|
p align="left">а) предупреждения промышленных аварий; б) готовности к чрезвычайным ситуациям и для раннего оповещения о них; в) снижения серьезных последствий катастроф. Мировое сообщество заинтересовано также во всеобщей охране природных ресурсов и окружающей среды от крупномасштабного вреда, причиняемого токсичными выбросами промышленного производства, утечкой нефти из тан-керов и нефтепроводов, загрязнением радиоактивными отходами и др. Всеобщая озабоченность в сохранении сырьевых и энергетических ресурсов привели к международно-правовой договоренности о согласовании национальной политики отдельных стран в области энергетики и ископаемого топлива. Наша страна сотрудничает с другими государствами в вопросах сохранения и защиты благоприятного глобального климата как на двусторонней, так и многосторонней основе, а также через соответствующие международные организации. Таким образом, сотрудничество России с другими государствами на между-народной арене обусловлено взаимозависимостью всех стран мира и признанием человеческих ценностей в качестве главных ориентиров в межгосударственном общении. Высказанные в настоящей статье соображения о функциях Российского государства в современный период могут быть отнесены ко всем постсоциалистическим странам с учетом, однако, национальных, исторических и иных традиций и специфики каждой из них Л.А. Морозова. Функции Российского государства на современном этапе. // Государство и право. - 1993. - №6. - с. 98-108.. 4. Учение о государственных функцияхУчение о государственных функциях сложилось в западном государствоведении под исключительным влиянием культа за-конности в государстве. Это чисто политическое учение требова-ло, чтобы основной и главной деятельностью государства было издание законов как общих норм. Все остальные деятельности го-сударства должны быть подзаконными и, следовательно, не долж-ны играть какой-либо самостоятельной роли. Таким образом, получилась чрезвычайно упрощенная классификация, государст-венных функций, которая классически была сформулирована Монтескье в XI гл. его «Духа законов», и отсюда перешла как об-щее место в западную теорию государства, где она господствует и доныне. Согласно этой классификации государственные функ-ции разделялись: 1) на законодательные, 2) на исполнительные (исполнение законов). Причем в качестве некоторой поправки допускалось, что исполнительная деятельность может быть раз-бита на два вида: а) на исполнение в тесном смысле слова,б) на судебную деятельность. Только политическими мотивами можно объяснить господство этой классификации, теоретические несо-вершенства которой прямо поразительны. Ведь всякий знает, что в целом ряде государств, и в частности в республиканском Риме, судья (римский претор) был в то же время и законодателем, то есть обладал правом выносить отдельные решения с повышенной нормативной силой, не уступающей силе закона. И это имело место во всех государствах, где господствует так называемое сво-бодное право, и в частности в Англии, где официальные установ-ления были почти исключительно выработаны в судебных прецедентах. Каким же образом судебную деятельность можно относить к «исполнительной»? Ясно, что западное государствоведение делало это из чисто политических целей, считая, что так должно быть в нормальном государстве, ибо не могло же оно не знать, что классификация совершенно не соответствует действи-тельности. И далее, смешивать все остальные государственные акты под именем «исполнительных», это значит опять-таки не обобщать того, что было и что есть, а требовать, что должно быть. Всем известно, что в абсолютных и даже «умеренно» конституци-онных монархиях, которые существовали в течение всего XIX ве-ка, когда сложилась современная государственная теория, сфера управления верховного отнюдь не была чисто «исполнительной» и подзаконной. Напротив, в этих государствах зачастую управле-ние стояло наравне с законодательством, иногда даже доминиро-вало над ним. Таким образом, и здесь классификация приносит в жертву теоретический интерес политическому.В настоящее время исключительный культ закона миновал уже и на западе, и даже в стране, которая особо предавалась этому культу, -- во Франции Характерным явлением в этом отношении можно считать книгу М. Lеrоу, La Loi, essai sur la theorie de 1'autorite dans la democratic, 1908. Из более новых литературных явлений ср. G. Моrin, La loi et le contrat. La decadence de leur souverainete, 1927.. Новые требования жизни выдвинули требование подвижности законов и привели к течению свободного права, которое является возвращением к римскому преторскому праву, где судья был первым законодателем. Одновременно с этим пробудилась, особенно во время войны и в период послево-енного восстановления жизни, активность начала управления в государстве. Фашизм на Западе открыто провозгласил приоритет управления над законодательством. То же самое провозгласила и советская система, для которой революционная законность, по-скольку она соблюдается, есть господство закона, подвижного, гибкого, подчиняющегося требованиям жизни. Все эти явления даже и с политической стороны противоречат классификации Монтескье. Она оказывается не только теоретически неверной, но и политически устарелой. Учение о функциях государства требу-ет нового изложения.Государство есть прежде всего организованное общество, и его властные акты имеют в виду создание властной организации, ее конструирование. Таким образом, нужно в первую очередь на-звать те властные акты, при помощи которых образуются офици-альные носители власти в государстве как верховные, так и подчиненные. Это и будут организационные функции государст-ва, учение о которых в современной теории излагается в отделе о подзаконных организационных указах. Между тем в государстве зачастую наблюдается организационная деятельность предзаконного, дозаконного характера. Происшедшие во время и после вой-ны революции дают нам примеры таких предзаконных организационных функций. Образование временных прави-тельств после крушения старого строя всегда является организа-ционным актом, в основе которого не лежит предшествующий ему закон. В значительной степени неподзаконно и образование Учредительных собраний и т.д.4.1. СамопровозглашениеСамопровозглашение является тем наиболее первичным властным актом, посредством которого устанавливается сущест-вование верховных официальных носителей государственной власти. Так самопровозглашает себя главой государства отдель-ный человек, явившийся родоначальником вновь возникшей мо-нархии. Так самопровозгласили себя императорами Наполеон I и Наполеон III, так самопровозгласил себя великий князь Москов-ский государем всей России. Но так же самопровозглашает себя и та совокупность лиц, которая становится официальным органом государства под именем «голосующего корпуса граждан». Тщетно пытаться обосновать иначе власть этого первичного верховного органа современной демократии, который совершенно так же, как и первичный верховный носитель власти в монархии, «конститу-ируется произвольно, на основе известного положения и в силу самоопределения, согласно которому люди утверждают себя но-сителями голоса и представителями нации». Представители эти сами себя «называют таковыми по праву автономии» Hauriou, La Souverainete nationale, 1912, стр. 103,153. . Функци-ональная форма провозглашения остается поэтому всегда одной и той же, разница только в том, кто считается в тот или иной исто-рический период имеющим право на провозглашение себя вер-ховным носителем официальной власти: один человек или известная группа лиц (все, достигшие известного возраста, оседлые и обладающие известным имуществом мужчины) или боль-шинство всех взрослых людей обоего пола. Путем самопровозгла-шения было образовано «рабоче-крестьянское» правительство в России после октябрьского переворота 1917 года. По тогдашней официальной терминологии, это был «разрыв» с обманчивыми формами буржуазно-демократического парламентаризма. В ре-зультате такого разрыва октябрьская революция провозгласила советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов единствен-ной организацией, способной «руководить борьбой угнетенных классов» «за их полное освобождение». Расхождения между сто-ронниками Учредительного собрания и сторонниками советов сводились к спору о том, кто более имеет право провозгласить се-бя верховной властью -- голосующий ли корпус граждан, состоя-щий из совокупности отдельных индивидуумов, или рабочее население, стремящееся к организации в Советы.4.2. Назначение и выборыЭто суть организационные формы властной деятельности, посредством которых образуются вто-ричные носители власти в государстве: назначать или выбирать может только некто, уже обладающий верховной властью и к тому управомоченный. Там, где нет первичного носителя вла-сти, не может быть выполнен ни акт назначения, ни акт выборов. Теория новейшего западного демократического госу-дарства придала этим двум актам смысл некоторой принципи-альной противоположности, отделяющей государство народное от государства автократического. Первое все покоится на из-брании, второе -- на назначении. Оттого борьба демократии против монархии и символизировалась в форме борьбы избира-тельных учреждений с назначаемой бюрократией. Тем самым избирательные учреждения приобрели особую роль в жизни новейшего демократического государства: они образуют собою «народное представительство», которое противопоставляет се-бя всем другим органам государства как нечто особенное, иск-лючительное. По весьма распространенной теории, народные представители суть «поверенные» народа, а не обычный орган государства. И акт избрания есть нечто бесконечно более существенное и важное, чем акт назначения. На самом деле и тот, и другой акт имеют совершенно тождест-венную природу и представляют собою только способы наделе-ния известных лиц способностью быть носителями официальной власти. Разница между ними сводится к тому, что избрание есть облечение некоторых лиц властью на основе го-лосования многих, на то управомоченных, а назначение есть изъявление индивидуальной воли одного человека или коллек-тива, облекающей некоторых лиц общественной властью. В де-мократическом государстве, в котором отсутствуют прерогатив монарха, и избранные, и назначенные одинаково являются офи-циальными носителями власти. Вопрос о преимуществах той или иной формы не есть вопрос принципиальный, но только технический. Равным образом, на основании технических соображений должен быть решен вопрос о иерархических отноше-ниях избранных и назначенных носителей власти. В заключение нужно прибавить, что практика западного демокра-тического государства в настоящее время значительно отступи-ла от преимущественного выдвижения принципа избрания перед назначением. Прежде всего она выработала целый ряд переходных форм организационных актов, совмещающих в себе начало избрания с началом назначения. Так, например, кабинет министров в современных парламентарных государствах обра-зуется не при помощи избрания палатами, но посредством сло-жной системы сговора партий при участии назначения со стороны главы государства. Депутаты в парламентах, при гос-подстве партийной системы, сначала «выдвигаются» партийны-ми организациями, а потом уже голосуются населением. 4.3. Функции верховного управленияДеятельность управления в государстве новой европейской культуры имеет строго подза-конный характер, и юридическая теория государства обычно не знает никакого самостоятельного понятия управления как сово-купности внезаконных или надзаконных властных государствен-ных актов. Современная теория государства не замечает условно исторического характера того различия, которое проводится в этом отношении между деятельностью управления и законом. Различие это совершенно отсутствовало в государствах других эпох и других культур. Уже учреждения абсолютной монархии могут убедить, что в пределах ее деятельность управления нельзя считать простым исполнением законов, так как в названной исто-рической форме государства не создалось еще точного закона и не выкристализировались еще отличия между законом и подзакон-ным указом. Вообще говоря, если взять государство в широких исторических перспективах, то для властных проявлений его дея-тельности характерно отнюдь не издание каких-либо норм, будь то нормы общие или нормы частные, изданные по поводу какого-либо определенного индивидуального жизненного случая, для властной деятельности государства характерно, скорее, издание единичных приказов, которые только в довольно условном смыс-ле могут быть названы «нормами». Объявление войны, например, этот исторически обычный в практике властный акт -- вовсе не есть норма. Не есть «норма» и заключение мира. Когда старая го-сударственная власть в лице ее носителей приказывала, напри-мер, не восстанавливать разрушенных замков или не взимать пошлин разве все это были нормы в смысле современной юриди-ческой теории государства -- законы или указы? Имеются в виду, например, акты средневековых государств, о которых см. К. Zeugler, Quellensammlung zur Geschichte der deutschen Reichsverfassung, 1913, № 18,28,31,32 и др. Для обозначе-ния первоначальных властных актов, которые еще не дошли до различения между общим и частным и не имеют в виду ни созда-ния правил, ни определения исключений, но просто содержат вы-явление властной активности, может быть лучше всего применено созданное Л. И. Петражицким понятие нормативного факта (или еще точнее нормативного акта). Под нормативным же фактом он понимает различные повеления, запреты и иные изре-чения, которые не суть законодательные нормы, но особого рода действия и поступки людей, имеющие быстро преходящий, исче-зающий характер. Нормативные факты как бы уже не существуют после произнесения соответствующих слов или подписания соот-ветственного документа, тогда как нормы представляются как не-что длительное или постоянно существующее. Нормативные факты, сами не будучи нормами, могут вызвать в жизни целый ряд норм различного содержания, например акт объявления вой-ны -- целый ряд законов, касающихся уголовных, гражданских, полицейских, хозяйственных отношений Петражицкий, О.с.,II,стр.36. .
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
|
