Позитивные взгляды на эту проблему, высказываемое в основном до начала 30-х г.г. не имели воздействия на законодательство и судебную практику. После «полной победы социализма в СССР» эти дискуссии как-то сами собой прекратились, и в дальнейшем, в результате соответствующей пропаганды, в общественном правосознании представления о недопустимости оценки и возмещения морального вреда в имущественной форме укоренились настолько, что появлявшиеся в печати сообщения о случаях присуждения имущественной компенсации за причинение физических или нравственных страданий воспринимались скорее как курьезы, чуждые социалистическому правовому регулированию. Это, однако, не препятствовало использованию норм зарубежного законодательства о компенсации морального вреда при предъявлении советскими гражданами исков к иностранным юридическим и физическим лицам.

В шестидесятых годах дискуссии по этому поводу возобновились. Принцип компенсации морального вреда поддерживался в работах А.М. Беляковой, [2], Н.С.Малеина [25] и других. Признавалась необходимость введения института имущественного возмещения неимущественного вреда, поскольку область гражданско-правового регулирования охватывает не только имущественные, но и личные неимущественные отношения. Высказываемые в поддержку принципа возмещения морального вреда взгляды в немалой степени обосновывались тем, что правовые системы ряда государств (являвшихся в то время социалистическими) предусматривали возмещение морального вреда. Это Польская Народная Республика, Гражданский кодекс которой предусматривает возможность взыскания денежной суммы за нанесенную обиду; Чехословацкая Советская Социалистическая Республика;

Венгерская Народная Республика; Германская Демократическая Республика. Как отмечал Н.С. Малеин [25] «и практика СССР шла по пути предъявления исков о возмещении морального вреда в тех случаях, когда, например, повреждение здоровья или причинение смерти советского гражданина произошли в капиталистической стране и дело рассматривалось судом по законодательству места совершения правонарушения («принцип» приносился в жертву во имя получения валюты)».

Более серьезный аргумент против возмещения морального вреда в имущественной форме заключался в невозможности или; по крайней мере, трудности ее объективной оценки. Такая позиция отражала представления о свойственном гражданскому праву принципе эквивалентного возмещения, не учитывая, что он неприемлем при причинении вреда личным неимущественным правам и другим нематериальным благам. Проведение сравнительного анализа соответствия правонарушений и мер ответственности, предусмотренных различными отраслями законодательства, позволяло сделать вывод об относительности и несостоятельности аргументации противников возмещения морального вреда.

Однако до начала 90-х гг. понятие «моральный вред» не было легализовано в российском гражданском праве, что исключало возможность применения гражданско-правовых средств защиты нарушаемых прав путем компенсации морального вреда. Лишь 12 июня 1990 г. право на возмещение морального вреда было установлено в Законе СССР о печати и других средствах массовой информации, хотя содержание понятия морального вреда в нем не было раскрыто.

Статья 39 этого закона предусматривала, что моральный вред, причиненный гражданину в результате распространения средствами массовой информации не соответствующих действительности сведений, порочащих честь и достоинство гражданина либо причинивших ему иной неимущественный ущерб, возмещается по решению суда СМИ, а также виновными должностными лицами и гражданами. А также было предусмотрено возмещение морального вреда в денежной форме, в размере, определяемом судом.

И только с принятием Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 31 мая 1991г. (далее - Основы) моральный вред был определен как «физические или нравственные страдания» .

Российские законодатели внесли нормы о возмещении морального вреда в отдельные законодательные акты.

Это: Закон об охране окружающей природной среды от 19 декабря 1991 г.[5], Закон о защите прав потребителей от 7 февраля 1992г. [4], Закон о средствах массовой информации от 27 декабря 1991г.[6]

Правила возмещения работодателями вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанным с исполнением ими трудовых обязанностей.

Такая законодательная ситуация порождала сомнения в возможности применения системы генерального деликта в отношении возмещения морального вреда. А столь значительное количество нормативных актов, регулирующих отношения по возмещению морального вреда совместно с регулированием различных видов общественных отношений порождает дополнительные сложности в правоприменительной практике, усугублявшиеся разными сроками принятия и введения в действие указанных нормативных актов.

Введение в действие в 1995-1996 гг. части первой и второй Гражданского кодекса РФ имеют несколько иной (по сравнению с предшествующими нормативными актами) подход к институту возмещения морального вреда, что неизбежно приведет к росту противоречий по данному вопросу в судебной практике. Проблема усложняется также довольно громоздкой системой конкуренции нормативных актов (Основы, новая Общая часть ГК РФ, прежняя редакция ГК, российские законы и подзаконные акты, законодательство СССР). Пленум Верховного Суда Российской Федерации в Постановлении от 20 декабря 1994г. [5] рассмотрел некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда.

Оно содействовало установлению единообразия в вопросе конкуренции нормативных актов при применении законодательства о возмещении морального вреда, однако существенных указаний о размере компенсации морального вреда не содержало. Более того, в нем содержится явно неверное, как представляется, суждение о возможности компенсации морального вреда юридическому лицу. Мнение о неверности этого суждения разделяют также ряд других авторов. Комментарий к Гражданскому Кодексу РФ, части первой/ Под. ред. 0.Н. Садикова. М., 1997.[13]

Приходится с сожалением отметить, что с принятием нового Гражданского кодекса РФ сделан шаг назад по сравнению с Основами в развитии этого важного института российского законодательства, так как ГК РФ существенно сузил область применения института компенсации морального вреда по сравнению с Основами; вряд ли можно считать это положительным признаком в процессе становления правового государства. Достаточно вспомнить одиозную ситуацию п. 3 ст. 30 Закона РСФСР «О собственности», принятого спустя полгода после принятия Декларации о государственном суверенитете России. По мнению С.Е. Донцова, В.В. Глянцева[9]

Этой нормой устанавливалось право собственника требовать от государства возмещения ущерба, причиненного преступлением, с последующим взысканием государством этих средств с причинителя вреда. Этим Россия признавала ответственность за состояние правопорядка в обществе, особенно если учесть, что подобная норма отсутствовала в Законе СССР «О собственности». Более того, российский Закон не указывал на какой-либо определенный вид ущерба от преступления, подлежащий возмещению государством, так что можно было предполагать возмещение и морального вреда, причиненного собственнику преступлением, с момента вступления в силу Основ на территории России. Российские граждане после введения в действие 1 декабря 1991 г. Закона РСФСР «О собственности» долго не предпринимали попыток воспользоваться преимуществами, которые предоставлял п. 3 ст. 30 Закона, тем более что редакция этой нормы нуждалась в разработке подзаконного акта, разъясняющего порядок ее применения, что не замедлило проявиться в первых же судебных процессах, связанных с применением этой нормы. Правоведы уже готовились к научным дискуссиям по этому вопросу, когда проблема разрешилась самым неожиданным образом: Закон РФ от 14 мая 1993 г. «О республиканском бюджете» на 1993 г. приостанавливал действие п. 3 ст. 30, Указ Президента РФ от 22 декабря 1994 г. продлевал приостановление действия этого пункта на 1994 г., а Федеральный закон о федеральном бюджете на 1994 г., подтверждал это продление, и, наконец, Федеральный закон от 30 ноября 1994 г. о введении в действие части первой Гражданского кодекса РФ отменял Закон РСФСР «О собственности» полностью, не оставив следа, разумеется, и от п. З ст. 30. Интересно, что этим же Федеральным законом признан утратившим силу Закон РСФСР «О предприятиях и предпринимательской деятельности», кроме ст.34 и 35. Однако в п.3 ст.3О «Закона о собственности» законодатель подобной же заботливости не проявил, нарушив тем самым сформулированную в ст. 52 Конституции РФ гарантию: «Права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом. Государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба».

Заслуживающим внимания моментом в развитии института морального вреда является его появление в уголовном законодательстве, в связи с введением в ст. 128.1 УК РСФСР «Разглашение сведений, составляющих врачебную тайну» в качестве квалифицирующего признака причинение значительного морального вреда. В ст. 61 Уголовного кодекса РФ от 13 июня 1996 г. В качестве одного из обстоятельств, смягчающих наказание, предусмотрено добровольное возмещение морального вреда, причиненного в результате преступления. Понятие «моральный вред» введено в ст. 3О Семейного кодекса РФ, вступившего в силу 27 января 1996г.

1.2 Понятие морального вреда в российском законодательстве

Понятие «моральный вред» было введено в гражданское законодательство, очевидно, для сохранения терминологической преемственности с уголовно-процессуальным законодательством, поскольку до недавнего времени единственным основанием считать моральный вред правовой категорией являлась ст. 53 УПК РСФСР (Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР), определявшая потерпевшего как лицо, которому преступлением причинен «моральный, физический или имущественный вред».

Понятие морального вреда в гражданско-правовом смысле раскрыто в ст. 151 ГК РФ, где моральный вред определяется как «физические или нравственные страдания».

Очевидно, что законодатель применяет слово «страдания» как ключевое в определении морального вреда. Это представляется вполне обоснованным. Термин «страдание» с необходимостью предопределяет, что действия причинителя морального вреда обязательно должны найти отражение в сознании потерпевшего, вызвать определенную психическую реакцию. При этом вредоносные изменения в охраняемых благах находят отражение в сознании в форме ощущений (физические страдания) и представлений (нравственные страдания). Наиболее близким к понятию «нравственные страдания» следует считать понятие «переживания». Содержанием переживаний может являться страх, стыд, унижение, иное неблагоприятное в психологическом аспекте состояние. Это подчеркивает А.М. Эрделевский [48]

Определение понятия «моральный вред» дал Пленум Верховного суда РФ в Постановлении № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» от 20 декабря 1994 г. [5] «Под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законом об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих, порочащих честъ, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких либо прав, физической болью, связанно с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др.».

Установление четкой терминологии представляется очень важным для правильного разграничения отдельных видов вреда и их последующего возмещения. Физический (телесный) вред - это вред материальный и вместе с тем неимущественный. Вредоносные изменения происходят в телесной то есть материальной сфере потерпевшего под влиянием определенных внешних воздействий. Эти изменения в телесной сфере приводят или могут привести к негативным изменениям в психической сфере и (или) в имущественной сфере личности. Негативные изменения в имущественной сфере - в расходах, связанных с коррекцией или функциональной компенсацией телесных недостатков, и утрате дохода (заработка), имущественный вред. Таким образом, любой телесный вред в целях его возмещения (именно возмещение вреда является целью гражданско-правового регулирования) распадается на моральный вред и имущественный вред.

Ряд авторов обоснованно придерживаются мнения о том, что понятие «неимущественный вред» гораздо шире понятия «моральный вред». М.Н.Малеина [ 26]

Однако, несмотря на то, что законодатель уже закрепил эту терминологию, отражающую суть данного института, современные ученые (А.М.Эрделевский [44], Е.А.Михно [28.] продолжают с этим не соглашаться, разделяя нравственные и физические страдания, а также изобретая новую терминологию (например: «психический вред», «компенсационный платеж», «штрафные убытки» и т.п.). С такими подходами нельзя согласиться, поскольку невозможно себе представить физическую боль без нравственных страданий в виде сильных неприятных ощущений, переживаний и наоборот нравственные переживания, возникающие под впечатлением от любого правонарушения, влекут за собой физические страдания и даже целый ряд заболеваний организма. В определенном смысле это «замкнутый круг». Представляется, что законодатель, определяя «моральный вред», как физические или нравственные страдания, причиненные гражданину нарушением его неимущественных прав и нематериальных благ, предполагал, что это и физические, и нравственные страдания единовременно, и отделить нравственные страдания от физических при определении морального вреда невозможно. В связи с этим предлагается необходимым изменить формулировку ст. 151 ГК РФ - вместо разделительного союза «или» следует поставить соединительный союз «и». Е.В. Смиренская [37]

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12