По-видимому, «емь» русских летописей была частично ассимилирована славянами. Несомненно, что какую-то связь с летописным племенем имеет новгородский тысяцкий Семьюн Емьин. Это реальная историческая лич­ность — в 1219 года Емьин был отправлен Новгородом в поход на Тоймокары[95]. Интересно, что при возвращении новгородцев по реке Сухоне Суздальские князья Юрий и Ярослав не пустили их по своей территории[96]. Есть предположение, правда, чисто гипотетическое, что Семьюн Емьин был финского происхождения — так же, как и упоминаемый в «Уставе» Святослава Ольговича «Чюдин».

Второе на, чем хотелось бы остановится это на подтверждении источниками факта обитания еми (хяме) в Финляндии. Сначала следует обратиться к летописным и актовым материалам. Первое упоминание оной, которое можно приписать к финской еми, относится 1042 года:  «Èäh Âîëîäèìåðú ñûíú ßðîñëàâè÷ íà ßìû è ïîáhäè ÿ è ïëhíè ìíîæåñòâî hìè, è ïîìðîøà êîíè ó Âîëîäèìåðà, ÿêî è hùå äûùþùèìú êîíåìú, ñäèðàõó êîæè ñ íèõú ñú æèâûõú; òîëèêî áî áh ìîðú íà êîíåõú»[97], он был совершен на конях, а не по морю, хотя, как видно из записи, он тоже дался не легко. Чем же это может быть обусловлено? Как мы знаем, земля еми (хяме, тавастов) (центральные финские озера) была камениста, и на конях по ней путешествовать, а тем более вести военные действия было весьма затруднительно. Следующая запись относится к 1226 году: «Ярослав Святославич ходил на емь за море, где ни един князь русскый не взможе бывати»[98], здесь летописец имеет в виду, что русские князья только начинают осваивать северо-запад, и это был один из первых походов. Далее мы встречаемся с финской емью в 1256 году, когда: «Александр ходил на емь с новгородцами и суздальцами из Капорья»[99], то есть мы видим, что поход начинался из Капорья, от куда на много удобнее идти в Финляндию. Но как там оказался русский князь? Можно предположить, что именно этим годом или годом ранее датирован поход Ярослава по своим землям, вероятно, для обложения данью.

Единственной же записью определенно упоминающей емь, обитавшую именно в Финляндии (хяме или тавасты), является рассказ о походе новгородцев в 1311 году (опять на лицо большой хронологический разрыв): «íà ÿìü çà ìîðå, â Íhìåöêóþ çåìëþ õîäèëè íîâãîðîäöû…», сама запись вызывает интерес своей  противоречивостью – вначале говорится о походе на «ямь», а затем в ходе повествования, соперниками новгородцев оказываются «немцы»[100], причем подобное упоминание имеется и под 1340 годом[101]. Чем могут быть обусловлены противоречия в летописях, то есть высказывания о «еми» и о «немцах»? Скорее всего, они произошли ввиду различного именования на Руси иноплеменников, ведь если мы посмотрим, то зачастую находим отождествление иноплеменников и немцев. Следует еще раз вернутся к записи 1340 года: «íà åìü çà ìîðå, â Íhìåöêóþ çåìëþ õîäèëè íîâãîðîäöû âçÿëè êóïåöêóþ è ÷åðíóþ ðåêè, ãîðîä Âàêàè, ðåêè Êàâãàíó, Ïåðíó è âûøëè íà «ìîðå»[102], как из нее видно, идет перечисление гидронимов и городов. Что же это за названия и какое отношение они имеют к еми и Финляндии? Мы знаем в современной Финляндии Ваивкие и Перно. Черной речкой именуются в наших летописях одна из рек юго-западной Финляндии. Это может свидетельствовать о нахождении еми в Финляндии.

Тавастланд, земля тавастов, финского племени хяме занимает центральную часть юга современной Финляндии и известна как по шведским (камень с рунической надписью), так и по русским (ПВЛ) источникам с первой половины XI века. Это упоминание в числе территорий тянущихся вдоль побережья Балтики, само по себе является свидетельством архаичности информации, отраженной в списке, поскольку но источникам уже с XI века земля племени хяме не выходила к Балтийскому морю, занимая центральные финские озера.

Не смотря на то, что хяме мигрировали в пределах Финляндии все-таки можно определить ареал их обитания. Он находится в районе центральных финских озер, но это было не всегда. В разные времена границы доходили финского залива, Ладожского озера. А топонимов с хяме и производных от него можно найти достаточно много: провинция Хяме, города Ям (Кингисепп), Тавастгус, Тавастланд (земля хяме, еми (ями)), Hameenmaa, то есть земля еми, ями. Имеется множество топонимов Валья (Хяме), Хямъярви, ~ниитту, Хямеенхарью, ~мется, ~суо и другие. Такая топонимическая карта может косвенно свидетельствовать об обитании хяме (еми, ями, гамов, тавастов) в юго-западной Финляндии.

Так же весьма интересны археологические источники. Достаточно большое количество исследователей считают, что движение археологических культур происходило с запада на восток[103] (см. приложение 10).

Частой находкой в женских погребениях карельских могильников являются овально-выпуклые фибулы (см. приложение 11). Они стали предметом специального анализа Ю. Айлио, выделившего на основе орнамента 11 типов фибул. Он полагал, что карельские фибулы происходят от скандинавских образцов[104]. К.А. Нордман датировал, рассматриваемые фибулы, XII-XIII веками и отрицал их скандинавское происхождение[105].

О. Хальстрем  в Хяме выделил две большие группы – западную, для которой характерны фибулы малых размеров, датируемые XI веком, и восточную, характеризуемою более крупными экземплярами XII-XIII веков[106].

Фибулы с ракообразным орнаментом (тип II, по Ю. Айлио) специально анализировались П.Л. Лехтосало-Лахтандер. Выделено было две группы, в первую вошли фибулы, ширина которых составляет 55-57% их длинны (датируются XI-началом XII веков); фибулы второй группы имеют соответственно показатели 59-61% и относятся к XII-началу XIII веков[107].

Фибулы с орнаментом в виде плетенки, принадлежащие по Ю. Айлио к типам F1-F4 (приложение 11: 13, 18). Распространенны они главным образом в западном Приладожье. Кроме того, одна фибула F1 происходит из земли ливов[108].

Овально-выпуклые фибулы типа J, по Ю. Айлио) с лилиевидной орнаментацией (тип G), с крестообразным узором (тип I), с рельефным узором, напоминающим четырехлепестковый лист клевера (тип Е), как и упомянутые фибулы типа С1, нужно отнести к собственно финским (емским). Они распространены почти исключительно вне земли карелы, в областях расселения еми и суми.

Фибулы с орнаментацией, напоминающей рака с расправленными клешнями (тип Н, Ю. Айлио считал, что в орнаментике этих фибул предпочтительнее видеть изображение «древа жизни»), встречаются как в памятниках карелы (см. приложение 11: 1, 29), так и среди древностей Хяме. Количественно они все же преобладают на Карельском перешейке, что, однако, не дает основания считать овально-выпуклые фибулы с изображением клешней рака типично карельским украшением. Это было, скорее всего, карельско-емское украшение. За пределами этой территории фибулы типа Н обнаружены в Швеции[109], в земле ижоры[110], в Орешке[111], Новгороде[112], Изборске[113].

Еще одним не маловажным археологическим источником являются лыжи (см. приложение 12). На непарных лыжах, то есть одной длинной другой короткой, ходили, отталкиваясь короткой лыжей и скользя на длинной. Археологические данные не дают нам о таких лыжах неоспоримых материалов. Происхождение их пытались связать со средней Швецией, с лопарским населением северного побережья ботанического залива с центральной частью Приботнии и с Саракуттой. В южной Финляндии лыжи с широкими желобами были найдены только в Сарокутта и Хямэ. На этих территориях рано появились местные формы желоба. Исконным термином его были huru, kauru, kuurto, kuurna, kuurain, которые возникли, видимо, в центрах расселения в эпоху позднего и среднего железного века, поскольку они разделяются в известной мере по сферам влияния этих центров и так же по более поздним средневековым группам поселений. Наличие звука «k» в начале слова и другие сходные явления указывают на то, что общая линия распространения шла отсюда, из Хямэ, в Карелию вплоть до Олонца. Находки лыж с желобами датируются примерно VIII-X веками[114].

Так же о наличии Хяме в Финляндии говорит  находка жилищ[115]. План дома представляет собой широкий прямоугольник (отношение сторон как 1:1,5), что дает возможность свободно планировать комнаты, различным образом ставя внутренние перегородки. Более старой является планировка «длинных домов» с анфиладным расположением помещений. В Хяме, Сатакунта, Варсинайс-Суоми был широко распространен дом с планировкой жилье+сени+клеть. Позже клеть стала превращаться в жилье, а в сенях делали кухню и кладовую. Таким образом, присутствие Хяме (еми) неоспоримо.

[1] Агеева Р.А. Страны и народы: происхождение названий. – М., 1990. – С. 21-22, 109, 123.

[2] Финно -угры и балты в эпоху средневековья. – М., 1987. – С. 6.

[3] Орлов А.Ф. Происхождение названий русских и некоторых западноевропейских рек, городов,  племен и местностей. – Вельск, 1907. – С. 187-188.

[4] ПВЛ. – Л., 1926.  – С. 3; ПСРЛ. – М.,1962. – Т. 1. – С. 10.

[5] ПВЛ. – Л., 1926.  – С. 150; ПСРЛ. – М.,1962. – Т. 1. – С. 153.

[6] Агеева Р.А. Страны и народы: происхождение названий. – М., 1990. – С. 89; Валонен Н. Ранние лопарско-финские контакты: из этнической истории финских племен // Финно-угорский сборник: антропология, археология, этнография. – М., 1982. – С. 85.

[7] Орлов А.Ф. Происхождение названий русских и некоторых западноевропейских рек, городов,  племен и местностей. – Вельск, 1907. – С. 187-188.

[8] Валонен Н. Ранние лопарско-финские контакты: из этнической истории финских племен // Финно-угорский сборник: антропология, археология, этнография. – М., 1982. – С. 85.

[9] Агеева Р.А. Страны и народы: происхождение названий. – М., 1990. – С. 89.

[10] Ордин К. Покорение Финляндии: опыт описания по неизвестным источникам. – СПб., 1889. – С. 2.

[11] Там же.

[12] Шаскольский И.П. Борьба Руси против крестоносной агрессии на берегах Балтики в XII-XIII веках. – Л. , 1978. –  С. 20.

[13] Епифанов П. Заволоцкая Чудь. – Архангельск, 1869. -  С. 31.

[14] Соловьев С.М. История России с древнейших времен до наших дней. – М., 1959. – Т. 1. – С. 116.

[15] Агеева Р.А. Страны и народы: происхождение названий. – М., 1990. – С. 123.

[16]  www.drbaldur.formoza.ru

[17] ПВЛ. – Л., 1926.  – С. 10 и др.; ПСРЛ. – М.,1962. – Т. 1. – С. 11 и др.; ПСРЛ. – М.,1962. – Т. 3. – С. 81 и др.; Уставная грамота Новгородского князя Святослава Ольгердовича церкви святой Софии в Новгороде с датой 1136/37 годов, Новгорода, о поступлениях епископии из Онеги и с Заволочских владений Новгорода с дополнительными установлениями XIII века о десятине с приладожских земель // Древнерусские княжеские уставы X-XV веков. – М., 1976. – С. 148.

Страницы: 1, 2, 3, 4