Так, например, Е.А. Чефранова полагает, что в соответствии с пунктом 2 статьи 34 СК РФ общее имущество супругов представляет собой все то имущество, которое было нажито во время жизни супругов в законном браке, к чему относится доход каждой стороны, как мужа, так и жены от любого рода деятельности, будь то трудовой род занятий предпринимательской, интеллектуальной и любой другой деятельности, которая не запрещается законом нашей страны.

Если разобраться в высказывании профессора точнее, то мнение Е.А. Чефрановой имеет довольно обобщающий характер и не имеет прямой конкретизации определения. Судебная практика не всегда и не во всем соглашается с общепринятым в теории мнением об общем характере права общей собственности и, следовательно, равном положении супругов в случае, например, раздела имущества.

Личные неимущественные правоотношения между супругами возникают из факта регистрации брака и включают в себя правоотношения: по выбору рода занятий и профессии, места жительства, усыновлению, принятию обязанностей опекуна (попечителя), заключению договора о принятии ребенка в семью на воспитание, смене биологического пола, решению иных вопросов жизни семьи, а также по расторжению брака. Как известно, содержанием личных неимущественных правоотношений между супругами являются их врожденные (конституционные) права, не подлежащие каким-либо ограничениям. В науке семейного права присутствует мнение относительно того, что с момента государственной регистрации заключения брака личные права подобного рода начинают выступать также и в качестве субъективных семейных прав каждого из супругов, а потому обеспечиваются защитой семейного законодательства.

Следует заметить, что подобное мнение основано на абсолютизации принципа равноправия супругов, закрепленного в ст. 31 СК РФ, п. 3 ст. 19 Конституции РФ, ст. 16 Всеобщей декларации прав человека, ст. 12, 13, 15, 16 Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин и т.п. нормативно-правовых актах. В целях реализации равенства мужчин и женщин Федеральным законом от 30 октября 1997 г. N 137-ФЗ ратифицирована Конвенция о равном обращении и равных возможностях для трудящихся мужчин и женщин: трудящиеся с семейными обязанностями, принятая 67-й сессией Генеральной конференции Международной организации труда в 1981 г. в Женеве. А Постановлением Государственной Думы от 20 ноября 1997 г. N 1929-II ГД утверждена Концепция законотворческой деятельности по обеспечению равных прав и равных возможностей мужчин и женщин. Принцип равенства супругов в семье закреплен не только в российском семейном праве, но и в законодательстве большинства зарубежных стран, в том числе и в их конституциях.

Если в современной литературе равенство прав мужчин и женщин до создания ими семьи и после ее распада никем не отрицается, то относительно равенства в ходе супружеской жизни имеются разногласия. Указанные разногласия возникли между юриспруденцией и социологией. Юристы традиционно стоят на позиции всеобщего равноправия. В частности, Г.Ф. Шершеневич подчеркивал, что «из юридического понятия о браке и признания свободы личности за каждым гражданином, к какому бы классу и полу он ни принадлежал, следует, что в личных и имущественных отношениях супруги должны быть так же равноправны и самостоятельны, как они были до брака. Брак не должен оказывать никакого влияния на положение супругов, юридические отношения которых должны быть таковы, как и между посторонними лицами», а также что «идея общения предполагает равенство общественного положения супругов». Идеи Г.Ф. Шершеневича нашли свое развитие в многочисленных трудах исследователей. Все они сходятся в том, что правовое регулирование должно исходить не из фактически сложившихся общественных отношений, а из того, какими общество желает их видеть. По этой причине принцип равенства прав супругов, закрепленный в семейном законодательстве, направлен на ликвидацию фактического неравенства в супружеских отношениях и на прогрессивное развитие семейных отношений.

Равенство супругов в семье предполагает: 1) право каждого из супругов на свободный выбор рода занятий, профессии, места пребывания и жительства; 2) совместное решение супругами вопросов материнства, отцовства, воспитания и образования детей, иных вопросов жизни семьи (право на совместное решение различных вопросов жизни семьи); 3) обязанность супругов строить свои отношения в семье на основе взаимоуважения и взаимопомощи, а также обязанность супругов содействовать благополучию и укреплению семьи, заботиться о благосостоянии и развитии своих детей.

Личному неимущественному праву каждого из супругов соответствуют обязанности другого супруга личного нематериального характера. Они заключаются в том, что супруг обязан не чинить препятствий другому супругу в осуществлении им личных неимущественных прав. Тем более что санкций за неисполнение супругами обязанностей неимущественного характера СК прямо не предусмотрено. Общепризнано, что злоупотребление одним из супругов личными правами или обязанностями, явное пренебрежение интересами семьи, а равно игнорирование или воспрепятствование осуществлению другим супругом его личных прав может послужить основанием для расторжения брака. Теоретически возможна ответственность супруга за нарушение принципа равенства в супружеских отношениях в случае причинения вреда правам и законным интересам супруги (супруга) по ч. 1 ст. 136 УК РФ. Однако практика применения данной нормы на сегодняшний день неизвестна.

Как видно, принцип равенства супругов носит декларативный характер, и его исполнение в реально складывающихся общественных отношениях ничем не обеспечено. Более того, последовательная реализация данного принципа в реальной жизни супругов неминуемо приведет к распаду семьи, поскольку будут разрушены социальные связи.

Социологи отмечают, что именно в подобных отношениях сказывается уязвимость семьи, поскольку споры относительно данных вопросов в большинстве случаев приводят к семейным конфликтам. Вместе с тем подобных споров практически не существует в традиционных или религиозных семьях, а также семьях с ярко выраженной доминантой одного из супругов. Исследования психологов убедительно показали, что в качестве определяющей составляющей личностного портрета должна рассматриваться склонность личности к доминированию или подчинению в межличностных отношениях, что позволило выделить семь психологических портретов личности. Характерно то, что лица, относимые к тому или иному психологическому портрету, испытывают серьезный дискомфорт, если выступают в несвойственной им роли доминанта или подчиненного. Указанное позволило психологии выработать ряд практических предложений молодым супругам для определения их места в супружеских отношениях и для построения наиболее благоприятных отношений в семье. Однако указанные исследования совершенно игнорируются юриспруденцией.

Между тем принципу равноправия ничто не угрожает. Во-первых, в иных отраслях права при декларировании всеобщего равенства известны определенные различия в статусе субъектов. Так, например, в гражданском законодательстве принцип равенства субъектов не предполагает равенство их правового статуса.

Мусульманское право устанавливает различный правовой статус супругов, в частности, за женщиной признается приоритет в имущественных правах, а за мужчиной в неимущественных. Подчиненное положение женщины по отношению к мужчине компенсируется предоставлением ей большего объема имущественных прав.

Во-вторых, нормы семейного права, по мнению большинства авторитетных ученых, применяются к семейным неимущественным правоотношениям лишь тогда, когда семья уже перестала существовать. В-третьих, властные отношения в семье объективно обусловлены природой самого общества. Необходимо заметить, что речь в данном случае идет не о мужской доминанте. Властные отношения в семье могут принимать любую форму, в том числе молчаливое признание главенства супруга (супруги) в одних вопросах и главенство над ним (ней) в других.

Для приведения в соответствие фактических семейных отношений с законодательством необходимо предоставить супругам возможность урегулировать личные неимущественные отношения договорным путем. В этом случае никоим образом не пострадает принцип равноправия супругов, ибо договор могут заключать лишь равные, тем более что на протяжении совместной жизни супругов в договор могут вноситься изменения и дополнения.

Неудивительно, что Верховный Суд РФ, обобщая судебную практику по гражданским делам за второй квартал 2002 г., пришел к выводу о том, что если в договоре указан в качестве собственника только один супруг, органы, осуществляющие государственную регистрацию прав на недвижимое имущество и сделок с ним, должны зарегистрировать право собственности за лицом, указанным в договоре. Другой супруг в случае несогласия имеет право обратиться в суд за защитой своих нарушенных прав совместной общей собственности на приобретенное имущество[18].

В то же время, несмотря на то обстоятельство, что, например, в налоговом, земельном, хозяйственном, о ценных бумагах и ином законодательстве нет норм, направленных на охрану и защиту прав и законных интересов супруга, не являющегося участником общества с ограниченной ответственностью, титульным собственником акций акционерного общества или объекта недвижимости, ученый Е.А. Чефранова продолжает настаивать «на презумпции общности супружеского имущества», мотивируя эту позицию ст. 256 ГК РФ и ст. 34 СК РФ и общей доктриной отечественного семейного права.

Опровергая собственные позиции в области чистоты охраны и защиты «права общей собственности», профессор Е.А. Чефранова ссылалась на ученого М.Л. Шелютто, который утверждает обратное[19], что общая совместная собственность супругов, которая не отражена в таком количестве в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним, при недобросовестности одного из супругов воспринимается иными участниками гражданского оборота как его индивидуальная собственность, распоряжение которой осуществляется единственным собственником по своему усмотрению. Ссылка Е.А. Чефрановой на судебную защиту общей собственности при подобных обстоятельствах отражает лишь единичные случаи гражданско-правовой защиты права общей собственности, но никак не тенденцию.

Если заметить, правовая практика, а вместе с тем и стороны практики суда, при вынесении решений по гражданским делам, имеет в своем составе вопросы раздела (выделения) доли супруга из совместных общих имущественных ценностей не только супруга, но другого физического и юридического лица. При этом суды руководствуются в первую очередь юридически обоснованным доказательством этого права на долю в общей собственности, или документом, прошедшим процесс государственной регистрации, удостоверенным нотариально соответствующими органами. Во вторую очередь суд должен принять доказательство, которое несет относительный характер, например, есть юридически зарегистрированный брак, но отсутствие при этом брачного договора, дарственной, свидетельства о праве на наследство. Суд также учитывает мнение сторон, свидетелей и иных участников процесса.

При такой постановке вопроса, ученый Е.А. Чефранова вынуждена признать, что «действующая под редакцией п. 2 ст. 34 СК РФ при складывающейся правоприменительной практике не может расцениваться иначе, как не отвечающая предъявляемым к закону требованиям четкости и предсказуемости»[20].

Таким образом, при разноречивой судебной практике в целях полновесной гражданско-правовой защиты права общей собственности необходимы законодательные изменения, то есть приведение в соответствие всего комплекса законодательных актов в семейной, налоговой, хозяйственной сферах, в сфере ценных бумаг нормам права, которые касаются общественной охраны некоторого рода собственности каждого отдельного человека и жителя нашей страны, в нашем случае – это супруги.

С нашей стороны полагаем, было бы вполне логичным п. 2 ст. 34 СК РФ изложить в четкой и определенной редакции о том, что юридически зарегистрированный брак порождает все права и обязанности на общее имущество независимо от его получения или приобретения. Исключая случаи, строго прописанные в законе, а также брачный договор. Тем не менее, многие правоведы считают брачный договор самостоятельной правовой концепцией[21]. Кажется, вполне аргументировано прозвучали научные обоснования нашей концепции об экономической сущности собственности, а в понимании супругов — имущества. Эти понятия в результате исследования идут рядом и тесно взаимосвязаны между собой. Поэтому, по мнению автора исследования, выделять брачный договор и иные имущественные сделки супругов в отдельные разработки будет непросто, хотя необходимость в этом уже назрела.

Тем не менее в науке, как и на практике, все больше апеллируют к урегулированию законодательных актов и сближающих норм Семейного кодекса РФ с ГК РФ и иных законодательных актов с целью упрочения имущественных отношений супругов. Некоторые пишут о том, что брачный договор может даже изменять установленный законом режим совместной собственности супругов[22].

Судья Верховного Суда РФ А.И. Зырянов вполне справедливо полагает, что имущество может принадлежать на праве общей собственности двум и более лицам в силу различных обстоятельств: наследования, состояния в браке, образования крестьянского (фермерского) хозяйства, приватизации, совместной покупки вещи, совместной постройки дома, соединения и смешения вещей и так далее.

В своих рассуждениях А.И. Зырянов приходит к выводу о том, что «благодаря брачному договору» супруги в силах установить выбранные ими режимы имущества и тем самым исключить «различного рода конфликтные ситуации», о чем свидетельствует судебная практика. Последовательно оперируя статьей 31 СК РФ о равном положении обоих супругов в семье, то автор приходит к мысли о том, что в согласии с пунктом 1 статьи 42 СК РФ супруги при жизни могут установить режим совместной собственности на имущество, нажитое до брака, а также имущество, полученное одним из супругов в дар, в порядке наследования или по иному безвозмездному основанию[23].

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9