», «несерьезное» или «временное» (излечимое) психическое заболевание может иметь серьезные последствия для потерпевшего - осложнения, рецидивы, отрицательное влияние на трудоспособность и т.п. Поэтому уголовный закон (ч.1 ст.111 УК РФ) и Правила не классифицируют психические расстройства в зависимости от их тяжести, продолжительности и излечимости. Следовательно, причинение психического расстройства любой тяжести и продолжительности, излечимого или неизлечимого должно быть отнесено к причинению тяжкого вреда здоровью человека.

Одним из признаков нанесения тяжкого вреда здоровью является неизгладимое обезображение лица. Данное повреждение не причиняет существенного вреда здоровью человека, однако лицо потерпевшего при этом принимает уродливый, отталкивающий вид, что обрекает пострадавшего на постоянные переживания, которые «имеют в основе не только косметический дефект, но и опасность нарушения связи личности с обществом». Учитывая это, законодатель с полным основанием относит указанное повреждение к категории причинения тяжкого вреда здоровью человека.

Как показало проведенное исследование, правоприменители испытывают определенные трудности при квалификации тяжкого вреда по указанному признаку. Сущность проблемы сводится к следующему:

1) требуется уточнить соотношение признаков неизгладимости и обезображения;

2) наполнить содержанием понятие изгладимости с учетом возможности проведения пластических операций;

3) преодолеть «неопределенность» признака обезображения;

4) установить границы лица.

Первые две задачи успешно решены в российском уголовном праве. В частности, суды рассматривают вопрос об обезображении лица лишь в том случае, когда в заключении судебно-медицинской экспертизы установлена неизгладимость повреждения. Что же касается пластических операций, то их исключительный характер, обусловленный многоэтапностью, наличием дополнительных душевных страданий, связанный с опасностью для здоровья потерпевшего и рядом других негативных факторов, не изменяет оценки повреждения лица как неизгладимого.

Сложнее обстоит дело с третьей и четвертой обозначенными проблемами. Так, в литературе справедливо отмечалось, что понятие «обезображение лица» является неопределенным, ибо решение вопроса о том, обезображивает ранение лицо или нет, представляет лишь субъективную оценку повреждения, даваемую каждым отдельным лицом (судьей). См.: Кузнецов В., Орехов В. Уточнить понятие тяжких телесных повреждений // Советская юстиция. - 1958. - № 1. - С. 46. Как быть в этом случае, скажем, следователям, возбуждающим уголовные дела о причинении тяжкого вреда здоровью человека по признаку неизгладимого обезображения лица, если заведомо нет никакой уверенности в том, что суд признает то или иное повреждение именно обезображивающим лицо? Чем практические органы смогут подкрепить свое мнение о наличии данного признака, чтобы не сработать вхолостую?

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10