Анализируя данную законодательную конструкцию, можно выделить следующие признаки. Во-первых, преступное деяние совершается умышленно. Во-вторых, отношение лица к наступившим в результате его деяния последствиям характеризуется преступным легкомыслием либо небрежностью. В-третьих, тяжкие последствия влекут более строгое наказание, т. е. не охватываются конструкцией основного состава преступления.

Некоторые авторы пытаются относить к преступлениям с двумя формами вины те составы преступлений, законодательная конструкция которых подразумевает нарушение каких-либо правил (пожарной безопасности, безопасности на объектах атомной энергетики, санитарно-эпидемиологических правил и т.д.), повлекшее по неосторожности тяжкие последствия в виде причинения средней тяжести или тяжкого вреда здоровью либо смерть человека. Так, на примере дорожно-транспортных преступлений они отмечают, что «вопрос о выделении сложной формы вины возник из потребностей практики. Нередко наступлению вредных последствий предшествует умышленное нарушение Правил дорожного движения при неосторожном отношении к наступлению последствий». По мнению П.С. Дагеля и Д.П. Котова, «только при рассмотрении субъективной стороны автотранспортных преступлений по схеме смешанной формы вины возможно отграничение этих преступлений как от невиновных действий, так и от умышленных преступлений против личности, а также разграничение умышленного и неосторожного нарушения правил безопасности движения, повлекшего вредные последствия» [11] .

С этой позицией нельзя согласиться по той причине, что само по себе нарушение тех или иных правил безопасности не является преступным деянием независимо от того, как (сознательно или неосознанно) к нему относился сам нарушитель.

В современной учебной литературе предлагается различать два типа преступлений с двумя формами вины. К первому относятся преступления, квалифицированный состав которых характеризуется умыслом по отношению к преступному деянию и неосторожностью к возможности наступления тяжких последствий. Примером такого типа преступлений является предусмотренное ч. 3 ст. 123 УК РФ незаконное производство аборта, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшей либо причинение тяжкого вреда ее здоровью. Более распространенными разновидностями данного типа преступлений выступают предусмотренные п. «г» ч. 2 и п.п. «а» и «б» частей 3 ст.ст. 131 и 132 УК РФ квалифицированные составы изнасилования либо насильственных действий сексуального характера: повлекшие (умышленно или по неосторожности) заражение венерическим заболеванием, повлекшие по неосторожности смерть потерпевшего (потерпевшей), повлекшие по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью, заражение ВИЧ-инфекцией или иные тяжкие последствия.

Второй тип преступлений с двумя формами вины образуют умышленные преступные деяния, совершение которых ведет к наступлению двух последствий, одно из которых охватывалось умыслом виновного, а второе, более тяжкое, наступает по неосторожности. Например, предусмотренное ч. 4 ст. 111 УК РФ умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего: непосредственное последствие в виде тяжкого вреда здоровью причиняется умышленно, отдаленное и более тяжкое последствие в виде смерти потерпевшего умыслом виновного не охватывается и наступает по неосторожности. Так, 12 июня 1999 г. гражданин Т., находясь в сильной степени алкогольного опьянения, беспричинно из хулиганских побуждений нанес множественные удары руками и ногами по голове и другим частям тела гражданина Б. В результате избиения потерпевшему были причинены телесные повреждения в виде закрытой черепно-мозговой травмы с закрытым переломом височной кости справа, линейным переломом нижней челюсти и ушибом правой лобной доли головного мозга, повлекшие впоследствии его смерть. В этом примере совершенно очевидно осознанное стремление преступника причинить тяжкий вред здоровью и неосторожное отношение к смерти потерпевшего. Еще одним достаточно показательным примером данного типа преступлений является предусмотренное ч. 2 ст. 167 УК РФ умышленное уничтожение или повреждение имущества, повлекшее по неосторожности смерть человека или иные тяжкие последствия.

Распространенность подобных примеров актуализирует повышенное внимание законодателя и правоприменителей к проблеме четкой регламентации и правильной квалификации преступлений с двумя формами вины.

Статья 27 УК РФ была призвана, на мой взгляд, положить конец многолетним спорам о наличии наряду с умыслом и неосторожностью третьей самостоятельной формы вины: «смешанной», «двойной» или «раздвоенной». Подтверждениями этому предположению выступают как ее название, так и используемые в содержании ссылки на умысел и нормативные формулы легкомыслия и небрежности. Кроме того, закрепление в тексте закона того, что преступления с двумя формами вины в целом признаются умышленными, должно урегулировать и многолетний научный спор о приоритетности того или иного отношения к действиям (бездействию) и последствиям.

Однако с такой позицией далеко не все согласны. В частности, В.И. Ткаченко считает, что выделение в уголовном законе специальной статьи (ст.27 УК), применимой лишь к сложным составным преступлениям, которых по его подсчетам в Уголовном кодексе Российской Федерации всего двенадцать, вряд ли верно в принципе, так как все институты Общей части УК должны иметь общий, а не выборочный характер. «Отказ от выделения в особую группу сложных составов преступлений по признаку наличия двух последствий и вины за каждое из них и возвращение к оценке таких деяний по правилам ч.2 ст. 17 УК устранит противоречия между Общей и Особенной частями УК».

По мнению Г.В. Назаренко, законодательная формула «такое преступление признается совершенным умышленно» имеет оценочный характер и содержит в себе элементы объективного вменения, так как не учитывает неосторожный характер причинения опасных последствий [24].

Исходя из того, что форма вины характеризует определенную связь сознания и воли лица с объективными признаками преступления, В.А. Ширяев приходит к выводу, «что «раздвоенная» форма вины как явление, характеризующее объективную способность умышленного деяния влечь неосторожные последствия, представляет собой форму психического отношения к преступлению в целом. Более тяжкое последствие не образует нового преступления, а укладывается в границы основного, усложняя при этом как объективную, так и субъективную его стороны. Если же более тяжкое последствие находится за рамками состава умышленного преступления, то квалификация производится по правилам идеальной совокупности преступлений» [52].

Как уже было отмечено в предыдущих главах, под виной следует понимать сознательно-волевое или должное (презюмируемое государством) отношение лица к совершаемому им нарушению уголовно-правового запрета. Если в качестве критерия деления на формы взять наличие либо отсутствие волевого сознания лица в момент совершения им преступления, то становится очевидным, что виновное отношение может быть либо сознательным (лицо сознает и предвидит возможность причинения вреда охраняемым законом интересам), либо презюмируемым государством (когда лицо не предвидело, но должно и могло предвидеть возможность наступления неблагоприятных последствий). Никакой третьей формы вины из приведенного определения не вытекает.

Поэтому совершенно прав законодатель, назвав те нарушения уголовно-правовых запретов, где наблюдается умышленное отношение к деянию и неосторожное к последствиям либо умышленное отношение к непосредственным и неосторожное к производным последствиям, преступлениями с двумя формами вины (ст.27 УК). Не вызывает возражений и признание таких преступлений в целом умышленными, так как это имеет важное значение для установления рецидива преступлений, правильного назначения наказаний, определения режима их отбывания, применения амнистий и влечет другие правовые последствия, связанные с реализацией уголовной ответственности.

3.5 Невиновное причинение вреда

Анализ виновного вменения в уголовном праве будет неполным без детального рассмотрения тех ситуаций, когда совершенное деяние, содержащее признаки какого-либо состава преступления, в силу отсутствия вины субъекта не признается преступлением и, соответственно, не может влечь уголовной ответственности лица, его совершившего. В судебной практике такого рода ситуации обычно именуются несчастным случаем, а в теории уголовного права казусом или случаем без вины.

Вопросам невиновного причинения вреда охраняемым уголовным законом правам и интересам в разное время уделялось и продолжает уделяться достаточно большое внимание со стороны отечественных и зарубежных ученых-правоведов, так как от их правильного решения и четкой законодательной регламентации в конечном итоге зависят пределы виновного вменения.

По мнению Б.С. Утевского, под случаем следует понимать «такое отношение лица к своим действиям и их последствиям, при котором лицо это не должно было или хотя и должно было, но не могло предвидеть наступления противоправных последствий своих действий» [48].

М.Д. Шаргородский писал: «Случайность имеет место тогда, когда действие, совершенное лицом, не могло вызвать хотя бы и желательный ему результат и когда результат наступил, хотя и в итоге действий данного лица и находится с ними в причинной связи, но для наступления этого результата необходимо было, кроме действия субъекта, присоединение еще и других причин, которые не возникали из его действий» [51].

Большинство ученых отводят случаю особое место среди обстоятельств, исключающих вину и уголовную ответственность лица за совершенное им деяние. Так, по мнению П.С. Дагеля и Д.П. Котова, другие обстоятельства, к которым они относят ошибку субъекта, исполнение обязательного приказа и неправомерное поведение потерпевшего, «исключают вину именно тогда, когда создают ситуацию субъективного случая» [11].

Что касается нормативного закрепления, то первые упоминания о невиновном причинении вреда встречаются еще в Пространной редакции Русской правды. Так, в соответствии со ст. 26 («Не терпя ли противу тому ударить мечем, то вины ему в томь нетуть») невиновным признавался тот, кто ударит мечем в ответ на оскорбление. В качестве законодательной дефиниции невиновное причинение вреда появилось в Соборном уложении 1649 г. Например, в случае с поджогами имущества кодекс различает казус («ненарочное дело»), неосторожность («небрежение») и умысел («нарочное дело»). В Артикуле воинском 1715 г. при описании случайного убийства, за которое не предусмотрено наказание, законодатель использует следующую формулу: «весьма неумышленное и ненарочное убивство, у котораго никакой вины не находится». Невиновное причинение вреда получило достаточно детальную регламентацию в Уголовном уложении 1903 г. Так, согласно ст.ст. 42 и 43 «не вменяется в вину преступное деяние, коего учинивший не мог предвидеть или предотвратить. Неведение обстоятельства, коим обусловливается преступность деяния или которое усиливает ответственность, устраняет вменение в вину самого деяния или усиливающего ответственность обстоятельства».

Уголовные кодексы РСФСР 1922 г., 1926 г. и 1960 г. не содержали уголовно-правовых норм о казусе как обстоятельстве, исключающем вину и уголовную ответственность причинителя вреда. Лишь Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 г. в ст. 28 на новом качественном уровне возродил и конкретизировал положения уголовного законодательства дореволюционной России о невиновном причинении вреда.

По мнению психологов, ч. 1 ст. 28 УК РФ, в которой говорится о признании деяния невиновным: «если лицо, его совершившее, не осознавало и по обстоятельствам дела не могло осознавать общественной опасности своих действий (бездействия) либо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий и по обстоятельствам дела не должно было или не могло их предвидеть», в психологическом комментарии не нуждается. Установление названных в ней обстоятельств есть частный случай констатации отсутствия интеллектуального критерия вменяемости безотносительно к детерминации этой ситуации (обман, неизвестность законодательного запрета в силу нарушений требований о его публикации, введение в заблуждение неправильной маркировкой хранилища или прибора и т.д.) . Данная позиция представляется достаточно спорной, так как под вменяемостью, как уже отмечалось ранее, обычно понимают способность осознавать происходящее и принимать правильные (с точки зрения общества) решения. Применительно же к невиновному причинению вреда следует устанавливать не отсутствие этой способности, а отсутствие обязанности и возможности осознавать происходящее и предвидеть возможность наступления неблагоприятных последствий своих действий.

Согласно ч. 2 ст. 28 УК «деяние признается также совершенным невиновно, если лицо, его совершившее, хотя и предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но не могло предотвратить эти последствия в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам». Закрепив данное положение, законодатель ориентировал правоприменителей на психологический анализ отношения лица, нарушившего уголовно-правовой запрет в особых опасных и непрогнозируемых ситуациях (характеризующихся, как правило, крайним дефицитом времени для принятия единственно правильного решения), к тому вреду, который причиняется.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11