всегда была наука как коммуникация. Сами же формы этой коммуникации

трактовались по-разному – то как диалог, то как "невидимая коллегия", то как

неформальное, межличностное обще­ние, осуществляющееся в различного рода

салонах, в малых груп­пах, "коммунах" и т.п. Вместе с ростом форм

институциа­лизации науки, ростом инстанций власти внутри и вне науки

развиваются и формы коммуника­ционного взаимо­действия ученых. Наслаиваясь

друг на друга, оттесняясь на периферию и выдвигаясь на первый план, формы

коммуникации ученых оказываются тем оселком, на котором зиждется все движение

альтернативной науки, вся ее иде­ология, выступающая как контридеология

относительно науки как системы власти, как контрдвижение относительно науки

как си­стемы власти, как контрдвижеиие относительно институциально

организо­ванной Большой науки. Само собой разумеется, в этой иде­ологии много

утопического, а в самом факте ее альтернативности заключен исток ее

неэффективности. Однако, из этого нельзя де­лать вывод о ее беспочвенности.

Движение "альтернативной науки" сосредоточивается на том пласте отношений

между учеными, кото­рый играл, играет и будет играть громадную эвристическую

роль в научных исследованиях и развитии науки, а именно на научных

коммуникациях, на межличностных отношениях между учеными.

Возникновение новоевропейской науки непосредственно связано с обращением к

научной коммуникации как фундамен­тальному пласту науки. Как известно, в

средние века были созданы специфи­ческие формы институтов передачи знаний –

университеты со своей структурой власти, с властными отношениями внутри

сообщества преподавателей, с институциально признанной и регламенти­рованной

формой общения учителей и учеников – диспутами. Ученый эпохи Возрождения

стремится порвать с той формой институциали­зации науки и преподавания,

которая осуществлена в средневеко­вых университетах. Он не занимает никакого

официального поло­жения в расписанной иерархии должностей ни внутри

факультетов, ни внутри университетской корпорации. Все мыслители Возрожде­ния

выступают с критикой университета как формы организации общения ученых, с

яркой критикой схоластических диспутов и стремятся возродить диалог, т.е. ту

форму философствования и жанра научной литературы, которая была развита в

античности. Вместо ритуализиро­ванного, тяжеловесного средневекового диспута

они выдвигают идеал дружеского общения между единомышленни­ками, посланий

друзьям, где нет места церемониаль­ности, этикету, собеседованию между

учеными под патронажем короля, князей, вы­сших сословий знати. Эта форма

коммуникации между учеными и была названа "Академией", что должно было

свидетельствовать о возрождении "Академии" Платона в условиях Италии XV в.

Назва­ние "Академия" для носивших совершенно домашний, непринуж­денный,

дружеский характер собеседований ученых, энтузиастов, эстетов и государей

являлось исключительно гуманистической реминис­ценцией и было введено

флорентийскими платониками около середины XV в. "Академия Марсилио Фичино во

Флоренции, неаполитан­ская академия Джовиано Понтано, римская – Помпонио

Лето, венецианская – Альда Мануцио в эпоху кватроченто, осно­ванная

Бернардино Телезио в Козенце академия, академии "della Crusca" и "del

Cimento" в эпоху чинквиченто, являвшиеся по ха­рактеру и результатам своей

деятельности значительнейшими из академий, сохраняли всегда со всеми прочими

академиями демокра­тический и непринужденный характер частной и общественной

жизни того времени; они все создавались свободным образом и не имели даже для

торжественных случаев ни каких-либо уставов, ни какого-нибудь неизменного

церемониала. Образцом при создании таких обществ служила древнейшая академия,

т.е. Academia Platonica во Флоренции". В то время как средневековые

университеты благодаря единым институциональным нормам приоб­рели

авторитарный характер, академии стали той новой формой ор­ганизации научного

общения, которая не только поставила в центр демократи­ческие формы

коммуникации, но и предоставила возмож­ность для взаимного соревнования и

объединения усилий ученых, образованных практиков, гуманитариев, художников.

Все это со­здало не просто новую атмосферу дружеской состязатель­ности, но и

реальную почву для совместной работы, для развития теорети­ческих

исследований и прикладных разработок в механике, архитек­туре, военном деле.

Мы уже отмечали, что научные общества принимали различ­ные организаци­онные

формы. Академии в Италии были преимуще­ственно группой единомыш­ленников,

находившейся под патронажем двора или какого-то знатного лица. Королевская

Академия Франции была департаментом (Коллегией) в государственном аппарате.

Королев­ское Лондонское общество было гораздо более открытым уч­реждением,

которое руководилось собственным Президентом, однако его патроном на первых

порах был все же король. Создание таких институциональных форм организации

науки со своим Уста­вом, дисциплинирующими нормами вхождения и исключения

чле­нов общества, со своей структурой власти делало весьма устойчивой жизнь

ученого, обеспечивало продвижение его по всей лестнице на­учной карьеры.

Правда, и здесь нельзя не видеть различий между разными формами организации

науки. В эпоху Возрождения все общество, в том числе и научное сообщество,

делилось на нобилей и изгнанников. Первые пользовались доверием государя и

поддержи­вали порядок, сложившуюся систему власти и существовавшие тра­диции.

Изгнанники требовали изменений, изгонялись из общества. Надо отметить, что

нобили и изгнанники не были разъединены про­пастью. Многие нобили

превращались в изгнанников. Такова судьба Макиавелли, Ф.Гвиччардини, впавших

в немилость государя. Еще более трагична судьба Т.Мора, М.Сервета, Д.Бруно.

Во всяком слу­чае неформальное, дружеское общение единомышленников,

выдви­гавшееся в качестве регулятивного правила внутри академий, не

со­здавало прочных, устойчивых отношений между учеными, не пред­полагало

никаких гарантий для карьеры ученого, ни для его жиз­ненной судьбы.

Формирование классической науки XVII в. связано с созданием научных обществ.

Лондонское Королевское общество возникло из совместных усилий трех групп

ученых – кружка ученых вокруг С.Гартлиба, включавшего в себя Д.Дыорт,

Я.А.Коменского, Р.Бойля, У.Петти, Б.Уорсли, членов Лондонской Коллегии

врачей, прежде всего У.Гильберта и У.Гарвея, проводивших эксперимен­тальные

исследования и создавших в 1645 году в Грешэм-колледже дискуссионный клуб, в

котором реализовывалась программа Бэкона и, наконец, группа профессоров

Оксфордского университета, объединившихся в клуб экспериментальной науки. Все

это были кружки единомышленников, проводивших исследования, встречав­шихся

для обсуждения опытов и их результатов на общих собра­ниях-сходках

джентльменов с философским складом ума. Отноше­ния между этими тремя группами

были разными в различные годы. Все они боролись за верховенство, критиковали

друг друга, хотя многие из членов этих групп входили не в одну, а в целый ряд

та­кого рода объединений, например, Р.Бойль участвовал в деятельно­сти всех

трех ассоциаций, а У.Петти даже в шести из девяти суще­ствовавших в то время

ассоциаций – коллегий. Их отношения друг с другом и властью принимали нередко

драматический характер, в частности, в 1650 году сложилась открытая

конфронтация этих групп, которая в конечном итого завершилась созданием

Королев­ского общества. Так из деятельности неформальных групп-коллегий

возникло первое научное общество, где коммуникация между уче­ными

регламенти­руется определен­ными правилами Устава, где создается правящий

Совет со своим президентом и управляющей властыо. Научные общества становятся

одной из государственных Кол­легий, превращаясь из сообщества философов и

медиков в Колле­гию, имеющую государственный статус, привилегии, права и

обя­занности.

Итак, "незримая коллегия – это определенный тип коммуни­кации между учеными,

коммуникации неформальной, осуществля­ющейся в переписке и ставящей целью

обсудить свои работы, обес­печить приоритет, получать сведения об

исследо­ваниях других уче­ных. Казалось бы, в науке XX века, обладающей

специализирован­ными службами информации и развернутой системой коммуника­ции

– от журналов до конференций и симпозиумов, от информаци­онных компьютерных

сетей до принтеров – эта форма коммуника­ции должна отмереть. Оказывается,

она не только не отмерла, но, наоборот, развилась и занимает свое, причем

важное место в си­стеме коммуникации между учеными. Этот тип коммуникации

су­ществует в исследовательских объединениях и называется у разных историков

науки по-разному – "невидимый колледж", "научная школа", "сплоченная группа",

"социальный круг" и т.п. Нефор­мальный характер общения между учеными –

главная черта такого рода объединений. "В основе представлений о "невидимом

кол­ледже" лежит, видимо, то обстоятельство, что в каждом из наибо­лее

активных и соревнующихся друг с другом научных направлений обнаруживается

существо­вание особой "внутренней группы". Вхо­дящие в такую группу ученые

оказываются обычно в прямом кон­такте с каждым исследова­телем, который

вносит весомый вклад в данное направление, не только на националь­ном, но и

на междуна­родном уровне, включая все страны, где данное направление

полу­чило достаточное развитие. Основной состав группы собирается обычно где-

нибудь в приятных местах на узких конференциях. Члены этой группы

информационно связывают отдельные исследо­вательские центры. Они пересылают

друг другу препринты и от­тиски статей, сотрудничают в исследованиях. Эти

лица составляют как бы ядро, объединяя всех более или менее известных ученых

ис­следователей данного направления, они оказываются в состоянии

контролировать финансирование и лабораторное обеспечение иссле­дований как на

местах, так и в национальном масштабе". В этих словах известного

американского науковеда Д.Прайса обращается внимание не только на то, что в

науке существуют не­формальные коммуникации между учеными, но и на то, что в

этой сети неформальных коммуникаций можно выделить ведущую группу ученых,

объединенных не столько природой исследуемого объекта, сколько общностью

методов исследования. Это – ядро, в которое входят наиболее продуктивные

ученые, оказывающие на­ибольшее влияние на исследования в данной области и

выбранными методами. "Ядерная группа" внутри "невидимого колледжа"

вы­членяется и с помощью социометрических методов науковед­ческого

исследования, и с помощью библиометри­ческих методов – взаимного цитирования

и соавторства в публикациях. Наряду с "ядерной группой" существует и второй

слой участников коммуникации – слой "посторонних", участие которых в

коммуникации минимально. Ведущая исследовательница такого рода коммуникаций в

науке – Д.Крейн выделила в научном сообществе "невидимые колледжи" по целому

ряду параметров, в том числе по социометрическим пара метрам, переписке,

обмену препринтами и оттисками, соавторству отношению "учитель-ученик",

влиянию на выбор проблем и др.. Исследования сети неформальных коммуникаций в

науке показали их различия в разных научных дисциплинах и вместе с тем

выявили их громадную значимость в современной науке.

Феномен "незримой коллегии", отмеченный Р.Бойлем, превратился в феномен

"незримого колледжа" – сеть неформальной коммуникации между исследователями,

которая включает в себя межличностное общение, текущее сотрудничество,

соавторство, руководство аспирантами и стажерами, воздействие на выбор

проблем и методик, обмен письмами и препринтами, оттисками статей. Иными

словами, сеть неформальных коммуникаций в настоящее время гораздо шире, чем

общение членов "незримой коллегии", ограничи­вающееся преимущест­венно

перепиской между учеными. Характер и уровень неформальных коммуникаций,

конечно, различен в странах с разными системами государственной власти. Он

максимален в демократических странах, хотя и здесь существуют ограничения

связанные с секретностью и запретами, действующими в военно-промышленном

комплексе. Совершенно деформированный характер приобретают неформальные

коммуникации в странах, где господ­ствовала тоталитарная система власти. Хотя

и здесь можно выделить группу ученых, бывших лидерами в своей области, однако

уровень неформальной коммуникации в силу ксенофобии, постоянно нагнетаемого

страха вредительства, шпиономании был минимален, ограничивался

преимущественно научными сотрудниками и аспирантами, работавшими в одном

исследовательском учреждении, международные же контакты советских ученых были

разрушены длительное время.

"Незримая коллегия" и "невидимый колледж" – это один из примеров

неформальной, межличностной коммуникации межд] учеными, которая выдвигалась

ими в качестве альтернативы фор­мальной, институциональной организации науки.

В XVIII веке было выдвинуто немало проектов создания ассоциаций ученых –

Страницы: 1, 2, 3