|
Не меньшую смысловую
нагрузку несет на себе и понятие «компенсация», которое вошло в противоречие с
устоявшимся длительное время понятием «возмещение». В действительности, как нам
представляется, что именно из-за понятия «возмещение» морального вреда было
много противников введения института в гражданское законодательство. Моральный
вред нельзя полностью устранить, восстановив здоровье и душевное равновесие
потерпевшего, поскольку возместить его просто невозможно, а допустимо лишь в
определенном смысле компенсировать, что и было воспринято действующим
гражданским кодексом РФ. В связи с этим, применение к моральному вреду понятия
«возмещение» следует считать теоретически и практически несостоятельным, а
следовательно необходимо внести соответствующие изменения в Федеральные законы
и иные правовые акты.
Е.В. Смиренская[37]
Поскольку компенсация
морального вреда является новым для российского законодательства правовым
институтом, его несовершенство влечет возникновение большого количества теоретических
и правоприменительных проблем. Одной из таких проблем является субъектный
состав лиц, имеющих право требовать защиты нарушенных гражданских прав путем
компенсации морального вреда.
Круг субъектов, которые
несут ответственность за причинение морального вреда является самым широким,
поскольку в него входят все субъекты гражданских правоотношений (ст. 2 ГК РФ).
При этом на стороне причинителя вреда допускается пассивная множественность
лиц, т.е. лица, совместно причинившие моральный вред отвечают перед потерпевшим
солидарно.
Потерпевшим, как правило,
выступает физическое лицо, которому причинен моральный вред в виде физических и
нравственных страданий. Такое лицо для защиты своих прав должно обладать полной
дееспособностью. Вместе с тем интересы несовершеннолетних, лиц, ограниченных
судом в дееспособности, а также признанных судом недееспособными тоже могут
защищаться в порядке, предусмотренном законом (ст. ст. 26, 28, 29, 36 ГК РФ),
путем компенсации морального вреда.
Представляется необходимым
закрепить позицию судебной практики о том, что потерпевшим может быть не только
то лицо, которому просто причинены нравственные и физические страдания, но и то
лицо, чьи неимущественные права и нематериальные блага нарушены, даже если
одним правонарушением причиняется вред нескольким лицам.
Как в теории, так и в
судебной практике дискуссионным является вопрос о том, можно ли юридическому
лицу причинить моральный вред, как защитить его деловую репутацию на практике.
Трудно представить возможность возникновения у юридического лица как такового
нравственных и физических страданий. Вместе с тем нет оснований отрицать
претерпевание одного неимущественного вреда, причиненного коллективу
юридического лица, в случаях нарушения неимущественных прав и нематериальных
благ Н.С. Малеин [26]. Постановка данной проблемы тесно увязывалась с понятием
моральный вред. Так, профессор Санкт-Петербургского университета В.Т. Смирнов
[38] высказал такую точку зрения по данной проблеме: «Неясно, прежде всего,
понятие морального вреда. Такая его характеристика, как «физические к
нравственные страдания» (ст. 131 Основ), не раскрывает в должной мере его
содержания и может удовлетворить потребности практики лишь при причинении вреда
гражданину. Но право на возмещение морального вреда, как уже указывалось, имеют
и юридические лица при умалении их чести, достоинства или деловой репутации
(ст. 7 Основ). Совершенно очевидно, что применительно к этим случаям указанная
выше характеристика морального вреда неприемлема, ибо ни «нравственных», ни тем
более «физических» страданий организация испытывать не может. Это свойственно
лишь человеку. О каком же моральном вреде можно говорить при умалении чети и
достоинства организации? Очевидно, речь идет об утрате деловой репутации,
доброго имени, что может отрицательно сказаться на коммерческой или иной
деятельности организации. Иными словами, в этом случае моральный вред следует
понимать как всякие отрицательные последствия нарушения личных неимущественных
прав организации, связанные с умалением ее имущественной сферы». В.Т. Смирнов [38]
Исследование проблемы
защиты деловой репутации юридического лица приводит к выводу, что допустимо
применять такой способ защиты как денежная компенсация. Пленум Верховного суда
Российской Федерации [5] встал на позицию допустимости требования компенсации
морального вреда, указав в п. 5 своего постановления № 10 от 20 декабря 1994 г. следующее: «Правила, регулирующие компенсацию морального вреда в связи с распространением
сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, применяются и в случае
распространения таких сведений в отношении юридического лица (пункт 6 статьи 7
Основ ... по правоотношениям, возникшим после 3 августа 1992 г., пункт 7 статьи 152 Гражданского кодекса [2] ... по правоотношениям, возникшим после 1 января
1995г.)» В связи с этим представляется что, если законодатель и
правоприменитель допускают такую защиту, то нет никаких оснований отказывать и в
защите других неимущественных прав и нематериальных благ юридического лица
также путем денежной компенсации.
Рассмотрев выше определение понятия морального вреда, его соотношение с
понятиями неимущественный и нравственный вред, понятие компенсации морального вреда и субъектный состав, можно
сделать следующие выводы:
1) Опираясь на
философское понятие и исследуя весь путь развития и закрепления института
компенсации морального вреда в гражданском законодательстве, обосновывается,
что недопустимо называть «моральный вред» вредом «неимущественным», поскольку
понятие последнего гораздо шире.
2) Исследование
внутреннего «психологического» содержания понятия «моральный вред» приводит к
тому, что моральный вред представляет собой физические и нравственные страдания
одновременно. Эти две правовые категории взаимосвязаны, поэтому все
теоретические попытки разделить моральный вред, а также дать ему и его частям
другие названия представляются необоснованными.
3) Юридическое понятие
«компенсация» несет существенную смысловую нагрузку, поскольку моральный вред
не подлежит восстановлению, возместить его просто невозможно, а допустимо лишь
в определенном смысле компенсировать.
4) Субъектный состав по
компенсации морального вреда опирается прежде всего на общие положения об
ответственности лиц, причинивших вред.
Со стороны потерпевшего
может выступать лицо, которому причинены нравственные и физические страдания, и
чьи неимущественные права и нематериальные блага (а в случаях, предусмотренных законом
и материальные блага) нарушены, даже если одним правонарушением причиняется моральный
вред нескольким лицам. При этом гражданин будет обладать правом требовать
компенсации в связи со смертью близкого человека, если сможет доказать наличие
тесной, родственной или иной связи с умершим при его жизни, прекращение которой
причиняет ему нравственные и физические страдания.
Юридическое лицо
может выступать со стороны потерпевшего и защищать свои интересы путем денежной
компенсации не только при защите деловой репутации, но, и при нарушении
неимущественных прав или нематериальных благ, принадлежащих юридическому лицу. Ю.О. Коршунов [21]
1.3
Возникновение права на компенсацию морального вреда
Хотя человек претерпевает
страдания во множестве случаев, в том числе и в результате неправомерных
действий других лиц, это не означает, что он всегда приобретает право на
компенсацию морального вреда. Это право возникает при наличии предусмотренных
законом условий или оснований ответственности за причинение морального вреда.
Обязательство по компенсации морального вреда возникает при наличии:
–страданий, т.е.
морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или
посягательства на иные нематериальные блага;
– неправомерного действия
(бездействия) причинителя вреда;
– причинной связи между
неправомерным действием и моральным вредом;
– вины причинителя вреда.
Наличие морального вреда предполагает
негативные изменения в психической сфере человека, выражающиеся в претерпевание
последним физических и нравственных страданий. Одной из важнейших особенностей
морального вреда является то, что эти негативные изменения происходят в
сознании потерпевшего и форма их выражения в значительной степени зависит от
особенностей психики потерпевшего. Так, слезы - одна из наиболее
распространенных реакций на причинение боли или обиды, но это может явиться только
косвенным доказательством причинения морального вреда.
Следует применять принцип
презумпции причинения морального вреда неправомерным действием и предполагать,
что потерпевший испытывает страдания, если правонарушитель не докажет обратное.
Это существенно упрощает позицию потерпевшего, и в то же время эту презумпцию
правонарушитель может опровергнуть. Например, клеветник вправе ссылаться на
неспособность потерпевшего осознавать позорящий характер распространяемых о нем
сведений и будет освобожден от ответственности за причинение морального вреда,
доказав это обстоятельство.
В настоящее время
применение принципа презумпции морального вреда прямо не вытекает из
российского законодательства. Общее правило о распределении бремени
доказывания, установленное в ч.1 ст.50 ГПК, предусматривает, что каждая сторона
должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основание
своих требований и возражений. Поскольку для доказывания факта причинения
вреда, в отличие от доказывания вины, гражданское законодательство не
устанавливает каких-либо особых правил, принцип ст.50 ГПК должен применяться в
полном объеме, и с этой точки зрения потерпевший должен был бы доказать факт
причинения ему морального вреда, чтобы суд решил вопрос о возмещении в его пользу,
однако обзор практики российских судов показывает обратное2. Суды фактически
применяют презумпцию причинения морального вреда: установив факт совершения
неправомерного действия, суды предполагают, что моральный вред причинен, и
далее рассматривают вопрос о размере его компенсации в денежной форме. Такая
практика даже при сегодняшнем состоянии российского законодательства не лишена
законных оснований. В соответствии со ст. 49 ГПК средствами доказывания в
гражданском процессе являются: объяснения сторон и третьих лиц, показания
свидетелей, письменные доказательства, вещественные доказательства, заключения
эксперта. Поэтому заявление истца о том, что он претерпел физические или
нравственные страдания, является прямым доказательством факта причинения морального
вреда, а оценка этого доказательства - прерогатива суда. Прямых доказательств
противоположного ответчик, естественно, представить не может. Показания
свидетелей и заключение эксперта могут являться лишь косвенными
доказательствами причинения морального вреда. Заметим, что назначение
экспертизы для установления факта причинения морального вреда встречается в
некоторых делах по спорам о его компенсации. Например, судебная коллегия по
гражданским делам Верховного суда РФ, рассмотрев дело по кассационной жалобе
ответчика по иску о возмещении морального вреда, оставила решение в силе,
указав следующее: «... суммы в возмещение морального вреда суд взыскал
правильно.
Определяя размер
морального вреда, суд обоснованно учел конкретные обстоятельства по делу, что истец
длительное время (более года) добивался от ответчика выполнения работ по
ремонту телевизора, неоднократно обращался по вопросу ремонта телевизора к
работникам завода и за помощью к другим организациям, более года Б. и его семья
не могли пользоваться телевизором по вине ответчика. Суд также учел, что
работники предприятия допустили неуважительное отношение к истцу. Такого рода
поведение лиц, обслуживающих население стало причиной нравственных страданий Б.
Этот вывод суда мотивирован и подтвержден имеющимися в деле доказательствами, в
том числе заключением эксперта-психолога, в котором суд дал надлежащую
оценку...».
В данном случае указан в
решении вид морального вреда, причиненного потерпевшему, имеется ссылка на
доказательства, подтверждающие факт причинения морального вреда.
Анализ судебных решений
показывает, что суды фактически применяют презумпцию морального вреда, и этот
подход представляется правильным.
Пленум Верховного Суда РФ
[5] в постановлении № 10
от 20 декабря 1994 г. определил предмет доказывания по спорам, связанными с
компенсацией морального вреда, указав, что суду «необходимо также выяснить, чем
подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических
страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они
нанесены, степень вины причинителя вреда, какие нравственные или физические
страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме или иной материальной форме он
оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для
разрешения конкретного спора».
Действительное умаление
нематериальных благ как последствие противоправного действия правонарушителя не
является необходимым условием для возникновения у потерпевшего права на
компенсацию морального вреда. Достаточно, чтобы действия правонарушителя
создавали реальную угрозу умаления нематериального блага, «посягали» на него.
Такой вывод следует из ст.151 ГК, где в качестве основания возникновения права
на компенсацию морального вреда указаны действия, посягающие на принадлежащие гражданину
другие нематериальные блага.
Так, в случае причинения
морального вреда в связи с распространением порочащих сведений право на
компенсацию морального вреда возникает независимо от того, привело ли в
действительности распространение сведений к ухудшению мнения окружающих о
моральных, деловых и иных качествах лица. Действительное умаление чести лица
может и не наступить, но психические страдания возникают у потерпевшего в связи
с угрозой такого последствия, обусловленной порочащим характером сведений. А.М. Эрделевский [46]
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12
|
