К факультативным признакам объективной стороны закон иногда относит орудия и средства совершения преступления. С точки зрения логической классификации, данные понятия относятся к пересекающимся, поскольку средства совершения преступления иногда одновременно являются и орудиями. В качестве средства преступления в ряде случаев могут быть использованы различные химические вещества, сильнодействующие яды и т.п. Иногда средство выступает в качестве предмета преступления. Например, в ст. 228 УК речь идет о наркотических средствах, которые выступают в этом составе преступления в качестве предмета преступления. В ряде случаев орудие является признаком объективной стороны конкретного преступления. Так, например, наличие оружия является обязательным признаком банды. Отсутствие указанного признака не дает основание квалифицировать содеянное как бандитизм (ст. 209 УК). Таким образом, под орудиями следует понимать предметы, используемые при совершении преступления. При этом следует учитывать, что в тех случаях, когда преступное посягательство осуществляется на те или иные предметы материального мира ради их завладения, уничтожения или повреждения, то последние выступают в качестве предметов преступления. Если же с помощью конкретного предмета совершается то или иное преступление, то он уже выступает в качестве средства или орудия совершения преступления (ст. 226 УК), однако, когда с помощью пистолета совершается убийство, то пистолет является орудием совершения преступления.

Из вышеизложенного следует, что способ, время, место, обстановка, орудия и средства совершения преступления в тех случаях, когда они фигурируют в диспозиции конкретных статей Уголовного кодекса, выступают в качестве обязательных признаков состава преступления и влияют на квалификацию содеянного.

Аналогично решается вопрос и в тех случаях, когда вышеуказанные признаки объективной стороны выступают в качестве квалифицирующих признаков. Если в диспозиции статьи вообще нет указаний на способ, место, время, обстановку и т.д., то они могут учитываться при назначении наказания. Таким образом, факультативные признаки в уголовном праве имеют троякое значение.

Во-первых, названные признаки могут влиять на квалификацию, если они указаны в диспозиции статьи, в которой сформулирован основной состав преступления. Так, ч. 1 ст. 158 УК характеризует кражу как тайное хищение чужого имущества, а ч. 1 ст. 161 УК определяет грабеж как открытое хищение. Термины «тайное» и «открытое» хищение указывают на способы совершения кражи и грабежа. Следовательно, эти формы хищения отличаются друг от друга именно способом их совершения. Или, например, в п. «г» ч. 1 ст. 258 УК говорится о незаконной охоте на территории заповедника, заказника либо в зоне экологического бедствия или в зоне чрезвычайной экологической ситуации. Здесь речь идет о месте совершения незаконной охоты в качестве обязательного признака состава данного преступления.

Во-вторых, факультативные признаки становятся обязательными в случаях, если они указаны в конкретной статье Уголовного кодекса в качестве квалифицирующих обстоятельств. Например, в п. «д» ч. 2 ст. 105 УК предусматривается ответственность за убийство с особой жестокостью, а в п. «е» ч. 2 этой же статьи говорится об убийстве, совершенным общеопасным способом. В обоих случаях способ убийства имеет квалифицирующее значение. Или в п. «з» ч. 2 ст. 105 УК указывается на обстановку совершения убийства – убийство, сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом. Обстановка совершения преступления выступает здесь в качестве квалифицирующего признака. И, наконец, в-третьих, если факультативный признак не указан ни в качестве признака основного состава преступления, ни в качестве квалифицированного, он не влияет на квалификацию содеянного, а выступает в качестве либо отягчающего, либо смягчающего наказание обстоятельства. В п. «к» ч. 1 ст. 63 УК указывается на такое отягчающее обстоятельство, которое суды должны учитывать при назначении наказания виновному, как совершение преступления с использованием оружия, боевых припасов, взрывчатых веществ, взрывных или имитирующих их устройств и т.д. Другими словами, речь идет об орудиях и средствах совершения преступления, не влияющих на квалификацию содеянного, но учитываемых судом при назначении наказания. В п. «и» ч. 1 ст. 63 УК говорится о таких способах совершения преступления, влияющих на назначение наказания, как особая жестокость, садизм, издевательство, мучения для потерпевшего. А в п. «а» ч. 1 ст. 61 УК говорится о таком смягчающем наказание обстоятельстве, как обстановка, вызванная случайным стечением обстоятельств.

5. Примеры из практики по уголовным делам и Верховного суда РФ

В области уголовного права вопрос о причинной связи возникает при привлечении лица к уголовной ответственности за наступившие вредные последствия. Объективный характер причинной связи означает, что органы следствия и суд могут и обязаны с полной достоверностью установить наличие или отсутствие причинной связи между деянием лица и этими последствиями, а не исходить в решении вопроса из каких-либо догадок или предположений.

Верховный Суд РФ в ряде постановлений и определений подчеркивает необходимость установления причинной связи между деянием лица и вредными последствиями, которые ему вменяются в вину. Анализ архивных уголовных дел и судебной практики позволяет найти массу примеров подтверждающих огромную роль объективной стороны в квалификации преступных деяний. Как известно, общественно опасное деяние порождает общественно опасные последствия, за причинение которых лицо и несет уголовную ответственность.

Так, лицо может нести уголовную ответственность за наступившие последствия лишь в том случае, когда они явились результатом вины умышленной или неосторожной.

Пример: Джамбулским областным судом 15 мая 1962 г. Турсинбеков Р., Байгонов У. и Сембиев Д. осуждены по ст. 764, ч. 2, и ст. 88, ч. 1, п. «г», УК Казахской ССР за хищение семенной пшеницы из колхоза и убийство с особой жестокостью. Осенью 1961 г. Турсинбеков, Байгонов и Сембиев по предварительному сговору похитили 580 кг протравленной гроназоном семенной пшеницы, которую продали чабану колхоза «Кенес» Абдыкеримову.

Абдыкеримов смолол эту пшеницу и употребил ее в пищу, в результате чего 14 декабря 1961 г. семилетняя Каленова скончалась от отравления, а сам Абдыкеримов и четверо других членов его семьи отравились, но в результате медицинской помощи смерть их была предотвращена.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда Казахской ССР 5 июня 1962 г. приговор в части осуждения Турсинбекова и других по ст. 88, ч. 1, п. «г», УК Казахской ССР отменила и дело прекратила, признав, что в действиях осужденных не установлено умысла на убийство потерпевших путем отравления.

Президиум Верховного суда Казахской ССР 30 декабря 1962 г. определение Судебной коллегии отменил с направлением дела на новое кассационное рассмотрение.

При вторичном кассационном рассмотрении приговор оставлен без изменения.

Председатель Верховного Суда СССР внес в Пленум Верховного Суда СССР протест, в котором поставил вопрос об оставлении в силе первого кассационного определения.

Пленум Верховного Суда СССР находит протест подлежащим удовлетворению по следующим основаниям.

Турсинбеков, Байгонов и Сембиев необоснованно осуждены по ст. 88, ч. 1, п. «г», УК Казахской ССР, предусматривающей ответственность за умышленное убийство с особой жестокостью. При рассмотрении данного дела суд первой инстанции и Президиум Верховного суда Казахской ССР, делая вывод о наличии у Турсинбекова и других осужденных умысла на убийство, исходили из того, что им было известно о присутствии ядовитого вещества в пшенице и той опасности, которая грозит в случае употребления ее в пищу без предварительной обработки, о чем они и сообщили Абдыкеримову.

Осужденные специально предупредили потерпевшего об опасности употребления в пишу протравленной пшеницы, из чего следовало бы сделать бесспорный вывод, что несчастный случай произошел уже вследствие неосторожности самого потерпевшего, суд, вопреки этому, признал, что Турсинбеков и другие, действуя с косвенным умыслом, совершили убийство с особой жестокостью.

Между тем в действиях осужденных, как это видно из всех обстоятельств дела, отсутствовал умысел не только на лишение их жизни, но и вообще на причинение потерпевшим особых мучений или страданий.

Судом установлено, что осужденные предупреждали Абдыкеримова о непригодности употребления пшеницы в пищу без предварительного проветривания и промывания и, следовательно, предприняли определенные действия, чтобы не допустить возможного несчастного случая, но Абдыкеримов, пренебрегая их предупреждением, употребил ее в пищу без очищения. При этих обстоятельствах следует согласиться с первоначальным выводом кассационной инстанции, признавшей, что осужденные не только не предвидели, но и не могли предвидеть наступивший по неосторожности самого Абдыкеримова несчастный случай – смерть девочки и отравление других членов семьи.

На основании изложенного Пленум Верховного Суда СССР, соглашаясь с протестом и руководствуясь п. «б» ст. 9 Положения о Верховном Суде СССР, постановил: постановление Президиума Верховного суда Казахской ССР от 30 декабря 1962 г. и определение Судебной коллегии по уголовным делам того же Верховного суда от 17 января 1963 г. отменить, оставив без изменения определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Казахской ССР от 5 июня 1962 г.

Все сказанное свидетельствует о том, что хотя для анализа причинной связи между деянием обвиняемого и наступившим преступным результатом необходимо временное искусственное изолирование этой связи, выделение ее из всеобщей взаимосвязи событий, однако это только первый этап исследования. Полное, законченное представление о совершившемся не может быть получено на основе изучения одного изолированного звена; оно складывается тогда, когда следователь, прокурор, суд мысленно вновь воссоздают всю картину событий, делая это с учетом всей конкретной обстановки совершения преступления, личности виновного и других обстоятельств дела.

Для того чтобы признать наличие причинной связи, требуется прежде всего доказать тот факт, что действие или бездействие лица было необходимым условием наступления вредного последствия. Если бы это действие не было совершено (или бездействие не было допущено), то преступный результат не наступил бы.

Так, капитан рыболовного траулера Ц., находясь в нетрезвом состоянии, пренебрег предупреждением вахтенного помощника о приближении судна к берегу, не обратил внимания на показания глубин эхолотом. В результате судно было посажено на грунт, аварией был причинен значительный ущерб государству. Бездействие Ц. было необходимым условием наступления этих последствий: если бы он проявил должное внимание к навигационной обстановке и принял все меры предосторожности, аварии не произошло бы. Приведем пример, в котором действие обвиняемого не было необходимым условием для наступления вредных последствий и потому не находилось с ними в причинной связи.

Водитель Г. самовольно выехал в рейс без прав на вождение автомашины (они у него ранее были отобраны автоинспекцией за нарушение правил движения). Следуя по городу с установленной скоростью, Г. сбил пешехода, который неожиданно выбежал из-за трамвая, переходя улицу в неположенном месте. Как выяснила экспертиза, водителем были соблюдены все правила дорожного движения и пешеход погиб исключительно по собственной неосторожности.

В данном случае у Г. имеется нарушение правил движения (выезд в рейс без прав), есть и» несчастный случай – гибель человека. Однако причинной связи между двумя этими фактами нет, так как противоправные действия Г. (выезд без прав) не были необходимым условием наступления 36 событий. Очевидно, что, если бы Г. имел права, все при данных условиях произошло бы точно так же. Значит, он не может нести ответственность за смерть человека.

Не рассматривая здесь многочисленные точки зрения о характере первоначального действия, присоединимся к уже упоминавшейся позиции Т.В. Церетели, определившей «нижнюю», т.е. наиболее отдаленную, границу, за которой действие лица теряет причиняющий характер (и, следовательно, исключает его ответственность за вредные последствия). Такой границей является реальная возможность наступления вредных последствий в случае совершения этого действия.

Примером действий, создавших подобную возможность, может быть следующий случай. К. и Г. взялись перевозить пассажиров на не оборудованной для этого и перегруженной лодке при ветре в 8 баллов через реку Березину во время ее разлива. Из-за порыва ветра до 20 м в секунду лодка перевернулась, и пять человек утонули. К. и Г. были осуждены за неосторожное убийство. Действия К. и Г. были несомненно опасны в момент их совершения, и эта опасность превратилась затем в действительность. Их осуждение за неосторожное убийство представляется правильным.

Приведем пример из судебной практики. «Сторож Т. по неосторожности ранил прохожего В. Пуля пробила пряжку ремня В. и осталась в кишечнике. В госпитале хирург М. невнимательно обследовал больного и, извлекая пулю, не заметил осколков металлической пряжки, также находившихся в кишечнике. Кроме того, при производстве операции М. по забывчивости оставил в кишечной полости больного марлевую салфетку. В результате через три дня после этой операции больной В. умер от острого воспаления брюшины. Здесь непосредственной причиной смерти В. послужила грубая небрежность хирурга М. Может ли сторож быть привлечен к уголовной ответственности за смерть В.? Думается, что нет. Связь между действиями Т. и гибелью прохожего В. была осложнена действием самостоятельно присоединившейся силы. Иначе говоря, к преступным действиям сторожа позднее присоединились преступные действия хирурга, вызвавшие общественно опасный результат. Сторож должен нести уголовную ответственность за причинение тяжкого вреда здоровью, а хирург – за причинение смерти по неосторожности».

Таким образом, в качестве общего правила можно сформулировать следующее: лицо, создавшее своими действиями (бездействием) реальную опасность наступления преступных последствий, несет за них уголовную ответственность, если даже в причинную цепочку между действием (бездействием) и последствием вмешались силы природы, технические средства или действия невиновных лиц. Однако вмешательство независимых виновных лиц исключает ответственность первого лица за преступный результат.

Это общее правило распространяется только на первую разновидность конструкций составов преступлений, а именно: на те случаи, когда действие (бездействие) никак в законе не определено. Что же касается второй разновидности (когда в законе указаны признаки поведения первого лица), то решение частично будет иным. Такие составы можно условно назвать преступлениями повышенной (расширенной) ответственности.

Отличия имеются и в характере привходящих сил, «вклинивающихся» в течение причинной связи между действием (бездействием) первого лица и вредными последствиями. Они более разнообразны, причем значительную роль здесь играют случайные для первого лица события. Вопрос может быть поставлен так: исключается ли ответственность лица, создавшего условия для наступления вредных последствий, если они наступили в результате случайных событий, в том числе зависевших от действий других людей? Для рассматриваемой группы составов ответ должен быть отрицательным: нет, не исключается, если статья закона предполагает такую возможность.

Приведем несколько примеров из судебной практики. «Обвиняемые (главный инженер и начальник смены строительства тоннеля) не выполнили своих служебных обязанностей по немедленному прекращению горных работ, хотя обнаружили осадку эстакады тоннеля и получили заявления рабочих об угрозе обвала: Внезапный обвал действительно произошел, землей была засыпана группа рабочих, и один из них погиб». Понятно, что в данном деле обязанность должностных лиц состояла в предотвращении любой вредоносной случайности, возможной при строительстве тоннеля. Из-за их нераспорядительности такая случайность привела к тяжким последствиям. Верховный Суд СССР отменил оправдательный приговор, вынесенный указанным лицам народным судом, который ссылался на то, что здесь в развитие причинной связи вклинились силы природы.

Привходящим фактором могут быть и действия невиновных лиц. Например, главный кондуктор поезда Г., обязанный опробовать автотормоза состава, фактически этого не проделал, а выдал фиктивную справку об их нормальном состоянии. Этим Г. ввел в заблуждение дежурного по посту Р. и машиниста. Дежурный Р. отправил поезд в путь. Когда поезд нужно было остановить, тормоза не сработали, и он столкнулся с маневровым составом. Произошло крушение, за что Г. был осужден.

Лица, ответственные за соблюдение правил техники безопасности, несут ответственность за допущенное ими преступное нарушение даже тогда, когда несчастный случай произошел непосредственно по вине потерпевшего. Административные правила и уголовно-правовые нормы в этой области (ст. 143 УК) создаются с целью охраны жизни и здоровья людей не только от стихийных сил, но и от ошибочных действий самих работающих, если нарушение условий труда создавало для них опасность.

«Слесарь Ц. производил ремонт мостового крана в явно угрожающем его жизни положении. В конце концов, слесарь сорвался с тележки крана, находившейся на высоте Им, упал на цементный пол и разбился насмерть. При расследовании дела было установлено, что начальник цеха К., дав задание Ц. отремонтировать кран, не проинструктировал его, не организовал подготовку рабочего места и допустил работу Ц., в нарушение инструкции, без спасательного пояса и подвесной люльки. К. был осужден».

Можно сделать вывод, что присоединение независимых сил или действий других лиц не исключает ответственности первого лица тогда, когда на нем лежала специальная обязанность по предотвращению вредного результата. Если такой обязанности не было, то, следовательно, нет оснований для привлечения его к уголовной ответственности за наступившие вредные последствия. Как говорилось в одном из определений Верховного Суда СССР, подсудимый не отвечает за тяжкие последствия, наступившие «по неосторожности потерпевшего или третьих лиц, не принявших во внимание своевременно сделанного им предупреждения».

Заключение

Окончив анализ теоретических положений уголовно-правовой науки, касающихся объективной стороны преступления можно сделать определенные выводы:

1) важным детерминантом содержания состава преступления являются признаки общественно опасного деяния. Для того чтобы правильно представить их роль в определении содержания состава преступления, их необходимо рассматривать не в качестве обстоятельств, характеризующих это деяние, а в качестве его структурных элементов.

2) объективная сторона служит важным показателем наличия и степени общественной опасности совершенного преступления. В ней в конечном счете проявляется замысел преступника, воплощается его преступный план или выражается неосмотрительное, небрежное отношение к окружающим.

3) от содержания преступного действия и способа его совершения во многом зависят характер и тяжесть наступивших последствий. Некоторые действия могут повлечь за собой, кроме основного, еще и побочные вредные результаты, другие действия представляют опасность тем, что являются более распространенными или раскрываются с большими трудностями.

4) Между преступными действиями и наступлением общественно опасных последствий должна быть причинная связь.

5) факультативные признаки объективной стороны имеют не менее важное значение для правильной квалификации преступлений.

Следовательно, можно заключить, что правоохранительные органы обязаны установить не только формальное сходство содеянного с признаками того или иного вида преступления, описанного в Особенной части УК, но и решить вопрос о социальной опасности содеянного.

Объективная сторона преступления служит важным показателем наличия и степени общественной опасности совершенного преступления. В ней, в конечном счете, проявляется замысел преступника, воплощается его преступный план или выражается неосмотрительное, небрежное отношение к окружающим. Именно объективная сторона преступления причиняет вред объекту посягательства: вызывает человеческие жертвы, имущественный ущерб и т.п.

Объективная сторона позволяет разграничить отдельные преступления и правильно определить, какая статья Уголовного кодекса предусматривает содеянное. Некоторые преступления не различаются по субъекту и объекту и могут быть сходны по субъективной стороне. Объективная же сторона преступлений, как правило, различна.

Практическое значение изучения объективной стороны преступления выражается в том, что правильное установление признаков позволяет разграничивать преступления и является гарантией от совершения последующих ошибок в правоприменительной практике.

Литература

1.  Конституция Российской Федерации. М., 2006.

2.  УК РФ, 2006.

3.  Комментарий к Уголовному Кодексу РФ с постатейными материалами и судебной практикой/ под ред. Никулина С.И., Издательство «Менеджер», М., 2006.

4.  Уголовное право / Общая часть/ под редакцией Рарога А.И., М., 2005.

5.  Сборник Постановлений Пленумов ВС РФ по уголовным делам. – М. 2003 г. – 890 с.

6.  Сборник судебной практики по уголовным делам. // Под ред. В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумова. – Спарк, 2002–1040 с.

7.  Курс уголовного права. Общая часть: Учебник для вузов. / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжковой. – М., 2003. – 590 с.

8.  Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. 2-е издание, переработанное и дополненное. – М. – .АО «Центр ЮрИнформ», 2003.-780 с.

9.  Дурманов Н.Д. Понятие преступления. – М. 2002. – 690 с.

10.  Арутюнов А. Объективная сторона преступлений, совершаемых в соучастии. // Уголовное право. – 2002. – №2. – с. 4–6.

11.  Андреева Л.А., Константинов П.Ю. Влияние жестокости преступного поведения на уголовную ответственность. СПб: 2002. – 207 с.

12.  Иванова В.В. Преступное насилие: Учеб. Пособие для вузов. М. 2002. – 83 с.

13.  Новоселов Г. Без преступных последствий нет преступления // Российская юстиция. 2001. №3. С. 56

14.  Радостева Ю.В. Уголовно-правовое понятие насилия // Российский юридический журнал. Екатеринбург: 2001. №1. С. 148–150

15.  Шкеле М.В. Способ совершения преступления и его уголовно – правовое значение: Дисс. канд. юрид. наук: 12.00.08. СПб., 2001. – 325 с.

16.  Малинин В.Б. Причинная связь в уголовном праве. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2000. – 315 с.

17.  Нерсеян. В. Особенности установления причинной связи в составах преступлений, совершаемых по неосторожности // Уголовное право. 2000. №3. С. 31–34.