|
Проблема оставалась в основном той
же: необходимо было помешать испанским войскам идти через альпийские долины и
Савойю в Тироль и Франш-Конте. Приходилось рассчитывать на пьемонтский «запор»
и стараться сохранить несколько ключевых позиций: Вальтелин, Мантую, Пиньероль,
да еще полезную дружбу герцога Савойского. Увы, ситуация стала очень шаткой.
Мазарини понадобилось девять
месяцев, большая ловкость и много денег, чтобы урегулировать сложные савойские
дела и кое-что еще. Ришелье осознал под конец жизни ценность
Мазарини-дипломата. Герцог Ришелье снова использовал его через год в
еще более важном деле, связанном с заговором Сен-Мара.
Вернувшись в Париж, Мазарини, по
указанию больного Ришелье, составил письменные инструкции графу д'Аво для
будущих переговоров в Мюнстере. За заслуги молодой кардинал получил аббатство
Корби в Пикардии, одно из самых богатых в королевстве. Больше Джулио не покидал
своего покровителя, которому становилось все хуже (он 4 декабря).
Людовик XIII не стал медлить: четыре дня спустя после смерти
Ришелье, он ввел Мазарини в свой Совет.
Умиротворяющее влияние нового
министра объясняло и возвращение некоторых изгнанников — Тревиля, бывшего
капитана гвардейцев, двух представителей Вандомского дома — герцогини и ее сына
Бофора и — главное — Гастона Орлеанского, вечного заговорщика, которого король
простил. Снять эту опалу оказалось сложнее всего: по всей видимости, Мазарини
приложил массу усилий, ибо лучше других понимал, что регентство — вещь
неизбежная и к нему можно будет привлечь только брата короля. У нового министра
всегда были хорошие отношения с Гастоном Орлеанским — он защищал его, когда тот
совершал очередную глупость.
Взлет карьеры Мазарини был стремительным: 10 декабря он обедает в
Версале по приглашению короля, в середине апреля с помощью интриг и при
поддержке коллеги Шавиньи он добивается опалы Сюбле де Нуайе, считая его
слишком близким к иезуитам человеком. Мазарини удается добиться назначения
Мишеля Летелье (отца Лувуа) военным министром. Событием иного значения было
крещение дофина, которого, по королевскому обычаю, при рождении только
окропили святой водой: оно состоялось 21 апреля 1643 года в церкви старого
замка Сен-Жермен. Король, вынужденный выбрать крестной матерью супругу первого
принца крови (Конде-старшего), пожелал, чтобы крестным отцом стал Мазарини.
Оставалась последняя ступенька
карьеры: возведение кардинала-министра в ранг премьер-министра. Это произошло в
два этапа. Первый, задуманный Людовиком XIII лично, заключался в следующем: за две недели до
смерти он учредил Регентский совет с участием Мазарини. Король хотел
уравновесить влияние королевы, своего брата и своего кузена Конде, которым не
доверял, группой из четырех верных ему министров, причем главой совета
становился Мазарини — конечно, он подчинялся королеве (20 апреля).
Когда умирает король (а Людовик XIII умер 14 мая), его решения часто
умирают вместе с ним. Анна Австрийская, ставшая регентшей, четыре дня спустя
обратилась в Парижский парламент, прося аннулировать последний указ Людовика XIII, зарегистрированный 3 мая.
Вечером, как только было
аннулировано последнее решение короля, Анна Австрийская объявила ошеломленному
двору, что назначает Мазарини, крестного отца малолетнего короля, президентом
Регентского совета и премьер-министром. Никто даже вообразить не мог, что новое
Преосвященство продержится восемнадцать лет (срок службы Ришелье), работая в
другом стиле и получив в конечном счете лучшие результаты.
Своим удивительным возвышением
Мазарини был обязан только королеве. Никто лучше королевы не разбирался в
«делах», особенно во внешней политике, а она считала, что никто — будь то
принц крови или знатный дворянин — не был ни достаточно серьезен, ни
по-настоящему умен, чтобы возложить на него такую ответственность. Мазарини не
состоял в родстве ни с одной из знатных французских семей, чьи честолюбивые
замыслы и аппетиты были безграничны. Кардинальская сутана служила Джулио чем-то
вроде духовной защиты и ставила его, согласно дворцовому этикету (которого
королева строго придерживалась), в равное положение с принцами крови.
1.2. Война,
Вестфальский мирный конгресс (1644-1648) и дипломатия Мазарини.
Сразу же после смерти Ришелье(1642) и
его противника Оливареса кардинал Мазарини стал осуществлять политическое и
стратегическое управление Францией во время войны.[3]
Мазарини, больше всего интересовался Испанией, самым опасным и сильным
противником Франции. Главной задачей было помешать сношениям этой страны с
отдельными территориями империи.
Ришелье и Людовик XIII сделали невозможное, нарушив все
сухопутные связи Испании от Миланского герцогства до Нидерландов. Были заняты
главные форты и дороги Лотарингии и Эльзаса, но оккупация длилась недолго: лишь
после того, как французы и шведы укрепились на Рейне, и за ним, прекратилось
продвижение испанских войск к северу.
Другим уязвимым местом оставались
территории между Миланским герцогством и Франш-Конте, и принадлежали Испании.
Нейтралитет швейцарских кантонов был обеспечен, но ни шаткая итальянская
политика, ни брачный союз с домом герцога Савойского не обеспечивали
стопроцентного успеха: полуоккупация, державшаяся на силе таких мощных цитаделей,
как Пиньероль, давала посредственные результаты. Имея хороший флот на
Средиземном море, можно было бы нарушить морские связи Испании с Тосканой,
Неаполем и Сицилией. Но главная проблема заключалась, в северных и
северо-восточных границах.
Герцог Энгиеннский при Рокруа
перекрыл путь вторжению с севера и двинулся на восток, чтобы защитить другое
направление. Он пошел к Мозелю, взял Тьонвиль (в то время люксембургскую
крепость), потом Зирк. Здесь он соединился с боеспособными остатками армии
герцога Бернарда Саксен-Веймарского, выкупленной Францией и вверенной великому
Гебриану. Войско последнего, укрепленное армией Конде, вошло в Германию,
овладело Вотвейлем, но там Гебриан умер. Стоял ноябрь, и армия, потерявшая
командующего и не получавшая жалованья, пыталась встать на зимние квартиры;
начался хаос, части были разбиты врагом и начали рассеиваться.
Мазарини, отреагировал немедленно:
Тюренна отозвали из Италии и, сделав маршалом Франции, отправили в Германию.
Тюренн с трудом смог перегруппировать большую часть бывшей Веймарской
армии, что позволило вновь начать военные действия.
Баварские войска под командованием
графа де Мерси воспользовались промедлением, чтобы вернуть себе
Фрейбург-на-Брейсгау, в июне 1644 года, и нацелились на Эльзас, оккупированный
еще при Ришелье. Мазарини принял решение: он посылал герцога Энгиеннского на
соединение с Тюренном. Они отбили Фрейбург (в начале августа 1644 года) после
многодневных ожесточенных боев. Французская армия выбила противника из города,
баварцев преследовали до Дуная и здесь, у истоков, разбили их 10 августа.
Противник отступил, но французы не преследовали его из-за недостатка
подкрепления, оружия и амуниции. Тогда Конде взял Филиппсбург, Ландау, Майнц,
Шпейер и Вормс и защитил Эльзас и Лотарингию от нашествия, заняв немецкие
города, расположенные вдоль реки.
В начале следующей кампании, в марте,
Тюренн, командовавший армией Эльзаса, форсировал Рейн в Шпейере и взял курс на
Баварию, главный оплот Австрии. Он столкнулся с Мерси — тот захватил его армию
врасплох на отдыхе и разбил ее в Мариентале (май 1645 года). На выручку пришел
герцог Энгиеннский с полками: генералы перешли в наступление 3 августа.
Победа была одержана при Нордлингене, граф де Мерси погиб, после чего его
армия, разбежалась. И снова измотанные французские войска, одержав победу и не
имея подвоза снаряжения и провианта, не смогли преследовать баварцев. Они
остались на надежных базах в Филиппсбурге.
Чтобы разобраться с императором и
Империей, необходимо было, объединится со шведами. Канцлер Оксенстиерна
прекрасно управлял страной. Тем не менее, он решил, что сильная армия под
командованием Торстенсона покинет зимние квартиры в Моравии и Германии и
отправится громить датчан в 1644—1645 годах. Такое положение не устраивало
Мазарини, он быстро нашел выход: с конца 1643 года шведам перестали платить
обычные суточные. Позже кардинал выступил посредником в споре между двумя
скандинавскими королевствами по вопросу о Бремсебрусском мире в август 1645
года. Швеция присоединила к своей территории два острова и часть датской
провинции, а главное — шведская армия вновь оказалась в распоряжении французов,
тем более что Мазарини возобновил договор о союзе и субсидиях и начал платить
деньги.
Объединение армий нового шведского
генерала Врангеля и Тюренна помогло за два года закончить немецкую войну. Две
армии вторгались в Баварию в 1646 году и за полгода опустошали этот край,
остававшийся до того относительно нетронутым, потом вошли в Мюнхен, заставив
Баварского курфюрста Максимилиана поклясться, в обмен на некоторые уступки, что
отныне он не станет помогать императору, Ульмский договор, март 1647 год. Тогда
Мазарини совершил ловкий маневр, он хотел пощадить императора, чувствуя, что
мир близок, и послал Тюренна в испанские Нидерланды.
Бывшие веймарцы под командованием
Тюренна, желали сражаться только на территории Германии, они остановились близ
Саверна, отказываясь двигаться дальше, и начали разбредаться. Хорошо
осведомленный Мазарини, понял, генерала следует послать на восток, Максимилиан,
возобновил там военные действия. В сентябре 1647 года французы и шведы
отправились в путь, заняли и разграбили Баварию, разгромив Максимилиана при
Цусмаркхаузене (в мае 1648 года). Окончательная победа привела к скорому
заключению мира, о чем не знал ни один из генералов, так как находились слишком
далеко от дипломатов. Они двинулись к Вене, вынуждены были остановиться,
поскольку не доставлялись ни провиант, ни боеприпасы. Отступили, чтобы
раздобыть продовольствие в Швабии. Устремились к Праге, осажденной шведом немецкого
происхождения Кенигсмарком. Генералы Врангель и Тюренн предполагали затем
двинуть войска на Вену, но их уведомили, что Вестфальский мир уже подписан (в
октябре).
Все эти маневры дали Франции большую
часть Эльзаса, где процветали феодальные нравы и почти маниакальное пристрастие
к изощренным судебным разбирательствам. Союзниками Мазарини стали некоторые
князья империи, в основном из Рейнской области.
Мазарини, всегда считал главным
врагом Испанию с ее огромными владениями, разбросанными по всему земному шару.
Однако, несмотря на победу при Рокруа, все складывалось непросто.
В Каталонии, оккупированной Францией,
дела шли плохо. Каталонцы увидели, что французская оккупация так же жестока,
как кастильская: вице-королевство, во главе с Конде и братом Мазарини,
представлявшими короля Франции, герцога Барселонского оказалось
малоэффективным, ситуация зашла в тупик.
Оставались большие северные равнины
между Мезой и Соммой, вечное поле битвы. В 1646 году здесь появился
герцог Орлеанский. Герцог Энгиеннский помог ему взять Кортрейк и Мардик (в
августе), после чего Мсье вернулся в Париж с победой. В октябре герцог
Энгиеннский провел решающее сражение и взял Дюнкерк, прекрасный порт и очень
опасное гнездо корсаров. Голландцам не понравился героизм герцога: они сочли,
что французы слишком близко подошли к их морским провинциям, что явилось одной
из причин заключения год и три месяца спустя (в январе 1648 года) сепаратного
мира с Испанией. Испанцы, признали независимость, давно существовавшую, и даже
отдали полосу земли к югу от Мезы. Заключение мира имело тяжелые последствия
для французов: большая часть испанской армии на севере высвободилась и готова
была устремиться к Парижу.
Испанцы под командованием брата
императора эрцгерцога Леопольда захватили Ланс. Конде, сделал вид, что
отступает, и враги покинули захваченный город: Конде этого и хотел. Используя
свою обычную стремительную тактику, Конде заставил их отступить. Битва
произошла 20 августа, в ее честь состоялся молебен в соборе Парижской
Богоматери. Именно эта победа стала преддверьем Фронды. Несколько дней спустя,
был заключен мир с Империей, но произошло это в атмосфере враждебности.
Но Мазарини, лучше других знал, что
средиземноморская держава Испания отхватила добрые куски итальянской
территории, и он, возможно, сумеет потеснить ее с этой стороны, одновременно
побеспокоив Папу, — они не любили друг друга. Неприязнь зародилась на конклаве,
в 1644 году: Мазарини хотел, чтобы новый Папа был чуточку меньшим испанофилом,
чем Урбан VIII, но его кандидат и личный друг
Саккетти не прошел. Папой избрали некоего Памфили, настроенного по отношению к
Испании еще более благосклонно, врага Франции.[4]
В маленьких государствах, граничивших с Миланским герцогством и папским
государством, начались сложные интриги. Мазарини предложил проект: прервать или
хотя бы помешать связям Испании с Италией, ударить в слабое место, заняв порты
Испании на тосканском побережье и южнее, в Неаполе.
В первый раз, весной 1646 года, в
атмосфере эйфории сухопутных побед, была организована первая экспедиция во
главе с герцогом де Брезе, родственником Ришелье, высадившаяся в Орбетелло, на
тосканском побережье. Герцог де Брезе погиб в морском бою, а принц погрузился с
выжившими на корабли. Вторая экспедиция, лучше подготовленная и ведомая более опытными
командирами (маршалами дю Плесси-Праленом и де Ламейере), прибыла к острову
Эльба, высадила там и в Пьомбино лучшие части. В октябре форт Пьомбино и
столица острова Эльба капитулировали, позволив французам затруднить на какое-то
время передвижение испанских галер между Генуей и Неаполем.
В Неаполе, в июле 1647 года, начался
серьезный мятеж. Испанский вице-король заперся в практически неприступной
крепости Шато-Неф. Неаполитанцы отправились в Рим, где в то время находился
пятый герцог де Гиз. Он происходил из Анжуйского дома, правившего в Неаполе и
Сицилии. Пятый герцог де Гиз был, смел, желая угодить своей любовнице, фрейлине
Анне Австрийской, предупредил Мазарини о просьбе неаполитанцев, прорвался мимо
испанских кораблей, причалил и был встречен приветствиями
подданных-республиканцев, провозгласивших его своим вождем. Герцог не оправдал
надежд, бунтовщики устали, и в этот момент решительные и очень сильные испанцы
покинули крепость, вернули свои земли, схватили герцога Гиза и отправили его в Испанию
с почетным караулом, достойным принца крови.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
|
