В период подготовки наступления была проведена значительная перегруппировка войск. Она началась в конце марта I942 г. и проходила с большими трудностями. Во-первых, в штабе фронта и в штабах армий отсутствовал единый план перегруппировки войск. Соединения и части перемещались на основании отдельных распоряжений, которыми определялись только районы сосредоточения и время движения. Лишь 10 апреля директивой штаба Юго-Западного направления был определён порядок перегруппировки войск на период до 22 апреля 1942 г.12 Во-вторых, многие соединения совершали марши пешим порядком в условиях весенней распутицы, разливов рек и отсутствия достаточного количества дорог с твёрдым покрытием или хорошо оборудованных маршрутов движения. Низкой оказалась пропускная способность переправ через реки Оскол и Северский Донец. В-третьих, одновременно с руководством перегруппировкой войск штабам приходилось заниматься размещением вновь прибывающих соединений из резерва Ставки ВГК или с Южного фронта, а также продолжать формирование новой, 28-й армии. Управление этой армии прибыло из резерва Ставки 13 апреля в Белый Колодезь, две дивизии были переданы из 38-й армии, ещё четыре вошли в состав армии в период с 17 по 24 апреля из резерва Ставки ВГК13.

Затруднения, возникшие при перегруппировке войск, отрицательно сказались на полноте и качестве проведения других подготовительных мероприятий. Особенно пострадала подготовка войск и штабов. В частности, сорвалось выполнение плана проведения занятий одновременно во всех соединениях и объединениях в период с 1 по 15 апреля. К тому же командиры частей и подразделений основное внимание вынуждены были переключить на обучение вновь прибывающего пополнения, так как многие солдаты никогда не держали в руках ни винтовки, ни гранаты, ни какого-либо другого оружия. Например, в 300-ю стрелковую дивизию 38-й армии во второй половине апреля прибыло 5717 человек, из которых около половины не владели русским языком и не могли обращаться с оружием. В 169-ю стрелковую дивизию 28-й армии в период с 20 апреля по 5 мая прибыло 13 маршевых рот — 2023 человека14. Никто из прибывших в боях не участвовал. Считалось, что они прошли обучение и владеют оружием, однако проверка показала, что большая часть солдат совершенно необучена15. Примерно такое же положение было и в других дивизиях. Увлекшись одиночной подготовкой солдат, командиры и штабы упустили вопросы «сколачивания» штабов. Не проводились и совместные занятия родов войск на местности.

Большие трудности испытывал фронт с подвозом материальных средств. Согласно принятому 8 апреля плану организации тыла и материального обеспечения армий Юго-Западного фронта, в объединениях намечалось иметь 4 боекомплекта боеприпасов, 7 заправок горючего и 15 сутодач продовольствия16. Накопить таких запасов не удалось. Особенно тяжёлое положение складывалось с обеспечением продовольствием и фуражом. Запасы продовольствия и фуража исчислялись одной — двенадцатью сутодачами. Некоторые соединения какое-то время вообще не имели продовольствия17. Так, 103-я стрелковая дивизия с 28 апреля по 2 мая не имела ни продовольствия, ни фуража. Солдаты по существу голодали. Начался падёж лошадей. Махорки не выдавалось в течении 15 дней18.

Трудности подготовительного периода требовали неординарных действий со стороны командиров, штабов, политорганов, партийных и комсомольских организаций. В основу своей работы они положили приказ наркома обороны № 130 от 1 мая 1942 г., в котором ставилась задача «... добиться того, чтобы 1942 год стал годом окончательного разгрома немецко-фашистских войск и освобождения советской земли от гитлеровских мерзавцев». При разъяснении требований приказа Сталина и стоящих перед войсками задач акцент был сделан на разъяснении той части приказа, где говорилось о необходимости «... изучить в совершенстве своё оружие, бить врага наверняка»19. Командиры и политработники понимали, что собраниями, митингами и беседами высокой выучки и боеспособности не добиться, поэтому концентрировали внимание на практических мероприятиях.

В частности, производились перестановки личного состава с целью усиления разведывательных, противотанковых, пулемётных, миномётных расчётов; умелые и опытные бойцы помогали слабо обученным. В войсках воспитывали наступательный порыв, ненависть к немецко-фашистским захватчикам, большое внимание уделяли укреплению воинской дисциплины и морального духа личного состава, повышению бдительности. При этом применялись нестандартные формы воздействия на сознание людей: встречи со свидетелями фашистских зверств, распространение информации о рабской жизни советских людей на оккупированной территории. Например, на основании опроса перешедших линию фронта была разработана листовка, в которой говорилось о том, что 9 мая в Змиеве гитлеровские солдаты окружили рынок, схватили нахоившихся там людей и направили на оборонительные работы к Люботину. Там же приводились цены змиевского рынка; 300 рублей — кошёлка картошки, 120 рублей — литр молока, 25 рублей — пара стаканов ржи20. Говорилось и о том, что на сельскохозяйственных работах немцы впрягают в плуг по 10 — 12 человек и др.21

Для работы в партизанских отрядах и среди населения временно оккупированной территории с 15 марта по май 1942 г.за линию фронта было направлено 16 политработников в качестве представителей политуправления фронта. С каждыми них был оперативный работник и два радиста с радиостанцией22.

К исходу 12 мая подготовка операции в целом завершилась. В результате перегруппировок советскому командованию удалось добиться некоторого превосходства над противником в силах и средствах в полосе Юго-Западного фронта при примерно равном соотношении в полосе всего Юго-Западного направления. Фронт превосходил противника: по людям и артиллерии — в 1,5 раза, по танкам — в 2,5 раза. В авиации силы были примерно равны.

На участках прорыва армий превосходство над противником было более существенным (см. Таблицу 1).

Соотношение сил и средств на участках прорыва армий Юго-Западного фронта к 12 мая 1942 г.23

Анализируя подготовку операции, следует отметить, что план наступления характеризовался решительностью цели, так как группировку противника намечалось разгромить путём двойного охвата с одновременным рассечением её на две части. Ставка ВГК и командование Юго-Западного направления смогли восполнить потери и создать мощные ударные группировки. На направлении главного удара фронта было достигнуто существенное превосходство над противником в танках, в войсках удалось создать высокий наступательный дух.

Вместе с тем, в подготовке операции было много существенных недостатков и досадных просчётов. Прежде всего это относится к плану наступления. Так, решительная по своей сути цель операции должна была выполняться осторожными действиями войск, о чём свидетельствуют и намеченные средние темпы наступления (6 — 8 км в сутки), и недостаточно решительное наращивание сил и средств на направлении главного удара фронта, и поздние сроки ввода в сражение танковых корпусов (использование их предусматривалось лишь на третий день наступления). Просчётом явилось и то, что наступление главной ударной группировки планировалось осуществить из оперативного мешка, слабо защищённого от ударов противника с юга.

Одиннадцати дивизий, имевшихся в составе 57 и 9-й армий Южного фронта было крайне недостаточно для создания непреодолимой обороны в занимаемой ими 176-километровой полосе на южном фасе Барвенковского выступа. Более того, из этих армий были изъяты и переданы в состав Юго-Западного фронта одна стрелковая дивизия, две стрелковых и три танковых бригады, восемь артиллерийских полков и по 500 человек из остальных дивизий. И это делалось несмотря на то, что имелись сведения о сосредоточении танковых соединений армейской группы «Клейст» перед войсками этих армий. Для отражения возможных ударов крупных танковых группировок врага предлагалось создать мощные противотанковые резервы, однако этого не было сделано. Задачи 57 и 9-й армий были пассивными. Лишь одна дивизия 57-й армии должна была наступать и обеспечивать левый фланг оперативной группы генерала Л.В.Бобкина. Всё это позволяло войскам группы «Клейст» свободно маневрировать.

К недостаткам плана следует отнести и то, что не было отдано безоговорочного приоритета наступлению. Часть сил фронта была явно нацелена на ведение обороны. Резервные соединения вместо активных наступательных задач получили указание готовить оборону и контратаки. В то время, когда фронту крайне не хватало дорог, когда срывались сроки сосредоточения войск, возводились оборонительные рубежи и полосы заграждении далеко в тылу наступательных группировок. К другим недостаткам в подготовке операций следует отнести: низкие темпы перегруппировки войск и её незавершённость, пренебрежение штабов и войск оперативной маскировкой, низкий уровень организации управления и взаимодействия, недостаточную сколоченность соединений, объединений и их штабов. Весьма отрицательно повлияла на подготовку операция недооценка как оборонительных, так и наступательных возможностей противника.

2. Наступление Юго-Западного фронта на харьковском направлении

Наступило 12 мая. Едва забрезжил рассвет, как в рощах, балках, лощинах, просто на позициях начались митинги личного состава. На них был доведён приказ Маршала Советского Союза С.К.Тимошенко № 3 о переходе Юго-Западного фронта в решающее наступление. В 6 часов 30 минут, после часовой пристрелки целей, началась артиллерийская подготовка атаки. Через сорок минут после её начала оборона противника подверглась бомбовым и штурмовым ударам авиации. В 7 часов 30 минут ударные группировки Юго-Западного Фронта перешли в наступление одновременно с Барвенковского и Старо-Салтовского плацдармов.

Соединения 6-й армии и армейской группы генерала Л.В.Бобкина 12 мая, преодолев сопротивление подразделений 62-й пехотной и 454-й охранной дивизий, продвинулись на глубину 12 — 15 км и на 36-километровом фронте вышли ко второй полосе обороны, проходившей по западному берегу р. Орель. Форсировав её передовыми частями, они захватили на правом берегу три плацдарма24. Наибольшего успеха в 6-й армии достигла 266-я стрелковая дивизия полковника А.И.Таванцева, которая продвинулась на глубину до 15 км. Отличилась в первый день наступления и армейская группа генерал-майора Л.В.Бобкина. К середине дня, когда стрелковые дивизии прорвали главную полосу и продвинулись на глубину 4 — 6 км, командующий группой, будучи отличным знатоком кавалерийской тактики, решительно внёс коррективы в ранее разработанный план и ввёл в сражение 6-й кавалерийский корпус для своевременного развития тактического успеха в оперативный (по плану корпус должен был вводиться I8 мая). Стремительные действия кавалеристов, которыми командовал генерал-майор А.А.Носков, лишили противника возможности закрепиться на промежуточных рубежах.

Вечером 12 мая и в ночь на 13 мая противник, стремясь ликвидировать захваченный армейской группой плацдарм на р. Орель, ввёл в бой дополнительные силы. Темп наступления кавалерийского корпуса несколько снизился. 13 мая войска южной ударной группировки продвинулись ещё на 4 — 8 км и завершили прорыв второй полосы обороны противника. Таким образом, за двое суток наступления тактическая зона обороны противника была прорвана. Фронт прорыва был расширен до 50 км. Согласно плану операции, 14 мая следовало вводить в сражение 21-й и 23-й танковые корпуса 6-й армии. Обстановка в целом способствовала этому: командующий группой армий «Юг» фельдмаршал фон Бок, не надеясь на сопротивление своих войск, устойчивость которых из-за понесённых потерь снизилась, обратился к Гитлеру с просьбой перебросить из группы «Клейст» 3 — 4 дивизии для ликвидации бреши южнее Харькова; на командном пункте 6-й немецкой армии царило тяжёлое настроение и была начата подготовка к обороне города. Словом, противник находился в критическом состоянии. Нарастив силу удара путём ввода в сражение танковых корпусов и резервов, фронт имел возможность стремительно развить достигнутый успех. К сожалению, это сделано не было.

Причин отказа от разработанного ранее плана операции несколько. Во-первых, к намеченному сроку рубеж ввода танковых корпусов (В. Берека, Ефремовна) полностью захвачен не был. Во-вторых, командующий войсками фронта вынужден был перенацелить авиацию 6-й армии (около 100 самолётов) на поддержку северной ударной группировки, во фланг которой противник нанёс контрудар силами двух танковых и одной пехотной дивизий. Следовательно, при вводе танковых корпусов они могли оказаться без авиационной поддержки. В-третьих, после ввода в прорыв эшелону развития успеха пришлось бы самостоятельно форсировать р. Берестовая, не имея к тому же переправочных средств25. Вязкое дно и широкая пойма не представляли возможности танковым частям переправляться без мостов и переправ. Ощущалась также нехватка горючего26. Однако главной причиной следует считать то, что командование фронта под влиянием сравнительно легко достигнутых в первые дни успехов переоценило возможности своих войск и недооценило способность противника к сопротивлению. Об этом говорит, в частности, содержание боевого донесения штаба фронта от 15 мая. «Для нас теперь совершенно ясно, — сообщалось в донесении, — что противник, сосредоточив в Харькове две полнокровные танковые дивизии, вероятно, готовился к наступлению в направлении Купянск и что нам удалось сорвать это наступление в процессе его подготовки. Очевидно также» что сейчас противник в районе Харькова не располагает такими силами, чтобы развернуть против нас встречное наступление»27. В этом же донесении предлагалось также более активно использовать войска Брянского фронта. «У нас создается впечатление, — докладывал маршал С.К.Тимошенко, — что в настоящее время противник не только не готов к активным действиям в направлении Куpcк-Воронеж или Обоянь-Оскол, но даже не имеет солидных сил для прочного удержания за собой фронта Курск, Обоянь»28.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5