Соглашаясь в целом с выводами авторов, следует отметить, что указанное обстоятельство свидетельствует о некоторой противоречивости и недостаточной разработанности законодателем концепции «правового режима» нематериальных благ. На это обстоятельство обращает внимание и О.А. Пешкова: «В связи с неразработанностью и несистематизированностью неимущественных прав и благ проблема неимущественных субъективных прав еще долгое время может оставаться спорной в связи с тем, что сам законодатель допускает, на наш взгляд, определенные логические ошибки» [44].

Как выход из данного положения автором предлагается объединить все неимущественные права, перечисленные в ст. 128 ГК РФ, а именно: интеллектуальную собственность, информацию, право на товарный знак, право на фирменное наименование – в отдельную главу или раздел гл. 8, где выделить отдельные статьи – нематериальные блага и неимущественные права граждан, юридических лиц, указав некоторые специальные способы защиты этих прав и благ.

Законодатель отказался от закрытого перечня сведений, относимых к «информации в правовом смысле» (такой перечень содержался в прежней редакции Закона об информации), и ввел в определение информации инвариантность ее правового регулирования независимо от формы представления, в том числе в форме документированных сообщений или в форме сведений, передаваемых в устном виде, т.е. законодатель различает информацию, связанную с материальным носителем, и информацию как нематериальный объект[45].

Многочисленность объектов, составляющих информацию, и различия в их правовом режиме представляют значительные трудности при выработке общего подхода к установлению и регулированию единого правового режима информации. Однако некоторые черты, характерные только для информации, существуют. Если следовать Закону об информации, то сущность структуры информации определяется взаимодействием двух форм ее проявления или выражения – сведений и сообщений, которые хотя и дополняют друг друга, обладают принципиально разными свойствами.

Попытки соотносить эти понятия между собой, предпринятые юристами-цивилистами и исследователями из других областей знания, привели к получению различных результатов. По мнению первых, сведения составляют содержание сообщений[46]. Лингвисты же полагают, что эти понятия синонимичные, ибо определяются друг через друга[47]. По мнению А.А. Стрельцова, сведения характеризуются идеальностью (относительной независимостью от материального носителя), информационной неуничтожаемостью, динамичностью (возможностью модификации) и способностью накапливаться <17>. Перечисленные свойства позволяют рассматривать сведения как эффективный инструмент познания, характеризующий его идеальную сторону, т.е. оставляющий за пределами рассмотрения процесс его закрепления. Передача сведений между субъектами информационного обмена осуществляется посредством сообщений (сигналов), т.е. сообщение – материализованная информация. Сообщения обладают свойством материальности – способностью быть зафиксированными, в том числе и на материальном носителе, и используется законодателем неотрывно от терминов «документ»[48] и «материалы»[49]. Как видно из сказанного, ставить знак равенства между сведениями и материалами представляется невозможным.

Определив информацию как сведения, законодатель тем самым указывает на ее субъектный и предметный характер. Субъектный характер информации выражается в том, что она актуально или потенциально принадлежит кому-то. В то же время информация – это всегда сведения о чем-либо, то есть они всегда предметны.

В гражданском праве действует принцип, в соответствии с которым общедоступная информация, на которую в соответствии с законом не установлен специальный запрет, может свободно (без чьего бы то ни было разрешения) и безвозмездно использоваться и распространяться любым лицом. Общедоступную информацию составляют общеизвестные сведения[50], открытые для ознакомления, познания. Как отмечал В.А. Дозорцев, такая информация, «содержащаяся в опубликованных источниках, как не была, так и не стала объектом гражданского права, она коммерческой ценности не представляет»[51]. Следовательно, по мнению автора, ценность для экономического оборота представляет только необщедоступная информация, и, соответственно, только она может быть объектом правовых отношений. А.А. Самохвалов считает, что понятие общедоступности информации имеет неоднозначное и широкое содержание и приводит два подхода к его рассмотрению. Согласно первому оно может употребляться в отношении информации, которая должна быть раскрываема без ограничений, т.е. на которую нельзя установить свое господство в связи с законодательным ограничением. Суть такой информации заключается в том, что она не может иметь ценности для гражданского оборота, поскольку ее распространение не зависит от воли обладателя. Второй подход рассматривает иное понимание общедоступности, заключающееся в том, что такая информация является общеизвестной, распространяемой, например, средствами массовой информации и потому общедоступной, такая информация может быть объектом гражданского оборота[52]. А.В. Титов, анализируя вопросы, связанные со СМИ, предлагает рассматривать информацию как разновидность информации, а значит, как самостоятельный объект гражданских прав, при этом автор обращает внимание на то, что СМИ – это не сама информация, а форма ее периодического распространения: «…мы должны обратить внимание на другой вид объектов гражданских прав, в котором принципиальное значение имеет именно форма, которая, собственно, и подлежит правовой охране[53]. В данном случае речь идет об информации, переведенной в разряд правового режима прав интеллектуальной деятельности.

Более последовательной видится позиция Е.В. Блинковой, утверждающей, что информация относится к числу нематериальных (идеальных) благ, которая может иметь материальное отображение, но не отождествляться с физическими объектами, служащими ее носителями. Правовое значение в качестве объекта гражданских прав, по мнению автора, может иметь любая информация, способная удовлетворять потребности субъектов гражданского права, по поводу которой они могут вступать в гражданские отношения. При этом автор делает оговорку, что «…в сфере частного имущественного оборота большую ценность имеет в первую очередь коммерческая информация»[54].

Разделяя изложенную позицию Е.В. Блинковой, следует признать, что отношения по поводу информации не исчерпываются только ограничением доступа к различного вида тайнам либо оказанием услуг, называемых информационными. Информация довольно часто выступает как компонент правовых отношений, имеющий информационное (или преимущественно информационное) содержание[55] для обозначения тех объектов гражданских прав, источником ценности которых является информация.

К числу объектов гражданского права, имеющих информационное содержание, можно отнести и такие нематериальные блага, как доброе имя, честь, достоинство и деловая репутация (ст. 150 ГК РФ). Так как они являются оценочными моральными категориями, их информационный характер заключается в том, что три последних из названных, с одной стороны, основаны на определенной информации о субъекте, а с другой – сами несут эту информацию. Кроме того, урон этим благам может быть нанесен «распространением сведений», т.е. информации.

Учитывая вышеизложенное, представляется допустимым отнести информацию как гражданско-правовую категорию к нематериальным благам, имеющим свой правовой режим и требующим законодательного закрепления. Данный подход позволит учесть специфику информации как объекта гражданских прав и в ст. 2 ГК РФ, определяющей отношения, регулируемые гражданским законодательством. Именно такое понимание информации позволяет построить систему видов информации и соответствующих форм ее правовой охраны. Имея одинаковое содержание, информация может принимать различные правовые формы в зависимости от того, какое удовлетворение какого интереса и каким способом осуществляет право.

Подводя итог п. 2.1., отметим, что справедливой представляется точка зрения В.А. Дозорцева, считавшего, что «кодекс, как бы его ни обновляли, останется архаичным, не охватывающим отношения, знаменующие самые характерные черты современного этапа развития общества, именуемого информационным». Сказанное свидетельствует, что в век информационных технологий таким объектом становится информация и все, что с ней связано.

Ряд авторов предлагают лишить информацию статуса объекта гражданских прав, считая ее преимущественно интеллектуальной собственностью.

Информация однозначно не сводима ни к одному из существующих объектов, будь то вещи, работы, услуги либо результаты интеллектуальной деятельности и нематериальные блага.

В гражданском законодательстве присутствуют несколько разновидностей информации: информация – ст. 128 ГК РФ, коммерческая и служебная тайна – ст. 139 ГК РФ, личная и семейная тайна как защищаемые нематериальные блага – ст. 150 ГК РФ, коммерческая информация – ст. 1027 ГК РФ.

Представляется также неправомерным сведение в одну статью коммерческой и служебной тайны, поскольку они обладают разной природой. Во-вторых, гораздо более серьезной недоработкой законодателя является раскрытие в ст. 139 ГК РФ признаков лишь информации, имеющей коммерческую ценность. В ст. 128 ГК РФ законодатель не определяет специфику базового понятия информации, что создает сложности при соотношении ее с остальными объектами гражданских прав.

Информация как объект права в гражданском праве не ограничивается коммерческой тайной. (Например, информация, являющая личной или семейной тайной и имеющая неотчуждаемую идеальную природу.)

Соотношение информации и безналичных денег. Деньги как объект гражданских прав относятся к движимым, потребляемым вещам, но речь здесь идет только о деньгах в наличной форме[56]. Безналичные же деньги, хоть и выполняют общие функции денег, не могут быть отнесены к вещам. Признаки вещи полностью отсутствуют у таких видов безналичных денег, как средства, находящиеся на банковских счетах и депозитах.

В ряде работ предлагается изучать безналичные денежные средства через призму признаков информации и считать их самих информацией[57]. С такой позицией вряд ли можно согласиться. Безналичные денежные средства представляют собой информацию только при восприятии их человеком, т.е. когда содержание прав требования отображается в виде записей. Однако субъективное гражданское право требования не может быть прямо воспринято органами чувств индивида, поскольку оно представляет собой фикцию – идеальную юридическую конструкцию.

Соотношение информации и бездокументарных ценных бумаг. Учитывая то, что в настоящее время основное количество бездокументарных ценных бумаг представлено в электронном виде, из этого следует очевидный вывод о невозможности отнесения их к вещам как объектам гражданского права[58].

Бездокументарные ценные бумаги зафиксированы на специфическом материальном носителе – электромагнитном поле в различных компьютерных системах. Такая запись при необходимости может быть представлена в форме, которая позволяет человеку непосредственно ее воспринять. Следовательно, раз материальный носитель в виде физического электромагнитного поля передает информацию о наличии субъективного права, то бездокументарные ценные бумаги представляют собой гражданские права требования, могущие быть внешне выраженными в виде определенной информации.

Соотношение информации и объектов интеллектуальной собственности. Некоторые исследователи рассматривают информацию как объект гражданских прав, несводимый к объектам интеллектуальной собственности, другие предлагают отождествить их[59]. Представляется нецелесообразным приравнивание информации к объектам интеллектуальной собственности, поскольку правовой режим последних существенно отличается от юридического режима самой информации. Точнее, речь следует вести даже не об одном режиме, а об их наборе; причем отношения, связанные с объектами интеллектуальной собственности, занимают там не основное место[60].

Проецирование свойств информации на такие разноплановые объекты, как изобретение, произведение литературы, товарный знак, сорт растения как селекционное достижение и топология интегральной микросхемы, не будет способствовать учету специфики охраны данных результатов интеллектуальной деятельности. Наиболее результативно такое регулирование может осуществляться как раз в объективно возникших подразделениях патентного и авторского права.

Информация не является отдельным объектом гражданско-правового регулирования и не становится сущностью подобных отношений, а может представлять собой способ оформления, форму существования определенных отношений.

Аналогичной точки зрения придерживаются Д.В. Огородов[61] и А.Г. Карташян. По мнению первого, информация является самостоятельным объектом по отношению к объектам интеллектуальной собственности, безналичным деньгам, бездокументарным ценным бумагам и другим аналогичным объектам, имеющим информационное содержание. При этом автор подчеркивает, что «такие объекты не являются объектами правоотношения в информационной сфере».

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10