|
Другая состоит в том, что
внешний рынок предъявляет спрос главным образом на российские
топливно-сырьевые ресурсы и полупродукты, почти не принимая наших готовых
изделий вследствие их низкой конкурентоспособности. В 1997 г. доля
минерального сырья и топлива в российском экспорте в «дальнее зарубежье»
составила 47 %, черных и цветных металлов - 23,4, тогда как удельный вес машин
и транспортных средств не превышал 8,3, а химических продуктов - 8,2%. Тем
самым объективно поощряется закрепление топливно-сырьевой специализации
России, оттесняемой, таким образом, на обочину мирового рынка, в ряды
развивающихся стран.
Рисунок 1. Динамика объемов ВВП (по паритету
покупательной способности доллара), внешнего товарооборота, млрд. долл. (левая
шкала) и внешнеторговой квоты России, % (правая шкала).
Источник: Ю. Шишков Россия в глобализируемой
системе международных хозяйственных связей // РЭЖ № 10 1998 г., с. 84
Рисунок 2. Индексы ВВП, экспорта, внутреннего
потребительского и инвестиционного спроса в России в 1991-1997 гг (1990 г.
= 100 %).
Источник: Ю. Шишков Россия в глобализируемой
системе международных хозяйственных связей // РЭЖ № 10 1998 г., с. 85
В то же время состояние
экспортоориентированных отраслей, да и всей российской экономики все больше
зависит от конъюнктуры мирового рынка. Это убедительно показало снижение к
середине августа 1998 г до рекордно низкого за последние десять лет уровня
(1,5 долл. за баррель) мировых цен на нефть, приведшее к существенным потерям
экспортных доходов России и уменьшению налоговых поступлений в бюджет, что в
свою очередь потянуло за собой цепочку других осложнений, усугубивших и без
того тяжелый финансовый кризис. [3]
За последние годы
произошло быстрое насыщение внутреннего рынка новыми для россиян
продовольственными и другими потребительскими товарами. Под давлением
конкуренции извне отечественные производители, оказались перед необходимостью
значительно повышать качество своей продукции, улучшать ее дизайн, расширять
ассортимент, налаживать послесбытовое обслуживание. Впрочем, хлынувший в страну
поток зарубежных товаров застал врасплох многих отечественных производителей
готовых изделий. Промышленность, выпускающая товары широкого потребления,
нередко оказывается бессильной противостоять внешним конкурентам и сдает позиции.
Так, например, в первом полугодии 1998 г. в магазинах России
ассортимент импортных парфюмерно-косметических товаров был вдвое более
разнообразен, чем отечественных, электротоваров - в 2,3 раза, фототоваров - в
4, телевизоров и стиральных машин - в 10, видеомагнитофонов - в 65 раз[4].
Конечно, рост зависимости
от зарубежных поставок товаров бытового назначения решающей опасности для
России не представляет. Гораздо серьезнее обстоит дело с импортом продовольствия
и машинного оборудования. В результате сокращения отечественного
сельскохозяйственного производства (почти на 43 % с 1990 г.) даже сравнительно
небольшое увеличение импорта привело к тому, что доля внешних поставок мяса и
других пищевых товаров во внутреннем потреблении превысила 50 %, перекрыв
допустимый предел продовольственной безопасности страны. Нечто подобное
произошло и на рынке станочного оборудования. Будучи в прошлом одной из
ведущих мировых станкостроительных держав, Россия к 1998 г. сократила
производство станков до 17% от уровня 1990 г.[5]
Но и эта продукция в основном поставляется в развивающиеся страны. Внутренние
же заказы на отечественные станки почти отсутствуют: отчасти по причине нехватки
средств на закупку, отчасти из-за того, что они значительно уступают по
качеству импортным аналогам, на приобретение которых российские предприятия
получают связанные кредиты иностранных фирм-поставщиков. В результате
отечественное станкостроение оказалось на грани вымирания.
Не менее основательно
Россия врастает и в мировую финансовую систему. Прежде всего в качестве
заемщика: ее внешний долг увеличился с 95,3 млрд. долл. (унаследованных в 1991
г. от СССР) до 130,8 млрд. на 1 января 1998 г.[6]
Известно, что в условиях рыночной экономики в долг живут все государства
(как развивающиеся, испытывающие дефицит финансовых ресурсов, так и
капиталоизбыточные развитые страны), а самым большим должником в мире являются
США, государственный долг которых достигает сегодня около 5,5 трлн. долл.
Величина накопленного Россией долга сравнительно умеренна: он составляет 128
% от экспортных доходов страны. Согласно международным меркам, это не выходит
за пределы нормы: в 1997-1998 гг. для развивающихся стран соотношение внешнего
долга и экспорта составляло в среднем около 140 %. С учетом
реструктурирования задолженности в рамках Парижского и Лондонского клубов
международных кредиторов ежегодные выплаты процентов и погашения основной
суммы российского долга тоже невелики: в 1996 г. они составили 7,5 % от
экспортных доходов страны, в 1997 г. - 7,4 % (у развивающихся стран эта
пропорция составляет в среднем 22,2-22,7 %).
Зарубежные займы при
разумном их использовании способны смягчить остроту финансовых и социальных
проблем в период кризиса и вывести страну на траекторию экономического подъема.
Предоставление России финансовых ресурсов находится и в русле интересов самих
стран-кредиторов, поскольку при нынешней степени экономической
взаимозависимости потрясения на российских валютном и фондовом рынках, как
показали события августа 1998 г., немедленно и весьма болезненно сказываются
на финансовых рынках Германии, США, Франции и других государств. Крах же реформ
в России чреват непредсказуемыми последствиями для ее больших и малых
партнеров.
Крупные внешние займы по
линии МВФ и Всемирного банка получали в свое время Мексика и некоторые другие
страны, сумевшие благодаря этому успешно выйти из финансового кризиса и за
полтора-два года обеспечить высокий экономический рост. У нас же нарастание
внешнего долга сопровождается хроническим дефицитом федерального бюджета,
сокращением инвестиций в реальный сектор экономики и почти неуклонным
свертыванием производства. Это значит, что Правительство России так и не
научилось рационально использовать поддержку мирового экономического
сообщества, «проматывая» полученные кредиты на текущее латание бюджетных дыр и
поддержание курса рубля.
Врастание России в
мировое хозяйство происходит и по линии обмена капиталовложениями. Сначала
это был односторонний вывоз отечественного капитала за границу, начавшийся еще
в 60-х годах, когда в СССР ослаб контроль за «теневой» экономикой и несколько
расширились внешнеэкономические связи, и интенсифицированный в годы
«перестройки». К моменту распада СССР за его пределами оказалось около 100
млрд. долл. отечественного капитала[7].
Продолжился этот процесс и в ходе рыночных реформ. Общий объем вывезенных в
90-х годах из России капиталов точно не известен. По оценкам Центрального
банка РФ, он составил от 50 до 80 млрд. долл., по данным Интерпола, - 150-300
млрд.[8]
Большая часть этих капиталов используется непроизводительно: вкладывается в
недвижимость, оседает на счетах зарубежных банков и т.п.
Однако с началом реформ
трансграничное движение капиталов стало двусторонним: несмотря на
продолжающийся кризис, с 1992 г. в российскую экономику сначала робко, а потом
активнее потекли прямые иностранные инвестиции, т.е. долгосрочные вложения в
уставной капитал совместных либо полностью принадлежащих нерезидентам
предприятий на территории нашей страны. В 1992 г. приток таких инвестиций
составил 700 млн. долл., в 1993 г. - 900 млн., в 1994 г. - 640
млн., в 1995 г. - 2016 млн., в 1996 г. - 2479 млн., в 1997 г. -
уже 6241 млн. долл. К началу 1998 года объем накопленных прямых иностранных
инвестиций в России достиг 13 млрд. долл., а общее число совместных или чисто
иностранных предприятий приблизилось к 26 тыс.
Обмен прямыми
инвестициями - такая же обычная практика стран рыночной экономики, как и
товарный обмен. В 1996 г приток подобных капиталов в промышленно развитые
страны составил в среднем 0,9 % их ВВП, в том числе в США - 1,0 %, Францию -
1,4, Нидерланды - 2,0, Швецию - 2,2. Норвегию - 2,5, в Англию - 2,8 %. У стран
с переходной экономикой этот показатель выше: в среднем за 1996 г. он составил
здесь 1,5 %, в том числе в Польше - 3,3 %, Венгрии - 4,4, Латвии - 6,5, Китае -
4,9 %, в России же он не превысил 0,6 % ВВП.
Потребность России в
притоке прямых инвестиций очень велика. Ведь только для первичной
модернизации ключевых отраслей промышленности (обрабатывающей, топливной,
металлургической) до 2000 г потребуется почти 150 млрд. долл., а потребность в
них на ближайшие 15 лет составляет от 800 до 2500 млрд. долл.[9]
Основную массу этих финансовых ресурсов предстоит, конечно, мобилизовать внутри
страны. Вместе с тем предполагается возможность ежегодного привлечения до 10
млрд. долл. прямых инвестиций извне. Но на международном рынке
производительных капиталов, годовой объем которого оценивается в 200 млрд.
долл., идет острая борьба за иностранные инвестиции между десятками
стран-претендентов. Побеждает тот, кто может создать благоприятный
инвестиционный климат: обеспечить политическую и экономическую стабильность,
грамотную систему налогов, гарантии репатриации прибыли и основного капитала.
Россия, увы, не может похвастать успехами ни в одной из этих областей. В 1997
г. в мировом рейтинге инвестиционных рисков она находилась лишь на 79 месте,
сильно уступая Чехии (37 место), Китаю (40), Венгрии (41), Польше (47 место) и
ряду других стран с переходной экономикой. Осенний ( 1998 г.) финансовый и
банковский крах отбросил Россию далеко назад даже с этого непрестижного
места.
Сложнее обстоит дело с
иностранными портфельными инвестициями, т.е. с вложениями капиталов
нерезидентов в отечественные акции и долговые ценные бумаги. Такие капиталы
весьма подвижны: под влиянием тех или иных причин они могут быстро и
широкомасштабно хлынуть на фондовый рынок страны с целью скупки их владельцами
акций перспективных компаний или выгодных облигаций, но в случае малейшего
ухудшения конъюнктуры столь же быстро покинуть этот рынок. Приходя в страну,
такой «блуждающий» капитал подпитывает оборотные фонды ее предприятий,
расширяет возможности их маневра в условиях всеобщего дефицита финансовых
ресурсов. Поэтому приток иностранных портфельных инвестиций в принципе
желателен. До последних лет он был невелик и не мог оказывать серьезного
влияния на российскую экономику.
Ситуация изменилась с
появлением в 1993 г на отечественном рынке ценных бумаг государственных
краткосрочных обязательств (ГКО), а позднее - облигаций федерального займа
(ОФЗ) и других долговых обязательств государства на очень выгодных для
покупателей условиях. Вначале этот общепринятый в мировой практике инструмент
пополнения бюджета занимал в России скромное место. Но далее эмиссия
государственных ценных бумаг вышла за разумные пределы. Приток портфельных
инвестиций извне стал быстро расти, а их доля в общем импорте иностранных
капиталов стремительно увеличилась. Их пирамида стала с невероятной скоростью
расти. К августу 1998 г. общий объем рынка ГКО-ОФЗ достиг около 400 млрд. руб.
(64 млрд. долл.). На погашение долгов уходила все большая часть доходов
федерального бюджета. Заимствование ресурсов таким способом завело страну в
тупик, и в июле 1998 г. пришлось прекратить эмиссию очередных порций ГКО и
ОФЗ. Это вызвало бегство отечественных и иностранных портфельных инвестиций с
рынка государственных ценных бумаг и закономерно завершилось в конце августа
финансовым крахом.
Все вышесказанное
свидетельствует: врастание России в мировую экономику - процесс сложный и
небезопасный.
Стратегия врастания
России в мирохозяйственную систему была и остается единственно правильной. Это
подтверждается всем мировым опытом, в особенности опытом большинства
развивающихся стран. Эмпирический факт: на протяжении двух десятилетий (с 1970
г. по 1989 г.) у развивающихся стран с закрытой экономикой среднегодовой темп
экономического роста составил 0,69 %, с открытой - 4,49 %[10].
В пользу открытости убедительно свидетельствует и практика наших ближайших
соседей, долгие десятилетия, также изолированных от мировой экономики, -
Китая, Польши, Венгрии, Чехии, Эстонии и др.
1.2 ПРОБЛЕМЫ ВЫБОРА
ПУТИ РАЗВИТИЯ И РЕГИОНАЛЬНАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ РЕИНТЕГРАЦИИ СТРАН СНГ
1.2.1 Проблемы
адаптации стран СНГ к изменившимся экономическим условиям
В 90-е гг. XX в.
произошел исторически беспрецедентный по масштабам распад единого
народнохозяйственного комплекса целостного государства СССР на многочисленные
усеченные хозяйства новых государств, имеющий геополитическое и
геостратегическое значение. Перед молодыми государствами встала проблема
адаптации к резко изменившимся условиям с целью обеспечения своей
экономической безопасности и придания позитивным процессам устойчивого и
необратимого характера. По определению Межведомственной комиссии по
экономической безопасности Совета Безопасности РФ, «экономическую безопасность
можно понимать как возможность и готовность экономически обеспечить достойные
условия жизни и развития личности, социально-экономическую и
военно-политическую стабильность общества и государства, противостоять влиянию
внутренних и внешних угроз» (Основные положения государственной стратегии в
области обеспечения экономической безопасности Российской Федерации,
утвержденные Межведомственной комиссией 13 января 1995 г.)[11].
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11
|
