Исходя из указанных выше обстоятельств, мы делаем вывод, что и критерий субъекта, уполномоченного требовать признания недействительности, также не является достаточным. Практика правоприменения корректирует установленный законом порядок в сторону расширения круга лиц, уполномоченных на предъявление иска о признании оспоримой сделки недействительной, в то время как процессуальное законодательство ограничивает круг управомоченных лиц по отношению к ничтожным сделкам.

3) Наличие особых обстоятельств, подлежащих доказыванию

Объявление сделки недействительной ГК иногда ставит в зависимость от особых условий, которые подлежат доказыванию. Так, «в некоторых случаях возможность признания оспоримой сделки недействительной законодателем ставится в зависимость от добросовестности контрагента, которая входит в число фактов, являющихся основанием иска, а также в предмет доказывания»[201].

На наш взгляд, вышеизложенный критерий не в полной мере отражает разграничение видов недействительных сделок. Факт необходимости доказывать определенные обстоятельства в оспоримых сделках безусловно существует. Однако не все оспоримые сделки включают особые обстоятельства, подлежащие доказыванию. По большей мере, выделение данного критерия основано на существовавшей в советское время теории «очевидности распознаваемости ничтожной сделки», в отличие от оспоримой сделки, обстоятельства которой с неизбежностью подлежат доказыванию. Как уже было отмечено выше, не всегда обстоятельства ничтожной сделки являются очевидными и в ряде случаев также подлежат установлению в судебном порядке.

4) Сроки исковой давности;

 Обращение в суд с требованием о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий недействительности сделки (как оспоримой, так и ничтожной) может быть осуществлено в пределах срока исковой давности.

В соответствии с п.2 ст.181 ГК РФ: «Срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год…”. В качестве точки отсчета, по общему правилу, выступает момент времени, когда лицо узнало или должно было узнать об обстоятельствах, являющихся основанием недействительности сделки.

В п.1 ст.181 ГК РФ установлен срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки, равный три года. Вопрос о сроках исковой давности по требованию о признании ничтожной сделки недействительной законодателем не поставлен, поскольку ничтожная сделка недействительна и без установления данного факта судом.

Так, «кассационная инстанция ФАС Северо-Кавказского округа отменила решение суда первой инстанции, отказавшей в рассмотрении дела в связи с истечением срока исковой давности, и признала сделку приватизации ОАО «Туапсинский судоремонтный завод» незаконной, поскольку сделка, совершенная с нарушением закона, является ничтожной»[202].

В настоящее время «трехгодичный срок исчисляется со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, поскольку при отсутствии такого исполнения ничтожная сделка не приводит ни к каким правовым последствиям»[203].

Открытым остается вопрос о сроке исковой давности для предъявления требования о конвалидации. Очевидно, в соответствии со ст.196 ГК РФ, следует руководствоваться общим сроком исковой давности в три года.

Как и в случае с первым из материальных критериев (критерий основания недействительности), представляется, что рассматриваемый критерий не представляет научного интереса в рамках настоящей работы, поскольку построен лишь на толковании позиции законодателя. Критерий не позволяет решить вопрос о целесообразности законодательного закрепления классической классификации недействительных сделок, не касается материальной сущности разделения недействительных сделок на ничтожные и оспоримые. Поэтому нельзя признать его достаточным в целях нашего исследования.

Проанализировав критерии разграничения ничтожных и оспоримых сделок, выработанные отечественной доктриной гражданского права, мы можем сделать вывод, что среди них нет таких, которые бы являлись достаточными, а именно, тех, которые бы позволили разделить все существующие недействительные сделки на группы – ничтожные и оспоримые сделки. Одни из приведенных критериев вообще не соответствуют современной правовой реальности; другие позволяют разграничить недействительные сделки лишь в части, с оговорками; третьи носят слишком абстрактный характер.

В целом, критику классической теории недействительности наиболее удачно можно выразить словами О.В. Гутникова: «…разграничение ничтожных и оспоримых сделок по признакам, указанным в законе, по сути, зашло в тупик. В результате этого создалось впечатление, что любую недействительную сделку, в зависимости от воли законодателя можно сделать ничтожной или оспоримой»[204].

Такое положение дел еще раз показывает несостоятельность классической модели недействительности в современных условиях и диктует необходимость выработки совершенно новых подходов к проблеме классификации недействительных сделок.

§ 2. Проблемы совершенствования законодательства и доктрины о недействительных сделках; альтернативная классификация недействительных сделок

Вопрос об определении формы недействительной сделки на сегодняшний день вызван скорее практической необходимостью, как результат нормативного закрепления. Исходя из анализа судебной практики, можно отметить существование целого ряда проблем, связанных с применением законодательства о ничтожных и оспоримых сделках.

В связи с этим в отечественной цивилистике появилась группа специалистов, которые доказывают несостоятельность классической классификации[205].

По мнению данных авторов, в основе традиционного для отечественной науки гражданского права разделения недействительных сделок на ничтожные и оспоримые скрыта логическая ошибка, поскольку сама классификация производится по различным основаниям, а явления «ничтожность» и «оспоримость» частично пересекаются в своем объеме. Кроме того, наличие в нормативных актах данных терминов не выполняет никакой существенной функции, однако затрудняет работу правоприменительных органов.

Ввиду несостоятельности классической теории некоторые современные исследователи вновь начали выдвигать положения в пользу теории права оспаривания, выработанной французскими цивилистами Жапью и Годэмэ, в основе которой лежит право суда определять каждый случай ничтожности в зависимости от обстоятельств[206].

Наибольшее количество споров в доктрине вызывают вопросы:

1)  О возможности противопоставления ничтожных и оспоримых сделок;

2)  Об корректности терминов «ничтожность» и «оспоримость».

 Рассмотрим их по порядку.

Еще в 1914 г. Д.М. Генкин высказал сомнения относительно соизмеримости категорий ничтожности и оспоримости: «ничтожность указывает на отсутствие положительного результата от сделки, а оспоримость – на необходимость определенного действия»[207].

В основе критического подхода лежит идея, что ничтожная сделка – не есть сделка вообще, в отличие от оспоримой сделки, которая до момента признания ее недействительной в суде – суть действительная сделка. Указанное обстоятельство исключает возможность классической классификации, так как правовые явления ничтожности и оспоримости предполагают различные основания.

Исследователи предлагали решать проблему различными способами.

Так, М.М. Агарков полагал, что вместо классификации сделок на ничтожные и оспоримые логичнее было бы классифицировать волеизъявления: «Волеизъявления… следовало бы делить на ничтожные (не сделки) и действительные (сделки)…Вторые, то есть сделки, надо делить на безусловно действительные и на условно действительные (или оспоримые)[208]».

О.А. Ковалев делает вывод о том, что «фактические правовые последствия, вызванные оспоримой сделкой, признанной недействительной, ничем не отличаются от правовых последствий, вызванных ничтожной сделкой. В этом смысле оспоримая сделка также ничтожна. Поэтому мы вправе и «ничтожные сделки», и «оспоримые сделки», когда они не оспорены, отнести к одной категории – не сделок…, которые не вызывают того правового результата, на достижение которого они были направлены»[209].

Иного подхода придерживается Ф.С. Хейфец. Поскольку единственным различием между ничтожностью и оспоримостью автор признает способ признания сделок недействительными, он предлагает классифицировать не сами недействительные сделки, а условия их недействительности. «Советское гражданское законодательство все условия недействительности сделок подразделяет на условия, при которых сделки признаются ничтожными, и условия, при которых сделки могут быть оспорены. Никакой иной классификации, которая бы охватывала все основания недействительности сделок, действующее законодательство не знает...»[210].

 В наибольшей степени критичной можно признать теорию, представленную И.Б. Новицким. Не отрицая в целом необходимость классификации недействительных сделок, автор констатирует: «Терминологию «ничтожность» и «оспоримость» сделок – вообще нельзя признать удачной. В юридической литературе было обращено внимание на несоизмеримость категорий ничтожности и оспоримости...». Термин «ничтожность», по мнению автора, является не подходящим, так как он «наводит на мысль, что в данном случае не получается ничего, что из ничтожной сделки не возникает никаких юридических последствий. В действительности же ничтожность сделки означает, что сделка не установила, не изменила и не прекратила того правоотношения, которое имели в виду лица, заключавшие сделку»[211]. Но другие последствия из ничтожной сделки возникают (реституция, обязанность передать полученное в доход государства).

Поэтому И.Б. Новицкий предлагает заменить существующую терминологию; классифицировать недействительные сделки на абсолютно недействительные (недействительные непосредственно в силу закона), и относительно недействительные (становятся таковыми в силу признания суда).

Е.А. Суханов[212], В.А. Рясенцев[213] признают предложенный вариант наиболее корректным и поддерживают точку зрения И.Б. Новицкого.

И.В. Матвеев полагает, что «более соответствует законам логики… классификация, предпринятая М.В. Кротовым – деление недействительных сделок на недействительные сделки с пороком содержания, формы, субъектного состава и воли»[214].

Вообще, любая классификация есть разделение единого объекта на группы по единому основанию, при этом каждый из элементов, составляющих объект, должен непременно относиться к одной из групп, не должно быть промежуточных элементов.

Рассмотрев высказанные в науке критические позиции, с учетом всех представленных аргументов, мы полагаем, что ставшая классической классификация недействительных сделок не является состоятельной, поскольку нет единого основания, по которому могли бы быть разделены все составляющие институт недействительных сделок элементы. Даже такое нормативное основание как порядок признания недействительности было преобразовано правоприменительными органами и в настоящее время не является достаточным.

Кроме того, с точки зрения гражданского закона, двуединая природа оспоримой сделки предполагает период неопределенности, в течение которого решается ее дальнейшая участь. В этот период отнесение ее к недействительным сделкам не является правомерным, равно как в полной мере оспоримая сделка не является действительной.

Ничтожная сделка в некоторых случаях также может быть исцелена с момента ее совершения. В связи с этим рассмотрение ее как юридического нуля, «мертворожденного организма» не представляется возможным.

Говоря о терминологии, нельзя не отметить, что существование терминов «ничтожность» и «оспоримость» в доктрине употреблялось еще в дореволюционный период. Сложилась традиция их использования в советский и постсоветский период. В настоящее время указанные термины закреплены в нормах гражданского права. Они заслуживают право на существование хотя бы потому, что позволяют «избежать терминологической путаницы»[215]. Если разделение недействительных сделок на ничтожные и оспоримые нельзя в полной мере назвать классификацией, это не исключает практической значимости использования терминов «ничтожность» и «оспоримость».

Таким образом, признавая значение классической теории о недействительных сделках, которая делает их правовое регулирование более гибким: в большей мере позволяет применять принцип диспозитивности к оспоримым сделкам и ограничивает его применение к ничтожным сделкам, нельзя не согласиться с тем, что в последнее время произошло существенное сближение ничтожных и оспоримых сделок, которое во многом делает классическую классификацию недействительных сделок несостоятельной.

В связи с вышесказанным, полагаем, что необходимость появления новых, альтернативных классификаций не вызывает сомнения. На наш взгляд, такая альтернативная классификация обязательно должна учитывать существование правового явления конвалидации и, в то же время, учитывать традиции классической теории о недействительных сделках, сложившуюся терминологию.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20