другими средствами местных обществ[52].

Критическое отношение он высказывает и к вопросу о призрении крестьян.

Крестьянские общины имели в своей среде большое количество лиц, нуждающихся

в призрении, но делали для него значительно меньше, чем другие учреждения,

что было связано с общей бедностью крестьянского населения. “Поэтому

оставлять призрение крестьян, - писал Е.Д.Максимов, - на обязанности

общин, к которым они принадлежат, значит идти наперекор и вопреки всему

нашему опыту и умышленно пресекать возможность развития дела”[53].

В статье содержится критика положений по вопросу об участии

дворянского и купеческого сословий в общественном призрении, которые, в

отличие от крестьян, “не призываются к обязательному призрению своих

членов”. Они уплачивали деньги лишь в качестве земских и городских сборов.

Мещанское же население “повинность по призрению несло вдвойне”, т.к. оно не

освобождается и от земских, и городских сборов. Автор замечает, что

необходимо уничтожить такую несправедливость, поскольку “сословные

обязанности по призрению непосильны общинам и только препятствуют улучшению

самого дела”. Он считает также, что сословные общины должны быть избавлены

от призрения своих членов и обязанность эта должна сделаться беcсословной.

Отсюда вытекает необходимость ликвидации сословных органов призрения, т.е.

волостных и сельских управлений, хотя они играли большую роль в деле

индивидуализации призрения. Напротив, автор считает необходимым привлечь к

общественному призрению крестьянства учителей, врачей, священников,

помещиков, не принадлежащих к крестьянскому обществу, что, по его мнению,

оживит и улучшит дело. Сословные организации в деревнях могут быть заменены

всесословными организациями вроде попечительств, комиссий и т.п.,

создаваемых земством для санитарных и других целей.

Особое внимание в статье уделяется роли земства. По мнению автора,

земства выполняют свои обязанности по призрению лучше, чем другие

учреждения. “Как ни незначительна деятельность их в области призрения

сравнительно с нуждой, - писал Е.Д.Максимов, - она все-таки и количественно

и качественно обращает на себя внимание”[54]. Отмечается также стесненность

в денежных средствах у земств, большое количество других обязанностей, что

не позволило земствам и городам “развить дело общественного призрения

соответственно нужде в нем”[55].

Вместе с тем, заслуга их велика в постановке медицинского дела. Они

наметили правильные пути и в других отраслях. Именно земствам принадлежит

руководящая роль в призрении на местах. “Можно только пожалеть, - писал

автор, - что закон недостаточно подробно уясняет эту роль”[56].

Он отмечает противоречивость многих законодательных положений по этому

вопросу. “Даже в целях заведования делом призрения современный закон не

дает вполне определенных указаний”. Автор считал целесообразным

сосредоточение всех возложенных на земство обязанностей в одном земском

органе - управе. Он высказал также весьма ценное суждение об участии

широких слоев населения в общественном призрении. “А между тем, - замечал

автор, - участие возможно большего количества местных жителей в некоторых

земских делах чрезвычайно важно, не только потому, что воспитывает их в

общественных интересах, но и потому, что оживляет эти дела, привлекая к ним

постоянно новые силы, количественно ограниченные Положением 1890 г. К

такого рода делам относится и общественное призрение, успех которого

всецело зависит от участия в нем общества”[57].

В статье высказаны также и конкретные конструктивные предложения, в

частности, об изменении в целом структуры общественного призрения, о

создании особых совещательных и городских органов (попечительств), которые

бы направляли деятельность по общественному призрению, способствовали бы

поиску способов и средств для осуществления помощи бедным. В связи с этим

он обращает внимание и на нравственный аспект воспитания в обществе чувства

сострадания к ближнему. Он справедливо ставит также вопрос об участии

образованного общества и всего населения в организации общественного

призрения. Обязанности по общественному призрению должны возлагаться на те

общественные союзы, которые имели бы соответствующие материальные средства

и могли бы вынести эти обязанности. Средства для этих целей могли бы

выделить, с одной стороны, правительство, а с другой - участковые уездные и

городские попечительства, уездные земские и городские попечительства, затем

губернские попечительства для объединения всей благотворительности в

губернии. Во главе всего дела общественного призрения в России Е.Д.Максимов

считал необходимым создать единый компетентный, центральный орган. Именно с

изменением структуры, изменением законодательной постановки общественного

призрения, он связывал его улучшение и дальнейшее развитие.

Вопросы законодательной политики правительства в области общественного

призрения и благотворительности рассматриваются и в книге

В.Ф.Дерюжинского[58]. Он отмечал, что пересмотр российского

законодательства в этой сфере - один из важнейших. Этот пересмотр был

возложен на особую комиссию, созданную в 1892 г. и по указанию царя

возглавляемую членом Государственного Совета К.К.Гротом. На нее было

возложено “составление проекта законодательных мер, обнимающих дело

призрения во всех его частностях для внесения затем выработанных ею

предложений в Государственный Совет в установленном порядке”. Комиссии были

предоставлены большие полномочия и перед ней были поставлены задачи не

только внести какие-то частные изменения в законодательство, а подготовить

новый общий кодекс мер общественного призрения. Автор критиковал имеющиеся

изъяны в законодательстве, отмечая, что в имевшихся законах об общественном

призрении нет определенных указаний даже относительно таких существенных

предметов, как вопрос о праве на призрение, средствах на расходы по

призрению и др. Автор высказал также суждение о том, что разработка этих

вопросов заслуживает полного внимания всего общества. В книге справедливо

отмечалось, что вопрос о рациональном устройстве призрения принадлежит к

числу труднейших вопросов общественной жизни и управления. Дискуссионным

являлся, в частности, вопрос о роли государства[59] , о том, должно ли

государство вмешиваться в это дело и регулировать его, или же оно должно

быть всецело предоставлено заботам частной инициативы, частной

благотворительности[60].

Вслед за Е.Д.Максимовым В.Ф.Дерюжинский высоко оценивает деятельность

земств: “...Мы должны, однако, признать, что, несмотря на неблагоприятные

условия, нашими земствами сделано очень многое в области общественного

призрения”[61]. Говоря о перспективах развития общественного призрения,

автор заметил, что “развитие этого дела должно быть вверено органам

самоуправления, земству и городским общественным учреждениям”[62].

Весьма важным в области общественного призрения мероприятием в

середине 90-х гг. явилось учреждение Высочайшим указом 1 сентября 1895 г.

“Попечительства о Домах Трудолюбия и Работных Домах”. В указе говорилось:

“В непрестанных заботах о всех верноподданных наших, Мы обратили внимание

на горестную судьбу тех из них, которые, терпя крайнюю нужду, тщетно ищут

себе заработка и приюта. Стремясь к облегчению участи неимущих доставлением

им честного труда, как единственного залога счастливой и на христианских

началах основанной жизни, признали Мы за благо учредить особое

Попечительство о Домах Трудолюбия и Работных Домах, предназначаемые

оказывать существующим подобного рода учреждениям необходимую поддержку и

помощь, а также содействовать приумножению их в Империи”[63].

Как следует из указа, главная цель домов трудолюбия состояла не только

в том, чтобы предоставить людям временную работу и обучить профессии, но и

в нравственном перевоспитании призреваемых и укреплении их сил для

самостоятельной честной трудовой жизни. К концу 1895 г. в различных городах

России существовало уже 44 Дома Трудолюбия[64], в том числе два из них в

Курске и Воронеже[65]. Попечительство, находившееся под покровительством

императрицы Александры Федоровны, обязано было координировать деятельность

городов и общественных организаций в области трудовой помощи. Деятельность

Попечительства должна была также выражаться в содействии устройства Домов

трудолюбия и работных домов путем выдачи им срочных ссуд и единовременных

пособий, в подготовке рекомендаций, касающихся их успешной

деятельности[66]. С 1897 г. Попечительство стало издавать журнал “Трудовая

помощь”.

Кроме трудовой помощи в конце 90-х годов практиковались и другие формы

оказания социальной помощи общественными организациями и частными лицами:

биржи труда, специализированные мастерские для женщин, воскресные

профессиональные школы и т.д.[67]. Важно отметить, что именно в этот период

появляются новые принципы социальной помощи. Происходила децентрализация

социального призрения и обеспечения, индивидуализация помощи, сами люди

нацеливались на использование своих внутренних ресурсов для решения

собственных проблем[68].

В 90-е гг. в правительственных и промышленных кругах активно

обсуждался также вопрос о социальном обеспечении рабочих, получивших увечья

на производстве. При этом правительство склонялось к тому, чтобы ввести

принцип ответственности предпринимателей за травматизм. Именно в этом духе

были составлены проекты законов, предложенные Государственному Совету

Министрами финансов И.А.Вышнеградским в 1889 г. и С.Ю.Витте в 1893 г. Ввиду

сопротивления промышленников эти проекты были отложены.

Однако в конце 90-х годов движение за введение обязательного

страхования рабочих приобрело такой общественный вес, что не считаться с

ним не могли ни правительство, ни предпринимательские круги. Поэтому 2 июня

1903 г. правительство издало закон “О вознаграждении потерпевших вследствие

несчастных случаев рабочих и служащих, а равно членов их семейств в

предприятиях фабрично-заводской, горнозаводской промышленности”. Он стал

первым законом, в основу которого был положен принцип обязательного

страхования от одного из видов социального риска. В целом принятие закона

от 2 июня 1903 г. явилось важной ступенью в организации рабочего

страхования, после которой общественная и правительственная деятельность в

этом области значительно активизировалась[69].

Что же касается работы комиссии К.К.Грота по проработке правовых

вопросов благотворительности, общественного призрения, то ее не удалось

завершить. Войны, а затем революции помешали увидеть результаты

деятельности этой комиссии[70]. Законодательство в этой области так и не

было реформировано на современных основах вплоть до начала первой мировой

войны. Однако, несмотря на имевшиеся противоречия и недостатки в

действовавшем законодательстве по вопросам благотворительности и

общественного призрения, о чем шла речь выше, само его состояние и

содержание являлось одним из важнейших факторов развития благотворительного

движения в целом по всей России в конце XIX- нач. ХХ вв.

§ 2. Российское законодательство как фактор развития благотворительного

движения.

История учит, что на формирование благотворительного движения оказывает

влияние несколько факторов и прежде всего: 1) состояние законодательства по

благотворительности; 2) уровень духовной культуры общества; 3) уровень

потребности населения в медико-социальной защите. С этим выводом известного

современного исследователя Б.Ш.Нувахова[71] нельзя не согласиться. Вместе с

тем благотворительность зависит и от многих других факторов, политического,

идеологического, экономического, социального характера.

Особенностью российской действительности до середины XIX в. было то, что

вся благотворительная деятельность и социальное вспомоществование были

сосредоточены преимущественно в руках государства и церкви. Объяснялось это

несколькими причинами: во-первых, централизацией власти и дальнейшим

ужесточением системы крепостной зависимости, во-вторых, сложившимся к

середине XIX в. сословным делением, фактически уничтожившим общественную

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13