начального приобщения к языку - нередко характерна лишь на

определенном этапе развития, затем особая речевая активность ребенка

может ослабеть, и другие дети постепенно догоняют его.

Ненадежным предсказателем будущего оказывается и особый

интерес дошкольника и младшего школьника к вычислениям, счету в

уме. Известный математик, академик А. Колмогоров отмечает: “ Ранние

детские способности и склонности к счету часто быстро угасают даже

при их культивировании старшими”.[11] По-видимому, успехи в

такого рода занятиях, позволяющие блистать среди сверстников, также

могут оказаться лишь эпизодом возрастного развития; действительная

одаренность к математике требует других качеств ума, выступающих в

более позднем возрасте. А проявятся ли они у данного ребенка - еще

неизвестно. Некоторые дети, начиная с дошкольного или младшего школьного

возраста, обнаруживают удивительную легкость и изобретательность в

оперировании абстрактными понятиями, схемами, условными обозначениями. Но,

как правило, в дальнейшем, когда потребуется более конкретный,

содержательный аналиэ, такие дети зачастую испытывают затруднения, и тогда

становится заметной односторонность и неполнота их умственных возможностей.

Следует учитывать и такое обстоятельство. Необычная умственная

активность и энергия познавательных занятий, например, у пятилетнего

ребенка, еще не дают гарантий, что такое сохранится надолго. Могут

измениться интересы и устремления. К тому же быстрый темп возрастного

умственного развития часто затрагивает разные стороны интеллекта

неодинаково: возрастание зрелости в чем-то одном может сочетаться с

задержками по другим направлениям. Такая неравномерность умственного

подъема также может стать источником трудностей в дальнейшем развитии

ребенка.

Таким образом, имеется много возможных причин, почему ребенок с

многообещающим умственным стартом может не оправдать ожиданий. И не надо

поэтому слишком обольщаться ранними умственными достижениями...

Известны слова Л. Толстого о вундеркиндах: “Сколько я их встречал,

и сколько раз обманулся!.. Нет! Я теперь никому и ничему между ними не

верю! Пускай наперед вырастут, и окрепнут, и докажут, что они не пустой

фейерверк!..”

Но, я думаю, это не значит, что ранние проявления одаренности

вообще не надо принимать всерьез. Такой вывод был бы совершенно неверным.

Нельзя упускать из виду, что возрастная одаренность далеко не всегда

проходит бесследно - она определенным образом сказывается на формирующихся

способностях.

У немалого числа детей с ранним подъемом интеллекта те умственные

достоинства, которые обнаруживаются в период ускоренного развития, в той

или иной форме сохраняются в дальнейшем, приумножаются - необычность этих

детей оказывается действительным предвестником их особых возможностей.

Здесь черты детской одаренности как бы выдерживают испытание временем.

Ненадежность прогноза может порождать безразличие к детским признакам

одаренности. А ведь каким бы ни оказалось будущее - простор развитию

индивидуальных особенностей ребенка необходим сейчас; надо поддерживать и

укреплять ранние ростки способностей.

Хотя, многие думают, что ребенок, опережающий сверстников по уровню

интеллекта, блещущий умственными способностями, не будет встречать

трудностей в учебных занятиях - ему, очевидно, уготовано более счастливое,

чем у других детство. В действительности же детей с ранним умственным

расцветом могут ожидать немалые сложности и дома, и в школе свои драмы в

ходе возрастного развития.

Прежде всего важно, как поведут себя родители и другие старшие члены

семьи, когда обнаружится необычность ребенка. Часто наряду с радостью и

гордостью такой ребенок вызывает и озабоченность, даже тревогу. Иногда его

родителей беспокоит то, о чем другие, казалось бы, могут лишь мечтать:

ребенок прочитывает все книги в доме; он поглощен решением задач; его не

оторвать от монтирования каких-нибудь устройств... Такой степени

пристрастие к умственной работе производит впечатление чрезмерности.

Девочка десяти лет ежедневно приносит из библиотеки 2 - 3 книги, самые

разные, без особого разбора, тут же прочитывает их, на следующий день

меняет. И каждый вечер с боем приходится укладывать ее спать... У мальчика

девяти лет плохое зрение, приходится ограничивать его занятия книгой, но

он ночью, пока мама спит, встает и читает... Нередко родители, с которыми

ничего подобного не происходило, опасливо присматриваются к такой

увлеченности, к занятиям не по возрасту. И больше всего боятся: не болезнь

ли все это - необычная яркость способностей, неутомимая умственная

активность, разнообразие интересов... При этом далеко не всегда взрослым

удается хотя бы не обрушить на голову ребенка все свои сомнения и страхи.

В других семьях чрезвычайные детские способности принимаются как

готовый дар, которым спешат пользоваться наслаждаться, который сулит

большое будущее. Здесь восхищаются успехами ребенка, необычностью его

возможностей и охотно его демонстрируют знакомым и незнакомым. Так

подогревается детское тщеславие; а на основе самомнения и тщеславия не

так-то легко найти общи язык со сверстниками... В дальнейшем это может

обернуться немалыми огорчениями, а то и горестями для растущего

человека.[11]

Дети с ранним умственным подъемом нередко особенно чувствительны к

ожиданиям окружающих, их одобрениям и порицаниям. В семье могут ввести

запрет на разговоры о талантливости ребенка но не всегда он достаточен, кто-

нибудь из членов семьи иногда забудется, выразит свой восторг. А ребенок,

естественно, не пропустит, уловит восхищение своим умом, своими успехами.

Если же старшие, напротив, нисколько не ценят проявления необычных

способностей, смотрят на них как на странность, которая со временем

пройдет, то и такое отношение тоже будет “принято к сведению”, оно не

минует детского сознания.

В семье детям с признаками одаренности труднее, чем обычным. Труднее

независимо от того, восхищаются ли ими без меры или считают странными.

Взрослые могут ошибаться в своих оценках, когда встречают у ребенка то,

чего они не ожидали.

Характерный в этом отношении пример описан в автобиографической

повести писателя В. Шаламова “Четвертая Вологда”. Маленький Варлам еще до

школы умел быстро и внимательно читать (Шаламов писал о себе: “Я читаю с

трех лет и пишу печатными буквами с этого же возраста. В течение всей своей

жизни я никогда не учил уроков - с первого до последнего класса все

запоминалось в школе”). Уже в начальные школьные годы за то время, пока

отец просматривал газету, он успевал прочесть половину какого-нибудь

романа. Строгий отец, хотя и гордился успехами мальчика в учении, но не

верил в его быстрочтение, в его особые способности. И он решил перед всей

семьей изобличить восьмилетнего сына. Он устроил ему публичный допрос,

который должен был показать, что мальчик, читая, запоминает будто бы только

сюжет. Это было несправедливо, и доказать это не удалось. Но у ребенка

осталась память о жестокой, обидной, унижающей достоинство процедуре

проверки.

Таким образом, в вопросе о воспитании одаренных детей большая

ответственность лежит на специалистах: воспитателях детских садов,

учителей, детских психологах. Они должны вовремя подсказать, направить

родительское воспитание.

Но ребенок с ранним расцветом интеллекта встречает трудности,

непонимание далеко не только дома, в кругу семьи, но и в школе, где всех

учат одинаково, и учение начинается, зачастую, с того, что ему уже не

интересно.

Именно им, наиболее любознательным, часто становится скучно в классе

после первых же уроков. Уже умеющие читать и считать, им приходится

пребывать в безделье, пока другие осваивают азбуку и начальные

арифметические действия. Конечно, очень многое зависит от того, как ведется

преподавание. Некоторые педагоги учат не просто навыкам, например, чтения

или письма, но одновременно уделяют внимание анализу соотношения звуков

и букв, а также истории слов, то есть в какой-то мере вводят учеников в

теорию языка. Такое развивающее обучение несет в себе нечто новое и для

самых сильных учеников (для них оно может быть особенно привлекательно). но

беда наших школ в том, что даже самый лучший учитель, имея дело с целым

классом, лишен возможности ориентироваться на тех, кто идет впереди...

Большинству учителей просто некогда заниматься одаренными

детьми; а некоторым из них как бы мешают ученики с поражающими

познаниями, с не всегда понятной умственной активностью. Бывает и

так: педагог поначалу собирается давать явно выдающемуся ученику

более трудные задания, уделять ему специальное внимание. Но

потом такие намерения (а иногда и обещания родителям) забываются

- нет для этого у учителя ни времени, ни сил... К тому же в ученике

незаурядном, с необычно высоким умственным уровнем педагог

нередко видит прежде всего лишь восприимчивого к учению, не

замечая, что такой ребенок нуждается в особом подходе.

Трудности могут начаться с того, что ребенок, опережающий

сверстников, склонен постоянно привлекать к себе внимание.

Стремительное выполнение заданий, готовность правильно ответить не

вопрос учителя - для него желанная умственная игра, состязание. И

он торопливее других тянет руку - радостный, предвкушая одобрение.

И при этом все время жаждет новой умственной пищи... Но это через

какое-то время надоедает учителю, и другим ученикам, и ему

самому. Такой ученик постепенно становится всем в классе в тягость.

Часто в начальных классах наиболее развитого ученика почти

перестают спрашивать: учитель ведь уверен, что он и так знает. Если он

все же настойчиво пытается что-нибудь сказать или спросить, то может

нарваться и на упрек, что он “выскочка”. А когда он видит, что его

активность учителю не нужна, и переключается на что-нибудь

постороннее - не миновать недовольства, а то и раздражения педагога:

почему отвлекается и не интересуется занятиями? Уж не слишком

ли он себе возомнил?

Так, поначалу энтузиаст учебных занятий, ребенок становится

лишним в школе, а она ему - ненужной. Он предпочитает болеть, лишь

бы не посещать уроки. В результате уже в первые же школьные годы и

тем более в подростковые многие выдающиеся дети оказываются в

конфликте с учителями. А те иногда и сами не знают, чем такой

ребенок их раздражает: с одной стороны все-таки вундеркинд, а с

другой - “какой-то ненормальный”...

Причина такого конфликта в том, что наиболее способные ученики

нуждаются в нагрузке, которая была бы под стать их умственным

силам; а наша средняя школа, кроме средней программы, ничего им

предложить не может.

Обычная картина: на контрольной работе по математике, пока

большинство ребят едва-едва только к концу урока решают предложенные

задачи, два-три ученика успевают сделать свой вариант, вариант для

соседнего ряда и еще ищут, чем бы заняться... Иногда они получают

новые примеры или начинают делать домашнее задание, но это в лучшем

случае. Часто учитель отказывается давать дополнительные задания, мотивируя

тем, что не намерен проверять лишнее. Бывает и так: ученикам с легкостью

решающим задачи, надоест просто так сидеть в ожидании, они начинают

переговариваться, баловаться... И кончается тем, что от них требуют

дневники, в которых появляется: ”Болтал на уроке!”, ”Плохое поведение

в классе!”[11]

Незаурядный ученик - испытание для учителя, особенно если для

учителя главное - “чтобы был порядок”. А как развитому и

независимому ученику не взбунтоваться против муштры. Отсюда - частые

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9