Одним из объяснений подобной практики может быть бытующее в литературе ошибочное, на наш взгляд, пред­ставление о том, что хронический алкоголизм или нарко­мания могут быть основанием для лишения родитель­ских прав, если гражданин предварительно был признан ограниченно дееспособным. Такую точку зрения высказа­ли авторы Комментария к Кодексу о браке и семье РСФСР[62]. С этим согласиться нельзя по следующим ос­нованиям. Для подтверждения хронического алкоголиз­ма или наркомании достаточно медицинского заключе­ния. Для ограничения дееспособности гражданина необя­зательно, чтобы злоупотребление переросло в хроничес­кий алкоголизм или наркоманию.

Как разъяснил Верховный суд РФ, при лишении родительских прав не требуется предварительного реше­ния суда о признании хронического алкоголика ограни­ченно дееспособным. Если же лицо, злоупотребляющее спиртными напитками, было признано ограниченно дее­способным, то суд должен учитывать это обстоятельство при рассмотрении дела о лишении родительских прав[63]. Не сам по себе факт ограничения дееспособности граж­данина может явиться одним из оснований лишения ро­дительских прав, а неэффективность применения этой меры к данному гражданину, непрекращающееся пьян­ство родителя.

Необходимо также указать на недопустимость одно­временного разрешения дел об ограничении дееспособ­ности лиц, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотиками, и о признании недействительными совер­шенных ими гражданско-правовых сделок по распоряже­нию своим имуществом в целях приобретения спиртных напитков. Ограничение дееспособности наступает с мо­мента вступления решения об этом в законную силу и распространяется на сделки, совершаемые после этого момента.

Такова специфика условий обращения в суд по де­лам об ограничении дееспособности.

§ 2. Лица, участвующие в делах об ограничении дееспособности гражданина

Для правильного разрешения дела об ограничении дееспособности гражданина имеет существенное значе­ние определение круга лиц, участвующих в деле. Состав этих лиц можно установить на основании общих положений ст. 29 и конкретных указаний ст. ст. 258 и 261 ГПК РСФСР.

Общие признаки, определяющие понятие «лица, уча­ствующие в деле», применимы в основном к участникам всех трех видов производств. Однако состав этих лиц за­висит от вида производства и определяется законом. В ГПК проведено четкое различие меж­ду лицами, участвующими в делах искового производст­ва, и участниками дел особого производства. Трудность в определении процессуального положения лиц, участву­ющих в делах об ограничении дееспособности граждани­на, заключается в том, что закон отнес эти дела к осо­бому производству, в то время как фактически они яв­ляются делами спорного искового производства. Поэто­му на практике интуитивно в большинстве дел лицо, в отношении которого решается вопрос об ограничении дее­способности, и члены его семьи, возбудившие дело, име­нуются не по терминологии особого производства (заин­тересованное лицо и заявитель), а соответственно от­ветчиком и истцом (соистцами) как основными лицами искового производства.

Верховный Суд РФ разъясняет судам ошибоч­ность применения в данных делах общеискового поряд­ка[64]. Действительно, как уже отмечалось, подобные наи­менования не отвечают смыслу и терминологии действу­ющего закона. Правомерными они могут стать только с изменением закона, приведением формы рассмотрения дел об ограничении дееспособности в соответствие с их исковой природой.

Закон установил ограниченный перечень лиц, право­мочных на возбуждение дел об ограничении дееспособ­ности граждан. Согласно ч. 1 ст. 258 ГПК ими могут быть члены семьи этого гражданина, иные общественные организации, прокурор, органы опеки и попечительства, психиатрические лечебные учреждения. Пленум Верховного Суда РФ в п. 5 своего постанов­ления от 4 мая 1966 г. «О практике рассмотрения судами Российской Федерации дел об ограничении дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими веществами» дал разъяснение судам, что указанный в законе перечень заявителей является исчерпывающим и расширительному толкованию не подлежит. Это слу­жит важной гарантией обоснованного возбуждения дан­ных дел, поскольку признание гражданина ограниченно дееспособным существенно затрагивает интересы и дос­тоинство личности.

В абсолютном большинстве случаев данные дела возбуждаются по заявлению прокурора. Однако поводом для обращения прокурора в суд являются заявления граждан, обычно жен, матерей, которые жалуются на пьянство одного из членов своей семьи и просят принять соответствующие меры. Подобные жалобы поступают и в отделы милиции, которые после соответствующей проверки направляют материалы прокурору района для решения вопроса о возбуждении дела в суде. Члены семьи, как правило, сами в суд не обращаются либо из-за незнания закона, либо из-за нежелания «судиться», по их выражению, с мужем или сыном, предпочитая об­ращаться в милицию, прокуратуру.

В коллективных договорах предусматрива­ются такие меры борьбы с пьянством, как лишение пре­мий, вознаграждения по итогам работы предприятия за год и др. Но применяя материальные санкции, не надо забы­вать, что у этого пьяницы есть семья, которой и без то­го живется тяжело с таким «кормильцем». Поэтому на­до шире использовать действенную профилактическую меру — лишение лица, злоупотребляющего спиртными напитками, возможности лично получать свою зарпла­ту и тратить ее на приобретение алкоголя. Если члены семьи просят выдавать зарплату пьяницы непосредствен­но семье, организации должны при нали­чии к тому оснований шире использовать предоставлен­ную им законом возможность на обращение в суд с за­явлением об ограничении дееспособности гражданина, поскольку администрация, как уже указывалось, не вправе запретить бухгалтерии выдавать зарплату на руки ра­ботнику, злоупотребляющему спиртными напитками.

Закон не обусловливает право общественных органи­заций на возбуждение исследуемых и иных дел членст­вом в них заинтересованных лиц. Думается, такое пра­во с наибольшим успехом будет использовано обществен­ной организацией лишь в отношении своих членов, а не иных лиц. Только в этом случае общественные организа­ции могут представить в суд обоснованное заявление, ак­тивно участвовать в судебном разбирательстве н оказать воспитательное воздействие на члена коллектива, при­знанного ограниченно дееспособным.

В связи с тем, что по данной и целому ряду других категорий дел закон установил строго определенный пе­речень лиц, имеющих право на возбуждение дела, в тео­рии и судебной практике возник вопрос о последствиях обращения в суд неуправомоченного лица. А. А. Добро­вольский высказал мнение, что в подобных случаях институт замены ненадлежащих истцов (ст. 36 ГПК) не­применим, дело по заявлению ненадлежащего истца должно быть прекращено н надлежащему процессуаль­ному истцу разъяснено его право на обращение в суд[65].

Применительно к делам об ограничении дееспособ­ности граждан Верховный Суд РСФСР в постановлении от 27 октября 1966 г. (п. 5) и Верховный Суд СССР в постановлении от 26 сентября 1975 г. (п. 136) разъяс­нили судам возможность применения института замены ненадлежащего лица (ст. 36 ГПК). К. И. Комиссаров, подвергнув критике это разъяснение, считает, что указа­нием на возможность применения ст. 36 ГПК, требую­щей согласия ненадлежащего заявителя на его замену, сведен к нулю вывод о недопустимости расширительного толкования ст. 258 ГПК[66]. Соглашаясь с бесспорным мне­нием К. И. Комиссарова о том, что заявление, поданное лицом, не имеющим на то права, вообще не подлежит рассмотрению в судах и на основании п. 1 ст. 129 ГПК к производству приниматься не должно, мы не во всем можем разделить его критику позиции Верховного Суда СССР о применении ст. 36 ГПК.

Дело в том, что ст. 36 ГПК, регламентирующая пра­вила замены ненадлежащих сторон, к первой стадии про­цесса — принятию заявления никакого отношения не имеет. При возбуждении процесса речь идет не о «над­лежащих», а о «заинтересованных» лицах. Институт за­мены ненадлежащих сторон применяется в последующих стадиях процесса, когда обнаруживается ошибочность возбуждения дела лицом, не имеющим права на обра­щение в суд. Именно о стадии судебного разбирательст­ва говорится в упомянутом выше постановлении Плену­ма Верховного Суда РФ от 4 мая 1990 г.: «уста­новив во время разбирательства дела, что заявление по­дано ненадлежащим лицом, суд обязан, не прекращая дела, обсудить вопрос о его замене лицом, которому за­коном предоставлено право обращаться в суд с заявле­нием о признании гражданина ограниченно дееспособ­ным (ст. 36 ГПК РСФСР)».

В принципе допустимо применение института замены ненадлежащего истца (заявителя) по делам, правом на возбуждение которых закон наделяет строго определен­ный круг лиц (п. 3 ст. 4 ГПК). Однако условия замены, в частности согласие ненадлежащего истца и другие, должны быть, на наш взгляд, изменены в законодатель­ном порядке применительно к специфике данных дел.

Как уже отмечалось, члены семьи гражданина, зло­употребляющего спиртными напитками, имеют в процес­се личную материальную заинтересованность, ибо реше­ние по делу дает им возможность оградить имуще­ственные интересы семьи от неправомерного поведе­ния одного из ее членов. Поэтому фактически чле­ны семьи   занимают в процессе  положение истцов (соистцов). Вышестоящие судебные органы в упомя­нутых выше постановлениях разъяснили, что совер­шеннолетние члены семьи гражданина, интересы кото­рых непосредственно затрагиваются возбуждением дела об ограничении его дееспособности, принимают участие в процессе в качестве заявителей как в том случае, ког­да они сами обращаются в суд, так и в случае привле­чения к делу в связи с заявлением, поданным в их инте­ресах прокурором, органом опеки и попечительства, психиатрическим лечебным уч­реждением или общественной организацией. Такое поло­жение членов семьи является, но существу, конкретизацией общих правил искового производства о процес­суальном положении истцов (ч. 2 ст. 33 ГПК).

Лица, управомоченные прямым указанием закона на возбуждение дела в интересах членов семьи, занима­ют самостоятельное процессуальное положение. Объем их прав и обязанностей определяется общими правила­ми ст. 30 и ч. 1 ст. 42 ГПК. Они обращаются в суд, от своего имени, представляют доказательства, могут зна­комиться со всеми материалами дела, отказаться от за­явленного требования и т. д. Возражения кого-либо из членов семьи против рассмотрения дела, начатого по за­явлению лица, указанного в ст. 258 ГПК, в том числе и по заявлению другого члена семьи, не являются основа­нием для прекращения производства по делу, что допус­тимо только в случаях, предусмотренных ст. 219 ГПК.

В то же время при отказе прокурора и других управомоченных органов от своего заявления, судья не впра­ве прекратить производство, если члены семьи, в интере­сах которых возбуждено дело, настаивают на рассмотре­нии его по существу.

Закон не допускает принятия заявления от любых родственников или иных заинтересованных лиц, а тре­бует, чтобы заявителями были только члены семьи граж­данина, в отношении которого возбуждается дело. Одна­ко состав этих лиц является весьма неопределенным. В практике возникли вопросы о возможности принятия за­явления от отдельно проживающего супруга, родителя и других родственников. Между тем в законе нет ни об­щего определения семьи, ни указания состава семьи, при­годного для всех случаев. В разных нормативных актах это понятие определяется по-разному в зависимости от цели законодательного акта и особенностей регулируе­мых отношений[67].

В гражданском процессуальном законодательстве понятие семьи не конкретизировано (ст. 258 ГПК). Это вызвало его разноречивое толкование в литературе. Однако общим в высказываниях различных авторов являет­ся стремление использовать понятие семьи, существую­щее в других отраслях права[68]. Думается, надо посту­пить иначе. В процессуальных нормах следует также ус­тановить специфическое понятие члена семьи, отвеча­ющее задачам регулирования исследуемого института. Исходя из цели законодателя — ограничить круг лиц, правомочных возбуждать дела об ограничении дееспо­собности, считаем, что заявителями могут быть только близкие родственники (родители, дети, братья, сестры) и супруг и только при условии их совместного прожива­ния и ведения общего хозяйства с лицом, в отношении которого возбуждается дело.

Понятия семьи и семейных правоотношений нетож­дественны. Семью характеризует прежде всего совмест­ная жизнь н ведение общего хозяйства. Субъекты мо­гут перестать быть членами семьи, но семейные право­отношения могут продолжаться. Нормы семейного права, не признающие правовых последствий за фактическим разводом и раздельным проживанием супругов, не могут быть распространены на понятие семьи но смыслу ст. 258 ГПК.

Ограничение круга членов семьи указанными лица­ми не препятствует родственникам и иным гражданам обратиться к управомоченным законом лицам с просьбой возбудить данное дело.

Одной из гарантий против возможности явно необос­нованного возбуждения дела с целью ограничить права гражданина является право суда взыскать все судебные расходы с члена семьи, направившего в суд заведомо ложное заявление в недобросовестных целях (ч. 4 ст. 261 ГПК). Но, думается, эта гарантия недостаточно дейст­венна, учитывая, что судебные расходы в граж­данском процессе для граждан необременительны. Бо­лее существенным средством защиты может быть право лица обратиться в суд с иском о защите чести и досто­инства в порядке гражданского судопроизводства или вынесение судом частного определения в адрес прокуратуры о необходимости привлечения недобросо­вестного лица к уголовной ответственности за клевету (Ст. 129 УК РФ).[69]

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15