Прямые, непосредственные связи следователя с оперативными работниками, столь удобные при успешном развитии событий в ходе расследования, оборачиваются страшной и неожиданной стороной, когда работа по уголовному делу наталкивается на непредвиденное происшествие, тяжкое по своим последствиям. Так, например, если следователь принял процессуальное решение о производстве серии одновременных обысков с последующим задержанием подозреваемых в совершении преступления и поручил производство этих следственных действий непосредственно оперативным работникам, входящим в следственно-оперативную группу или просто прикомандированным, к следователю для оказания ему содействия в работе по конкретному уголовному делу, а те, не будучи надлежащим образом проинструктированными, подготовленными и обеспеченными соответствующими силами и средствами (техника, оружие, ОМОН), столкнулись с вооруженным сопротивлением, попали в засаду и погибли или от их руки погибли невиновные, складывается крайне запутанная, трагическая ситуация. Через призму содержания этой статьи следователь вполне обоснованно выглядит виновным в превышении власти и служебных полномочий, оперативные работники - жертвами данного должностного правонарушения следователя и незаконного приказа своего непосредственного начальника о «прикреплении» к следователю, а сам начальник органа дознания - виновным в издании такого приказа (распоряжения) и утрате контроля за действиями подчиненных в экстремальной обстановке.

§ 2. Криминологические аспекты предварительного следствия и дознания

УПК РСФСР 1960 г. (статьи 21, 68 и 140) требовал при производстве дознания и предварительного следствия выяснять причины и условия, способствовавшие совершению преступления, а по результатам этой деятельности вносить в адрес соответствующего государственного органа, общественной организации или должностного лица представление о принятии мер по их устранению. Это законоположение было отголоском родившейся в послесталинские советские времена партийной доктрины о скором и полном искоренении преступности и всех причин, ее порождающих, под которыми советская криминологическая наука подразумевала пережитки прошлого («родимые пятна капитализма»), силами сознательной общественности. В одном из приказов Генерального прокурора СССР (1959 г.) органам прокуратуры предписывалось (дословно): поддерживая постоянную связь с общественностью, своевременно доводить до сведения организаций и коллективов трудящихся о преступлениях, совершенных на предприятиях, стройке, в колхозе, учреждении, чтобы каждое преступление подвергалось широкому обсуждению и осуждению, вскрывались его причины, а на виновных оказывалось воздействие всей силой общественного мнения, чтобы создавалась атмосфера нетерпимого отношения к преступным проявлениям.

Однако задача выявления причин преступления и принятия мер по их устранению по каждому уголовному делу практике оказалась не по плечу. Советская криминологическая наука также не могла вооружить практику вразумительным ответом, как выполнить требования уголовно-процессуального закона, о которых здесь идет речь. Усилия криминологов, в том числе огромных научно-исследовательских коллективов, в этой области удивительно скромны и до сих пор. Результаты в основном сводятся к тому, что причины преступности предложено разделять на следующие группы: а) причины преступности; б) причины отдельных ее видов; в) причины конкретного преступления; г) условия, способствующие совершению преступлений,- и что «данная классификация открывает простор и для широких теоретических исследований, и для разработки конкретных мер борьбы с преступностью на практике». В такой ситуации органы расследования выработали вынужденно шаблонные приемы исполнения своей процессуальной обязанности, реагируя представлениями об устранении запущенности в учете и недостатков в подборе кадров, о создании надлежащих условий хранения денежных средств и т. д., но чаще всего - об усилении политико-воспитательной работы, преодолении частнособственнической психологии и индивидуализма. С накатом организованной преступности и распадом прежней системы общественных отношений эти беспомощные шаблоны утратили всякий смысл.

С теоретических позиций данная проблема выглядит следующим образом. Смысл и сущность любого уголовно-процессуального института, его уместность или неуместность определяются назначением уголовно-процессуальной деятельности. В выявлении причин и условий преступления и принятии мер по их устранению к назначению (задачам) уголовного судопроизводства никогда не относилось, не относится и относиться не может. Попытки решить такую задачу уводили бы предварительное расследование и судебное производство по уголовному делу вообще в сторону от истинного предназначения уголовного процесса.

Нельзя упускать из виду, что выводы расследования по поводу любого обстоятельства уголовного дела имеют предварительный характер (не зря это расследование так и именуется - предварительным), что право окончательной, юридически значимой констатации существования соответствующего обстоятельства принадлежит лишь суду в итоговом процессуальном документе, определяющем судьбу уголовного дела (приговор, определение, постановление о прекращении дела). Поэтому представление органа расследования или прокурора об устранении причин преступления и условий, способствовавших его совершению, содержащее констатацию определенных фактов и оценочные выводы, из них вытекающие,- уголовно-процессуальный акт, с юридической точки зрения отнюдь не безупречный. Тем более что в ряде случаев фактические обстоятельства, относящиеся к категории причин преступления и условий, способствовавшие его совершению, органически связаны не только с объективной стороной данного преступления, но и с именем обвиняемого, отчего в представлении содержатся прямые указания на данное лицо как на виновное в преступлении. Нельзя, например, сформулировать представление об обстоятельствах, способствовавших взяточничеству в определенном учреждении, и при этом вообще не констатировать ни фактов, инкриминируемых по уголовному делу, ни имен. Между тем «внешние» правоотношения, возникновение которых предполагается на основании такого представления по поводу причин и условий, способствовавших совершению преступления, то есть отношения между органом расследования и адресатом представления, преждевременны; основания для них могут не подтвердиться в суде.

Действующий УПК об обязанности органов расследования выявлять причины преступления не упоминает. Между тем часть вторая статьи 73 УПК, определяющая предмет доказывания по уголовным делам, гласит, что выявлению подлежат обстоятельства, способствовавшие совершению преступления, а часть вторая статьи 158 УПК гласит: «Установив в ходе досудебного производства по уголовному делу обстоятельства, способствовавшие совершению преступления, дознаватель, следователь вправе внести в соответствующую организацию или соответствующему должностному лицу представление о принятии мер по устранению указанных обстоятельств или нарушений закона. Данное представление подлежит рассмотрению с обязательным уведомлением о принятых мерах не позднее одного месяца со дня его вынесения». Налицо существенное изменение позиции законодателя. Теперь орган расследования не обязан вносить представление, а лишь вправе это делать в зависимости от подлинной необходимости. Но самое главное заключается в том, что речь идет не о причинах преступления, а лишь об обстоятельствах, способствовавших его совершению, то есть о факторах, которые всего лишь послужили условиями действия этих причин. Словом, речь идет о факторах внешних, видимых, обнаружение которых возможно попутно, без отклонения от магистрального направления расследования, определяемого его назначением.

Обычно в следственных представлениях констатируется наличие юридически значимых, но, естественно, не содержащих состава преступления нарушений лицами, не привлекаемыми к уголовной ответственности, норм различных отраслей права - финансового, трудового и иного, законодательства о порядке лицензирования, частной охранной деятельности или уставных правил, которым подчиняется деятельность различных служащих. Причем может быть не просто поставлен вопрос об устранении условий, способствовавших совершению преступления, но и содержаться определенные основанные на материалах уголовного дела указания на те меры, которые могли бы послужить достижению этой цели (ликвидировать запущенность в учете материальных ценностей, устранить недостатки в подборе, расстановке кадров, усилить систему охраны, решить вопрос об отзыве лицензии и т.д.). Однако конкретизация этих указаний имеет пределы. В представлении не могут содержаться требования и предписания решить именно так, а не иначе определенный производственный, служебный или кадровый вопрос, например, уволить или освободить работника от занимаемой должности либо применить дисциплинарное взыскание в отношении данного лица. Представление является уголовно-процессуальным документом, служащим лишь поводом к рассмотрению подобных вопросов компетентными должностными лицами, которые решают их на общих основаниях в пределах своей компетенции и в соответствии с действующим законодательством о труде, дисциплинарным уставом и т. д.

Наиболее острой формой уголовно-процессуального реагирования на условия, способствовавшие совершению преступления, является представление следователя или органа дознания об увольнении того или иного работника с должности или работы, вынесение которых в адрес администрации предприятия, учреждения или организации практикуется чаще всего в случаях, когда преступление (например, хищение путем растраты или присвоения) находится в причинно-следственной связи с невыполнением или ненадлежащим выполнением определенным работником (например, главным бухгалтером) своих обязанностей в области контроля за соблюдением хозяйственной или финансовой дисциплины, или другой пример, когда уголовно наказуемая коррупция (взяточничество) причинно связана с общим моральным разложением управленческого персонала и руководства учреждением, предприятием, организацией. В связи с применением этой меры по уголовному делу на практике иногда возникают юридические вопросы, на которые не всегда имеются правильные ответы. Эти вопросы обусловлены тем, что увольнение с работы или временное отстранение от должности в связи с уголовным делом может применяться на различных юридических основаниях, в частности, на основании приговора суда, которым лицо осуждено к наказанию в виде лишения свободы на основании трудового законодательства или же на основании постановления следователя об отстранении от должности (статья 114 УПК).

Если приговор суда об увольнении от должности или приговор к лишению свободы, а также постановление следователя (органа дознания) о временном отстранении от должности являются строго обязательными для администрации предприятия, учреждения, организации, которая не должна и не вправе вникать в обоснованность уголовно-процессуальных актов и обязана незамедлительно выполнить содержащиеся в них предписания, то представление следователя (дознавателя) в порядке статьи 158 УПК является обязательным лишь в том смысле, что администрация учреждения, предприятия, организации должна рассмотреть его с позиций действующего трудового законодательства и принять соответствующее решение, отражающее собственную позицию по данному вопросу. Поэтому и ответственность за принятое решение в таких случаях несет администрация, а за обоснованность представления - орган расследования. Сама же администрация, сколь бы высокое положение она ни занимала по отношению к лицу, привлекаемому к уголовной ответственности, при отсутствии официальной инициативы со стороны следователя или прокурора вплоть до вступления обвинительного приговора в законную силу не имеет права принять никакого решения, связанного с уголовным делом и ущемляющего его права как работника.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11