|
Так, проект УПК РФ 1994 г., подготовленный комиссией отдела по судебной реформе Государственного правового управления
Администрации Президента РФ, вообще не содержал нормы, закрепляющей правовое
положение руководителя следственного органа. Согласно ч. 3 ст. 71 указанного
документа следователь уполномочен самостоятельно направлять ход расследования,
принимать необходимые решения, осуществлять следственные и другие
процессуальные действия.
Далее в проекте УПК РФ от
6 июня 1997 года были закреплены нормы обязывающие начальника следственного
отдела не допускать ограничения процессуальной самостоятельности следователя,
но давая указания, перечень которых не закреплён в проекте УПК РФ от 6 июня
1997 года, начальник следственного отдела мог направлять предварительное
следствие в определённое русло, тем самым осуществляя руководство и
одновременно ограничивая процессуальную самостоятельность следователя.
Очередной проект УПК РФ
от 20 июня 2001 год, подготовленный Комитетом по законодательству и судебной
реформе Государственной Думы РФ, более конкретизировал полномочия начальника
следственного отдела, что также наложило свой отпечаток на формирование
процессуальной независимости и самостоятельности следователя. Данный проект в
итоге стал законом и, в свою очередь, предоставил следователю возможность
обжаловать указания начальника следственного отдела прокурору. Но теперь
обжалование указаний не приостанавливало их исполнения, что, безусловно,
отрицательно повлияло на процессуальную самостоятельность российского
следователя.
Федеральным законом от 29
мая 2002 года, принятым ещё до вступления УПК РФ в законную силу, сложившаяся
ситуация относительно ведомственного процессуального контроля со стороны
начальника следственного отдела была изменена. Закон расширил перечень указаний
начальника следственного отдела, обжалование которых приостанавливало их
исполнение. Они касались привлечения лица в качестве обвиняемого, квалификации
преступления и объёма обвинения. Считаю данный момент положительным
относительно формированию института процессуальной самостоятельности
следователя, так как теперь следователь хоть как – то мог отстаивать своё
внутреннее убеждение.
Продолжающееся
реформирование уголовного судопроизводства вылилось в принятие Федерального
закона "О внесении изменений в Уголовно – процессуальный кодекс РФ" и
Федерального закона "О прокуратуре РФ" от 5 июня 2007 года № 87 – ФЗ,
который оказал существенное влияние на процессуальный статус начальника
следственного подразделения и, как следствие, на процессуальную
самостоятельность следователя. Именуясь теперь руководителем следственного
органа, данный субъект приобрёл ряд полномочий, принадлежавших ранее
исключительно прокурору (о полномочиях подробнее далее в моей работе), также
изменился и субъект рассмотрения жалобы следователя. В качестве такового
согласно ч. 3 ст. 39 УПК РФ выступает руководитель вышестоящего следственного
органа. Лично я считаю, что такое положение дел всё же ухудшило состояние
процессуальной независимости следователя, так как теперь все возникающие у
следователя возражения решались в основном только на ведомственном уровне, что,
в принципе, полной самостоятельности обеспечить не может ввиду наличия
ведомственных интересов.
Таким образом, я делаю
вывод о том, что формирование процессуальной независимости и самостоятельности
следователя прошло непростой путь, многое менялось, существовало немало
противоречий. Но, анализируя правовую обеспеченность процессуальной
самостоятельности следователя в различные временные периоды, я прихожу к выводу
о том, что наиболее самостоятелен следователь был лишь во времена советского уголовного
судопроизводства. Что касается процессуальной самостоятельности следователя в
условиях современного уголовного судопроизводства, то, на мой взгляд, она
существует только формально, так как находится в "плену"
ведомственных интересов.
2. Процессуальное
положение следователя в условиях современного уголовного судопроизводства
Для того чтобы наиболее
полно и объективно охарактеризовать процессуальное положение следователя в
условиях современного уголовного судопроизводства, нужно выяснить: а каковы же
его процессуальные полномочия, права и обязанности? Ведь именно они,
взаимодополняя и определяя друг друга, находясь в неразрывной взаимосвязи,
обуславливают процессуальное положение следователя в целом.
Понятие "полномочия
следователя" входит в категориальный аппарат науки уголовного процесса и
широко применяется в деятельности органов уголовной юстиции. Но, тем не менее,
учёные и практики, оперируя данным понятием, по – разному понимают его
содержание.
Одни вкладывают в понятие
полномочий узкий смысл, рассматривая полномочия следователя лишь как некоторую
совокупность его процессуальных прав (возбуждать уголовные дела или отказывать
в их возбуждении; самостоятельно производить любые предусмотренные законом
следственные действия; задерживать подозреваемого; избирать без санкции
прокурора меры пресечения, кроме заключения под стражу и залога; давать
поручения органам дознания; оценивать доказательства по своему внутреннему
убеждению; привлекать в качестве обвиняемого и др.).
Другие – включают в
понятие полномочий следователя как его процессуальные права, так и
процессуальные обязанности.
В частности, по мнению
А.А. Власова, "полномочия следователя – это закреплённые в процессуальном
законе возможности, позволяющие ему свободно и самостоятельно определять характер
своего поведения на предварительном следствии в целях наиболее успешного
выполнения, возложенных на него задач, и в то же время его обязанности,
предписывающие ему необходимость такого поведения, которое реализует его
назначение в государственном механизме".
Как совокупность прав и
обязанностей рассматривают полномочия В.П. Божьев, А.А. Эйсман и другие авторы.
В теории права также высказаны суждения о том, что полномочие "… являет
собой определённые законом вид и меру возможно – должного поведения" и что
"во многих случаях полномочие составляет и обязанность, и, наоборот,
обязанность является правом".
Отсутствие единого
понимания в данном вопросе нельзя признать нормальным явлением, поскольку, как
справедливо пишет Л.Б. Алексеева, "правильное уяснение той функциональной
нагрузки, которую несёт в каждом конкретном случае законодательная формулировка
правомочия, имеет существенное значение для его использования в точном
соответствии с законом".
Не вносит ясности в этот
вопрос и действующий УПК РФ, в котором (впрочем, как и в УПК РСФСР 1960 г. ,и в УПК РФ 2001 г. ) нет дефинитивной нормы, в которой было бы сформулировано легальное
определение понятий "полномочие" или "полномочия". Анализ
содержания ст. 29 ("Полномочия суда") и 53 ("Полномочия
защитника") УПК, в названии которых используется данное понятие, даёт
основание сформулировать тезис о том, что полномочиями в УПК обозначаются
только права участников уголовного судопроизводства. Однако истинность
сформулированного тезиса не находит своего подтверждения, если проанализировать
содержание уголовно – процессуальных норм, в которых используются производные
от понятия "полномочия" термины "уполномочен", "лицом,
уполномоченным" и т.п. Так, согласно ч. 2 ст. 38 УПК РФ "следователь
уполномочен(т. е. наделён полномочиями):
1) возбуждать уголовное
дело в порядке, установленном настоящим кодексом;
2) принимать уголовное
дело к своему производству или передавать его руководителю следственного органа
для направления по подследственности;
3) самостоятельно
направлять ход расследования, принимать решение о производстве следственных и
иных процессуальных действий, за исключением случаев, когда в соответствие с
настоящим Кодексом требуется получение судебного решения или согласия
руководителя следственного органа;
4) давать органу дознания
в случаях и порядке, установленных настоящим Кодексом, обязательные для
исполнения письменные поручения о проведении оперативно – розыскных
мероприятий, производстве отдельных следственных действий, об исполнении
постановлений о задержании, приводе, об аресте, о производстве иных
процессуальных действий, а также получать содействие при их осуществлении;
5) обжаловать с согласия
руководителя следственного органа в порядке, установленном частью четвёртой
статьи 221 настоящего Кодекса, решение прокурора об отмене постановления о
возбуждении уголовного дела, о возвращении уголовного дела следователю для
производства дополнительного следствия, изменения объёма обвинения либо квалификации
действий обвиняемых или пересоставления обвинительного заключения и устранения
выявленных недостатков;
6) осуществлять иные
полномочия, предусмотренные настоящим кодексом."
Особое внимание следует
обратить на использование в п. 6 ч. 2 ст. 38 УПК РФ термина "иные
полномочия", поскольку тем самым подтверждается то, что в п. 1 – 5
закреплены именно полномочия следователя.
Вербальная (словесная)
форма уголовно – процессуальной нормы, закреплённой в ч. 2 ст. 38 УПК, по
мнению С. Ф. Шумилина, в силу неопределённости содержащихся в ней предписаний,
позволяет считать полномочия как правами, так и обязанностями следователя. В
чём я с ним соглашаюсь.
Так, например,
закреплённое в п. 1 ч. 2 ст. 38 УПК РФ полномочие следователя "возбуждать
уголовное дело в порядке, установленном настоящим кодексом",
конкретизировано в ч. 1 ст. 146 УПК РФ, согласно которой при наличии повода и
основания, предусмотренных ст. 140 УПК РФ, следователь в пределах компетенции,
установленной настоящим кодексом, возбуждает уголовное дело, о чём выносит
соответствующее постановление. Отсутствие в ч. 1 ст. 146 УПК РФ указания на то,
что следователь вправе возбудить уголовное дело, означает, что
возбуждение уголовного дела при наличии к тому повода и основания является обязанностью.
Полномочия следователя по
производству следственных действий и иных процессуальных действий установлены в
ч. 1 ст. 86 УПК РФ и конкретизированы у уголовно – процессуальных нормах, в
которых определены основания и порядок производства конкретных следственных и
иных процессуальных действий.
Большинство уголовно –
процессуальных норм, в которых установлены основания и порядок производства
следственный действий, сконструированы таким образом, что невозможно сделать
вывод о том, вправе или обязан следователь производить то или иное следственное
действие. Так, например, в ч. 2 ст. 56 УПК РФ закреплено положение, согласно
которому "вызов и допрос свидетелей осуществляется с порядке,
установленном статьями 187 – 191 настоящего Кодекса". Но вербальная форма
указанных статей такова, что в них нет вообще упоминания о праве или
обязанности следователя вызывать граждан на допрос в качестве свидетелей.
Аналогичным образом сконструированы и другие нормы, регламентирующие порядок
производства следственных действий.
Между тем, по мнению С.
Ф. Шумилина, анализ содержания этих же норм, проведённый с учётом
процессуальных ситуаций, в которых они применяются следователем, приводит к
выводу, что в большинстве случаев у следователя нет выбора в определении
способа собственного поведения. Это можно проиллюстрировать на примере
полномочий следователя по производству такого следственного действия, как
допрос свидетеля.
Отсутствие в УПК РФ
чётких предписаний относительно полномочий следователя по вызову свидетеля
можно истолковать и как право, и как обязанность следователя. Однако это
предположение отвергается в ходе анализа алгоритма действий следователя,
выполняемых после получения им данных о том, что конкретному лицу могут быть
известны сведения, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного
дела (например, об этом заявил уже допрошенный свидетель или потерпевший либо
данные получены путём проведения оперативно – розыскных мероприятий).
При этом могут
складываться следующие процессуальные ситуации:
а) следователю
неизвестно, какими именно сведениями располагает лицо, которое может быть
вызвано для допроса в качестве свидетеля;
б) по имеющимся данным,
эти сведения противоречат зафиксированным в деле доказательствам;
в) сведения, которые
может сообщить гражданин, уже получены из других процессуальных источников.
В двух первых ситуациях
следователь обязан вызвать и допросить лицо в качестве свидетеля, так
как полученные в результате допроса сведения могут быть использованы для
установления события преступления, изобличения лица или лиц, виновных в
совершении преступления (ч. 2 ст. 21 УПК РФ). На обязанность следователя
указывает словосочетание "прокурор, следователь… принимают предусмотренные
настоящим Кодексом меры…" ст. 21 УПК РФ). Отсутствие в данной уголовно –
процессуальной норме слова "вправе" не даёт оснований для иного
толкования приведённого словосочетания.
В том случае, когда
сведения уже получены из других процессуальных источников, решение вопроса о
вызове или невызове гражданина на допрос обусловлено пределами доказывания по расследуемому
делу. Это означает, что если показания гражданина позволяют проверить
достоверность уже имеющихся в деле доказательств (ст. 87 УПК РФ), то
следователь обязан вызвать и допросить его в качестве свидетеля.
Cопоставление уголовно –
процессуальных норм, устанавливающих основания и порядок производства других
следственных действий (ст. 176 – 179, 181, 182 – 186, 193, 194, 195 УПК РФ, с
ч. 2 ст. 21 и ч. 1 ст. 73 УПК РФ) приводит к выводу о том, что выполнение
следственных действий в большинстве случаев является обязанностью следователя,
обуславливаемой принципом публичности, а также предметом и пределами
доказывания по уголовному делу. Если производство какого – либо следственного
действия является необходимым для установления наличия или отсутствия обстоятельств,
перечисленных в ст. 73 УПК РФ, то следователь не может отказаться от его
выполнения, несмотря на то, что соответствующая уголовно – процессуальная норма
не содержит прямого указания на обязанность следователя либо указывает на право
следователя (например, в соответствии с ч. 1 cт. 181 УПК РФ "…следователь вправе произвести
следственный эксперимент…", а в соответствии с ч. 1 cт. 193 "следователь может
предъявить для опознания…").
Страницы: 1, 2, 3
|
