Таких
роскошных особняков было, конечно, в Риме мало, но и вообще особняков
сравнительно с общим количеством домов было немного; по статистическим данным,
от эпохи Константина Великого их имелось во всех четырнадцати районах столицы
только 1790, тогда как инсул было 46 6025.
Инсулой
называется многоэтажный дом, в котором находится ряд квартир, сдающихся в наем.
В нем нет ни атрия, ни перистиля; старый особняк увеличивает свою площадь по
горизонтали, инсула растет вверх по вертикали; в особняке место атрия, таблина,
перистиля строго определено и неизменно, в инсуле комнаты могут менять свое
расположение по замыслу архитектора или хозяина и свое назначение по произволу
съемщика. Где же искать родоначальника этих громадин, столь отличных от
"домов с атрием" и так похожих на наши современные многоэтажные дома?
Бедный
крестьянин, конечно, не обзаводился такой усадьбой, как его зажиточный сосед.
Для него и его семьи хватало хижины, более или менее просторной; для телеги и
небогатого набора сельскохозяйственных орудий, для одинокой свиньи и
нетребовательного осла достаточно было небольшой пристройки. В такой хижине жил
Симил, в такой хижине Филемон и Бавкида принимали своих божественных гостей
(Ov. met. VIII. 629-643 и 699). В Помпеях по северной стороне Ноланской улицы
найдены были [с.65] остатки крохотных домишек, построенных еще в IV в. до н.э.
и служивших хозяину и квартирой, и мастерской, и лавкой; иногда в задней части
такого домика отгораживалась особая каморка для жилья. В Вейях раскопано было
несколько помещений в одну-две комнатки. Для постройки этих убогих жилищ
пользовались, конечно, тем материалом, который имелся поблизости и стоил
подешевле, – обычно это было дерево. Исидор Севильский, объясняя слово taberna,
пишет: "Бедные и простые домики плебеев в городских кварталах назывались
табернами потому, что их строили из досок (tabulae) и бревен. Они удерживают
старинное название, хотя и утратили прежний вид" (XV. 2. 43). Нечего,
конечно, ожидать, чтобы до нашего времени сохранились остатки таких деревянных
лачуг, но наличие их в Риме именно как мастерских и лавок неоднократно
засвидетельствовано Ливием: отец, спасая Виргинию от позора, которым грозили ей
преследования влюбившегося в нее Аппия Клавдия, убил дочь на Форуме около лавки
мясника (Liv. III. 48. 5); победители самнитов в 308 г. отдали захваченные щиты
для переделки ювелирам, мастерские которых находились у Форума (IX. 40. 16); в
210 г. сгорели мастерские и лавки, расположенные вдоль Форума, и от них
занялись и дома, находившиеся за ними (XXVI. 27. 2). Фест дает такое объяснение
слову adtibernalis: "Это обитатель таберны, смежной с другими; это был
древнейший вид жилья у римлян" (11). Такие "смежные таберны"
упоминает и Ливий: Тиберий Семпроний (отец Гракхов) в 169 г. скупил их и на их
месте воздвиг базилику, получившую наименование Семпрониевой (XLIV. 16. 10).
Представим себе две-три таких смежных таберны со вторым этажом над ними – вот
зародыш инсулы. Около 100 г. до н.э. даже в маленьких городах, вроде Помпеи и
вовсе уж неторговом тихом Пренесте, археологи нашли остатки домов без атриев, с
рядами смежных лавок и мастерских и лестницами в верхние этажи.
В
Риме, с его постоянным приливом населения, с ростом торговли и промышленности,
растет и нужда в жилых помещениях, и удовлетворить эту нужду старинный особняк
не в силах. Рост дома по вертикали становится насущной потребностью. Ливий,
перечисляя знамения, случившиеся в Риме в 218 г., в первые годы Ганнибаловой
войны, рассказывает, как на Коровьем рынке, т.е. почти в центре города, вол
взобрался по лестнице на третий этаж [с.66] (XXI. 62. 3); Цицерон в 63 г.
говорил, что "Рим... поднялся кверху и повис в воздухе" ("Romam...
cenaculis sublatam atque suspensam", – de leg. agr. II. 35. 96); он же
рассказывает, как авгуры потребовали от домохозяина, чтобы он снес верхний этаж
своего дома, потому что он загораживает им горизонт (de off. III. 16. 65);
Цицерон был современником этого случая. Витрувий, живший при Цезаре и Августе,
писал, что огромная численность людей, живущих в Риме, требует громадного
количества жилищ, и так как площадь города, взятая по горизонтали, не может
вместить эту толпу, то "сами обстоятельства заставили искать помощи в
возведении верхних этажей" (II. 8. 17). Элий Аристид (II в. н.э.) полагал,
что если бы всех жителей Рима разместить в первых этажах, то пришлось бы
застроить Италию вплоть до Адриатического моря (Похвала Риму, I. 8-9). Кроме
большого и все возраставшего народонаселения, многоэтажного строительства
требовали и другие специфические условия античной городской жизни вообще и
римской в частности. Рабочее и деловое население столицы – ремесленники,
торговцы, служащие – не могло жить за городом: нет транспорта и с наступлением
дня нельзя ездить по улицам. Только знатные и богатые (и то лишь незанятые на
государственной службе или в своих торговых и промышленных предприятиях) могли
позволить себе роскошь жить на окраинах города; остальное население сбивается в
центре и поближе к центру. А сколько места, годного для застройки, как раз в
центре города отбирали императорские дворцы, форумы, термы, цирки и театры6.
"Ваши аллеи, раскинувшиеся на неизмеримое пространство, ваши дома,
занимающие площади, достаточные для целого города, почти выгоняют нас из Рима,
– упрекает бедняк богача, сжегшего платан, – он заменял мне парки богатых
людей" (Sen. contr. V. 5). Все это чрезвычайно повышало цену на городскую
землю: будущий домохозяин стремился купить земельный участок поменьше и
выстроить на нем дом повыше.
В
Риме от этих многоэтажных и многоквартирных домов сохранились только жалкие
остатки7; представление о римской инсуле мы получили совсем недавно
– по раскопкам в Остии, происходившим главным образом во второй четверти
нынешнего столетия. Остийская инсула – копия римской: принципы конструкции в
одной и другой и разрез их одинаковы, судить об этом и [с.67] сравнивать
позволяют уцелевшие куски римских инсул и Мраморный План Рима. Остия приобрела
особенное значение после того, как Клавдий соорудил в 4 км от нее гавань, еще
расширенную впоследствии Траяном. Приемкой, хранением и отправкой в Рим товаров
и продуктов, шедших преимущественно из Африки и с Востока, ведает Остия;
организация такого важного дела, как снабжение столицы, сосредоточено здесь.
Население увеличивается; старые особняки республиканского времени исчезают; на
их месте вырастают инсулы. С конца I в. н.э. начинается энергичное
строительство, руководимое архитекторами, которые и видели "новый город"
Нерона, и участвовали в его созидании: они строят в Остии, как строили в Риме.
Какой же вид имеет инсула и каковы ее характерные признаки?
Во-первых,
наличие нескольких этажей: в Риме их бывало и четыре, и пять (в некоторых
случаях и больше); в Остии наличие трех этажей бесспорно; иногда строили в
четыре этажа. Верхние этажи не являются какой-то случайной добавкой, как в
помпейских особняках, – они входят в план дома как его органическая часть; в
каждый этаж прямо с улицы ведет своя лестница, широкая и прочная, со ступеньками
из кирпича или травертина. Особняк повернут к улице спиной; в инсуле каждый
этаж рядом окон смотрит на улицу или во внутренний двор: строитель очень
озабочен тем, чтобы в квартирах было светло. Внешний вид инсулы прост и строг:
никаких лишних украшений, наружные стены даже не оштукатурены, кирпичная кладка
вся на виду. Только в инсулах с квартирами более дорогими вход обрамляют
колонны или пилястры, сложенные тоже из кирпича. Однообразие стен оживляется
лишь рядами окон и линией балконов; перед рядом лавок, находящихся в первом
этаже, часто идет портик. Стены сложены прочно из надежного материала; они
достаточно толсты, чтобы выдержать тяжесть и четвертого и пятого этажей; при
раскопках почти не обнаружено следов такого ремонта, который следовало
предпринять, чтобы укрепить стены8.
Познакомимся
ближе с некоторыми из Остийских инсул. Следует помнить, что одинаковые по
основным своим чертам инсулы и по своему плану, и по своей величине были очень
разнообразны и предназначались для жильцов разного общественного положения и
состояния. Были дома, выстроенные с расчетом на богатых [с.68] съемщиков.
Таковы, например Дом с Триклиниями, большой открытый двор которого (12.10x7.15
м), окруженный портиком, напоминает перистиль; Дом Муз с квартирой в двенадцать
комнат в первом этаже, с фресками и мозаиками, которые выполнены первоклассными
мастерами; Дом Диоскуров, одна из самых больших и красивых Остийских инсул,
единственная из доселе раскопанных, в которой есть своя баня. В том же районе,
тихом удаленном от делового шума и торговой суетни, в середине большого сада,
расположены два длинных жилых массива, разделенных узким сквозным проходом. В
каждом из трех этажей (лавок и мастерских в нижнем не было) находилось по две
квартиры, обращенных в противоположные стороны и распланированных совершенно
одинаково: в каждой имелось по две больших комнаты, в противоположных концах
квартиры, по три меньших (одна совсем маленькая – 9 м2) и длинный,
довольно просторный коридор. Площадь всей квартиры около 200 м2.
Если жильцы этих квартир были и победнее обитателей Дома Диоскуров, то людьми
состоятельными они, конечно, были. Скромнее квартиры в Доме с Желтыми Стенами и
в Доме с Граффито: они занимают площадь около 160 м2 и имеют только
по четыре комнаты. Интересен жилой массив, в состав которого входят три дома:
Дом Малютки Вакха, Дом с Картинами и Дом Юпитера и Ганимеда. Строитель
располагал большой площадью (70x27 м), но так как с восточной и северной сторон
его постройку заслоняли другие дома, то он расположил свою инсулу в виде
опрокинутой буквы "Г", а пространство, оставшееся свободным,
использовал под сад. Планировка квартир в Доме Малютки Вакха и в Доме с
Картинами иная, чем в домах, которые мы только что рассматривали: каждая
квартира смотрит здесь не на одну сторону, а на две – на улицу и в сад – и
состоит из шести комнат, кухни и маленького коридорчика (вся площадь 170 м2).
В Доме Юпитера и Ганимеда (угловом) по фасаду идут лавки, а за ними находится
жилое помещение из трех комнат с кухней; световым колодцем служит для него
двор. Это помещение уже никак не назовешь роскошным: и площадь его меньше
(около 100 м2), и оно темновато. Двухсторонними были квартиры в Доме
с Расписными Сводами, интересные по своей "коридорной системе": с
одной стороны расположены комнаты, непроходные, с выходом только в коридор, с
другой – тоже [с.69] непроходные, целиком открытые на другой коридор, с тремя
выходами и окнами на первый.
В
инсулах обычно можно отчетливо выделить отдельные квартиры, но бывает так, что
квартира занимает не только один этаж, но и часть следующего, как например в
Доме с Расписными Сводами.
Квартиры
в инсулах можно было переделывать с целью увеличения или уменьшения их. В Доме
с Расписным Потолком квартира в первом этаже (типа "односторонней"
квартиры) располагала по первоначальному плану пятью комнатами внизу и еще
сколькими-то комнатами наверху, с которыми ее соединяла внутренняя лестница.
Потом эту лестницу сломали и разделили нижнюю квартиру глухой стеной на две
части: получилось два помещения скромных размеров (по тогдашним понятиям) – 90
и 60 м2. В Доме Юпитера и Ганимеда, наоборот, квартира, занимавшая
первоначально только первый этаж, была затем соединена внутренней лестницей с
какими-то комнатами во втором этаже.
Так
как мебели ни в одной комнате не сохранилось, то судить о назначении каждой из
них невозможно. Ясно только одно: в каждой квартире были одна или две парадных
комнаты, которые можно сразу же определить и не только по их размерам (в Доме
Юпитера и Ганимеда, например, такая комната находилась в северо-восточном углу;
она равна по величине двум остальным – 6.8x8.3 м). Часто они выше остальных,
очень светлы, фрески и мозаики в них лучше, чем в других. Мы видели уже эти
комнаты в квартирах жилого массива, находящегося в саду. В Доме с Расписным
Потолком квартира по первоначальному плану располагала двумя такими парадными
помещениями. В квартирах односторонних этот план можно считать почти
стандартным: две больших комнаты в противоположных концах квартиры (если
парадная комната одна, то она всегда подальше от входа), освещенных прямо с
улицы или со двора; коридор, иногда широкий (4 м), иногда уже (3 м), очень
светлый, обращенный, как и парадные комнаты, прямо на улицу или во двор, и три
или две комнаты, которые в этот коридор выходят и освещаются от него. В квартирах
двухсторонних этот план тоже встречается, но реже.
Эти
квартиры, большие, многокомнатные, с высокими потолками (3.5 м – обычная
высота), залитые светом, часто с прекрасной [с.70] отделкой, предназначались,
конечно, для людей более или менее состоятельных. Люди победнее жили в
квартирах попроще.
В
конце I в. н.э. целый квартал был застроен домами, которые итальянские
археологи назвали "домиками". Это маленькие одноэтажные
двухквартирные коттеджики с мезонинами. Квартиры в них совершенно однотипны и
устроены по одному, уже знакомому нам плану: парадная комната в одном конце (30
м2), в противоположном – другая, значительно меньшая (около 12 м2),
коридор (шириной около 3 м), две маленьких комнатки, которые на него выходят, и
кухня с уборной. Вся квартира занимает площадь около 90 м2. Об
отделке здесь не беспокоились; наружные стены сложены хорошо, внутренние
небрежно облицованы кусочками туфа неправильной формы (opus incertum). Наверх
ведут деревянные лестницы. Домики эти, по мнению Беккати, были заселены людьми
небогатыми, но у которых все же хватало средств, чтобы иметь отдельную
квартиру, а не жить на антресолях в своей мастерской или лавке; тут селились
отпущенники, занимавшие маленькие магистратуры, торговцы средней руки,
ремесленники побогаче9.
Страницы: 1, 2, 3
|