Одни суды полагают, что одного признания сделки недействительной достаточно для внесения записи о прекращении права собственности ответчика и восстановления записей о праве собственности истца.

В качестве примера можно привести дело N КГ-А40/10421-04, рассмотренное 16.11.2004 ФАС МО.

ЗАО обратилось с иском к Мосрегистрации о признании незаконными действий о прекращении права собственности истца на нежилые здания и обязании Мосрегистрации внести записи в ЕГРП права собственности истца на спорные объекты.

Решением суда первой и апелляционной инстанций в удовлетворении иска отказано.

При рассмотрении жалобы ЗАО ФАС МО указал следующее.

Поскольку основанием для государственной регистрации согласно ст. 17 Закона о регистрации являются вступившие в законную силу судебные акты, Мосрегистрация правомерно внесла указанные записи.

Аналогичное толкование норм законодательства применил ФАС ВВО в Постановлении от 28.01.2003 по делу N А43-7325/02-17-254.

В то же время имеется совершенно иная судебная практика, когда судебные инстанции полагают необходимым, чтобы в решении суд применил последствия недействительности сделки для внесения соответствующих записей в ЕГРП регистрирующим органом.

В частности, ФАС МО в противоположность вышеуказанному делу N КГ-А40/10421-04 в своем Постановлении от 12.08.2004 по делу N КГ-А40/6916-04 принял следующее решение.

ООО обратилось в арбитражный суд к Мосрегистрации с заявлением, в котором просило признать незаконным бездействие Мосрегистрации, выразившееся в уклонении от регистрации решения арбитражного суда по заявлению истца; обязать Мосрегистрацию аннулировать (прекратить) запись в ЕГРП о праве ЗАО и обязать Мосрегистрацию зарегистрировать решение арбитражного суда.

Решением суда первой инстанции исковые требования удовлетворены частично: суд признал незаконным бездействие Мосрегистрации, выразившееся в уклонении от регистрации права по заявлению ООО, и обязал Мосрегистрацию аннулировать запись в ЕГРП о праве собственности ЗАО на здание. В части требований об обязании Мосрегистрации зарегистрировать решение арбитражного суда производство по делу прекращено.

Постановлением апелляционной инстанции решение в части признания незаконным бездействия Мосрегистрации и обязания Мосрегистрации аннулировать запись в реестре прав отменено, в иске в этой части отказано. В остальной части решение оставлено без изменения.

Суд кассационной инстанции оставил постановление апелляционной инстанции без изменений по следующим основаниям.

Вопрос о законности бездействия Мосрегистрации и наличии основания для обязания этого регистрирующего органа аннулировать запись о государственной регистрации права собственности ЗАО на вышеуказанное здание не может быть разрешен без проверки обстоятельств о том, утратило ли ЗАО права собственности на этот объект недвижимости.

Суд пришел к выводу о недоказанности прекращения права собственности ЗАО в отношении спорного имущества и наличия такого права у ООО.

Решением, на которое ссылается заявитель в обоснование заявленных требований, установлена ничтожность договора купли-продажи, послужившего основанием возникновения права собственности ЗАО на спорный объект недвижимости, но не были применены последствия его недействительности в виде двусторонней реституции, поэтому и данное решение не может служить основанием для вывода об утрате ЗАО прав собственности на спорный объект недвижимости и наличии оснований для погашения удостоверяющей это право записи в ЕГРП.

Подобная двойственность судебной практики отнюдь не способствует единству правоприменительной практики органов Росрегистрации.

Полагаю, проблема исполнения решений судов о признании сделки недействительной и применении последствий ее недействительности должна быть решена следующим образом.

Исходя из толкования ст. ст. 166, 167 ГК РФ, данного КС РФ в Постановлении N 6-П от 21.04.2003, добросовестное приобретение в смысле ст. 302 ГК РФ возможно только тогда, когда имущество приобретается не непосредственно у собственника, а у лица, которое не имело права отчуждать это имущество, последствием сделки, совершенной с таким нарушением, является не двусторонняя реституция, а возврат имущества из незаконного владения (виндикация).

Следовательно, права лица, считающего себя собственником имущества, не подлежат защите путем удовлетворения иска к добросовестному приобретателю с использованием правового механизма, установленного п. п. 1 и 2 ст. 167 ГК РФ. Такая защита возможна лишь путем удовлетворения виндикационного иска, если для этого имеются те предусмотренные ст. 302 ГК РФ основания, которые дают право истребовать имущество и у добросовестного приобретателя.

Таким образом, на основании правовой позиции Конституционного Суда можно сделать вывод, что в тех случаях, когда сделка признана судом недействительной, это означает, что титула собственника у ответчика не возникло. Соответственно регистрирующий орган, для того чтобы привести записи в ЕГРП в соответствие с действительной его принадлежностью, должен погасить запись в ЕГРП ответчика по иску и восстановить запись о праве собственности надлежащего собственника - истца (поскольку в соответствии с п. 1 ст. 131 ГК РФ госрегистрация лишь отражает правовое положение указанного имущества).

Добросовестного приобретателя в данном случае не будет, поскольку им может быть только третье лицо, а не стороны по недействительной сделке, поэтому противоречия со ст. 223 ГК РФ не будет.

Указание на применение последствий недействительности сделки в решении суда для внесения записей в ЕГРП не требуется, поскольку оно представляет собой всего лишь обязанность лиц, обладающих имуществом без прав на него, вернуть его противоположной стороне - фактически передать имущество.

Тем более не нужно включать в решении суда какие-либо специальные указания на необходимость погашения, аннулирования записи в ЕГРП или о прекращении регистрации права, признавать недействительным зарегистрированное право, поскольку такие действия не предусмотрены ни ГК РФ, ни Законом о регистрации.

В то же время признание недействительной сделки между двумя лицами, в тех случаях, когда оно уже приобретено третьим лицом, не влечет никаких правовых последствий, поскольку в этом случае оно может быть истребовано у него только путем виндикационного иска.

Полагаем, что для исключения изложенных выше противоречий в судебной практике ВАС РФ необходимо дать соответствующие разъяснения арбитражным судам.

Гражданским кодексом не предусмотрено государственной регистрации договора купли-продажи здания. Включение сторонами в договор, не подлежащий государственной регистрации, условия о том, что он подлежит государственной регистрации и вступает в силу с момента государственной регистрации, противоречит нормам ГК. Такое условие является ничтожным в силу требований статей 168 и 180 ГК. Поэтому учреждение юстиции правомерно отказало в государственной регистрации договора купли-продажи здания. Наработанная судебная практика для законного рассмотрения и принятия соответствующего решения судебными органами действительно в основном исходит из юридического факта регистрации недвижимого имущества.

Таким образом, объектом ограничений могут являться только права, а объектом обременений - недвижимое имущество.

В соответствии с требованиями Закона о регистрации в данном случае государственной регистрации подлежит не право и не ограничение и обременение, а сам договор как сделка (п. 1 ст. 26 Закона о регистрации). В отношении однородного договора безвозмездного пользования подобного правила не установлено, поэтому правоприменительная практика предложила два варианта. В первом случае проводится государственная регистрация безвозмездного пользования как ограничения и обременения по желанию одной из сторон. Во втором - законодатель не предусмотрел государственной регистрации ни права безвозмездного пользования, ни сделки ссуды, ни безвозмездного пользования как ограничения и обременения.

Аналогичным образом было разрешено дело и об отказе в государственной регистрации обременения, возникшего в результате заключения договора купли-продажи с отлагательным условием. Федеральный арбитражный суд Московского округа, рассмотрев кассационную жалобу ЗАО "Фирма "БУК СЭЙЛ" на решение Арбитражного суда г. Москвы от 18 апреля 2002 г. по делу N А40-10704/02-72-39, установил: 20 декабря 2001 г. между закрытым акционерным обществом "Фирма "БУК СЕЙЛ" (ЗАО "Фирма "БУК СЭЙЛ") и обществом с ограниченной ответственностью "Интелком-Р" (ООО "Интелком-Р") был заключен договор купли-продажи недвижимого имущества в виде нежилого помещения площадью 2703 кв. м, расположенного по адресу: г. Москва, пр. Ольминского, д. N А, стр. 3, с отлагательным условием [68].

Суд кассационной инстанции считает данные выводы суда первой инстанции обоснованными. Согласно ч. 1 ст. 131 ГК РФ подлежат государственной регистрации право собственности и другие вещные права, ограничение этих прав, их возникновение, переход и прекращение. Регистрации подлежат: право собственности, право хозяйственного ведения, право оперативного управления, право постоянного пользования, ипотека, сервитуты, а также иные права в случаях, предусмотренных законом.

Из содержания заявления истца о государственной регистрации ограничений (обременений) прав на объекты нежилого фонда следует, что он обратился за государственной регистрацией так называемого обременения на принадлежащее ему на праве собственности недвижимое имущество, которое, по его мнению, возникло из договора купли-продажи с отлагательным условием от 20 декабря 2001 г. - право требования.

Суд кассационной инстанции не может признать состоятельными доводы кассационной жалобы о том, что истец, заключив данный договор купли-продажи недвижимого имущества под отлагательным условием, добровольно ограничил себя в праве распоряжаться принадлежащим ему имуществом, поскольку это не следует из содержания договора. Возникновение обязательств у сторон по указанному договору находится в зависимости от наступления определенных условий, при отсутствии которых обязательства могут у сторон и не возникнуть (ст. 157 ГК РФ).

Вместе с тем истцом не указано, какое именно право подлежит государственной регистрации, поскольку право собственности согласно п. п. 3.1, 4.1.1 договора не возникло, предмет договора покупателю (третьему лицу) не передан.

Судом первой инстанции полно и всесторонне исследованы материалы дела, нарушений норм материального права и норм процессуального права не допущено и оснований для отмены или изменения судебного акта не имеется.

Руководствуясь ст. ст. 171, 174 - 177 АПК РФ, Федеральный арбитражный суд Московского округа постановил: решение Арбитражного суда г. Москвы от 18 апреля 2002 г. по делу N А40-10704/02-72-39 оставить без изменения, кассационную жалобу ЗАО "Фирма "БУК СЭЙЛ" - без удовлетворения.

Таким образом, в решениях судов общей юрисдикции или арбитражных судов почти повсеместно приводятся выводы об ограничении недвижимого имущества, но, к сожалению, не так, как бы этого хотелось ученым: обременил по собственному желанию, а не ограничил.

Полагаем, что наиболее действенный способ защиты права недвижимости от каких-либо посягательств состоит в первую очередь в принятии таких судебных мер, которые бы оградили собственника имущества от чужого (незаконного) вмешательства. Для этого и существует такое процессуальное действие, как арест недвижимого имущества, который, без сомнения, подлежит государственному признанию (ст. ст. 1, 12, 19, 28 Закона о регистрации).

Более того, в ст. 19 Закона о регистрации устанавливается, что кроме ареста основанием к приостановлению государственной регистрации прав является еще и судебное решение (определение или постановление) о запрете совершать определенные действия с объектом недвижимого имущества. Совершенно справедливым представляется пример судебной практики, приведенный А.Н. Лужиной [56] , когда Определением Арбитражного суда г. Москвы от 26 января 2004 г. по делу N А40-52568/03-113-555 удовлетворено заявление ЗАО "Эстейт" о принятии мер по обеспечению иска и Мосрегистрации: запрещено на срок до вынесения решения по настоящему делу осуществлять государственную регистрацию возникновения, ограничения (обременения), перехода или прекращения прав в отношении нежилого помещения площадью 290,7 кв. м по адресу: Б. Златоустинский пер., д. 7, стр. 1.

Настоящее решение было принято в соответствии с п. 2 ст. 90 АПК РФ: обеспечительные меры допускаются на любой стадии арбитражного процесса, если непринятие таких мер может затруднить или сделать невозможным исполнение судебного акта, а также в целях предотвращения значительного ущерба заявителю.

Также учтено, что данный спор является спором о праве на недвижимое имущество, принятые судом обеспечительные меры при заявленном предмете иска являются адекватными и соразмерными заявленным требованиям, ведь целью обеспечительных мер является как создание условий исполнения решения, так и обеспечение имущественных интересов истца.

Поэтому доводы заявителя жалобы, касающиеся нарушения судом баланса интересов истца и ответчиков ввиду необходимости отложения дела на длительное время в связи с привлечением к участию в деле американской компании, не могут быть признаны обоснованными, т.к. нормы АПК РФ, регулирующие вопросы принятия обеспечительных мер, не содержат ограничений для принятия обеспечительных мер, связанных с участием в деле иностранного лица. Руководствуясь ст. ст. 274, 284 - 290 АПК РФ, суд постановил: Определение от 26 января 2003 г. Арбитражного суда г. Москвы по делу N А40-52568/03-113-555 оставить без изменения, а кассационную жалобу ООО "Сиера Пропертис" - без удовлетворения.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8