Таким образом, принципы уголовного законодательства представляют собой совокупность нравственных, идеологических и политических требований. Эти требования, как справедливо отмечает В.Д. Филимонов, или прямо сформулированы в международно-правовых актах о правах человека и Конституции Российской Федерации, или вытекают из закрепленных в них положений, а также обусловлены задачами борьбы с преступностью[13].

Возвращаясь к поставленному выше вопросу, мы должны определить круг субъектов, для которых указанные требования являются обязательными, т.е. установить сферу действия принципов.

В юридической литературе существуют различные точки зрения на данную проблему.

Так, по мнению С.Г. Келиной и В.Н. Кудрявцева, уголовно-правовые принципы - это основополагающие исходные предписания, обязательные для законодателя, правоприменительных органов и граждан в сфере борьбы с преступностью.[14]

С этим согласны не все авторы. Например, В.Н. Ронжин полагает, что необходимо проводить грань между принципами права и принципами правоприменительной деятельности: "по форме эти принципы действительно могут быть одноименными, но содержание их различается весьма существенно в зависимости от того, идет речь об установлении или применении нормы права"[15].

И.А. Гревнова полагает, что принципы уголовного права состоят из принципов уголовного правотворчества, принципов уголовного законодательства и принципов применения норм уголовного праваhttp://ex-jure.ru/law/news.php?newsid=630 - sub_9937#sub_9937. Она считает, что "общие принципы правотворчества, законодательства и правоприменения закрепляются в нормах уголовного права и получают нормативную жизнь. Мы их и называем принципами уголовного права в узком смысле этого слова".[16]

Возникает вопрос: а есть ли смысл в таком разделении? Может быть, спор касается только терминологии, а не сути рассматриваемого явления?

На наш взгляд, наполнить содержанием каждую из этих категорий, выявить их отличительные признаки, просто невозможно. В противном случае у нас получается, что уголовное законодательство существует по одним принципам, применяется по другим, а в процессе правотворчества используются третьи. Это ведет к определенному хаосу, так как установление и реализация любых правовых норм, в том числе и принципов, - это единый и взаимосвязанный процесс.

Нам представляется, что точка зрения С.Г. Келиной и В.Н. Кудрявцева, приведенная выше, выглядит более убедительной. Единственное, с чем мы не можем согласиться в полной мере, это с тем, что принципы рассматриваются авторами как предписания, обязательные и для граждан. В этом случае вернее говорить о воспитательном воздействии принципов, которое, как отмечают сами авторы, заключается в том, что эти нормы способствуют формированию правосознания граждан и тем самым - удержанию неустойчивых лиц от совершения преступления[17].

Итак, мы полагаем, что требования принципов уголовного законодательства являются обязательными для законодательных и правоприменительных органов. Попробуем это положение рассмотреть более детально.

По мнению И.Н. Сенякина, "правотворчество представляет собой особую форму государственной деятельности по созданию, изменению и отмене правовых норм, основанную на познании объективных социальных потребностей и интересов общества"[18]. С нашей точки зрения, эти объективные социальные потребности и интересы общества в определенной степени отражаются в принципах, которые лежат в основе тех или иных нормативно-правовых актов. При издании нового закона практически всегда изменениям подвергается сложившаяся система принципов. Это вполне закономерно, так как меняются общественные отношения, а следовательно, появляется потребность в новых способах их регулирования. Иная ситуация возникает тогда, когда в уже существующий нормативный акт вносятся изменения или дополнения. В этом случае законодатель должен учитывать требования тех принципов, которые уже заложены в основу того или иного закона.

В связи с этим мы считаем, что не прав И.В. Коршиков, который полагает, что законодатель свободен в отношении применения норм-принципов при внесении изменений и дополнений в УК РФ, так как они не имеют прямого действия и не содержат конкретных требований к адресатам[19]. Автор указывает на то, что "процедура принятия этих норм, выраженных отдельными статьями УК РФ, ничем не отличается от процедуры принятия других уголовно-правовых норм и соответствует правилам, изложенным в ст. 105 Конституции РФ. Законодатель не ограничен правом ввести новую норму-принцип, отменить или изменить содержание уже имеющихся". На наш взгляд, И.В. Коршиков не учитывает тот факт, что согласно сложившемуся в теории государства и права учению о юридических нормах, нормы-принципы, которые представляют собой "законодательные предписания, выражающие и закрепляющие принципы права", относятся к так называемым исходным нормам, занимающим особое место в механизме правового регулирования. Так, по мнению М.И. Байтина, такие правовые нормы служат ориентирами совершенствования системы права; определяют необходимость и целесообразность издания, равно как отмены или изменения отдельных юридических норм-правил поведения; в определенных случаях выступают в качестве нормативной основы решения юридического дела и как важнейшее условие правильного применения в соответствии с прямым действием Конституции РФ и т.д.

Следовательно, принципы уголовного законодательства нашли свое отражение в нормах УК РФ, которые и являются нормами-принципами (ст. 3-7 УК РФ), и обладают, на наш взгляд, следующими особенностями.

Во-первых, нормы-принципы отличаются стабильностью, как правило, они не изменяются на протяжении действия закона. Мы ни в коем случае не оспариваем тот факт, что законодатель может ввести новую норму-принцип, отменить или изменить содержание уже имеющихся, но, на наш взгляд, это приведет к нарушению первоначальной системы нормативного акта, а также к тому, что, вполне возможно, другие нормы будут противоречить требованиям нового принципа.

Во-вторых, нормы-принципы всегда носят императивный характер, т.е. их требования строго обязательны и не допускают отступлений.

В-третьих, действие таких норм-принципов распространяется на весь нормативный акт, на все его нормы без исключения. Эта особенность в какой-то степени вытекает из предыдущего положения.

В-четвертых, их предписания лаконичны и кратки, они обладают высоким уровнем обобщения. Это необходимо прежде всего для удобства их дальнейшего применения.

В-пятых, требования, содержащиеся в них, отличаются конкретностью, ясностью, не допускают неоднозначного понимания и толкования. Д.В. Кияйкин справедливо отмечает, что сам факт толкования принципа не соответствует его назначению, так как он (принцип) должен четко и определенно формулировать концепцию своего содержания.[20]

Таким образом, основываясь на сказанном выше, мы считаем, что нормы, закрепляющие принципы, в нашем случае - принципы уголовного законодательства, занимают особое место в механизме правового регулирования, и, следовательно, законодательные органы при издании новых, изменении или отмене прежних уголовно-правовых предписаний должны учитывать их требования.

Однако, к сожалению, приходится констатировать, что на практике это не всегда выполняется. В.В. Мальцев указывает: "продекларированные как принципы Уголовного кодекса (уголовного законодательства) эти принципы по содержанию их определений таковыми не являются.[21] Законодатель не взял на себя обязанности руководствоваться в правотворческой деятельности им же провозглашенными принципами, отменить или изменить всякую норму, противоречащую этим принципам". Этому положению можно найти множество подтверждений.

Так, например, анализируя изменения, внесенные в УК РФ Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации", некоторые ученые не без достаточных оснований критикуют неоправданное стремление законодателя смягчить ответственность за причинение смерти по неосторожности - до двух лет лишения свободы (ч. 1 ст. 109 УК РФ), и особенно - вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей - до трех лет лишения свободы (ч. 2 ст. 109 УК РФ и ч. 2 ст. 143 УК РФ). Принимая во внимание характер последствий в виде причинения смерти человеку, эти изменения явно противоречат принципу справедливости, сформулированному в ст. 6 УК РФ. Для сравнения: невыплата заработной платы, пенсий, стипендий, пособий и иных выплат, повлекшая тяжкие последствия (ч. 2 ст. 145.1 УК РФ), - наказывается лишением свободы на срок от трех до семи лет. Хотя понятие "тяжкие последствия" включает в себя и иные последствия, менее серьезные по сравнению со смертью потерпевшего (например, утрата жилья, ухудшение материального положения многих людей)http://ex-jure.ru/law/news.php?newsid=630 - sub_9950#sub_9950.

Не менее важной проблемой является соблюдение требований принципов уголовного законодательства правоприменительными органами.

Применение права - это особая форма его реализации, которая представляет собой осуществляемую в специально установленных законом формах государственно-властную, организующую деятельность компетентных органов по реализации норм права в конкретном случае и вынесении индивидуально-правовых актов.

Среди субъектов применения уголовно-правовых норм следует отдельно выделить суд, именно он принимает наиболее важные решения в рамках конкретных уголовных дел, в том числе решает вопрос о виновности лица и о назначении ему наказания или иных мер уголовно-правового характера. Поэтому крайне необходимо, чтобы он в своей деятельности соблюдал предписания уголовно-правовых принципов, закрепленных в ст. 3-7 УК РФ. Затрагивая этот вопрос, мы не можем обойти вниманием тесно связанную с ним проблему судейского усмотрения.

Под судейским усмотрением в уголовном праве понимают осуществляемый в процессуальной форме специфический аспект правоприменительной деятельности, предполагающий предоставление суду (или другому правоприменительному органу) в случаях, предусмотренных уголовно-правовыми нормами, правомочий по выбору решения в пределах, установленных законом, в соответствии с волей законодателя, исходя из принципов права, конкретных обстоятельств совершения преступления, а также основ морали.

Суть данной проблемы сводится к поиску компромисса между предоставленной суду свободой и формальной определенностью права. Б.Я. Гаврилов указывает на то, что "...чрезмерное расширение пределов судейского усмотрения ставит под сомнение обоснованность назначенного судом наказания, а полное исключение оценочной деятельности при назначении судом наказания негативным образом отразилось бы на справедливости судебного решения".[22]

Для того чтобы судейское усмотрение не переросло в судебный произвол, необходимо, на наш взгляд, при применении тех или иных норм учитывать предписания принципов уголовного законодательства.

Конкретные случаи, когда суду предоставляется определенная свобода усмотрения, в юридической науке принято называть "формами судейского усмотрения". В своей работе А.Т. Боннер выделяет несколько таких форм, встречающихся во многих отраслях права. Учитывая ограниченный объем настоящей работы, мы остановимся лишь на некоторых из них.

1 Выбор судом одного из нескольких предусмотренных законом решений. Так, санкция ч. 1 ст. 213 УК РФ - хулиганство - предусматривает несколько видов наказаний: обязательные работы на срок от 180 до 200 часов, либо исправительные работы на срок от одного года до двух лет, либо лишение свободы на срок до пяти лет. Суд в каждом конкретном случае, руководствуясь положением ч. 1 ст. 6 УК РФ, должен назначить лицу, совершившему преступление, справедливое наказание, которое соответствовало бы характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного. В Обзоре надзорной практики судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ за 2002 г. по делу Чистякова, осужденного по приговору Фурмановского городского суда Ивановской области по ч. 1 ст. 213, п. "г" ч. 3 ст. 226 УК РФ на пять лет один месяц лишения свободы в исправительной колонии строгого режима, Судебная коллегия указала, что согласно принципу справедливости, являющемуся одним из основополагающих принципов уголовного закона, наказание, определяемое виновному лицу, должно соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и данным о личности виновного. В то же время назначенное Чистякову наказание не может быть признано соразмерным обстоятельствам преступления и данным о его личностиhttp://ex-jure.ru/law/news.php?newsid=630 - sub_9957#sub_9957.[23]

2 Случаи, когда УК РФ принятие какого-либо решения отнесено на усмотрение суда. В соответствии с ч. 2 ст. 81 УК РФ лицо, заболевшее после совершения преступления тяжелой болезнью, препятствующей отбыванию наказания, но не связанной с психическим расстройством, может быть судом освобождено от отбывания наказания. При решении данного вопроса суд должен учитывать все обстоятельства (заключение врачей, поведение осужденного в период отбывания наказания и т.д.) и основываться на принципе гуманизма, который проявляется в том числе в возможности освобождения от уголовной ответственности и наказания, "когда совершенное деяние не содержит признаков тяжкого или особо тяжкого преступления, когда оно совершено впервые, в силу случайного стечения обстоятельств". Кроме того, суд должен принимать во внимание и тот факт, что в соответствии с ч. 2 ст. 7 УК РФ наказание, применяемое к лицу, совершившему преступление, не может иметь своей целью причинение физических страданий, которые возможны в случае дальнейшего отбывания лицом наказания при наличии у него того или иного заболевания.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11