|
г) наличие малолетних
детей у виновного.
Данное обстоятельство
практикой правомерно, по логике самого закона, толкуется расширительно. Не требуется
обязательной многодетности виновного, достаточно наличия у него и одного ребенка,
рожденного, усыновленного, пусть даже и не находящегося на его иждивении или воспитании.
Не имеют значения формальности брака или отцовства, но очень важно отношение виновного
к детям и условиям их жизни. Закон рассчитывает на полезное действие совсем не парадоксальной
истины - «дети воспитывают своих родителей».
д) совершение
преступления в силу стечения тяжелых жизненных обстоятельств либо по мотиву сострадания.
Практика логично
относит к таким обстоятельствам внезапные или длительные ухудшения (не по вине самого
субъекта, не вследствие, например, его азартных игр, пьянства и т.п.) условий жизни
виновного и значимого для него круга лиц. Предотвращение или преодоление таких обстоятельств
оказалось виновному не под силу. К обычным событиям такого рода (болезни или смерть
близких, распад семьи и т.п.) теперь необходимо добавить безработицу, невыплату
зарплаты или пенсии, последствия региональных и прочих конфликтов - потерю жилья,
разрыв родственных и иных связей, необходимость смены местожительства и т.д.
По мотиву сострадания
некоторые преступления могут совершаться в отношении только самого потерпевшего
(эвтаназия и смежные с ней составы). Данного смягчающего обстоятельства не будет,
если из сострадания к одному человеку совершаются преступления в отношении других
лиц или против законных интересов вообще. Самовольное изъятие, например, наркотических
препаратов для спасения больного может быть крайней необходимостью - но не будет
смягчающим обстоятельством, если наркотики предназначаются наркоману.
Состраданием
будет только действенная помощь, оказываемая из общественно полезных побуждений.
Не будет состраданием содействие в укрывательстве преступления и в ином противодействии
правопорядку.
е) совершение
преступления в результате физического или психического принуждения либо в силу материальной,
служебной или иной зависимости.
Принуждение
(насилие) - это активное, волевое, инициативное, агрессивное,
управляющее, подчиняющее физическое или психическое воздействие на сознание и волю
другого лица, предупреждающее либо преодолевающее его реальное или потенциальное
сопротивление.
Принуждение
лишает либо существенно ограничивает потерпевшего в самостоятельном определении
им собственной позиции и линии поведения. Если принуждение было непреодолимым, ответственность
лица, вынужденного совершить преступление исключается.
Смягчающим обстоятельством
может быть только неправомерное принуждение к неправомерному поведению. Если виновный
сам спровоцировал в отношении себя неправомерное принуждение, общее решение, одно
на все случаи, вряд ли возможно – необходим конкретный анализ ситуации в целом и
всех ее деталей.
Материальная,
служебная или иная зависимость – как правомерная (семейная, например), так и неправомерная
(например, от главаря преступной группы, шантажиста, похитителя ребенка) – будет
смягчающим обстоятельством не сама по себе, а лишь в силу ее реального или потенциального
неправомерного использования для вынужденного ею совершения данного преступления.
Чтобы быть смягчающим
обстоятельством, принуждение или зависимость должны быть решающим и предрешающим
внешним фактором преступления, совершенного принуждаемым или зависимым лицом. Поэтому
суд обязан взвешивать, сопоставлять силу принуждения или зависимости с характером
совершенного под их влиянием преступления. Нет смысла ссылаться на принуждение или
зависимость, если, к примеру, продавец магазина убил конкурента своего хозяина только
потому, что тот обещал ему выдать зарплату раньше срока.
ж) совершение
преступления при нарушении условий правомерности необходимой обороны, задержания
лица, совершившего преступление, крайней необходимости, обоснованного риска, исполнения
приказа или распоряжения.
Такие преступления
совершаются не врагами правопорядка, а неумелыми его союзниками – без преступных
побуждений и, как правило, без заранее обдуманного намерения и всякой иной подготовки,
в одиночку, в неясной или невыгодной для себя обстановке, в состоянии аффекта, испуга
или стресса, вызванного неожиданностью повода к преступлению. Логично поэтому все
возможные сомнения толковать в пользу таких лиц.
Для смягчения
им наказания необходимо и достаточно, что они находились в состоянии необходимой
обороны или в ином из указанных в законе состояний и соблюдал хотя бы одно из обязательных
условий правомерности такого состояния, даже если им и были нарушены остальные требуемые
условия.
Это вытекает из презумпции правоты лица, находящегося в состоянии необходимой
обороны, крайней необходимости, а также и всех других лиц, действующих в юридически
льготных для себя условиях. Все защитные и превентивные действия таких лиц официально,
то есть в общеобязательном порядке, предполагаются законными и тактически обоснованными,
если иное не будет установлено в предусмотренном законе порядке. Обороняющийся и
подобные ему лица не обязаны доказывать свою юридическую и тактическую правоту,
наоборот, бремя доказывания возможной их неправоты лежит на их обвинителях.
з) противоправность
или аморальность поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления.
Смягчающим обстоятельством
будет указанное поведение потерпевшего только до и во время преступления, умышленного
или неосторожного, спровоцированного им как инициатором конфликта.
В современных
условиях действительного или предполагаемого отсутствия в обществе единой морали,
всеми признанной в качестве общеобязательной, может вызвать затруднение вопрос,
морально или аморально то или иное поведение в конкретных условиях места и времени.
По крайней мере может не быть априорной ясности в вопросах морали в том сегодняшнем
обществе, в котором открыто провозглашается легализация проституции и взяточничества,
необратимость даже преступной приватизации и допустимость уклонения от уплаты налогов
или призыва в армию. Поэтому базовыми, опорными критериями должны быть бесспорные
и правомерные этические нормы, в том числе корпоративные, профессиональные и какие
угодно локальные (семейные, бытовые и прочие). Но сюда не относятся противоправные
и антиобщественные установки изуверских сект, преступных групп и подобных им объединений.
и) явка
с повинной, активное способствование раскрытию преступления, изобличению других
соучастников преступления и розыску имущества, добытого в результате преступления.
К оценке этих
обстоятельств как смягчающих нельзя подходить делячески, только с точки зрения информационных
и тактических выгод, без учета причин, поводов, моральной или аморальной основы
такой активности виновного.
Практика показывает,
что сами по себе поступки, лишь сюжетно похожие, например, на явку с повинной или
на изобличение сообщников, могут иметь место и по низменным мотивам – стремление
расправиться с ними чужими руками – с помощью правоохранительных учреждений, отомстить
соучастникам за неудачу преступления, за их пассивность при его совершении, за слишком
малую долю при дележе добытого преступным путем и т.д. Требуется особая осмотрительность
да и просто профессиональная опрятность, чтобы не стать даже невольным орудием в
руках субъектов и не оказаться в одном с ними окопе.
Поэтому смягчать
наказание могут поступки только положительной направленности, свидетельствующие
о пересмотре жизненных установок и ориентиров виновного.
Явка с повинной – это официальное, пусть даже и негласное, обращение виновного, вследствие
прекращения им преступной деятельности, к правосудию за решением своей участи.
Логично считать,
что смягчение наказания вправе расчитывать явившийся с повинной до вступления приговора
по его делу в законную силу. Но практика знает и такие случаи, когда осужденный
уже в колонии или в тюрьме заявляет о ранее неизвестных эпизодах и деталях своего
преступления, добиваясь снижения наказания при пересмотре дела. Явка с повинной
как смягчающее обстоятельство будет и в этом случае, так как закон не ограничивает
возможность «поворота к лучшему».
Наибольшее
смягчающее значение имеет явка с повинной при первой к тому возможности, при добросовестном
и окончательном прекращении преступной деятельности, полном и достоверном сообщении
о всех юридически значимых обстоятельствах преступлений, известных заявителю. Не
будет явкой с повинной ее имитация в неблаговидных целях – например, в интересах
преступной группы (у их главарей бытует выражение «проверка на всхожесть» - разведка
обстановки, выявление или провокация интереса оперативников и следователей к себе).
Активное способствование
раскрытию преступления предполагает добросовестный пересмотр виновным жизненной
позиции относительно своего преступления и своего будущего, инициативное сотрудничество
с правосудием на положительной моральной основе.
к) оказание
медицинской и иной помощи потерпевшему непосредственно после совершения преступления,
добровольное возмещение имущественного ущерба и морального вреда, причиненных в
результате преступления, иные действия, направленные на заглаживание вреда, причиненного
потерпевшему.
Эти указания
закона нужно толковать и применять в духе уже определившейся в российском праве
прогрессивной тенденции – переноса главного внимания с субъекта преступления на
потерпевшего от него. Именно потерпевший должен стать центральной фигурой и в уголовном
праве, и в уголовном процессе, главной заботой и законодателя и каждого правоприменителя.
Закон дает возможность
виновному делом доказать положительный потенциал своей личности, свое право на смягчение
положенного ему наказания. Значимость таких добрых дел и влияние их на смягчение
наказания предопределена их инициативностью, своевременностью и результативностью
помощи потерпевшему.
Но есть смысл и предостеречь от абсолютизации любого из этих
обстоятельств, от рассмотрения их в отрыве действительных их причин, мотивов, моральной
или аморальной подоплеки. Предоставление, например, пострадавшему при автотранспортных
и других преступлениях помощи, лекарств, денег и прочего бывает на практике и платой
за молчание, и иным способом склонения потерпевшего к совместному противодействию
правосудию.
Два последних
из рассмотренных нами обстоятельств согласно статье 62 Уголовного кодекса гарантируют
виновному, при отсутствии отягчающих обстоятельств, обязательное смягчение наказания
в точно установленных пределах – срок или размер наказания не может превышать трех
четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного
соответствующей статьей Особенной части.
Столь же обязательно
смягчение наказания в точно фиксированном объеме при назначении наказания за приготовление
к преступлению (не свыше половины максимального срока или размера наиболее строгого
вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части за оконченное
преступление – часть вторая статьи 66) и за покушение на преступление (соответственно
не свыше трех четвертей такого же срока – часть третья той же нормы). Следовательно,
в этих случаях недопустимы смертная казнь и пожизненное лишение свободы.
Статья 65 Уголовного
кодекса установила особые, резко отличные от обычных, правила назначения наказания
при вердикте присяжных заседателей о снисхождении.
Если присяжные
признали виновного заслуживающим снисхождения, его наказание не может превышать
двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного
за данное преступление. Смертная казнь и пожизненное лишение свободы, естественно,
не применяются.
Если же виновный
признан заслуживающим особого снисхождения, ему назначается наказание более мягкое,
чем предусмотрено за совершение данного преступления – по правилам статьи 64 Уголовного
кодекса.
При ходатайстве о снисхождении учитываются как смягчающие, так
и отягчающие обстоятельства. Но если присяжные ходатайствуют об особом (большем,
чем обычно) снисхождении, то наказание назначается с учетом только смягчающих обстоятельств,
а наличие отягчающих обстоятельств значения будто бы не имеет. Это вряд ли логично.
Никакой суд не может отменять или изменять применяемый им закон.
Присяжные, в
отличие от любого иного суда, не обязаны мотивировать свой вердикт и о признании
виновным, и о снисхождении к нему. Их вердикт носит, таким образом, характер суммарного,
немотивированного, безотчетного и неподотчетного, интуитивного суждения. А на чем
оно основано и основано ли вообще – спрашивать пока не положено из уважения к самому
прогрессивному, как принято говорить, виду суда. Между тем доводы присяжных представляют
реальный интерес и потому не могут быть тайной не только для них самих, но и для
многих других органов и лиц, до потерпевшего и подсудимого включительно.
Кроме того,
вряд ли конституционно неравное положение обвиняемого и других участников процесса
в зависимости от вида суда.
Смягчающие обстоятельства
второго рода учитываются судом только в случае, если они, хотя и не связаны с преступлением
и его совершением, все же положительно характеризуют субъекта в плане его способности
к исправлению. Ими могут быть такие факты, как добросовестное отношение к труду,
продолжительное безупречное поведение, боевые и трудовые заслуги, высокая профессиональная
и личная репутация и т.д.
Действующий Уголовный кодекс не упоминает о таком смягчающем
обстоятельстве, которое все его предшественники называли признанием вины и чистосердечным
раскаянием в содеянном. о деятельном раскаянии в виде явки с повинной, возмещения
вреда, Законодатель вместо этого аморфного и эмоционального словосочетания предпочел
говорить содействия в раскрытии преступления и т.д.
Признание вины есть официальное согласие лица, совершившего преступление, с фактическим
объемом и юридической квалификацией того обвинения, которое ему предъявлено или
может быть предъявлено.
Разумеется,
признание вины не равно признанию виновным. Признание вины и раскаяние могут быть
компонентами явки с повинной и смежных с ней институтов, но сами по себе относятся
к числу обстоятельств, которые только допустимо, но необязательно признавать смягчающими.
Действительная их сущность и ценность неоднозначна, зависит от причин многих и разных.
Например, признание вины «под занавес», в конце следствия или в последнем слове
подсудимого, может быть вынужденным перед лицом изобличающих доказательств и не
свидетельствовать о собственном повороте к новому будущему. Раскаяние также способно
явиться таким поворотом, но может быть и сиюминутным порывом, дальше монологов не
идущим.
Статья 64 Уголовного
кодекса предписывает, что при наличии исключительных обстоятельств, связанных с
целями и мотивами преступления, ролью виновного, его поведением во время и после
совершения преступления, и других обстоятельств, существенно уменьшающих степень
общественной опасности преступления, а равно при активном содействии участника группового
преступления раскрытию этого преступления наказание может быть назначено ниже низшего
предела, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части, или суд может
назначить более мягкий вид наказания, чем предусмотрен этой статей, или не применить
дополнительный вид наказания, предусмотренный в качестве обязательного.
По логике закона
более всего имеет значение не само по себе число таких выгодных для виновного обстоятельств,
а итоговое их значение для вывода о существенно меньшей опасности деяния. Поэтому
в согласии с практикой закон устанавливает, что исключительными могут быть не только
множественные, но и отдельные обстоятельства.
Однажды в суде обвиняемый в уклонении от уплаты налогов добровольно
заявил, что причитающаяся с него сумма налога фактически значительно больше, чем
указано в обвинительном заключении, но он готов немедленно выплатить треть этой
суммы, а остальную ее часть – в течение полугода. Суд применил статью 64.
В другом случае
суд применил эту норму при назначении наказания совершившему злостное хулиганство,
но во время содержания под стражей сумевшего предотвратить опасные беспорядки среди
сокамерников, угрожавшие жизни нескольким из них.
Задача
Колунов совершил
мелкое хулиганство. На сделанное ему милиционером Бугровым замечание стал угрожать
последнему заявив, что «Приколет» его. Плсле чего, Колунов сделал правой рукой движение
за спину и стал нападать на Бугрова. Тот воспринял нападение как реальную угрозу
его жизни и произвел предупредительный выстрел в воздух. Однако Колунов продолжил
свои действия, угрожая расправой. В момент когда он сделал движение в сторону сотрудника
милиции и расстояние сократилось между ними до 1,5 м. Бугров поскользнувшись произвел
выстрел причинив ранение Колунову в живот. От гнойного перитонита, развившегося
в результате ранения Колунов через 1,5 месяцев умер.
а) Должен ли
Бугров нести уголовную ответственность за причинение вреда здоровью Колунову?
б) Какая форма
вины имеет место в случае совершения преступления связанных с причинением вреда,
при привышении пределов необходимой обороны?
Решение
В соответствии
со ст. 15 Закона о милиции. Сотрудники милиции имеют право применять огнестрельное
оружие лично или в составе подразделения для отражения нападения на сотрудника милиции,
когда его жизнь или здоровье подвергаются опасности, а также для пресечения попытки
завладения его оружием. Т.о. закон разрешает применять сотрудникам огнестрельное
оружие для отражения нападения на него. В соответствии со ст. 37 УК РФ причинение
вреда в состоянии необходимой обороны не является преступлением. Значит Бугров не
подлежит уголовной ответственности.
Что касается
формы вины при причинении вреда в состоянии необходимой обороны, то это в основном
прямой или косвенный умысел. В рассматриваемом случае имеет место косвенный умысел,
т.к. Бугров осознавал общественную опасность своих действий, предвидел возможность
наступления общественно опасных последствий, не желал, но сознательно допускал их
наступление.
Заключение
Личность субъекта
уголовной ответственности представляет особый интерес для индивидуализации наказания,
поскольку в ряде случаев многие характеризующие ее свойства и признаки, либо повышают,
либо понижают общественную опасность лица, совершившего преступление.
Не случайно
отдельные признаки, относящиеся к личности преступника (а точнее, субъекта уголовной
ответственности), суд обязан учитывать в рамках общих начал назначения наказания
(ч. 3 ст. 60 УК). Более того, ряд таких признаков предусмотрен в уголовном законе
в качестве обстоятельств, смягчающих или отягчающих наказание (ст. 61, 63, 64 УК).
Наконец, личностные свойства субъекта могут иметь юридическое значение для применения
к нему условного осуждения (ст. 73 УК), условно-досрочного освобождения (ст. 79
УК), а также при решении ряда других вопросов (предоставление отсрочки отбывания
наказания беременным женщинам и женщинам, имеющим малолетних детей (ст. 82 УК),
освобождение от наказания в связи с болезнью (ст. 81УК), амнистия (ст. 84 УК), помилование
(ст. 85 УК) и т. п.
В то же время,
далеко не все признаки личности являются юридически значимыми, и именно это обусловливает
необходимость определения границ ее изучения на предварительном следствии и при
судебном разбирательстве. Так, например, для субъекта, совершившего изнасилование,
его образование, профессия, место рождения и т.п., хотя и подлежат установлению,
но вряд ли существенно влияют на уголовную ответственность.
Таким образом,
уголовно-правовое значение имеют только такие свойства личности, которые повышают
или уменьшают общественную опасность субъекта, то есть находятся в правовой связи
с совершенным им преступлением.
Список используемой
литературы
1.
Конституция РФ от 12 декабря 1993 г.;
2.
Уголовный Кодекс РФ от 5 июня 1996 г. (в ред. по состоянию на 1 апреля
2009г.);
3.
Закон о милиции от 18 апреля 1991 г.
4.
Постановление Пленума Верховного
Суда Российской Федерации от 11 января 2007 г. N 2 «О практике назначения судами
Российской Федерации уголовного наказания».
5.
Борзенков
Г. Дифференциация
ответственности по новому УК: нереализованные возможности // Законность. 1997. №
10.
6.
Красиков
Ю.А. Назначение
наказания: обусловленность и критерии индивидуализации. М., 2001.
7.
Рарог
А., Акимова Е. Назначение наказания. Верховный Суд разрешил вопросы, накопившиеся
после принятия УК РФ, но уже возникли новые // РЮ. 1999. № 11.
8.
Павлов
В.Г. Субъект
преступления в уголовном праве (историко-правовое исследование). – СПб., 2005.
9.
Трахтеров В.С. Вменяемость и невменяемость в уголовном праве (исторический
очерк). Харьков, 1992.
|
