|
Тем более, что у двух из оставшихся четырех государств (США и Норвегии),
с которыми собственно и соприкасается российский арктический сектор, есть споры
с Россией о принадлежности части континентального шельфа. Предметом спора с
Норвегией является вопрос разграничения морских пространств в Баренцевом море.
Принципиальность этого вопроса для Норвегии обусловлена зависимостью экономики
этой страны от добычи нефти и газа в северных морях. Бурные дебаты на предмет
несоответствия национальным интересам России вызывает подписанное еще 1 июня
1990 г. Соглашение между СССР и США о линии разграничения морских пространств,
по которому 70 % территории Берингова моря отходило под юрисдикцию США,
получавшим на 13200 кв. морских миль больше пространства, чем если бы линия
разграничения была проведена на равном расстоянии между побережьями.
К возможному силовому давлению надлежит быть готовыми. Однако не менее
опасной представляется юридическая двусмысленность при закреплении за Россией
суверенных прав на ее арктический сектор.
Проблема Северного Ледовитого океана выводится из разности подходов к
определению этого участка земного шара. С одной стороны, он может
рассматриваться как открытое море со всеми вытекающими из этого понимания
международно-правовыми последствиями.
С другой стороны, Северный Ледовитый океан в своей значительной части представляет
ледяную поверхность, а посему определяется как государственная территория пяти
прилегающих стран мира, которые и разделили океан на полярные секторы, а все
земли и острова, а также ледяные поверхности, находящиеся в пределах полярного
сектора той или иной страны, входят в состав государственной территории. Отсюда
и разность подходов в применении того или иного законодательства при решении
возникающих спорных моментов. А споры возникают, и можно прогнозировать
увеличение их числа в будущем.
Конвенция Организации Объединенных Наций по морскому праву от 10
декабря 1982 г. вступила в силу 16 ноября 1994 года после ее ратификации 60
государствами. Россия ратифицировала Конвенцию лишь в 1997 г., став 109
ратифицировавшим ее государством. К моменту ратификации российским парламентом
конвенция была подписана 159 государствами и в 108 из них уже ратифицирована.
До принятия конвенции 1982 г. вопросы разграничения морских пространств
регулировались Конвенцией об открытом море, Конвенцией о континентальном шельфе
и Конвенцией о территориальном море. Подписанные еще в 1958–59 годах эти
конвенции были не в состоянии разрешить возникающие между участниками
международных отношений вопросы об использовании недр морских пространств в
промышленных целях.
В соответствии со ст. 4 Конвенции по морскому праву 1982 г. внешней
границей территориального моря является линия, каждая точка которой находится
от ближайшей точки исходной линии на расстоянии, равном ширине территориального
моря. Конвенция 1982 г. установила 12–мильную зону территориальных вод, на
которую, равно как и на воздушное пространство над ней, на ее дно и недра,
распространяется полный суверенитет прибрежного государства, и 200–мильную
исключительную экономическую зону, отсчитываемую от исходных линий, от которых
отмеряется ширина территориальных вод. Дно морей и океанов и недра под ними, не
находящиеся под чьей–либо юрисдикцией, объявляются общим наследием
человечества. То есть все государства мира имеют равные права на разработку их
природных ресурсов, и любое из них имеет право подать в ООН и иные
специализированные международные организации заявку на разработку ресурсов
морского шельфа. В данном случае, не исключены подобные действия и в отношении
российской арктической зоны в границах 1926 г. Решение о разработке принимается
Международным органом по морскому дну. Немного забегая вперед, заметим, что при
подсчете площади российского шельфа на основе требований Конвенции Россия
теряет суверенные права на 1,7 млн. кв. км своего арктического сектора.
Однако положения Конвенции не должны распространяться на арктический
сектор России и других северных государств. Исторически сложилось, что
арктическим сектором каждого из государств является пространство, основанием
которого служит побережье этого государства, а боковой линией — меридианы от
Северного полюса до восточной и западной границ этого государства.
Первопроходцем в юридическом закреплении за собой соответствующей части
арктического сектора выступила Канада. В 1925 году в Канаде было принято
дополнение к закону о северо-западных территориях, запрещавшее всем иностранным
государствам заниматься какой–либо деятельностью в пределах канадских
арктических земель и островов без особого на то разрешения канадского
правительства.
Практически в это же время Президиум ЦИК СССР своим Постановлением от
15 апреля 1926 г. «Об объявлении территорией Союза ССР земель и островов,
расположенных в Северном Ледовитом океане», установил, что территорией Союза
ССР являются все земли и острова, как уже открытые, так и могущие быть открытыми
впоследствии, расположенные в секторе, образующем треугольник между побережьем
Советского Союза на Северном Ледовитом океане, Северным полюсом и меридианами:
32 градуса 4’35» восточной долготы и 168 градусов 49’30» западной долготы по
Гринвичу (СЗ СССР, 1926, № 32, Ст. 203). Общая площадь полярных владений СССР
составила 5,8 млн. кв. км.
Этим постановлением Советский Союз признал закрепленную Парижским
договором от 9 февраля 1920 г. принадлежность островов архипелага Шпицберген
Норвегии. Справедливости ради, следует отметить, что в Постановлении от 15
апреля 1926 году Шпицберген не упоминался, и речь шла о землях и островах,
составляющих к моменту опубликования постановления признанные Правительством
СССР территории каких–либо иностранных государств, находящиеся в Северном
Ледовитом океане, лежащих между 32 градусами и 35 градусами восточной долготы.
Однако, признавая суверенитет Норвегии над Шпицбергеном, СССР специальной
купчей грамотой закрепил за собой право на разработку нескольких участков Шпицбергена.
Права СССР в арктических районах, принадлежащих к ее территории,
обеспечивались также рядом других законодательных актов, в частности, законом
СССР о Государственной границе 1982 г., Указами Президиума Верховного Совета
СССР «О континентальном шельфе Союза ССР» 1968 г.. Положения этих
нормативно–правовых актов перешли и в российское законодательство о
государственной границе и континентальном шельфе. В частности, в Закон РФ «О
государственной границе Российской Федерации» от 1 апреля 1993 г.
Дания, Норвегия и США не принимали специальных актов по арктическим
районам, прилегающим к их территории. Однако их законодательство о
континентальном шельфе, экономических и рыболовных зонах распространяется и на
эти районы.
Подобное секторное разделение Арктики не вызвало в момент его
проведения каких–либо возражений иных, неарктических, государств и было
де–факто принято. Этого фактического признания было достаточно до тех пор,
пока, как говорится, с развитием науки и техники, проблема разработки ресурсов
Арктики из области фантастики и легендарных исследователей не перешла в
практическую сферу.
В последнее время заметно активизировалась научно–исследовательская
деятельность ряда стран в Арктике, в том числе и в пределах полярного сектора
России. Так, по сообщениям уже цитировавшейся газеты «Коммерсантъ», «только в
1998 г. в сектор российских полярных владений совершено не менее десяти морских
научных экспедиций США, Норвегии и Германии. В частности, в июле–августе
немецкое научное судно Polarstern провело объемные исследования в море
Лаптевых, недалеко от границ 200–мильной экономической зоны России. США
продолжали начатую четыре года назад беспрецедентную программу изучения Арктики
при помощи атомных подводных лодок, оснащенных новейшими системами для картографирования
морского дна и донных отложений».
Учитывая принятие и присоединение России к Конвенции по морскому праву
1982 г., усиление интереса к российскому арктическому сектору иностранных
государств, сегодня необходимо разработать новые правовые обоснования претензий
Российской Федерации на свою арктическую зону.
Безусловно, в основе этого обоснования должны быть и фактическое
закрепление, начиная с 1926 г. за СССР–Россией полярных владений, и вековой
опыт освоения Россией земель в Северном Ледовитом океане. Однако изменившаяся
международно–правовая ситуация делает только исторические ссылки
недостаточными. Негоже, чтобы из–за бюрократической медлительности (достаточно
вспомнить историю с ратификацией Конвенции 1982 г., когда Россия буквально
вскочила на подножку уходящего поезда) Россия потеряла значительную часть
своего континентального шельфа.
Другие арктические государства уже предпринимают необходимые шаги по
закреплению своего суверенитета над соответствующими арктическими секторами. В
то время как Россия, похоже, решила от него «избавиться». Именно этот вывод
следует из определения арктической зоны, содержащегося в законопроекте «Об
арктической зоне», внесенном в Государственную Думу России Советом Федерации 21
апреля 1999 г.
История этого вопроса такова. В июле 1998 г. в Государственную Думу
Советом Федерации был внесен проект Федерального закона «Об арктической зоне
Российской Федерации». В соответствии с этим вариантом законопроекта,
арктическая зона определялась как часть Арктики, находящаяся под суверенитетом
и юрисдикцией Российской Федерации. В нее включались: а) территории субъектов
Российской Федерации (далее следовал их подробный перечень); б) открытые и
могущие быть открытыми в дальнейшем земли и острова, расположенные в Северном
Ледовитом океане к северу от побережья Российской Федерации до Северного
полюса, находящиеся в пределах границ, проходящих на западе по меридиану 32
градуса 4’35» восточной долготы (а в пределах от 74 градуса до 81 градуса
северной широты — по меридиану 35 градусов восточной долготы), на востоке — по
меридиану 168 градусов 58’37» западной долготы; а также в) внутренние воды и
территориальное море Российской Федерации; г) исключительная экономическая зона
и континентальный шельф, прилегающие к территориям, указанным в пунктах «а» и
«б».
Таким образом, в этой редакции пункт «б» законопроекта практически
повторял формулировку Постановления ЦИК 1926 г. с упоминанием Северного полюса
в качестве верхней точки арктической зоны России. Тем самым подтверждалась
площадь российской арктической зоны в 5,8 млн. кв. км.
Новый вариант этого законопроекта был внесен в Государственную Думу 21
апреля 1999 г. Как следует из его преамбулы, законопроект призван определить
состав арктической зоны и установить особенности правового регулирования всех
форм деятельности в этой зоне.
На этот законопроект возлагаются большие надежды с точки зрения
детальной проработки вопросов экономической и социальной политики в районах
Крайнего Севера. И в принципе, он не вызывает особых нареканий. Если бы не один
важный момент: подчеркивая свою направленность на обеспечение геополитических
интересов Российской Федерации в Арктике, законопроект тем не менее содержит
чрезвычайно опасное определение границ российской арктической зоны, что может
повлечь за собой в случае принятия закона тяжелейшие политические и
экономические последствия. Так, законопроект в статье 1, по–прежнему определяя
арктическую зону как часть Арктики, находящуюся под суверенитетом и юрисдикцией
Российской Федерации, практически дословно повторяет пункты «а», «в» и «г»
предыдущего варианта законопроекта, но дает совершенно иное толкование пункта
«б». Этим пунктом статьи 1 законопроекта в состав арктической зоны России
включаются такие архипелаги, как Земля Франца–Иосифа, Северная Земля, группа островов
Новая Земля и другие острова, расположенные в Северном Ледовитом океане в
границах, которые определены следующим образом: на западе и востоке - в
пределах Государственной границы Российской Федерации, на севере - в
соответствии с нормами международного права.
Далее текст законопроекта содержит два достаточно формальных положения,
что в случае противоречия нормативных правовых актов Российской Федерации и
субъектов Российской Федерации настоящему Федеральному закону применяется
настоящий Федеральный закон, и что общепризнанные принципы и нормы
международного права и международные договоры Российской Федерации в области
отношений в арктической зоне являются составной частью правовой системы
Российской Федерации. Если международным договором Российской Федерации
установлены иные правила, чем те, которое предусмотрены законодательством
Российской Федерации в области отношений в арктической зоне, применяются
правила международного договора. Прежде всего, имеется в виду Конвенция по
морскому праву 1982 г. с ее определением размеров континентального шельфа в 200
миль.
Итак, в новом варианте текста законопроекта отсутствуют ссылки на
установленный Постановлением Президиума ЦИК СССР 1926 г. полярный сектор России
с Северным полюсом во главе. А утверждение, что граница арктической зоны России
на севере определяется в соответствии с нормами международного права, снимает
претензии на значительный участок континентального шельфа, лишает российскую
арктическую политику многолетней правовой базы, на которой она строилась.
В данном исчислении континентальный шельф России в Арктике составит
лишь 4,1 млн. кв. км. Прогнозируемые запасы на территории, которая «выпала» из
текста законопроекта, оцениваются в 15–20 млрд. тонн условного топлива. У меня
не так хорошо с математикой, чтобы подсчитать, сколько это в рублях или
долларах.
При всем уважении к нормам международного права, Россия должна исходить
из принципа секторального разделения Арктики, включив его как в текст закона
«Об арктической зоне Российской Федерации», так и в иные нормативно–правовые
акты. Закрепление российского суверенитета над полярным сектором в границах
1926 г. должно происходить не только в рамках национального законодательства,
но и на международном уровне. Тем более, что международное право содержит ряд
механизмов, которые позволят и в этом контексте доказать право России на
исторически сложившуюся ее арктическую зону.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10
|
