Разумеется, данное положение не бесспорно, однако решение об отсрочке возбуждения уголовного дела должно приниматься по каждому сообщению о преступлении с учетом его тяжести, личности преступников и других обстоятельств. Вопрос о необходимости отказа от традиционных методов расследования, повышения роли оперативной деятельности, перехода от раскрытия конкретного преступления, совершенного организованным формированием, к установлению полной картины деятельности преступного формирования и выявлению всех причастных к преступным деяниям лиц неоднократно поднимался как зарубежными Борьба с организованной преступностью // Проблемы преступности в капиталистических странах: (По материалам зарубежной печати). -- 1986. -- № 7. -- С.16-23; Криминалистическое исследование начальной фазы организованной преступности // Проблемы преступности в капиталистических странах: (По материалам зарубежной печати). -- 1987. -- № 8. -- С. 44-48; и др., так и российскими учеными Емельянов А.С. Понятие организованной преступности и проблемы борьбы с ней // Вопросы организованной преступности и борьбы с ней. -- М., 1993. -- С. 3-12; Борисов И.Н., Емельянов А.С. Вопросы создания правовой основы борьбы с организованной преступностью // Вопросы организованной преступности и борьбы с ней. -- М., 1993. -- С. 81-101; и др..

Так, А.С. Емельянов по этому поводу отмечает, что «борьба с организованной преступностью... есть пустой звук, если своим девизом она имеет борьбу с преступлениями, а не с их систематическим характером, если она не нацелена в первую очередь на разрушение того, что обеспечивает систематический характер совершения преступлений» Емельянов А.С. Понятие организованной преступности и проблемы борьбы с ней // Вопросы организованной преступности и борьбы с ней. -- М., 1993. -- С. 8.. Действующее же уголовное законодательство однозначно ориентирует правоохранительные органы на исследование только конкретного, отдельно взятого факта преступного посягательства. В результате, на практике основной задачей правоохранительных органов является исследование совместных действий участников группы лишь применительно к отдельным эпизодам деятельности, будь то организация группы или совершение в ее составе преступлений. Целостного исследования организованной группы (формирования) и ее преступной деятельности при этом совершенно не получается и не может получиться в принципе.

Организованное преступное формирование создается для систематического совершения преступлений. Для реализации указанной цели необходима устойчивая система преступных связей, которые объединяют исполнителей конкретных преступлений, организатора формирования и лиц, чья деятельность состоит в руководстве формированием либо направлена на поддержание устойчивости данной системы связей группы как единого целостного социального феномена.

Часто происходит подмена понятий: характеристика организованного преступления выдается за характеристику организованного преступного формирования. «Если организованное преступление характеризуют данные о его подготовленности как обособленного акта, связях, складывающихся между участниками каждого отдельного посягательства, то организованную преступную группу в ее единстве -- данные о связях членов группы, складывающихся между ними при осуществлении совместной деятельности в целом, месте и роли каждого лица в группе и во всей деятельности» Емельянов А.С. Понятие организованной преступности и проблемы борьбы с ней // Вопросы организованной преступности и борьбы с ней. -- М., 1993. -- С. 9-10..

Отход от традиционных методов расследования будет лишь способствовать более полному раскрытию преступлений и изобличению всех виновных, укреплению законности и правопорядка, предупреждению преступлений, т.е. выполнению задач уголовного судопроизводства. Зарубежные специалисты также указывают, что на современном этапе «при новых (конспиративных) преступных действиях, классические методы расследования, такие как открытый розыск, обыски и допросы, уже явно недостаточны, так как с их помощью нельзя добраться до «внутреннего круга» преступников (инспираторов) в преступных организациях» Гесснер Р., Херцог У. За фасадом права: (Методы новой тайной полиции). -- М., 1990. -- С. 52.. В частности, специальная комиссия конференции Министерства внутренних дел ФРГ в 1983 г. в рабочем отчете указывала: «В будущем с организованной преступностью эффективно бороться можно будет только, если удастся длительное время поддерживать с подозреваемыми контакты для добывания информации о структуре преступной организации, которую в нужный момент можно будет пустить в ход в операциях по захвату» См.: Там же. -- С. 52..

Продолжая обоснование этой точки зрения, можно привести высказывание Ч. Беккариа: «Законодатели, напуганные осуждением нескольких невиновных, перегружают законоведение чрезмерными формальностями, точное исполнение которых возвело бы на престол правосудия анархическую безнаказанность. Напуганные несколькими ужасными и труднодоказуемыми преступлениями, они сочли необходимым пренебречь формальностями, ими же установленными, и превратили, действуя при этом то из деспотического нетерпения, то из женской робости, важное дело правосудия в какую-то игру, в которой случай и плутовство исполняют главную роль» Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. -- М., 1939. -- С. 246..

Предметом любого допроса является получение сведений, которыми располагает допрашиваемое лицо, известных им по делу лично или от других определенных лиц (так называемые свидетели по слуху). Цель собирания сведений -- обнаружение материальной истины по делу. Однако нужно иметь в виду, что материальная истина, которой добиваются во время производства дознания, предварительного и судебного следствия, никогда не бывает и не может быть абсолютной. Она всегда только относительна, и в этом смысле близка к исторической истине, поскольку в расследовании преступлений, так же как и в истории, прошлое устанавливается свидетельствами современников (мемуары, переписка и т.п.), ознакомлением с документами, относящимися к изучаемому времени, событию и лицам, и собиранием материальных следов. Отсюда видна вся важность для дела показаний, в том числе и свидетельских.

Известный русский юрист А.Ф. Кони по этому вопросу писал: «Свидетельское показание, даже данное в условиях, направленных к обеспечению его достоверности, нередко оказывается недостоверным. Самое достоверное показание, данное с искренним желанием рассказать одну правду, и притом всю правду -- основывается на условии памяти, передающей то, на что, в свое время, свидетель обратил внимание. Но внимание есть орудие для восприятия весьма несовершенное, память же с течением времени искажает запечатленные вниманием образы и дает им иногда совершенно выцвесть. Эта своего рода «усушка и утечка» памяти вызывает ее на бессознательное восстановление образующихся пробелов и мало-помалу в передачу виденного и слышанного прокрадываются вымысел и самообман».

Аналогичную позицию занимает и О. Пинто, который указывает, что «лишь очень немногие люди способны без прикрас рассказать о происшедшем у них на глазах. Любой полицейский подтвердит, что невозможно найти и двух очевидцев уличного происшествия, которые бы дали одинаковые показания» Пинто О. Друг или враг. -- М., 1959. -- С. 13..

Это обусловлено тем, что «дело не столько в факте, сколько в его интерпретации... Существуют не только факты, но и суд над фактами. Каждый человек осуществляет «суд над фактами» с точки зрения своего личного опыта, тех «микроусловий», в которых он формировался как личность. Это обстоятельство и служит причиной разноречивости свидетельских показаний» Голованов В.Н. Законы в системе научного знания. -- М., 1970. -- С. 150..

«Зрительно человек может воспринять все происшедшее, но только незначительная часть виденного запечатлится у него в памяти» Пинто О. Указ. соч. -- С. 13.. В связи с этим для правильной оценки достоверности свидетельского показания большое значение имеют тщательный анализ следователем любого показания и не менее тщательная его проверка в целях полного соответствия показания тому, что в свое время тот или иной человек воспринял.

Иные тактические приемы избирает следователь для получения правдивых показаний от лица, дающего заведомо ложные показания, создающие на допросе конфликтную ситуацию.

Для данного допроса свойственна коалиционная ситуация психологического контакта или конфликтная с частично противоположными интересами и в редких случаях -- остроконфликтная, когда цели ее участников прямо противоположны. Конфликт может носить скрытый и явный характер. Для допроса лица, не желающего давать правдивые показания, чаще всего характерен скрытый конфликт, который и определяет тактику его последующего допроса. Только психически или нервнобольные могут лгать без всякой причины. Если же здоровый человек умышленно дает ложные показания, у него всегда есть для этого достаточные основания.

Для того чтобы установить эти основания, следователь должен помнить, что дача допрашиваемым показаний на следствии не какой-то изолированный эпизод из его жизни, а продолжение предшествующей деятельности данного лица и зачастую отправной пункт для его дальнейшей деятельности. Допрашиваемый не абстрактное, бестелесное существо, а живой человек, член определенного круга лиц.

Если следователь будет оценивать показания допрашиваемого в связи с его личностью, со всей его деятельностью, в особенности -- с той частью деятельности, которая имеет отношение к расследуемым следователем событиям, он будет иметь возможность уяснить те побуждения, которые заставляют допрашиваемого давать заведомо ложные показания.

Чем важнее для дела показания допрашиваемого, тем тщательнее должен следователь изучать личность допрашиваемого и его деятельность.

Если такое изучение личности проведено достаточно полно, следователь может установить побуждения, заставляющие допрашиваемого давать ложные показания. Установить эти побуждения важно не только для того, чтобы их устранить, но и для того, чтобы знать, в каких вопросах и в какую сторону допрашиваемый уклоняется от истины. А если следователь это знает, то сама ложь в показаниях допрашиваемого уже может служить нитью к установлению истины.

Из всех побуждений наибольшего внимания заслуживает заинтересованность допрашиваемого в исходе дела, которая на практике (прежде всего это относится к свидетелям) очень часто понимается чисто формально: родственные, дружеские, неприязненные, а иногда и явно враждебные отношения к участникам процесса, очевидная зависимость допрашиваемого от исхода дела и т.п. Поэтому и меры, которые принимаются следователями, сводятся только к тому, что самому допрашиваемому задается формальный вопрос, не состоит ли он в особых личных отношениях с кем-либо из интересующих следствие лиц. Записав ответ на этот вопрос в протокол допроса, следователь считает свои обязанности в этом отношении исчерпанными.

Тактика допроса подозреваемых и обвиняемых во многом схожа с тактикой допроса свидетелей, с тем лишь различием, что и обвиняемый и подозреваемый всегда заинтересованы в исходе дела, и поэтому их показания нуждаются в особо тщательной проверке. При этом часто встречается ошибка, заключающаяся в том, что многие следователи допускают только одну форму заинтересованности -- желание преступника избежать ответственности по предъявленному обвинению. Однако так бывает далеко не всегда, особенно при расследовании преступлений, совершенных организованными преступными формированиями, когда не выявлены другие соучастники и раскрыта только часть их преступной деятельности. В этих случаях преступники, как правило, заинтересованы в том, чтобы их скорее осудили по тому обвинению, которое предъявлено, лишь бы следствие не углублялось дальше и не добралось до подлинной сути их преступной деятельности. Поэтому, допрашивая подозреваемого или обвиняемого и получив признательные показания, подтверждающие предъявленное обвинение, необходимо подробно допросить его об обстоятельствах совершения преступления, выясняя детали, позволяющие проверить и подтвердить данные показания.

Одновременный допрос. Данный тактический прием, как правило, применяется на первоначальном этапе при расследовании групповых и организованных преступлений, при задержании нескольких или всех членов преступного формирования. Основную роль здесь играет фактор внезапности, поскольку промедление с допросом может дать возможность задержанным успокоиться, согласовать свои показания, и в конечном счете допрос будет иметь отрицательный результат. Кроме того, актуальность данного тактического приема возрастает в связи с тем, что один следователь физически не в состоянии качественно и полно допросить в течение 24 часов с момента фактического задержания подозреваемых, или вынесения постановления о возбуждении уголовного дела (ст. 46 УПК), а в течение 48 часов собрать доказательства, подтверждающие подозрение в совершении преступления (п. 1 ч. 1 ст.94 УПК), подтвердить наличие оснований применения в отношении каждого подозреваемого меры пресечения в виде заключения под стражу (п. 2 ч. 1 ст. 94 УПК), т.е. фактически собрать данные, характеризующие их личности, и выполнить мероприятия организационно-технического характера (например, составление процессуальных документов, приглашение защитников и т.п.). Это обусловливает необходимость создания следственной или следственно-оперативной группы. Одновременный допрос, когда несколько следователей или оперативных работников в одно время, параллельно допрашивают нескольких лиц, позволит осуществить допрос без поспешности, с наибольшей результативностью. Последующий тщательный анализ полученных показаний дает возможность выявить противоречия, умолчания, неточности и ложь. После подобного анализа и с учетом его результатов составляются (в случаях их тактической необходимости) планы повторных допросов и проводятся непосредственно сами допросы, но уже, как правило, одним следователем. Подобный прием «двойного допроса» может принести желаемые результаты См.: Вафин Р.Р. Вымогательство (рэкет) -- криминалистические проблемы. -- Екатеринбург, 1993. -- С. 135-136..

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10