Во-первых, для размещения произведения в Интернете необходимо записать это произведение в форме компьютерной программы в память сервера. Запись в начале осуществляется на жесткий диск сервера (или иной носитель, предназначенный для долговременного хранения информации), а затем – в оперативную память компьютера, с которого осуществляется доступ в Сеть (в большинстве случаев эта информация из оперативной памяти может быть записана на любой носитель, в том числе предназначенный для долговременного хранения, т.е. может быть создана физическая копия произведения).

Запись (как на жесткий диск сервера, так и в оперативную память ЭВМ) с технической точки зрения вполне логично считать воспроизведением. Однако, целесообразно ли считать любую запись в память ЭВМ воспроизведением в юридическом смысле? Ведь кроме записей, предназначенных для долговременного характера (например, на жесткий диск сервера) существуют кратковременные записи. Эти записи существуют в течение незначительного периода времени (сроки могут различаться) и носят промежуточный характер. Здесь можно провести аналогию с правом на передачу в эфир - никто не считает передачу в эфир воспроизведением, хотя при этом создается копия произведения в форме радиоволн. Даже тот факт, что радиопередача может быть легко записана (например, на обычную аудиокассету) при ее приеме слушателем, не вызывает сомнений в том, что передача в эфир и воспроизведение - разные действия.

Таким образом, отсутствует полная уверенность в отношении того, следует ли считать воспроизведением всякую запись произведения в память ЭВМ. Тем не менее, законы многих стран мира, в том числе и Закон РФ «Об авторском праве и смежных правах» от 9 июля 1993 г., подчеркивают, что запись произведенная в память ЭВМ, является воспроизведением. При этом, к сожалению, зачастую не проводится различия между записью в оперативную память и в постоянную память (на жесткий диск и т.п.).

Во-вторых, применение права па воспроизведение в его классическом понимании в качестве права, охватывающего любые способы использования произведений в Интернете, может, по мнению ряда специалистов, иметь негативные последствия для развития Интернет-технологий. В частности, в ходе разработки Договоров ВОИС, норвежская делегация совершенно справедливо отметила, что невозможно запрашивать согласие автора на воспроизведение при каждом открытии страницы в Сети (при этом происходит копирование страницы в оперативную память компьютера)

Таким образом, применительно к праву на воспроизведение мы видим, что существует конфликт интересов пользователей Сети и правообладателей. Правообладатели, разумеется, стремятся к сохранению наиболее полного контроля за использованием произведений, в то время как пользователи заинтересованы в максимальном удобстве работы в Интернете, для чего необходимо ограничить возможность применения указанного права в цифровой среде.

Поэтому даже специалисты, считающие, что право на воспроизведение вполне применимо в качестве основного права, регулирующего использование произведений цифровой среде, говорят о том, что возможность применять данное право обеспечивается наличием устоявшихся изъятий из авторской охраны.

Например, в США применяется концепция добросовестного использования («fair use»); российские авторы пишут о том, что правообладатели, размещая произведения в Интернете, дают «подразумеваемое, разрешение» на копирование в оперативную память компьютера[88].

Окончательного консенсуса но данной проблеме достичь так и не удалось, так что в результате в Договор ВОИС по авторскому праву не было включено никаких специальных норм, посвященных праву автора на воспроизведение в цифровых сетях. Вместо этого, Стороны приняли Согласованное заявление к ст. 1(4) Договора, в котором говорится, что "право на воспроизведение, установленное статьей 9 Бернской конвенции, а равно изъятия из указанного нрава, допустимые в соответствии с ней, полностью применимо в цифровой среде, в особенности, в случае использования произведения в цифровой форме. Понимается, что хранение произведения в цифровой форме в электронном средстве сообщения представляет собой воспроизведение в соответствии со статьей 9 Бернской конвенции».

Бернская конвенция в ст.9 весьма широко формулирует понятие права на воспроизведение («воспроизведение любым способом и в любой форме»). Так как говорится о любом способе воспроизведения, можно сделать вывод, что создание промежуточных копий в цифровой сети охватывается исключительным правом автора на воспроизведение, что может повлечь за собой вышеназванные негативные последствия.

Наличие в ст.9 Бернской конвенции пункта 2, в соответствии с которым «за законодательством стран Союза сохраняется право разрешать воспроизведение ... произведений в определенных особых случаях при условии, что такое воспроизведение не наносит ущерба нормальной эксплуатации произведения и не ущемляет необоснованным образом законные интересы автора», не снимает проблему. Этим Бернская конвенция в отношении изъятий из права на воспроизведение отсылает к национальному законодательству. В настоящее время специальные правила об охране авторских и смежных прав и Интернете, включая специальные изъятия из охраны, существуют далеко не во всех странах мира (в основном, в технологически наиболее развитых). Таким образом, исходя из положений Бернской конвенции, авторы потенциально могут потребовать применения их права на воспроизведение в отношении промежуточных цифровых копий.

Специальное право на доведение до всеобщего сведения. На момент подготовки текстов Договоров ВОИС в разных странах уже существовали различные подходы в отношении того, каким из исключительных прав должно охватываться размещение и использование произведений и объектов смежных прав в сети Интернет. К консенсусу по данному вопросу прийти так и не удалось. Однако, ни у кого не вызывало сомнения, что авторы (и обладатели смежных прав) должны иметь исключительное право разрешать действия по использованию произведений и объектов смежных прав в цифровых сетях.

В результате, помощник Генерального Секретаря ВОИС М. Фичор высказал мысль о том, что действие по размещению произведений и объектов смежных прав в цифровой сети должно быть описано юридически нейтральным образом. Такое описание не должно быть специально техническим, но в то же время оно должно выражать интерактивную природу цифровой передачи, когда произведение или объект смежных прав рассматривается в качестве доступного для публики, причем представители публики могут получить доступ к объекту из любого места и в любое время. Такой подход позволил оставить на усмотрение национального законодателя выбор конкретного права, подлежащего применению к размещению объектов в Сети. В западных, публикациях указанный подход получил название «зонтичного решения»[89].

В итоге, в Договоре ВОИС по авторскому праву и в Договоре по исполнениям и фонограммам было сформулировано право на доведение охраняемых объектов до всеобщего сведения «по проводам или средствам беспроволочной связи таким образом, что представители публики могут осуществлять доступ к ним из любого места и в любое время по своему собственному выбору» (ст.8-Договора ВОИС по авторскому праву, ст. 10 и 14 Договора ВОИС по исполнениям и фонограммам). Данная формулировка специально предназначена для того, чтобы охватить размещение произведений в цифровых сетях, когда возможен доступ в режиме «on-line», то есть пользователь в любой момент и из любого места, оборудованного выходом в Сеть, может получить доступ к произведению.

Следует, правда, отметить, что Договор ВОИС по исполнениям и фонограммам предоставил право на доведение до всеобщего сведения только тем исполнителям, исполнения которых записаны на фонограмму. Аудиовизуальные исполнения не затронуты Договором ВОИС.

Таким образом, впервые на международном уровне зафиксировано исключительное право авторов, исполнителей и производителей фонограмм размещать свои произведения, исполнения и фонограммы в телекоммуникационных цифровых сетях. Как следствие, лица, размещающие произведения в сети Интернет без согласия авторов, не смогут в качестве аргументов и свою защиту говорить о том, что Интернет не регулируется авторским правом, а «все, что не запрещено, разрешено». Не смогут они и утверждать, что размещение произведения без согласия правообладателя на созданной пользователем странице в Интернете является аналогом частной копии (ведь в данном случае создается копия, доступная для ознакомления любому пользователю Сети, соответственно, «частной» назвать ее невозможно).

Данная формулировка с небольшими изменениями перекочевала и в Закон РФ об авторском праве (после внесения изменений Федеральным законом от 20.07.2004 №72-ФЗ). Пункт 2 ст.16 был дополнен исключительным правом автора «сообщать произведение таким образом, при котором любое лицо может иметь доступ к нему в интерактивном режиме из любого места и в любое время по своему выбору (право на доведение до всеобщего сведения)».

Что касается коллизионно-правовых вопросов охраны авторских и смежных прав в Интернете, то они, в отличие от материально-правовых проблем, не нашли отражения в нормах договоров ВОИС.

Территориальный характер авторских и смежных прав в сочетании с принципом национального режима, являющегося одной из основ международной охраны прав авторов[90], закономерно приводит к выводу о том, что при ведении дел, связанных с осуществлением авторских и смежных прав в Интернете, суд должен применять свое собственное право, т.е. lex fori – закон суда. Этот подход нашел отражение в п.2 статьи 5 Бернской конвенции, в соответствии с которым: «...помимо установленных настоящей Конвенцией положений, объем охраны, равно как и средства защиты, обеспечиваемые автору для ограждения его прав, регулируется исключительно законодательством страны, в которой истребуется охрана». Пункт 2 ст.5 Договора ВОИС об авторском праве дословно повторяет указанную норму, но не содержит каких-либо специальных положении о нраве, подлежащем применению к отношениям по использованию произведений в Интернете.

Под объемом охраны в статье, несомненно, понимаются права, предоставляемые автору, а. также условия и пределы их осуществления. Однако, возникает вопрос в отношении толкования понятия «страна, в которой истребуется охрана». Данный термин может относиться как к.государству, суд которого рассматривает дело, так и к государству, в котором правообладатель. желает получить защиту (даже если он обратился в суд другого государства). Мнения-специалистов на этот счет расходятся.

Впрочем, на наш взгляд, следует согласиться с теми, кто полагает, что п.2 ст.5 Бернской конвенции предусматривает именно применение lex fori – закона суда – (наряду с положениями самой Конвенции) при рассмотрении дел о нарушении авторских прав, так как именно такое толкование совпадает с буквальным текстом Конвенции.

Норма п.2 ст.5 Бернской конвенции носит общий характер. Кроме того, в Конвенции содержится и ряд специальных правовых норм, предусматривающих применение права страны, в которой испрашивается охрана, к отдельным ситуациям. Например, п. 2а ст. 14 bis предусматривает, что право страны, в которой истребуется охрана, применяется при определении лиц - владельцев авторских прав на кинематографическое произведение. Таким образом, можно сделать вывод, что Бернская конвенция рассматривает lex fori как основную коллизионную привязку, применяемую при рассмотрении споров об авторском праве, причем только в отношении вопросов, не урегулированных (или недостаточно урегулированных) нормами Бернской конвенции и между народных договоров.

С учетом вышеизложенного, попытаемся ответить на вопрос, правом какого государства должны регулироваться отношения по охране авторских и смежных прав в сети Интернет в той части, в какой они не урегулированы правилами международных договоров.

В целом, можно согласиться с той точкой зрения, что любые правоотношения должны регулироваться правом, наиболее тесно связанным с отношением. Этот принцип закреплен, в частности, в п.2 ст.1186, ст. 1188; пп 1, 2 и 5 ст. 1211, п.1 ст. 1213 ГК РФ[91]. Однако, несмотря на, казалось бы, простоту данного понятия, отыскать такое право не так просто. Для этого необходимо учитывать связь отношения как с территорией определенного государства, так и с его правопорядком, иными словами, осуществить как территориальную, так и правовую локализацию отношения. Причем если территориальная локализация является одной из объективных характеристик отношения, то его правовая локализация зависит от желания государства подчинить отношение своему правопорядку[92].

Однако, в Интернете территориальная локализация отношений в сфере авторского права и смежных прав весьма затруднительна. Возьмем, к примеру, размещение текста книги в так называемой «сетевой библиотеке» без согласия автора. Даже если русский текст, к примеру, размещен на русскоязычном сайте Сети, но автор - иностранный гражданин, то при размещении текста будут нарушены права и автора, и переводчика (не исключено, тоже иностранца). При этом электронная копия произведения находится, например, на сервере, физически расположенном за пределами России. Нахождение копии произведения на сервере за пределами страны (что на практике встречается весьма часто) приведет к тому, что исполнение решения национального суда об удалении с сервера контрафактной копии произведения будет практически невозможным, если, конечно, с этим государством не заключен договор о взаимном признании и исполнении судебных решений. Следовательно, правообладателю, как правило, выгоднее обращаться в суд по месту нахождения контрафактной копии произведения[93], однако право какой страны должен Судет применить суд?

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19