p align="left">В интересах уменьшения вреда от пьянства большое значение придается следующему обстоятельству. Замечено, что на усиление или ослабление пьянства имеют прямое влияние род напитка и качество его. Целый ряд данных свидетельствует о том, что вредные последствия пьянства возрастают пропорционально количеству алкоголя или водки, выпиваемой сравнительно с другими напитками. Так, из двух стран, Баварии и Пруссии, в первой потребляется пива в 4 раза больше, нежели во второй, и почти настолько же меньше водки; между тем в Пруссии алкоголиков в 4 раза больше, чем в Баварии. Понятно отсюда, какую огромную разницу в смысле пьянства делает в стране потребление тех напитков, которые наиболее содержат алкоголя. Все особенно пагубные последствия для организма человека от злоупотребления спиртными напитками проистекают преимущественно при употреблении водки. «Опыт учит, - говорит проф. Розенталь, - что собственно болезни пьяниц случаются чаще там, где пьют водку в большом количестве; что, напротив, в странах виноградного вина и пива эти болезни сравнительно редки и проявляются в легких формах». В виду этого, одною из мер (правда, паллиативных) к ослаблению вреда от пьянства признается возможно большая замена напитков крепких, с большим содержимым алкоголя, напитками более слабыми. Весьма важен также тщательный контроль за приготовлением и очисткой спиртных напитков. На парижском международном конгрессе 1878 г. было высказано, между прочим, следующее положение: «правительства обязаны не только противодействовать злоупотреблению алкогольными напитками с помощью законодательных мероприятий и стараться их подавить, но и употреблять также все усилия к тому, чтобы водка, предназначенная для потребления, была по возможности лучше очищена и ректификована». В этом отношении, впрочем, до сих пор сделано очень мало. Как на одну из мер в этой области, можно указать на закон 1887 г. в Финляндии, по которому продажная водка «не только не должна заключать каких-либо вредных примесей, но должна быть очищена от сивушных масел» (именно присутствию в больших дозах этого сивушного масла приписывают болезни хронического алкоголизма, delirium tremens). С введением у нас казенной продажи на ректификацию также обращено большое внимание. В последнее время все сильнее устанавливается воззрение на пьянство не столько как на порок, сколько на болезнь. Вот это-то воззрение и служит источником нового средства борьбы с пьянством - его лечения. С этою целью устраиваются особые приюты и лечебницы для алкоголиков. Почин в деле развития таких учреждений принадлежит Америке, где, как было указано, впервые зародились и общества трезвости. Первая лечебница для алкоголиков была основана в начале 50-х годов в штате Нью-Йорк на частные средства с правительственной субсидией. В 1865 году издан был закон, который уполномочивает общественные власти «обязательно помещать в это убежище на время, не превышающее одного года, всякого хронического пьяницу, если имеется письменное свидетельство двух врачей и двух граждан-собственников, что пьяница этот потерял контроль над собою, неспособен вследствие невоздержанности блюсти свой дела и находится в таком состоянии, что представляется опасным оставлять его на свободе». Подобные же меры были приняты и в других штатах. В половине 90 годов в Соединенных Штатах было около 50 лечебных заведений для алкоголиков. Успешность их деятельности, как показывает опыт, находится в прямой зависимости от количества времени, в течение которого алкоголики находятся на излечении. В среднем, около 37% всех больных, после содержания в течение одного года, выходят из лечебницы вполне излеченными. Из европейских стран к устройству лечебниц для алкоголиков ранее других приступила Англия, в которой в течение последних 25-30 лет было основано 24 таких заведения. Но успех их деятельности в значительной степени тормозился отсутствием закона об обязательном помещении алкоголиков в лечебницы. В 1895 г. издан закон, дозволяющий в некоторых случаях принудительное помещение. Более рационально поставлено это дело в Швейцарии. В силу швейцарской конституции, с правом кантонов на получение доходов от винной монополии сопряжена обязанность - «из полученных доходов по крайней мере 10% затрачивать на борьбу как с причинами, так и с последствиями алкоголизма». Обыкновенно известная часть этих средств и идет на содержание или субсидирование лечебниц для алкоголиков. С другой стороны, в Швейцарии получает применение и принцип принудительного помещения алкоголиков. Так, в кантоне Сен-Галлен в 1894 г. издан закон, по которому помещение алкоголиков в лечебницы может производиться не только с согласия или по желанию пациентов, но и против их воли, по постановлению муниципального совета, на основании медицинского свидетельства, что данное лицо страдает алкоголизмом и нуждается в лечении. Продолжительность пребывания в лечебнице определяется от 9 до 18 месяцев и в случаях рецидива может быть еще увеличена. Содержание несостоятельных больных производится на средства кассы для бедных, a иногда и на счет правительства. Из существующих в Швейцарии лечебниц для алкоголиков образцовою считается лечебница в Елликоне, в Цюрихском кантоне. Практика Швейцарских лечебниц с особою убедительностью указывает, что успешность лечения зависит от продолжительности его: тогда как для лиц, пробывших в лечебнице не более 4 месяцев, случаи излечения составляют 33%, они возвышаются до 71% для пробывших в лечебнице от 4 до 12 месяцев. Меры против пьянства в России В последние годы борьба с пьянством заняла видное место в ряду тех вопросов, которые привлекают к себе особенное внимание со стороны правительства и общества. С 1894 г. в финансовом управлении началась работа по постепенному введению у нас коренной реформы питейного дела - установлению казенной продажи вина. При этом особое внимание при разработке этой реформ, касающейся прежде всего интересов фискальных, уделено было и вопросам о способах уменьшения пьянства и обеспечения населения от вредных последствий его. С другой стороны, в печати, выразительнице общественных интересов, никогда до сих пор борьба с пьянством не привлекала к себе такого деятельного внимания, как в последние годы. Эта борьба получает значение одного из важнейших вопросов внутреннего управления современной России. Но прежде, чем остановиться на рассмотрении тех мер, которые принимаются в этой области новейшим законодательством, необходимо ознакомиться, хотя бы вкратце, с положением этого вопроса в прежнее время. Пьянство составляет исконное зло русского народа. Памятники древнерусской письменности свидетельствуют о широком распространении его уже в отдаленнейшие эпохи истории России. «Руси веселие есть питии - не можем без того быти» - таков, по словам летописца, был один из мотивов, побудивших великого князя Владимира ответит отказом от принятия мусульманского закона, неблагоприятно относящегося к потреблению крепких напитков. «Хотя представляется более, нежели вероятным, что таких слов князь Владимир никогда не высказывал, что эти слова, как и все повествования о выборе им религии, являются одним из легендарных измышлений, которыми так богата наша начальная летопись, тем не менее, - замечает проф. Загоскин, - уже тот факт, что древний летописец киевский влагает такие слова в уста просветителя России, представляется характерным в деле суждения об исконной приверженности наших предков к крепким напиткам». Об этой приверженности сохранились и более достоверные свидетельства. О ней говорят и рассказы летописей о древних тризнах, сопровождавшихся обильными попойками, и повествования былин нашего героического эпоса, в которых идеализируется пьяный разгул, изображаемый в самых ярких красках, и в особенности старания духовенства отвратит свою паству от злоупотребления напитками. Так, один из подвижников древней русской церкви, Феодосий Печерский, учит в своем «Слове о пьянстве», что - «пить можно, но в закон, во время и в славу Божию». Такого рода пастырские увещания представляют собою и наиболее ранний способ борьбы с пьянством, с целью воздействия на религиозно-нравственную сторону человека. В последующие века пьянство не уменьшается, принимает хронический характер, становится коренным народным пороком. Особенно поражаются им иностранцы, посещавшие Россию в XVI и XVII в. «Несчастные работники и ремесленники, - пишет в своих записках англичанин Флетчер, - часто истрачивают в кабаках все то, что должны были бы принести своим женам и детям; часто можно видеть, как они пропивают даже одежду и остаются совершенно голыми». A вот что говорит Олеарий, саксонский ученый, посетивший Россию в первой половине XVII в. и тщательно изучивший русские нравы того времени: «русские преданы пьянству более всякого другого народа в мире. Когда они не в меру напьются, то, как необузданные звери, неистово предаются всему, к чему побуждают их страстные желания. Порок пьянства, - продолжает Олеарий, - одинаково распространен в русском народе во всех сословиях, между мужчинами и женщинами, старыми и малыми, духовными и светскими, высшими и низшими, до такой степени, что вид валяющегося в грязи пьяного человека - здесь явление самое обыкновенное». Едва ли можно заподозрить в неверности или преувеличенности эти показания иностранцев. С ними вполне согласуются и свидетельства отечественные, показания таких лиц, у которых нет повода предполагать пристрастное отношение. Вот что, напр., говорит Юрий Крижанич, при всех своих симпатиях к русскому народу, с которым он, по происхождению хорват, сроднился долгою жизнью в Москве, куда он был вызван царем Алексеем Михайловичем: «преимущественно же перед всеми народами свойственно нам пьянство. Можно обойти весь свет и нигде не найти такого мерзкого, гнусного и страшного пьянства, как здесь, на Руси». С другой стороны, о том же явлении говорят и официальные документы, Так, в актах Стоглаваго собора (полов. XVI в.), рисующих неприглядную картину нравственного положения общества того времени, мы видим упоминание о широком развитии пьянства, и в частности среди духовенства. Постановления собора ополчаются против пьянства черного духовенства и, с целью парализовать его развитие, разрешают держать в монастырях только квасы и фряжские вина, но отнюдь не хмельные пития, a тем менее «горячее вино», ибо, говорит Стоглав, «пьянство - начало и конец всем злым делам». Собором приняты меры и по отношению к членам белого духовенства, которые «учнут жити в слабости и пьянстве и в прочих неподобных делах». Такими отдельными мероприятиями и поучениями против пьянства с церковной кафедры и ограничиваются проявления борьбы с народным пороком в течение многих веков нашей истории. Непреодолимым препятствием в этой борьбе являлось фискальное значение питейного дела. Доход от него составлял издавна одну из вернейших статей бюджета, и правительство проявляло постоянную заботливость о возможно более выгодной постановке питейного дела, и, когда сталкивались интересы казны и интересы ограждения населения от чрезмерного пьянства, этим последним интересам приходилось поступаться. От конца XVI и XVII ст. сохранилось немало донесений областных воевод о том, что кабаки разоряют народ; но в ответ на эти донесения московское правительство внушало им, что они «пишут не делом и плохо радеют о государевой прибыли». Приведу один характерный образец распоряжения Московского правительства в области питейного дела, сообщаемый проф. Дитятиным в его работе «Царский кабак Московского государства». «Докладывают в Москву воеводы, что на их кабаке все пропились, одолжали, обнищали; доходам кабацким грозит огромный «недобор»; что, по их мнению, кабак нужно бы закрыть, чтобы вдостоль все не разорить: по крайней мере нужно бы «от кабацкого питья унимать», но что без царского указу они «унимать не смеют». Ждут этого указа. Он не замедлил получиться, но с ответом для челобитчиков совсем неожиданным: «и вы пишете к нам - говорится от имени царя - не радея о нашем деле, что кабак хотите оставить… Перед вас многие на Верхотуре воеводы бывали, a o том кабаке к нам не писывали… и вы, делая леностью своею и не хотя нам служить, пишете к нам не делом». За этим выговором следует такое предписание: «и вы б велели учинить закон крепкий, чтоб на кабаке… не пропивалися… и сами бы есте к тому призирали почасту, чтоб… кабацких денежных доходов перед прежними годы собрати с прибылью… чтоб кабацкий сбор был больше прежних годов, чтоб нашей казне была прибыль». Таким образом указ этот ставил перед воеводами дилемму неразрешимую - кабак должен процветать и приносить все большую прибыль, a вместе с тем и народ, не должен пропиваться. Естественно при таких условиях, что органы питейного управления - кабацкие головы и целовальники, которым приходилось нести и личную ответственность за недоборы казны, предпочитали все свое внимание сосредоточивать на процветании кабака, хотя бы и в явный ущерб нравственным и материальным интересам населения. При такой постановке питейного дела, разумеется, не могло быть речи о сколько-нибудь решительных и систематических мерах борьбы с пьянством. В этой области все сводилось к одним паллиативам, которыми имелось в виду обеспечить лишь внешнее благочиние. И такое отношение к пьянству составляет характерную черту государственной политики в течение всей истории питейного дела у нас, каковы бы ни были финансовые системы управления этим делом. К сравнительно недавнему прошлому относится любопытный пример той же коллизии интересов казны и интересов отрезвления народа. В 50-х годах текущего столетия, когда действовала откупная система, породившая массу злоупотреблений, во многих местностях в народе обнаружилось движение против пьянства. В губерниях, находящихся в разных полосах России, стали возникать общества трезвости; такие общества были образованы в губерниях Ковенской, Виленской, Саратовской, Курской, Тульской, Пензенской, Владимирской, Екатеринославской, Тверской. Движение это встретило сочувствие и нашло себе поддержку главным образом в среде духовенства. В 1859 г. от Святейшего Синода последовало циркулярное приглашение священнослужителям «содействовать возникновению в городских и сельских сословиях благой решимости воздержания от употребления вина». Однако движение это на первых же порах своего развития встретилось с тем же непреодолимым препятствием - интересами фиска. От министра финансов последовало сообщение обер-прокурору Святейшего Синода, «что совершенное запрещение горячего вина посредством сильно действующих на умы простого народа религиозных угроз и клятвенных обещаний не должно быть допускаемо, как противное не только общему понятию о пользе умеренного употребления вина, но и тем постановлениям, на основании которых правительство отдало питейные сборы в откупное содержание». A через несколько времени после того министром финансов сделано было распоряжение, «чтобы приговоры городских и сельских обществ о воздержании уничтожить, и впредь городских собраний и сельских сходов для сей цели нигде не допускать».
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
|