-- количества и интенсивности повторения преступлений -- эпизодическое и систематическое повторение преступлений;

-- наличия судимости за прошлые преступления -- простое повторение преступлений и повторное совершение преступления судимым лицом.

Случаи совершения преступлений судимыми лицами можно дополнительно разделить в зависимости от того, отбывали осуж-денные наказание перед совершением повторного преступления или нет, к каким мерам наказания они осуждались и т. д.

Объективно система повторения преступлений представляет собой разнообразные комбинации повторения преступлений на основе перечисленных и других возможных признаков. Законода-тель практически не способен перечислить все разновидности повторения преступлений. Да в этом и нет необходимости.

Задача законодателя заключается, во-первых, в том, чтобы сформулировать общие нормы, указывающие на повышенную опасность повторения преступлений и определяющие порядок назначения наказания лицу, их совершившему. К этим общим нормам относится указание п. 1 ст. 39 УК РСФСР о том, что со-вершение преступления лицом, ранее совершившим какое-либо преступление, признается обстоятельством, отягчающим ответст-венность. Общей является также норма ст. 41 УК РСФСР, опре-деляющая порядок назначения наказания по нескольким приго-ворам.

Задача законодателя при определении ответственности за повторение преступлений состоит, во-вторых, в том, чтобы выде-лить особо те виды повторения преступлений, которые существен-но отличаются по своей общественной опасности или по порядку определения ответственности виновных. Наш закон выделяет три вида повторения преступлений: совокупность преступлений, пов-торность и рецидив.

Совокупность преступлений имеет место в случае, если ви-новный совершил два или более нетождественных преступления, не будучи судимым ни за одно из них. Закон дает возможность

усилить наказание за повторное преступление и определяет поря-док назначения наказания, подлежащего отбытию одновременно за все преступления, образующие совокупность (ст. 40 УК РСФСР).

Под повторностью имеется в виду совершение лицом двух дли более тождественных или однородных преступлений. В ряде статей Уголовного кодекса повторность предусмотрена в качестве квалифицирующего признака (ч. 2 ст. 89 УК РСФСР и др.). Так закон повышает ответственность за повторное преступление и, если за предыдущее преступление виновный не был осужден, дает возможность назначить ему наказание одновременно за все тож-дественные преступления.

При наличии в законе общей нормы о повторении преступле-ний (п. 1 ст. 39 УК РСФСР) и норм Особенной части Уголовного кодекса о повторности выделение рецидива объективно подчерки-вает повышенную опасность данного вида повторения преступле-ний. Рецидив -- наиболее опасная разновидность повторения пре-ступлений, соответствующим образом характеризующая личность виновного -- рецидивиста. Из этого необходимо исходить при опре-делении общего понятия рецидива и рецидивиста. Следовательно, рецидив должен обладать какими-то другими (кроме того факта, что это второе преступление) признаками, указывающими на по-вышенную опасность виновного. При выявлении этих признаков необходимо учитывать, что законодатель считает в принципе необ-ходимым предусмотреть для рецидивистов дополнительные уголовно-правовые меры. Из-за повышенной опасности личности ре-цидивистов общие меры уголовной ответственности недостаточны для достижения ее целей. Очевидно, что предположение о недо-статочности общих мер уголовной ответственности будет обосно-ванным при условии, если перед совершением повторного преступ-ления виновный понес уголовную ответственность за предыдущее преступление -- был осужден, отбыл все или часть наказания.

Вызывает возражение мнение тех авторов, которые не считают обязательным признаком рецидива отбывание виновным уголовной ответственности перед совершением повторного преступления. В последнее время в литературе понятию «легальный рецидив» противопоставляется понятие «криминологический рецидив»11 См. И. М. Гальперин. Об уголовной ответственности рецидивистов в свете некоторых криминологических показателей эффективности борьбы с ре-цидивной преступностью. «Эффективность уголовно-правовых мер борьбы с преступностью». М., 1968, с. 214.

. Под легальным рецидивом имеется в виду совершение преступления ранее судимым лицом, т. е. рецидив в собственном смысле этого слова. Понятие «криминологический рецидив» используется для обозначения простого повторения преступлений, т. е. повторения преступления несудимым лицом, но с устойчивыми антиобщественными взглядами и привычками. По существу, речь идет об исполь-зовании принятой в уголовно-правовой теории терминологии («ре-цидив», «рецидивист») для обозначения (с добавлением эпитета «криминологический») явления с иным содержанием, что способна породить терминологическую путаницу. Очевидно, что научная разработка криминологической проблемы классификации преступ-ников потребует новых понятий и терминов, которые должны быть согласованы с уже выработанными законодателем и теорией.

Сторонники теории «фактического рецидива», под которым понимается систематическое совершение несудимым лицом пре-ступлений, предлагают распространить правовые последствия ле-гального рецидива (совершенного после осуждения) на фактиче-ский рецидив1См. А. М. Я к о в л е в. Борьба с рецидивной преступностью М , 1964, с. 52; В.Д Филимонов. Институт судимости следует сохранить. «Социали-стическая законность», 1966, № 2, с. 42.

2 См. М. М. Гродзинский Привычная и профессиональная преступ-ность. «Вестник советской юстиции», 1924, № 12, с 337; Б. Утевский. Реци-див и профессиональная преступность. Сб. «Проблемы преступности», вып. 3. М., 1928, с 98.

3 А. М. Яковлев. Борьба с рецидивной преступностью. М., 1964, с. 52..

Концепция «фактического рецидива» впервые была выдвинута в нашей литературе в 20 годах2. Рецидив рассматривался прежде всего как показатель профессионализма преступника. Но профес-сиональным преступником могло быть и не судимое ранее лицо. Впервые представшего перед судом преступника-профессионала считали не менее опасной фигурой, чем рецидивиста, тем более, что в условиях низкой в те годы раскрываемости преступлений су-димость могла восприниматься виновным как случайный эпизод в его преступной биографии. Указанные обстоятельства отчасти позволяли ставить знак равенства между рецидивистами и лица-ми, систематически совершавшими преступления, давали основа-ние говорить о «фактическом рецидиве».

В современных условиях, когда профессиональная преступ-ность в нашей стране ликвидирована, существенно укрепился общественный порядок и возросла раскрываемость преступлений, концепция фактического рецидива не имеет под собой серьезных оснований. Довод, выдвигаемый в пользу понятия «фактического рецидива», заключается в том, что не судимые ранее лица, систе-матически совершающие преступления, «могут быть не менее, если не более опасны, чем лица, судимые во второй раз и более»3.

Но ведь речь должна идти не просто о том, кто более, кто ме-нее опасен, кому полагается более тяжкое наказание (это зависит прежде всего от количества и тяжести совершенных преступлений, составляющих основание уголовной ответственности), а о качест-венной стороне общественной опасности личности виновных. Суть спора заключается в следующем: требуется ли применять к лицам, впервые судимым за систематическое совершение преступлений, все те специфические меры ответственности, которые предусмот-рены для рецидивистов, или в этом нет необходимости.

Концепция фактического рецидива исходит из презумпции, что общие меры уголовной ответственности не способны достичь целей наказания в отношении лиц, судимых впервые, но за системати-ческое совершение преступлений. Эта презумпция, так же как и презумпция одинаковой по характеру опасности рецидивистов и лиц, систематически совершавших преступления, игнорирует то очевидное обстоятельство, что важнейшим условием систематиче-ского совершения преступлений является безнаказанность за прош-лые преступления. Безнаказанность постепенно ослабляет страх веред ответственностью. Сдерживающее влияние возможной уго-ловной ответственности на психику лица, систематически совер-шавшего преступления, может быть восстановлено, как только угроза ответственности станет реальной. Поэтому систематичность преступлений в психологическом плане не равна факту прошлой судимости преступника.

Некоторые сторонники концепции фактического рецидива указывают на другие дополнительные признаки, уравнивающие лиц, систематически совершавших преступления, с рецидивистами. Они подчеркивают, что «центр тяжести при определении рецидива следует перенести на образ жизни преступника, на его привычки, взгляды и навыки. Если он ведет паразитический образ жизни, потерял общественные связи, нигде не работает, если он входит в преступную группу, то такой преступник, однократно или неоднократно судимый,--особо опасный рецидивист»11 Советское исправительно-трудовое право. М., 1960, с 102.

. Наличие ука-занных обстоятельств, конечно, повышает опасность личности ви-новного. Однако они не могут считаться бесспорными доказатель-ствами того, что общие меры уголовной ответственности окажутся недостаточными в отношении лиц, впервые судимых за системати-ческое совершение преступлений. Нельзя достоверно знать, как по-ведет себя преступник после осуждения, будет ли он вновь совер-шать преступления или нет.

Концепция фактического рецидива недооценивает значение прошлой судимости при определении опасности рецидивистов и мер борьбы с ними. Судебная статистика свидетельствует, что большинство впервые судимых, в том числе и за систематическое совершение преступлений, порывает с преступным прошлым. Вновь же совершает преступления лишь меньшая часть осужден-ных. И только к ним будет обоснованным применение дополнительных уголовно-правовых мер, предназначенных для борьбы с рецидивной преступностью.

Некоторые авторы считают рецидивистами и тех лиц, которые довершили повторные преступления после применения к ним мер общественного воздействия за ранее совершенные преступления. С этим нельзя согласиться. Меры общественного воздействия, хо-тя и причиняют виновным определенные нравственные страдания, однако по своему содержанию значительно отличаются от уголов-ной ответственности -- наиболее острой формы принуждения. Поэ-тому лица, повторно совершившие преступления после применения к ним мер общественного воздействия, качественно менее опасны, нежели рецидивисты, совершившие такие же преступления после применения к ним уголовной ответственности. Было бы неправиль-но распространять на не судимых ранее лиц те дополнительные уголовно-правовые меры, которые рассчитаны на рецидивистов.

Большое практическое значение имеет вопрос о степени реализации уголовной ответственности за предыдущее преступление, достаточной для признания вновь совершенного преступления ре-цидивом. В большинстве случаев осужденные совершают повтор-ные преступления после отбытия наказания. Часть повторных пре-ступлений осужденные совершают во время отбывания наказания. Иногда повторные преступления совершаются после осуждения, но до отбывания наказания (исполнение наказания было отсроче-но или осужденный уклонился от отбывания наказания и т. д.). Можно ли признавать рецидивом преступление, совершенное ли-цом после осуждения, но до отбытия наказания? Если да, то одним из признаков, выделяющих рецидив из повторения преступлений, будет наличие у лица судимости перед совершением повторного преступления (этот признак факультативно охватывает и отбы-тие всего либо части наказания). Если нет, то обязательными признаками рецидива будут не только судимость за предыдущее преступление, но и отбытие всего либо части наказания. В теории уголовного права по данному вопросу нет единства. Законодатель-ное решение его также претерпело определенную эволюцию.

Уголовное законодательство первых лет Советской власти одним из определяющих признаков рецидива считало отбытие ви-новным всего наказания перед совершением повторного преступ-ления. Так на практике трактовался п. «е» ст. 25 УК РСФСР 1922 г., указывающий на совершение преступления рецидивистом как на обстоятельство, отягчающее ответственность. Такое же по-нимание рецидива содержал Декрет ВЦИК от 2 ноября 1922 г. «Об амнистии к пятой годовщине Октябрьской революции»11 См. СУ РСФСР, 1922, № 64, ст. 819.

.

После того, как в 1929 г. норма о рецидиве в Основных на-чалах была заменена нормой о повторном совершении преступле-ния22 См. СЗ, 1929, № 67, ст. 627.

, в актах амнистии наметилось более широкое понимание ре-цидива и рецидивиста.

В Указе Президиума Верховного Совета СССР от 7 июля 1945 г. «Об амнистии в связи с победой над гитлеровской Германией» содержалось следующее положение: «Не применять амни-стии к лицам, неоднократно осужденным за растраты, кражи, гра-бежи и хулиганство» (ст. 6)33 См. «Ведомости Верховного Совета СССР», 1945, № 39 (366).

. В Указе Президиума Верховного Совета СССР от 1 ноября 1957 г. «Об амнистии в ознаменование 40-й годовщины Великой Октябрьской социалистической револю-ции» значилось: «Не применять амнистии... к ворам, судимым два или более раза, и к другим лицам, ранее судимым более двух раз» (п. «б» ст. 7)11 См. «Ведомости Верховного Совета СССР», 1957, № 24, ст. 589.

. Рецидивистами законодатель считал неоднократно судимых лиц. Отбытие наказания по первому приговору не огова-ривалось как обязательный признак рецидива.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6