В обращении Совета Народных Комиссаров от 15 ноября 1917 г. « О борьбе со спекуляцией» говорилось об уголовной ответственности за спекуляцию не только спекулянтов, но и их пособников.

Декрет Совета Народных Комиссаров «О взяточничестве» устанавливал уголовную ответственность за получение и дачу взятки не только в отношении исполнителей, но и в отношении других соучастников - подстрекателей, пособников и прикосновенных лиц. Таким образом, этот декрет по сравнению с указанными выше законодательными актами более четко и подробно формулировал виды соучастников.

Декрет “О взяточничестве” устанавливал также и другой чрезвычайно важный принцип уголовной ответственности за соучастие. Этот принцип состоял в том, что подстрекатели, пособники и прикосновенные лица подлежали такому же наказанию, как и исполнитель.

Таким образом, в этом постановлении говорилось не только об ответственности подстрекателей, пособников и прикосновенных лиц за совершение данного преступления, но впервые в общей форме указывалось и на признаки подстрекательства.

Данное постановление, так же как и декрет о взяточничестве, говорило о прикосновенности лишь в общей форме, не проводя различия ее видов.

Впервые об укрывательстве как об одном из видов прикосновенности упоминалось в постановлении Наркомфина “О запрещении купли-продажи или передачи хлопковых предприятий всех видов и о регистрации акций и паев этих предприятий». В нем в частности, говорилось: « За неисполнение сего постановления, сообщение ложных сведений, несоблюдение сроков и за содействие, или покрывательство, по нарушению сего постановления виновные предаются Революционному Трибуналу”[15, c.510].

Инструкция Народного комиссариата юстиции “О порядке введения в действие декрета об отмене наследования” указывала на два вида прикосновенности - укрывательство и недоносительство.

Статья 11 инструкции гласила:

“Лица, виновные в умышленном непредставлении сведений, упомянутых в статье 8 настоящей инструкции, или в утайке и укрывательстве наследственного имущества, не сообщении, находящемся у них наследственном имуществе или вообще умышленно или по грубой небрежности препятствующие поступлению наследственного имущества в ведение Советов депутатов, подвергаются уголовному наказанию, установленному за присвоение государственного достояния, а равно денежному взысканию стоимости указанного (сокрытого, утаенного и т.п.) имущества”.

Декрет Совета Народных Комиссаров “О тыловом ополчении» более подробно говорил о соучастии и прикосновенности. Декрет указывал на признаки подстрекательства, пособничества, укрывательства и недоносительства. Подстрекатели, пособники, укрыватели, и недоносители согласно этому декрету подлежали такому же наказанию, как и исполнители.

Позднее изданное советское уголовное законодательство делает отдельные исключения из сформулированного в первых декретах принципа уголовной ответственности подстрекателей, пособников и прикосновенных лиц наравне с исполнителем. В некоторых декретах о борьбе с дезертирством устанавливалось одно наказание в отношении самих дезертиров, т.е. исполнителей преступления, и другое - в отношении укрывателей. Так, например, по постановлению Совета Рабоче - Крестьянской Обороны “О Дезертирстве”[15, c.15] пойманные дезертиры подлежали уголовному наказанию “в пределах от денежных вычетов - до расстрела включительно”, а все укрыватели дезертиров подлежали уголовному наказанию в виде общественных принудительных работ на срок до пяти лет.

В советском уголовном праве соучастие не создавало каких-либо новых оснований уголовной ответственности за совершение преступления, а ответственность наступала на общих основаниях. Но поскольку соучастие является особой, специфической формой совершения преступления, т.е. одновременно несколько лиц участвуют в совершении одного и того же умышленного преступления, то все эти лица несут ответственность за одно и то же умышленное преступление. Конкретная мера уголовного наказания в отношении каждого из соучастников определялась судом в зависимости от степени вины каждого из соучастников в совершенном преступлении и общественной опасности самого преступления.

Судом также учитывались и личные качества каждого из соучастников, хотя об этом в законодательстве исследуемого периода каких-либо указаний не было. Роль организатора преступления как наиболее опасной фигуры среди соучастников, особо выделялась уже в те годы. Местные народные суды, окружные народные суды и революционные трибуналы вели решительную борьбу с преступлениями, совершаемыми в соучастии. Они назначали, как общее правило, в отношении виновных более тяжкое наказание, чем за однородное преступление, совершенное одним лицом.

Институт соучастия в советском уголовном праве совершенно противоположен одноименному институту соучастия в буржуазном уголовном праве. Институт соучастия возник в советском праве с первых дней Октябрьского переворота для борьбы, в первую очередь, с контрреволюционными организациями, антисоветскими заговорами, мятежами и другими преступными сообществами, деятельность которых имела политической направленности. Это вызывало необходимость установления особого порядка уголовной ответственности для лиц, виновных в такого рода преступлениях.

Переход после гражданской войны к мирному хозяйственному строительству активизировал дальнейшую разработку законодательства, в том числе и уголовного. Новый этап развития поставил ряд важнейших правовых проблем, в том числе вопросы о правовых источниках и юридической технике.

20-е годы стали периодом интенсивной кодификационной работы. Были приняты и вступили в действие Гражданский, Уголовный, Земельный, Гражданско-процессуальный, Уголовно-процессуальный и т.д. кодексы.

Уголовный кодекс РСФСР вступил в действие с июня 1922 г. и состоял из введения и двух частей - общей и особенной. Он был итогом четырехлетнего развития советского уголовного права и первым развернутым советским уголовным кодексом. В нем были ясно выражены основные принципы советского уголовного права и сформулированы его институты.

В послевоенный период в сфере правового регулирования началась интенсивная кодификационная работа. В декабре 1958 г. принимаются новые Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, а также законы об уголовной ответственности за государственные и воинские преступления.

В 1960 г. был принят новый уголовный кодекс. Статья 17 кодекса « «Соучастие в преступлении» предусматривала:

«Соучастием признается умышленное совместное участие двух и белее лиц в совершении преступления.

Соучастниками преступления наряду с исполнителем, признаются организаторы, подстрекали и пособники.

Исполнителем признается лицо, непосредственно совершившее преступление.

Организатором признается лицо, организовавшее совершение преступления или руководившее его совершением.

Подстрекателем признается лицо, содействовавшее совершению преступления советами, указаниями, предоставлением средств или устранением препятствий, а так же лицо, заранее обещавшее скрыть преступника, орудия и средства совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем.

Степень и характер участия каждого из соучастников в совершении преступления должны быть учтены судом при назначении наказания».

Таким образом, УК РСФСР 1960 г. уделял проблеме соучастия немаловажное значение. Статья 17 определяла ответственность исполнителей, а так же тех лиц, которые не совершают непосредственно преступления, но создают необходимые условия для деятельности исполнителя.

Особенная часть УК РСФСР для обозначения форм соучастия употребляет термины “банда”, “преступная группировка”, “антисоветская организация”, “предварительно сговорившаяся группа лиц”, “группа”, “групповые действия”.

С объективной стороны соучастие характеризовалось тем, что в преступлении участвовало два или большее число лиц. Эти лица могли считаться соучастниками только в тех случаях, если действия каждого из них признавались общественно-опасными, т.е. вносящими существенный вклад в преступление или в достижение преступного результата. При этом поведение организатора и подстрекателя всегда должно было выражаться в активных действиях. Участие в преступлении исполнителя и пособника могло проявляться как в форме действия, так и в форме бездействия.

Совместность, как объективный признак в материальных составах состояла в том, что: а) действия каждого из соучастников должны являться необходимым условием для совершения действий другими соучастниками; б) наступивший преступный результат должен являться общим и единым для всех соучастников; в) действия каждого из соучастников должны находится в причинной связи с общим преступным результатом.

В формальных преступлениях совместность выражалась в том, что: а) действия каждого соучастника должны были являться необходимым условием для совершения действий другим соучастником и б) совершение преступления должно являться единым и общим для всех соучастников.

Субъективная сторона преступления, совершенного в соучастии, характеризуется умышленной виной всех соучастников.

Под простым соучастием понималась такая форма, при которой каждый из соучастников непосредственно своими действиями осуществлял состав преступления.

Деяние каждого соисполнителя квалифицировались одинаково, без ссылки на ст.17, а некоторые различия в объеме содеянного, возможные при простом соучастии, учитывались при назначении меры наказания.

Действия лица, не участвовавшего в выполнении действий, составляющих объективную сторону состава преступления, не могли рассматриваться как соисполнительство.

Сложное соучастие характеризовалось тем, что соучастники преступления должны были выполнять различные роли. Одни из них (исполнители) непосредственно осуществляли состав преступления, предусмотренного Особенной частью УК РСФСР. Другие должны содействовать осуществлению преступления организаторской деятельностью, подстрекательством или пособничеством. Статья 189 УК РСФСР определяла укрывательство ряда преступлений - заранее не обещанное укрывательство преступлений.

Статья 190 УК РСФСР определяла недонесение о преступлении- недонесение об известных готовящихся или совершенных преступлениях.

В сложном соучастии постоянной являлась лишь фигура исполнителя, без которого вообще невозможно соучастие.

Сложное соучастие имело место и тогда, если совместно с исполнителем действовал, например, лишь один пособник либо подстрекатель.

Преступное сообщество как форма соучастия по УК РСФСР 1960 г. представляло собой преступную группу или преступную организацию.

Преступная группа отличалась от соисполнительства и сложного соучастия повышенной степенью согласованности действий, обусловленной предварительными усилиями организованного характера - совместная разработка плана, руководство совместными действиями в ходе осуществления преступления и т.д.

Под преступной организацией теория и правоприменительная практика понимала - устойчивое объединение двух или более лиц, организовавшихся для совместной преступной деятельности. УК были известны два вида преступных организаций: антисоветская организация и банда. Верховный суд СССР неоднократно подчеркивал, что банда - это вооруженная, устойчивая группа лиц, объединившихся для совершения нападений на государственные и общественные предприятия, учреждения, организации.

Что касается ответственности, то статья 39 УК РСФСР 1960 г. предписывала: наказание каждому из соучастников должно назначаться с учетом степени и характера участия в совершении преступления.

При назначении наказания соучастникам суд должен был также иметь ввиду, возможность эксцесса исполнителя- это совершение исполнителем какого-либо деяния, которое выходит за рамки сговора с остальными соучастниками.

Не могли также вменяться в вину и учитываться при назначении наказания соучастникам такие отягчающие вину обстоятельства, которые касались только отдельных соучастников.

В ст. 18, 19 УК РСФСР было сказано об укрывательстве и недонесении, как о формах прикосновенности к преступлению, причем ответственность за них предусматривалась в специальных статьях Особенной части (ст.ст.881 , 882,189,190.).

В дореволюционном уголовном законе не было дано понятия соучастия.

В советском уголовном праве был продолжен поиск приемлемого законодательного определения соучастия. В ст. 17 УК РСФСР 1960 г. под соучастием понималось умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении преступления. Похоже, что в основе своей приведенное определение соучастия устраивало теорию уголовного права. Разногласия возникали только в связи с местом, которое должен занимать термин “умышленное” в нем. Большинство ученых считали наиболее приемлемым нахождение его перед термином “совместное”, поскольку подобное помогает распространить умышленность не только на само деяние, но и на совместность как таковую: “Положение закона о том, что соучастие-это умышленное совместное совершение преступления, делает ненужной ссылку на то, что и сами преступления, совершаемые в соучастии, должны быть умышленными”[10, c.16]. Некоторые предлагали переместить данный термин и определять им лишь совершение преступления. На этой основе делали и законодательное предположение: “Соучастием является совместное участие двух или более лиц в совершении одного и того же умышленного преступления”[10, c.16], исключая, тем самым, возможность соучастия в неосторожном преступлении и излишнюю объективизацию понятия совместности. Сторонники приведенной точки зрения не выполнили поставленной перед собой задачи, поскольку, отделяя термин «умышленное» от совместности, они делали возможной неосторожную совместность, в частности в умышленном преступлении, и в то же время способствовали закреплению представления о совместности как сугубо объективной категории.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9