Предложение ввести вознаграждение за участие в выборах, т.е. использовать метод не кнута, а пряника, напротив, будет поддержано большинством. Но вряд ли оно практически осуществимо. Правда, есть карликовое государство Андорра ( несколько десятков тысяч жителей), где голосующему избирателю в награду выдается стакан вина или одна песета. Вряд ли даже несколько большая оплата привлечет российских избирателей. Выдать же такое вознаграждение, за которое наш избиратель пошел бы голосовать, государство в условиях современного кризиса не и состоянии. А если бы даже было в-состоянии, возникает вопрос о роли такой меры в процессе воспитания гражданственности. Ведь в таком случае тоже идет покупка голосов избирателей, только это делают не кандидаты, а государство. Встает и другой вопрос. Некоторые сторонники такой меры заявляют, что-она будет вознаграждением за потерянное время выходного дня. Это серьезный довод например, для дачников, лиц, которые желали бы отправиться за город. Но если человек никуда не собирался выезжать и тратит на процедуру голосования, скажем, полчаса или час (даже в сельской местности избирательный участок расположен в близлежащей школе), то каков же должен быть размер компенсации?

Главное, однако, состоит не в этом. Все нововведения в российском избирательном законе, даже если они когда-нибудь будут приняты, при сохранении принципов существующей избирательной системы не приведут даже с юридической точки зрения к "власти большинства". Возьмем простой пример. Допустим, нам удалось (путем обязательного голосования или введения большого вознаграждения) обеспечить в стране и в каждом отдельно взятом избирательном одномандатном округе явку 100% избирателей. Одномандатных округов по выборам в Государственную Думу. как говорилось, половина - 225. Опять-таки допустим, что в нашем округе баллотировались 10 кандидатов на одно место, а на последних выборах в Думу в 1999 году было по 17, 19, а в одном округе даже 20 кандидатов [5¦. Среди 10 кандидатов 8 получают по 10% голосов избирателей, 9-й кандидат - 9%, а 10-й - 11%. Избран будет последний, хотя по существу против него голосовали 89% избирателей. Если же учесть, что выборы признаются состоявшимися при явке 25% избирателей, то, следовательно, при десяти кандидатурах депутат может быть избран лишь тремя процентами избирателей округа, т.е. выражать интересы 3% его населения, а при 20 кандидатах - несколько более сотой части. Нечто подобное (хотя не в такой степени) было с избранием в Думу упомянутого выше Мавроди. А потом мы удивляемся: как же так получилось? "Ведь хотели как лучше, а получилось как всегда". Это изречение В. Черномырдина всегда будет преследовать нас, если мы будем думать потом, а не сначала. А думать надо заранее, когда мы принимаем закон об избирательной системе. Государственная Дума приняла указанные выше поправки, а затем и новый закон (1999 г.), но принцип избрания половины депутатов по мажоритарной системе относительного большинства остается. А это значит, что при обилии партий и кандидатов мы не приблизимся даже к формальному представлению о "власти большинства", существующему в англосаксонских странах, где практически борются за власть только две партии и где результаты голосования не дают разброса голосов не только по 20, а иногда даже по 5 кандидатам.

В документе, исходящем от Президента РФ, вносится радикальное предложение: ликвидировать мажоритарную систему относительного большинства, упразднить пропорциональную систему (выборы по спискам партий или избирательных объединений), в соответствии с которой избирается вторая половина депутатов Государственной Думы, и перейти целиком к мажоритарной системе абсолютного большинства в два тура [4]. В первом туре при этой системе избранными считаются те кандидаты. которые получат большинство голосов, поданных избирателями и признанных действительными, т.е. по меньшей мере 50% + 1 голос. Во втором туре (он иногда проводится через неделю, чаще - через две после первого тура) вновь на голосование избирателей предлагаются кандидатуры. При данной системе это могут быть лишь дна кандидата, набравшие в первом туре больше голосов по сравнению с другими кандидатами (так обстоит дело на президентских выборах в России, но такой порядок можно ввести, и это существует в некоторых странах, для парламентских выборов), а могут быть три-четыре кандидата, получившие в первом туре определенное, установленное законом количество голосов (например, 12,5% во Франции или в Шри-Ланке). Поскольку в первом туре голоса при многопартийной системе тоже "разбиваются" между разными кандидатами, во Франции на голосование во втором туре, как правило, не предлагается более трех кандидатов. В любом случае подсчет голосов и определение победителей во втором туре производятся по мажоритарной системе относительного большинства. В первом туре обычно замещается небольшое число депутатских .мандатов: мало политиков, которые опираются на поддержку большинства избирателей. Победители по существу определяются во втором туре. В данном случае число голосов, поданных за каждого победителя, нередко близко к половине, но почти никогда это не бывает 50% + один голос (если кандидатов два, то бывает голосование "против всех" и недействительные бюллетени, если больше двух - голоса "разбиваются"). Поэтому, даже если не учитывать "вынужденный" выбор избирателя во втором туре (в первом туре он, возможно, голосовал иначе), такая система тоже может не дать арифметической "власти большинства". К тому же эта система всегда связана с отвлечением избирателей от их текущих дел на голосование во второй раз, она дорого обходится бюджету. Особенно дорого обходятся дополнительные выборы. По данным бывшего председателя Центральной избирательной комиссии А. Иван-чеико, затраты на один мандат при дополнительных выборах втрое превышают затраты на основных [6, 7].

Предлагаемый Президентом РФ переход к двухтуровой мажоритарной избирательной системе по одномандатным округам одновременно влечет за собой ликвидацию порядка выборов второй половины депутатов Думы по партийным спискам (спискам избирательных объединений), когда избиратель отдает свой второй голос не за конкретного кандидата по округу, а за ту или иную партию, а затем каждая партия получает такое число мандатов, которое соответствует полученному ею числу голосов избирателей. Некоторые авторы, участвующие в,дискуссии, критикуют пропорциональную систему, заявляя, что это выбор "кота в мешке" [8]. На деле избиратель голосует тоже осознанно, но не за личность, а за ту или иную партию, доверяя, видимо, ее программе и ее лидерам. Это гораздо более политически ориентированное голосование. Правда, избиратель не знает точно, кто именно будет осуществлять эту программу. Можно быть лишь уверенным в том, что если партия преодолеет заградительный барьер (в России это 5%, в Израиле — 1,5%, в Дании - 2%, в Аргентине - 3%, но, например, в Египте - 8% и в Турции - 10%), т.е. получит установленный процент голосов от общего числа голосов, поданных избирателями, и таким образом будет допущена к распределению депутатских мест по пропорциональной системе, лидеры партии получат мандаты. Получат ли их другие лица, стоящие в партийном списке, зависит от количества собранных партией голосов.

Заметим, что предложение президента о ликвидации э»ой части избирательной системы, равно как и упразднение системы относительного большинства, не могло быть рассмотрено Думой в соответствии с регламентами парламента, применяемыми во многих странах, в том числе в России. Законопроект о внесении изменений в избирательный закон был уже принят в первом чтении, когда в парламент поступила поправка президента (он обладает правом законодательной инициативы), предлагающая принципиально новую схему такой системы. Однако после принятия палатой (однопалатным парламентом) законопроектов в первом чтении нельзя изменять принципиальную концепцию законопроекта, а именно это имелось в виду в предложении Президента РФ. В данном случае можно использовать другие пути, которые известны в конституционном праве. На наш взгляд, ликвидировать пропорциональную систему не следует. Она не только обеспечивает выражение различных взглядов и представительство в парламенте различных интересов, но и служит формированию подлинных партий, кристаллизации современной партийной системы. Принципы большинства и пропорциональности, их сочетание на первый взгляд, необходимы, однако так, как они используются в российском законодательстве, они не дают положительного результата. О мажоритарной системе относительного большинства мы уже говорили, приводя пример 10 кандидатов и конкретно - Мавроди. Скажем теперь об использовании пропорциональной системы.

Каждая партия на 225 депутатских мандатов, распределяемых по этой системе, предлагает свой список кандидатов, возглавляемый всегда ее тремя лидерами. На практике в России список каждой партии не включает 225 имен, это имеет смысл только тогда, когда та или иная партия готова, по ее представлениям, завоевать все места, не оставив ни одного соперничающим партиям. До такой самонадеянности в России наши партийные лидеры еще не дошли, но списки кандидатов, составляемые партийным руководством, все же весьма объемны. В 1995 году Либерально-демократическая партия В. Жириновского представила 169 фамилий кандидатов, "Яблоко" Г. Явлинского - 186 и т.д. f5, с. 83-85]. Всего же по закону в список избирательного объединения можно включать до 270 фамилий (на 225 мест!), что понятно только в случаях, если кандидаты в массовом порядке будут выбывать досрочно, отказываться от мандатов (они уже сыграли свою роль в привлечении избирателей) или в списки включаются "жертвователи" денежных средств избирательному объединению и публикация имен удовлетворяет их тщеславие.

Разумеется, такое количество имен не может быть включено в избирательный бюллетень (нужно учесть, что в 1995 г. баллотировались списки 43 избирательных объединений, а в 1999 г. - 48), иначе он будет составлять толстую брошюру с 4-5 тыс. фамилий. Избиратель запутается в них. В соответствии с полученными партиями голосами в Думу прошли, конечно, не все 169 или 186 кандидатов, а лица, стоявшие на первых местах в списке, первые несколько десятков (вот почему лидеры партии ставят себя всегда на первые места: уж им что-то достанется). Место других кандидатов в списке определяет лидер партии, руководствуясь различными основаниями. Можно ведь поставить на первые места лиц, которые далеки от практической партийной работы, но дают большие пожертвования партии. Деньги всегда нужны. При таком способе применения пропорциональной системы избиратели, следовательно, не решают, кто именно будет избран, они выражают лишь свое партийное предпочтение. Более того, в некоторых странах (например, в Словакии) лидер партии может сам определять, кому дать депутатский мандат: ведь одинаковое число голосов получили все кандидаты, стоящие в списке (избиратели голосовали за список в целом, отмечая партию). В данном случае не обязательно соблюдать очередность кандидатур. В России, насколько известно, такой порядок в массовом масштабе не применяется, но как частичный имел место при отказе кандидатов от данной партии перейти на постоянную работу в Думу. Иногда в списки партий на первые места включали известных, пользующихся влиянием или уважением деятелей культуры, науки и т.д., хотя было заранее известно, что они откажутся от мандатов, уступив свои места другим кандидатам из списка. Это относится, в частности, к списку движения "Наш дом -Россия" в 1995 году. Новый избирательный закон 1999 года предпринял определенные меры против такой избирательной технологии, рассчитанной на "ловлю" голосов избирателей, но в принципе передача мандата возможна. Нужно сказать, наконец, что такой способ применения пропорциональной системы имеет ч тот недостаток, что фамилии кандидатов партийных списков публикуются вне избирательных бюллетеней. Они публикуются в периодической печати, правда, в общероссийских газетах, но ведь далеко не все избиратели выписывают и читают, скажем, "Российскую газету".

Таким образом, новая Россия, стремясь стать демократическим государством (и нельзя отрицать, что, несмотря на элементы авторитаризма, мы имеем в своей основе демократический режим, как нельзя забывать заслуг ни М. Горбачева, ни Б. Ельцина), избрала для себя не самые лучшие элементы мажоритарной и пропорциональной систем. А ведь теоретически можно смоделировать (и это в тех или иных комбинациях существует в мире) более совершенные избирательные системы, которые исключат обременительный для избирателя и государства второй тур и одновременно дадут избирателю возможность голосовать и за партию, и за конкретного кандидата, учитывая не только его партийную принадлежность, но и личные качества. Мы нс будем говорить о сложных системах единого переходящего и единого непереходящего голоса, о кумулятивной системе и других. Хотя бывший председатель Центризбиркома Иванченко и говорил о готовности избирательных комиссий применять некоторые из них [9], вряд ли все участковые комиссии могут сделать это, да и российский избиратель не готов к сложным избирательным системам. Мы можем, однако, выбрать что-нибудь попроще, например пропорциональную систему с небольшими многомандатными избирательными округами и обязательным преференциальным (предпочтительным) вотумом (обязательным в том смысле, что он предусмотрен в законе, но дело избирателя воспользоваться им).

При такой избирательной системе страна делится на сравнительно небольшие избирательные округа, от каждого из которых избираются, например, от 7 до 12 (иногда менее, иногда более) депутатов. Такие округа есть в Финляндии, в Японии (в последней к такой системе перешли с 1996 года, правда,, в Японии есть округа и покрупнее), но преференциального вотума нет. Число депутатов от разных округов будет, как видно из указанных чисел, неодинаковым, поскольку избирательные округа не должны пересекать границ административно-территориальных единиц, а объединять их (мелкие единицы) или располагаться внутри них (более крупные единицы административно-территориального деления). Это необходимо для организации выборов, для подсчета текущих результатов. Однако число избираемых от округа депутатов должно быть пропорционально численности его населения: чем больше население, тем больше оно посылает депутатов. Принцип равенства должен соблюдаться, но с разрешенными законом отклонениями. Абсолютно равных округов по численности населения (в данном случае размеры территории значения не имеют) быть не может: нельзя, например, сделать все округа, от которых избирается, скажем, по 7 депутатов, с точной численностью населения в 1 млн 117 тыс. 253 человека. Поэтому законы всех стран, где действует такая система, разрешают определенные отклонения. Ведь и в России для одномандатных округов по выборам в Думу неравенство в численности населения может составлять 10%, в определенных случаях - 15%, а в гористых, отдаленных поселениях и т.д. - еще более. В небольших многомандатных округах такой разрыв можно даже уменьшить.

Страницы: 1, 2, 3