Шпаргалка: Типология правовых систем
СОДЕРЖАНИЕ:
1. Типология правовых
систем.
2. Романо-германская правовая семья, или семья
"континентального права".
3. Англо-американская правовая семья, или семья
"общего права".
4. Семья религиозно-традиционного права.
5. Семья
социалистического права.
6. Заключение.
7. Список
использованной литературы.
ТИПОЛОГИЯ ПРАВОВЫХ
СИСТЕМ.
Правовая карта мира
включает в себя множество национальных правовых систем, каждая из которых
интегрирует всю правовую действительность конкретного государства (доктрину,
структуру, источники, ведущие институты и отрасли, традиции, правосознание,
правопорядок, правовую культуру и т.п.). Категория "правовая семья"
служит для обозначения группы правовых систем, имеющих сходные юридические признаки,
сходство является результатом их конкретно-исторического и логического развития.
Заслуживает поддержки
подход западных компаративистов, отрицающих типологию правовых систем
единственно по признаку их классовой сущности. При классификации они используют
различные факторы, начиная с этических, расовых, географических, религиозных и
заканчивая юридической техникой и стилем права. Отсюда множество классификаций.
Самой популярной оказалась классификация правовых семей, данная французским
ученым Р.Давидом.
Она основана на
сочетании двух критериев: идеологии, включающей религию, философию,
экономические и социальные структуры, и юридической техники, включающей в
качестве основной составляющей источники права. Р.Давид выдвинул идею трихотомии
- выделения трех семей (или систем): романо-германской, англосаксонской, или
англо-американской, и социалистической. К ним примыкает остальной юридический
мир, охватывающий 4/5 планеты, который получил название "религиозные и
традиционные системы".
В основе другой классификации
лежит концепция "западного права", и тогда возникает дуализм:
западное право как продукт либерального общества, основанного на
индивидуализме, традициях христианства, свободе предпринимательства и
стремлении к правовой стабильности, призванного сохранить фундаментальные
ценности, и социалистическое право как исключительно нестабильное, преходящее
(доктрина "отмирания права при коммунизме"), определяемое
социалистическими экономическими, политическими и культурными условиями, в
частности господством государственной собственности и планирования.
В структуре западного
права выделяются романо-германская и англосаксонская системы. Эта идея
выдвинута также Р.Давидом в 1950 г. в книге "Элементарный курс
сравнительного гражданского права". Впоследствии он отошел от этой
позиции и стал придерживаться концепции трихотомии.
К.Цвейгертом и
Г.Котцем в книге "Введение в правовое сравнение в частном праве",
вышедшей в 1971 г., в основу классификации правовых систем положен критерий
"правового стиля". "Правовой стиль" складывается, по
мнению автора, из пяти факторов: происхождения и эволюции правовой системы;
своеобразия юридического мышления; специфических правовых институтов; природы
источников права и способов их толкования; идеологических факторов. На этой
основе различаются следующие "правовые круги": романский,
германский, скандинавский, англо-американский, социалистический, право ислама,
индусское право. По существу, получен тот же результат, что и у Р.Давида. При
этом во всех случаях не учитывается марксистско-ленинская типология права, в
основе которой лежит критерий общественно-экономической формации
(рабовладельческое право, феодальное, буржуазное, социалистическое).
А.Х.Саидов полагает, что только единство глобальной марксистско-ленинской типологии
и внутритиповой классификации правовых систем дает возможность составить
целостное представление о правовой карте мира.
Исходя из группы критериев, включающих, во-первых, историю правовых
систем, во-вторых, систему источников права, в-третьих, структуру правовой
системы - ведущие институты и отрасли права, он выделяет внутри буржуазного
типа права восемь правовых семей: романо-германскую, скандинавскую, латиноамериканскую,
правовую семью общего права, мусульманскую, индусскую правовые семьи, семью
обычного права и дальневосточную правовую семью. Они рассматриваются наряду с
семьей социалистического права. Историческое развитие признается главным в
определении их особенностей. В пределах социалистической правовой семьи, теперь
уже в историческом аспекте, существовали относительно самостоятельные группы:
советская правовая система, правовые системы социалистических государств
Европы, правовая система социалистических государств Азии и правовая система
республики Куба, которые, естественно, имели и имеют много общего, а также
особенного и единичного. Таким образом, существует ряд классификаций правовых
систем прошлого и настоящего. С учетом общего, повторяющегося в рассмотренных
классификациях, остановимся на характеристике основных правовых семей
прошлого и современности.
РОМАНО-ГЕРМАНСКАЯ ПРАВОВАЯ СЕМЬЯ, ИЛИ
СЕМЬЯ
"КОНТИНЕНТАЛЬНОГО ПРАВА".
Романо-германская правовая семья, или система континентального
права (Франция, ФРГ, Италия, Испания и другие страны), имеет длительную
юридическую историю. Она сложилась в Европе в результате усилий ученых
европейских университетов, которые выработали и развили начиная с ХII в. на
базе кодификации императора Юстиниана общую для всех юридическую науку,
приспособленную к условиям современного мира.
Романо-германская
правовая семья является результатом рецепции римского права и в первой
доктринальной стадии была исключительно продуктом культуры, имела независимый
от политики характер. На следующей стадии эта семья стала подчиняться общим
закономерным связям права с экономикой и политикой, прежде всего с отношениями
собственности, обмена, перехода от внеэкономического к экономическому
принуждению. Здесь на первый план выдвинуты нормы и принципы права, которые
рассматриваются как правила поведения, отвечающие требованиям морали, прежде
всего справедивости.
Юридическая наука
видит основную свою задачу в том, чтобы определить, какими должны быть эти
нормы. Начиная с ХIХ в. основным источником (формой) права в странах, где
господствует рассматриваемая правовая семья, является закон. Закон образует как
бы скелет правопорядка, охватывает все его аспекты, а жизнь этому скелету вв
значительной степени придают иные факторы. Закон не рассматривается узко и
текстуально, а зачастую зависит от расширительных методов его толкования, в
которых проявляется творческая роль доктрины и судебной практики. Юристы и сам
закон теоретически признают, что законодательный порядок может иметь пробелы,
но эти пробелы практически незначительны.
Во всех странах
романо-германской семьи есть писаные конституции, за нормами которых признается
высшая юридическая сила, выражающаяся как в соответствии законовв и подзаконных
актов конституции, так и в установлении большинством государств судебного
контроля за конституционностью "обычных" законов. Конституции
разграничивают компетенцию различных государственных органов в сфере
правотворчества и в соответствии с этой компетенцией проводят дифференциацию
различных источников права.
В романо-германской
юридической доктрине и в законодательной практике различают три разновидности
"обычного" закона: кодексы, специальные законы (текущее
законодательство) и сводные тексты норм.
В большинстве
континентальных стран действуют гражданские (либо гражданские и торговые),
уголовные, гражданско-процессуальные, уголовно-процессуальные и некоторые
другие кодексы.
Система текущего
законодательства также весьма разнообразна. Законы регулируют отдельные сферы
общественных отношений, например акционерные законы. Число их в каждой стране
велико. Особое место занимают сводные тексты налогового законодательства.
Среди источников
романо-германской правовой семьи значительна (и все более возрастает) роль
подзаконных актов: регламентов, административных циркуляров, декретов
министров.
В романо-германской
семье достаточно широко используются некоторые общие принципы, которые юристы
могут найти в самом законе, а в случае необходимости - и вне закона. Эти
принципы показывают подчинение права велению справедливости в том виде, как
последняя понимается в определенную эпоху и определенный момент. Принципы
раскрывают характер не только законодательства, но и права юристов. Сам
законодатель своим авторитетом закрепляет некоторые новые формулы. Например,
ст. 2 швейцарского Гражданского кодекса устанавливвает, что осуществление
какого-то права запрещается, если оно явно превышает пределы, установленные
доброй совестью, или добрыми словами, или социальной и экономической целью
права. Основной закон ФРГ 1949 г. отменил все ранее изданные законы,
противоречащие принципу равноправия мужчин и женщин.
Для юридической
концепции этой семьи характерна гибкость, выражающаяся в том, что юристы не
склонны соглашаться с решением того или иного вопроса, которое в социальном
плане кажется им несправедливым. Действуя на основе принципов права, они
действуют как бы на основе делегированных им полномочий. Осуществляя поиск
права сообща, каждый в своей сфере и с использованием своих методов, юристы
этой правовой семьи стремятся к общему идеалу - достичь по каждому вопросу
решения, отвечающего общему чувству справедливости на основе сочетания
различных интересов, как частных, так и всего общества. Итак, среди важных
источников права надо видеть общие принципы, содержащиеся в законодательстве и
вытекающие из него.
В наши дни, как и в
прошлом, в романо-германской правовой семье доктрина составляет весьма
жизненный источник права. Она влияет и на законодателя, и на правоприменителя.
Законодатель часто выражает лишь те тенденции, которые установлены в доктрине,
и воспринимает ею предложения.
Доктрина,
утверждающая тождество права и закона, в прошлом сыграла особенно
отрицательную роль, так как в период немецкой оккупации, в частности во
Франции, способствовала тенденциозной интерпретации антидемократических
законов и обосновывала необходимость их исполнения. Во Франции она снова активизировалась
после того, как Конституция 1958 г. разграничила сферы действия закона и
регламента. Регламенты отныне не подлежат контролю с точки зрения их
соответствия закону. Однако Государственный совет взял на себя функцию проверки
их законности и аннулировал регламенты, когда они противоречили "общим
принципам права", закрепленным в преамбуле французской Конституции.
Антипозитивистская тенденция характерна и для ФРГ как реакция на то, что годы
национал-социализма способствовала его политическим и расовым установкам, ибо
видела в праве лишь то, что полезно государству. Складывается мнение, что
признание важной роли законодателя не должно вести к тому, чтобы закрывать
глаза на реальные отношения между ним и доктриной и утверждать диктатуру
закона.
Доктрина широко
используется и в правоприменительной деятельности, в частности при толковании
закона. Сегодня все более, например во Франции, правоприменитель стремится к
признанию независимого характера проесса толкования, к отрицанию того, что
толкование заключается только в отыскании грамматического и логического смысла
терминов закона или намерений законодателя. Он настаивает на необходимости
учета реальных отношений между ним и доктриной. Издаваемые во Франции,
Германии и других государствах комментарии приобретают все более доктринальный
и критический вид, а учебники обращаются к судебной практике и вообще к
юридической практике. Французский и немецкий стили сближаются.
С развитием
международных связей большое значение для национальных правовых систем
приобрело международное право. Конституция ФРГ 1949 г. прямо предусматривает,
что общие принципы международного права имеют приоритет перед национальными
законами. Подобная норма в несколько иной реакции появилась и в Конституции
Российской Федерации.
В системе источников
романо-германского права своеобразно положение обычая. Он может действовать не
только в дополнение к закону, но и помимо закона. Роль обычая вопреки законам
очень ограниченна, даже если таковая в принципе не отрицается доктриной. В
целом, за редким исключением, обычай теряет здесь характер самостоятельного
источника права.
Весьма
противоречива доктрина по вопросу о судебной практике как источнике
германо-романского права. Однако анализ реальной действительности позволяет
сделать вывод о возможности отнесения судебной практики к числу вспомогательных
источников права. Об этом свидетельствует всевозрастающее количество публикуемых
сборников и справочников судебной практики, а также значение прежде всего
кассационного прецедента. Кассационный суд является высшей судебной инстанцией.
Поэтому судебное решение, основанное, например, на аналогии или общих
принципах, оставленное в силе Кассационным судом, может восприниматься другими
судами при решении подобных дел как фактический прецедент. Постановления
французского Кассационного суда и Государственного совета изучается и
оказывают влияние в различных франкоязычных странах, соседних или отдаленных.
Это верно также в отношениях других европейских и неевропейских государств,
входящих в романо-германскую правовую семью. Учитывая современные стремления
юристов всех стран опираться но закон, можно говорить о судебном прецеденте
лишь как о некотором исключении, не затрагивающем исходного принципа
господства закона. Является принципиально важным, чтобы судья не превращался в
законодателя. Этого стараются добиваться в странах германо-романской правовой
семьи.
Страницы: 1, 2, 3
|