В рамках экономического
направления ряд ученых считает глобализацию новой фазой развития международных
хозяйственных связей, которые ведут к переходу от мировой экономики к
глобальной экономике. Мировая экономика рассматривается как объединение
взаимосвязанных суверенных национальных экономик вследствие их интеграции,
интернационализации, а глобальную экономику рассматривают, как высшую форму
экономической деятельности в планетарном масштабе, причем роль государства в
рамках глобальной экономики сводится к минимуму и считается анахронизмом
индустриального общества [4;7]. «Впервые за многовековую историю человечества,-
отмечает А. А. Пороховский.,- мировое сообщество предстало не как конгломерат
национальных экономик, а как единое целое, имеющее одинаковый и общий механизм
функционирования и развития» [51;121]. Подобную точку зрения разделяют такие
исследователи как Ж. Адда [23], Ф. Дефарж [26], Ж. Аттали [33] и др.
Но, говоря о глобализации
как о едином мировом рыночном пространстве, нужно признать тот факт, что
рыночный механизм обеспечивает функционирование «нового мирового экономического
порядка», не решая экономические и социальные проблемы, как мира, так и
отдельно взятых стран. Это дает основания для того, чтобы некоторые ученые
исследовали глобализацию с позиций защиты интересов стран «третьего мира». В
рамках этого подхода С. Амином была разработана теорию «периферийного
капитализма», где глобализация или мондиализация рассматривается как
идеологический дискурс, призванный легимитизировать стратегию
империалистического капитала, что, в свою очередь, является продолжением
политики колониализма и фактически означает доминирующее положение развитых
стран в современном мире [46;113].
Рассмотрение глобализации
с экономических позиций не ограничивается утверждением о связи глобализации и
интернационализации. Это достаточно широкое направление и на сегодняшнем этапе
вмещает в себя несколько составляющих: глобализацию финансов, глобализацию
производства, глобализацию торговли. Например, глобализацию торговой сферы
исследует французский социолог Ф. М. Дефарж, который считает, что
глобализационные процессы связаны в первую очередь с необходимостью в более
широких: рынках, продукции, услугах. П. Хёрст и Г. Томпсон говорят о том, что
центральным в понимании глобализации является исчезновение национальных
культур, национальных экономик и национальных границ, что ведет к появлению
единых экономических структур, понимая под этим возникновение единых
рынков[26;18]. А. Эльянов, говоря о глобализации торговой сферы, определяет её
как диверсификацию, расширение и уплотнение всей системы транснациональных
хозяйственных связей, что придает им глобальный характер [54;4].
Подобная разнообразие
подходов к глобализационным процессам в экономической сфере свидетельствует о
том, что свободная рыночная экономика достигла самой высокой стадии, на которую
могла подняться [53;3]. Как раз этой идеей пользуются антиглобалисты,
утверждая, что такое развитие, основанное на конкуренции и максимизации прибыли
капиталистической системы, способствует увеличению влияния ТНК над
государствами [2;8]. Как пишет знаменитый американский журналист Т. Фридман:
«Глобализация – это беспрерывная, безжалостная интеграция рынков…до
фантастичного уровня, который делает возможным более быстрое, глубокое и
дешевое, чем когда-либо, движение индивидуумов, корпораций и национальных
государств к мировому сообществу и обратное его движение» [4;10]. По его же
словам глобальная международная система в целом формирует как внутреннюю
политику, так и международные отношения, охватывая рынки, национальные
государства, технологии в тех масштабах, которых не было никогда ранее [25;105].
Согласно подобной парадигме, мир одновременно и наращивает свои параметры и
преодолевает разобщенность мирового сообщества. Подобная модель «линейной
глобалистики» чаще всего используется в популярных средствах массовой
информации и таким образом глубоко внедряется в массовое сознание [39;24].
В противовес
вышеизложенной концепции используется неолиберальная модель глобализации. В
соответствии с ней глобализация не является линейным процессом, а напротив, это
достаточно противоречивый, неравномерный процесс, постоянно меняющий свои
формы. Неравномерную глобализацию следует представлять как диалектический
процесс, охватывающий как интеграцию, так и распад, как общее, так и частности,
как культурную дифференциацию, так и гомогенизацию [18;3].
В рамках экономического
направления есть ещё одна фундаментальная теория – теория финансовой
глобализации. Жак Аттали в книге «Линия горизонта», изданной в 1990 году пишет,
что наступает третья эра – «эра денег» [33;38]. Сегодня с уверенностью можно
говорить о возрастающем влиянии финансового капитала в формирующемся
миропорядке – не зря МВФ дает следующее объяснение процессу глобализации - это
«в возрастающей степени интенсивная интеграция как рынков товаров и услуг, так
и капиталов» [44;62]. Но это не просто экономическое определение глобализации,
это и ёё количественное определение в качестве «растущей
взаимозависимости…благодаря увеличению объема обращения» [30;51]. Финансовая
глобализация означает, прежде всего, согласование правил регулирования и
снижения барьеров, что должно привести к свободному перемещению капиталов и
позволить всем фирмам конкурировать на всех рынках. Теория финансовой
глобализации имеет важное, если не центральное место в дискуссиях о
глобализации, но вместе с тем отмечается международная денежная и финансовая
нестабильность, что позволяет ассоциировать её с «хаотической ситуацией» и
«чрезмерной свободой рынка» [23;18]. Другие ученые считают, что, наоборот,
частные рынки капиталов функционируют нормально. Здесь возникает другая
проблема: те мировые центры, которые занимаются проблемами перераспределения
активов мировой финансовой системы, не справляются со столь мощным потоком
информации о движении денежных средств. И суть финансовой глобализации отнюдь
не в размерах мирового инвестиционного потока, а связана она с формированием
нового механизма принятия решений, с принципиально более сложным потоком
информации, подлежащей переработке, с новыми участниками и с совершенно новым
раскладом обязанностей и ответственности [15;75].
Исследование глобализации
не ограничивается лишь одним экономическим направлением. Но прежде чем говорить
о геополитике, необходимо отметить взаимосвязь экономических и геополитических
направлений, которую отобразил Н. Косолапов в своей концепции. Он определяет
глобализацию как исходящее из общности и различий группы явлений, смежных
глобализации – «интернационализация – регионализация - единый и целостный
мир-глобализация» и предлагает рассмотрение глобализации как качественно
самостоятельной, сложной системы явлений и отношений, целостных в её
системности, но внутренне весьма противоречивую [20;69].
Геополитическое
направление в изучении глобализации получило свое распространение в последнее
десятилетие, когда стало уделяться особое внимание связи глобализации с
фрагментацией (локализацией, регионализацией). Ученые считают последнюю
продуктом мировой интеграции, которую необходимо рассматривать как
взаимосвязанный процесс с глобализацией. Регионализация является необходимым
этапом на пути к реальной глобализации мирового хозяйства, отражая противоречия
между групповыми и долгосрочными глобальными интересами [51;121]. Тенденция к
локализации связана с ослаблением интегрирующей роли
национально-государственной общности, которую все чаще заменяет локальное
сообщество [113;12-13].
Джеймс Розенау определяет
процессы локализации и глобализации как диалектически взаимосвязанные в термине
«фрагментация», который означает любые изменения, облегчающие распространение
властных полномочий за пределы существующих территориальных границ и, в то же
время изменения, в которых объем властных полномочий сужен [26;24]. В какой-то
мере с этой теорией согласуется теория «глоболокализма» Э. Млинера и Ч.
Алджера. Они подчеркивают важнейшие изменения, происходящие в локальных
(местных) сообществах, тесно связанные с географической локализацией и
относительной, но все же оседлостью. По их мнению, это приводит к установлению
важнейшей связи «локальное-глобальное», названной «local-global nexus»
[26;26].Также связь глобализации и локализации предлагают выражать через
следующее понятие – «глокализация», означающее по Р. Робертсону современную
эволюцию культуры в ходе процесса модернизации локальных культур, которая и
лежит в основе глобализационных процессов [13;13].
На данном этапе дискуссий
о глобализации приобретает большое значение социально-политическое направление,
потому что глобализационные процессы затрагивают не только экономическую сферу
жизнедеятельности общества, но и все общество в целом.
В рамках этого
направления нам нельзя не обратиться к классическим работам Карла Маркса и
Фридриха Энгельса. Ещё в Манифесте Коммунистической партии было сказано:
«Буржуазия путём эксплуатации всемирного рынка сделала производство и
потребление всех стран космополитическим…на смену местной и национальной замкнутости…приходит
всесторонняя связь и всесторонняя зависимость наций друг от друга» [38;99].
Разумеется, полностью претендовать на сложившуюся концепцию глобализации эти
работы не могут, зато они дают толчок для размышлений неомарксистам.
Неомарксисты предполагают,
что тенденции к универсализации уже возобладали во всех сферах
общественно-политической жизни современного мира и пытаются представить
интегрированную картину его противоречий [17;5]. Часть движения антиглобалистов
активно использует эти теории, говоря о слиянии мигрантов и местных граждан,
ставших жертвами «атипичных» форм занятости и трудовых отношений, в «новый
пролетариат», который станет «авангардом мирового революционного движения» – т.е.
восстанет против безличного, «рассеянного», но от этого не менее жестокого,
господства транснационального капитала [27;65].
В контексте данное
направление появляются принципиально новые теории. Например, Уолтера Труетта
Андерсона в книге «All Connected Now. Life in the First Global Civilization»
представлена принципиальна новая трактовка глобализации, которая представляет
из себя ускоренно меняющуюся систему систем, состоящую не только из
экономических составляющих, но и из политических, культурных и биологических»
[38;98]. Происходит глобальная «управленческая реформа»: появляется глобальная
«система систем», управляющая всеми мировыми системами. В эту систему входят:
национальные государства, международные организации, регулирующие определенные
сферы деятельности, международные организации типа ЕС, НАТО и др., международные
неправительственные организации, ТНК, СМК, «сети и рынки», «неформальный
сектор» [38;99]. Принципиально новым в этой концепции является тезис о
«биологической глобализации», под которой понимаются процессы гетерогенизации
биологических объектов, что позволяет говорить о существовании
«биоинформационного общества», которое тесно связано с понятием
«биоинформация», включающем в себя генную информацию, активизирующую наше
сознание. Итогом всех глобализационных процессов в различных сферах человеческой
жизнедеятельности выступает возникновение принципиально новой цивилизации,
которая означает новые и всеохватывающие взаимозависимости и взаимосвязи, в
числе которых связи и зависимости людей, машин и биосферы [38;102].
Следует отметить, что
феномен глобализации этот исследователь оценивает как сугубо положительный,
несущий в себе лишь временные негативные составляющие, в то время как другие
ученые не столь оптимистичны. Например, У. Бек говорит о том, что вместе с
глобализацией «рушится структура основных принципов, на которых до сих пор
организовывались и жили общества и государства, представляя собой
территориальные, отграниченные друг от друга единства…образуются новые силовые
и конкурентные соотношения, конфликты и пересечения между национально-государственными
единствами и акторами, с одной стороны, и транснациональными акторами,
идентичностями, социальными пространствами, ситуациями и процессами-с другой»
[13;11]. Вследствие нового вида соотношений возникает «общество риска», где все
взаимосвязаны и взаимозависимы и малейшие нарушение равновесия грозит
необратимыми последствиями. В глобальном «обществе риска» положение отдельного
человека становиться всё более нестабильным, что усиливает индивидуализм. Но
этот индивидуализм сочетается с подчинением «структурному подчинению» и
всеобщей «стандартизации» [13;4]. Это подход традиционно носит название теории
«постмодерна»-перехода от одного типа общества к другому, в данном случае от
модерна к постмодерну. Необходимо отметить, что под индивидуализацией понимается
прогрессирующее ослабление связей личности с определенной социальной средой.
Глобализация не понимается как причина индивидуализации: глобализационные
процессы служат скорее катализатором этого явления.
В рамках данного
направления действуют теории, связанные с возникновением нового глобального
сообщества. Такую теорию, например, выдвигают авторы сборника «Modernity and
Future». Глобализация рассматривается катализатор компрессии
пространственно-временных связей и их «разнесения» [39;28]. Представитель
данного направления профессор социологии Кембриджа Энтони Гидденс говорит, что
глобализация – это не столько экономический феномен…в действительности это
трансформация времени и пространства, «действие на расстоянии», причем
связанное с массовыми транспортными перевозками и развитием средств глобальной
связи. Это – трансформация контекста социального опыта [28;104]. Гидденс
считает, что глобализация связана с постмодерном и постиндустриализмом, что
означает распад нынешних общезначимых социальных ценностей.
Одной из последних
концепций глобализации является концепция «открытого будущего». Её сторонники
говорят о демократической глобализации по горизонтали, на основе бесчисленно
разнообразных самодеятельных инициатив, связывающих народы узами кооперации и
интеграции перед лицом общих проблем и вызовов [35;330]. Иначе её определяют
как глобализацию «снизу», выраженную в беспрецедентных контактах,
взаимодействии между индивидами, группами, организациями, в кристаллизации
нового общественного сознания на основе ценностей мира, равноправия, социальной
справедливости, демократии, прав человека [6;53-54]. С этой концепцией
согласуется выдвинутое антиглобалистами утверждение об альтернативной
глобализации, т.е. иной, чем та, которую проводят центры наднациональной
финансово-экономической власти [27;55].
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6
|