Должностные лица обязаны пресекать излишества в еде и одежде, строго следить за тем, “чтобы никакое украшение не могло доставить кому бы то ни было преимуществ или особого внимания. Всякое тщеславие будет подавляемо старшинами и отцами семейств”.

Законы определяют, кто в каком возрасте чем должен заниматься (ремесло, земледелие), когда какую одежду носить, когда вступать в брак. Предписано даже, в каких науках допускается свобода проницательности ума, в каких вольнодумство запрещается.

Считая свою теорию единственно научной, отражающей истинный дух законов природы, Морелли полагал необходимым принять особые меры для того, чтобы человечество в будущем не отклонилось от этих законов. Истина одна, заблуждений много, рассуждал Морелли. При этом истина – мерило чрезвычайно тонкое и точное. При малейшем отступлении от нее стремительно нарастает лавина ошибок и человечество скоро оказывается в безвыходном лабиринте заблуждений и порожденных ими несчастий. Поэтому “Кодекс природы” содержит особые “законы о научных занятиях, долженствующие помешать блужданиям человеческого ума и всяким трансцендентным мечтаниям”.

В обществе будут запрещены умозрения в области “морали и метафизики” (к ним относятся общие понятия о божестве, человеке, разуме). Будут разрешены исследование тайн природы (прикладные, полезные науки) и усовершенствование полезных для общества искусств. Однако число лиц, посвятивших себя наукам и искусствам, будет ограничено, причем они не освобождаются от обязательного для всех (от 20 до 25 лет) труда в земледелии.

Строгая цензура и государственный надзор за науками и искусствами, тотальная регламентация жизни, деятельности, помыслов, вкусов, одежды, семейного положения каждого члена общества оправдывались тем, что интересы общества стоят выше интересов личности:

“Целое стоит больше, чем часть, даже наилучшая; все человечество стоит больше, чем наилучший из людей, и нация заслуживает предпочтения пред самой почтенной семьей и самым уважаемым гражданином”.

Морелли – сторонник централизованного в масштабах страны производства и распределения, строго регламентированного законом и управляемого государственной властью.

Основная задача государства – охранять законы, не допуская повторения ошибок, уже породивших когда-то возникновение частной собственности и связанные с ней бедствия. Государство организуется как орудие осуществления законов природы, т.е. лишь как власть исполнительная и наблюдательная. Поскольку законы природы едины для всего человечества, “будет только одна конституция, только один правительственный механизм под разными названиями”. Этот механизм может быть устроен по-разному. Возможна демократия отцов семейств. Соблюдение и исполнение законов природы в большем порядке и с большей скоростью, пишет Морелли, обеспечивается в “аристократии” (правительство мудрецов, назначенное народом). Еще большая точность и правильность в движениях политического механизма достигаются в “монархии”, которая, не забывает добавить Морелли, никогда не выродится в тиранию, если в нее не проникнет собственность.

В проекте законов будущего общества Морелли описывает оригинальную форму организации власти, основанной на суверенитете законов природы. Нация делится на провинции, провинции включают города, которые де-\ лятся на трибы, трибы – на семьи. Из отцов семейств образуется сенат города, из представителей городских сенатов – Верховный сенат Нации. Сенаты подчинены власти законов.

Особенность государственного устройства в том, что все должности замещаются “по очереди” – освободившуюся должность занимает (на год или пожизненно) тот из состоящих на предшествующей должности, чья очередь подошла (отец семейства становится главой трибы, глава трибы – начальником города и т.д.). Своеобразный проект демократии без выборов связан, очевидно, с отрицательным отношением Морелли к политической деятельности, с опасением, что выборы могут в какой-то мере поколебать равенство членов общества.

Главы триб, начальники городов и провинций, глава Нации осуществляют надзор за соблюдением законов, за работами, снабжением и распределением. Вторая система должностных лиц образуется из мастеров и старшин корпораций (производственных объединений); они входят в советы городов, посылающих депутатов в Верховный совет Нации, подчиненный Верховному сенату. Сенаты запрашивают мнение советов по вопросам производства, труда, воспитания, распределения и другим и учитывают его при принятии решений. Сочетание этих двух систем (общенациональной и производственной) органов и должностных лиц должно обеспечить компетентность руководства процессами производства, потребления, воспитания.

Подобно ряду Других социалистов, Морелли предполагал сохранение в будущем обществе уголовных законов. Наиболее тяжкими преступлениями признаются убийство, а равно попытка “посредством интриги либо иным путем уничтожить священные законы с целью ввести проклятую собственность”. Виновный заключается “на всю жизнь, как буйный помешанный и враг человечества, в построенную на кладбище пещеру”.

Менее тяжкие преступления (неповиновение должностным лицам или родителям, оскорбление словом или действием) должны караться тюремным заключением от одного дня до нескольких лет. В числе наказаний – лишение права занимать определенные должности на время или навсегда. Труд как средство исправления не применяется; напротив, легкие упущения или неаккуратность могут наказываться лишением всякого занятия на несколько часов или дней, “дабы праздностью же наказать праздность”.

Путь к восстановлению попранных законов природы Морелли видел в просвещении. Бедственное положение людей, порожденное ошибочно введенной частной собственностью, побуждает их стремиться вернуть “золотой век”, восстановить законы, соответствующие природе человека. Морелли обращается к царствующим монархам с призывом способствовать прогрессу разума, исправить ошибки политики и морали: “Чтобы успеть в этом, начните с предоставления истинным мудрецам полной свободы нападать на заблуждения и предрассудки, поддерживающие дух собственности. Раз это чудовище будет низвергнуто, постарайтесь, чтобы воспитание укрепило эту счастливую реформу”.

Предвидя, что дух собственности и частного интереса воспротивится учреждению общности имуществ, Морелли высказывает мысль о необходимости принуждения и подавления возможных возмущений против восстановления законов природы. “Наша гипотеза не исключает строгой власти, укрощающей эти первые неудовольствия и принуждающей на первых порах к обязанностям, которые упражнение сделает затем легкими, а очевидная их полезность заставит полюбить”.

Энгельс называл учение Морелли “прямо коммунистической теорией”. Теория Морелли оказала значительное влияние на идеологию бабувистов (см. § 7), а также на теории французских коммунистов 30–40-х гг. XIX в., особенно на “Путешествие в Икарию” Э. Кабе (см. гл. 18).

Во Франции XVIII в. возникли и развивались теории общинного безгосударственного социализма и коммунизма. Одна из них изложена в произведении сельского священника Жана Мелье (1664–1729 гг.), вошедшем в историю под названием “Завещание”.

В “Завещании” содержится своеобразное понимание естественного права. Одной из центральных идей Мелье является идея прав трудящегося народа: “Противно разуму и справедливости обременять народные массы невыносимым бременем и к тому же отдавать их в жертву несправедливости и угнетению со стороны тех, кто причиняет им всяческое зло... Нет справедливости в том, чтобы одни несли все тяжести труда и неудобства жизни, а другие, не зная заботы и труда, наслаждались одни всеми благами и удобствами жизни”.

В “Завещании” резко осуждаются высшие сословия феодального общества, монархия и церковь. “Вся куча религий и политических законов представляет лишь тайные системы несправедливости; с помощью религии, – обращался Мелье к крестьянам, –...князья и сильные земли грабят вас, попирают, притесняют, разоряют и тиранят вас под предлогом управления вами и поддержания общественного блага”.

В концепции Мелье нет идеи общественного договора, положившего начало обществу и государству. Коль скоро для общего труда необходимо объединение усилий народа и управление им, невозможно предположить реальное существование обособленных, отдельных индивидов, а тем самым “естественного состояния”, предшествовавшего общественному. Что касается современного государства, то начало ему положено не “всеобщим соглашением”, а обманом, насилием, принуждением, при помощи которых на спины трудящегося народа взвалили целую махину тиранов, попов, дворян, чиновников.

В “Завещании” красочно изображена военно-бюрократическая машина абсолютной монархии, громадная иерархия “подлых слуг тирании”, помогающих феодалам и богачам грабить и угнетать народ.

Резкой критике подвергся и правовой строй абсолютистской Франции.

Ряд страниц “Завещания” посвящен критике частной собственности. Мелье относит частную собственность к одному из заблуждений, оправдываемых христианской религией (к ним относятся также: вопиющее неравенство состояния людей, существование тунеядцев, неравенство между различными семьями, нерасторжимость брака, тираническое правление царей). Частная собственность порождает жадность; отсюда – обогащение наиболее сильных, хитрых и ловких, злых и недостойных, с одной стороны, обнищание народных масс – с другой.

Осуждение феодализма и частнособственнического строя в учении Мелье связано с программой народной революции. Мелье четко определял слои, против которых должна быть направлена революция. Обращаясь к трудящимся, он писал: “Это не кто другой, как гордая, надменная родовая знать, которая живет среди вас, попирая и угнетая вас; это не кто другой, как все эти чванные чиновники ваших князей и королей, все эти гордые наместники и губернаторы городов или провинций, все эти заносчивые сборщики податей и налогов, все эти кичливые откупщики и канцелярские чиновники и, наконец, все эти важные прелаты и церковники, епископы, аббаты, монахи, захватчики доходных мест и все другие богатые господа, дамы и девицы, которые ничего другого не делают, кроме как развлекаются и предаются всякого рода приятному времяпрепровождению, в то время как ты, бедный народ, занят день и ночь работой, несешь на себе все тяготы работы в знойный полдень, все бремя государства”.

Будущее общество Мелье представлял в самых общих чертах. Жители каждой деревни, города, местечка должны составить общину. Они будут “сообща пользоваться одной и той же или сходной пищей, иметь одинаково хорошую одежду, одинаково хорошие жилища, одинаково хороший ночлег и одинаково хорошую обувь; с другой стороны, должны все одинаково заниматься делом, т.е. трудом или каким-нибудь другим честным и полезным занятием”.

Об организации управления в будущем обществе Мелье писал кратко: “Все это должно происходить не под руководством лиц, желающих властно-тиранически повелевать другими, а исключительно под руководством самых мудрых и благонамеренных лиц, стремящихся к развитию и поддержанию народного благосостояния”.

Организацию управления будущим обществом, описанную Мелье, трудно назвать государственной. При строе общности отпадут причины войн, смут и мятежей, не станет судебных процессов по поводу собственности, а также воровства и других корыстных преступлений. “Все города и другие общины, граничащие друг с другом, должны стараться заключить между собой союз и хранить нерушимый мир и единение между собой, дабы помогать друг другу в нужде, ибо без такой взаимопомощи не может быть общественного благосостояния”.

Сочинение Мелье распространялось в рукописях; извлечения из него, опубликованные Вольтером (1762 г.), содержали почти исключительно лишь философские и антирелигиозные идеи. Поэтому “Завещание” Мелье оказало некоторое влияние лишь на развитие атеистической, антиклерикальной идеологии предреволюционной Франции. Полный текст “Завещания”, содержащий весь комплекс революционных и коммунистических идей, был издан в 1864 г.

Оригинальную концепцию разработал бенедиктинский монах Леже-Мари Дешан (1716–1774 гг.), сочинение которого “Истина, или Истинная система” в рукописи читали Дидро и другие просветители.

История человечества, по Дешану, делится на три этапа. Сначала было “состояние дикости”, когда люди не знали ни собственности, ни власти, ни законов; они были разъединены и невежественны. Затем люди перешли в “состояние законов”, когда возникли неравенство, собственность, а также укрепляющие их законы человеческие и божественные. “Состояние законов” бедственно для человечества. Неравенство достигло крайних степеней. Социальный порядок поддерживается насилием (человеческие законы, “шпага”) и обманом (божественные законы, церковь). Полезные сословия (земледельцы, ремесленники, пастухи) находятся в пренебрежении и угнетении, над ними господствуют бесполезные сословия (дворяне, духовенство, чиновники). Царят “безумие нравов”, обман и насилие.

Постепенное раскрытие и распространение истины должно обусловить переход к “состоянию нравов, равенства, или истинного естественного закона”, в котором исчезнут частная собственность, законы, короли, сословия. В “состоянии нравов” не будет религий, войн, судов, торговли, мошенничества, банкротства, спекуляции, воровства, уголовных законов, городов, храмов, лувров, крепостей, арсеналов, трибуналов, монастырей, академий, госпиталей, тюрем. Люди будут жить поселками, сообща работать и пользоваться общими домами, амбарами, складами, постройками. Жизнь станет простой и близкой к природе. Исчезнут все произведения искусства, театры, величественные дворцы, сады и парки, изысканные блюда, драгоценные камни и т.п. Будут сожжены все книги. Люди будут носить простые удобные одежды, употреблять в пищу хлеб, овощи, фрукты, молоко, масло, мед, яйца. Все будут абсолютно равны в моральном отношении. Сознание морального единства людей и простота жизни приведут к отпадению надобности не только в принуждении, но и в руководстве, управлении.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5