Таким образом, развитие правовой мысли о недействительных сделках и их конвалидации в советский период развития гражданского права происходит не достаточно интенсивно. Отдельные предложения, которые встречались в советской доктрине гражданского права, нельзя назвать прогрессивными, поскольку они не касаются поисков путей совершенствования действующего в тот период законодательства, а предполагают внедрение принципа неограниченного усмотрения правоприменителя, что на наш взгляд, не может являться допустимым.

2.4 Современные дискуссии о конвалидации

С принятием действующего Гражданского кодекса РФ и закреплением в нем впервые терминов «ничтожные» и «оспоримые» сделки, вопрос о конвалидации недействительных сделок приобрел особую актуальность: теперь в самом гражданском законе появилось открытое противоречие между правовой аксиомой неисцелимости ничтожных сделок и отдельными статьями, в которых эта исцелимость допускается.

Системные научные исследования вопросов конвалидации на современном этапе развития цивилистики отсутствуют (исключение составляют работы Д.О. Тузова). Исследователи преимущественно останавливаются на проблеме несовершенства классической теории недействительных сделок, критикуют законодательное закрепление терминов «ничтожность» и «оспоримость», не предлагая способов преодоления возникших противоречий.

На современном этапе актуальными аспектами исследования вопроса конвалидации ничтожных сделок являются следующие направления:

1)  Проблема обоснования логической возможности существования института конвалидации в рамках классической модели недействительной сделки;

2)  Проблема определения допустимых пределов применения института конвалидации;

3)  Проблема определения пределов усмотрения суда при конвалидации.

В настоящем разделе мы попытаемся раскрыть наиболее общие вопросы обозначенных выше проблем с позиции современной доктрины. Частные аспекты будут освещены в Главе II настоящей работы.

Прежде всего, необходимо отметить, что социальная реальность есть реальность особого рода. С одной стороны, она является результатом реализации субъективных представлений личности, с другой стороны, получая формальную определенность в норме права, она становится объективной, существует независимо от сознания человека.

Право, являясь элементом такой социальной реальности, также характеризуется указанными особенностями. Цель его создания - удовлетворение реальных интересов личности. Формально определенная норма не всегда может учесть многообразие общественных отношений: строгое и неуклонное соблюдение нормы права иногда бывает сопряжено с пренебрежением реальными интересами субъектов.

Руководствуясь соображениями недопустимости торможения развития гражданского оборота вследствие консервативности правовых норм, законодатель нормативно закрепляет исключения из общего правила, которые не всегда логично можно вписать в сложившуюся систему, однако, такие исключения практически целесообразны.

Мы руководствуемся именно этими соображениями при рассмотрении института конвалидации. Нерушимость классической модели недействительных сделок не может выступать приоритетом, если выбор идет между ней и реальными интересами субъектов, потребностями гражданского оборота. В противном случае, право стало бы самоцелью, а не институтом регулирования общественных отношений.

Как отмечает Д.О. Тузов, институт конвалидации недействительных сделок является не единственным правовым институтом, существование которого обуславливается целерациональностью. К таким институтам также можно отнести использование приема фикции; придание правовой норме, юридическому факту «обратной силы». Изначально сконструированное по образу материальных явлений, право «отступает от этих законов, как только следование им перестает быть удобным либо не позволяет достичь той или иной социально значимой цели…Созданная таким образом система права может утратить стройность и внутреннюю гармонию, однако позволяет добиться необходимых практических результатов…»[61].

Мы полностью разделяем высказанную точку зрения, полагая, что обоснование необходимости существования института конвалидации в российском гражданском праве должно производиться не с формально-логических позиций, а с позиций целерациональности.

Сторонники конвалидации[62] полагают основным аргументом утверждение: правовая реальность есть реальность особого рода, в основе которой лежит интерес субъекта. Использование конвалидации позволяет решить практическую проблему возвращения в сферу права не сформировавшихся должным образом, но заслуживающих защиты фактических общественных отношений[63].

В то же время, наличие конвалидации в системе российского права критикуется представителями классической доктрины[64], которые настаивают на логической невозможности исцеления недействительных сделок.

Одним из аргументов противников явления конвалидации является следующий тезис: поскольку признание сделки ничтожной в судебном порядке может инициировать неограниченное число лиц, то и предъявить требование о ее конвалидации должны все управомоченные лица. Если такие требования предъявляет только заинтересованное лицо, то подобное заявление с точки зрения логики может быть только отказом конкретного лица от права предъявлять требование о признании сделки недействительной. Однако представить себе ситуацию, когда все потенциально заинтересованные лица могут предъявить требование о конвалидации не представляется возможным.

Мы не считаем данный аргумент обоснованным. Иск о признании недействительной сделки действительной представляет собой типичную разновидность преобразовательного иска[65], положительное решение по которому имеет конститутивное (правообразующее, правоизменяющее или правопрекращающее) действие.

Что касается иска о ничтожности (негационного иска), то такой иск является декларативным, установительным. Судебное решение по нему ничего не изменяет в материально-правовых отношениях сторон сделки, не превращает сделку из действительной в недействительную. Такое судебное решение направлено лишь на устранение неопределенности в отношениях путем выяснения и подтверждения государством их подлинного состояния.

Следовательно, некорректно проводить аналогию между кругом лиц, уполномоченных на предъявление данных видов исков. Эффект исцеления не зависит от количества лиц, подтвердивших ничтожную сделку.

С некоторыми оговорками сходную позицию выразил А.А. Кот: «Следует отметить, что признание в судебном порядке ничтожной сделки действительной рассматривается в порядке исключения… Конвалидация сделки по своей сути означает признание законом ее правомерности путем принятия соответствующего судебного решения, выведение такой сделки из числа недействительных и соответственно наделение ее силой юридического факта, с которым закон связывает наступление правового результата. В связи с этим наличие в гражданском праве такого явления, как конвалидация, на наш взгляд, не влияет на общий вывод о противоправности недействительных сделок»[66].

Противники конвалидации утверждают, что исцеление недействительных сделок подрывает стабильность гражданского оборота. Так, например, Ф.С. Хейфец пишет: «… Нарушение формы сделки является правонарушением, и ничем нельзя объяснить равнодушие, иногда проявляемое в теории и практике по отношению к этим незаконным явлениям. Тем более непонятно, когда такое отношение к форме сделки допускает сам законодатель. Соблюдение требований закона об обязательной форме сделки должно быть таким же принципиальным, как и требование законности содержания сделки»[67].

На наш взгляд, указанная позиция весьма сомнительна. Устойчивость гражданско-правовых связей обеспечивается действительными юридическими актами, чему и способствует конвалидация. Недействительность сделки скорее негативное, чем позитивное явление для гражданского оборота. Его существование можно объяснить лишь необходимостью защиты интересов определенных лиц.

Критикуя позицию Ф.С. Хейфеца, Д.О. Тузов пишет: «…Подобный формализм основан на упрощенном, однако до сих пор господствующем в литературе представлении, согласно которому любая недействительная сделка является деянием противоправным... При таком понимании природы недействительности и в самом деле весьма нелегко объяснить, каким образом правонарушение, которым якобы является ничтожная сделка, может впоследствии по решению суда превратиться в правомерное действие, порождающее позитивные правовые последствия»[68].

Исследователи, которые занимаются изучением прикладных вопросов признания сделок недействительными в отдельных подотраслях и институтах гражданского права (корпоративное, коммерческое право, право интеллектуальной собственности, банкротство) в целом положительно относятся к явлению конвалидации и выступают за расширение возможностей применения данного института на практике.

Так, В.Н. Евдокимова, рассматривая недействительные сделки только применительно к лицензионным договорам, полагает, что «признание недействительным незарегистрированного в Роспатенте договора по очевидным причинам далеко не всегда отвечает интересам лицензиата... В ряде случаев добросовестный лицензиат на свой страх и риск не только несет затраты в связи с подготовкой к использованию запатентованного новшества, но и частично исполняет обязательства по платежам патентообладателю…»[69]. В этом случае, конвалидация признается не только не противоречащим логике права, но и весьма желательным и практически целесообразным правовым явлением.

Таким образом, как и в предшествующие периоды развития теоретических представлений о недействительных сделках, отечественная доктрина современного периода характеризуется отсутствием единого мнения о целесообразности и логической возможности существования института конвалидации в российском гражданском праве. Характерной особенностью современной доктрины является отсутствие системных исследований по указанному вопросу, разработанных моделей преодоления возникших противоречий в законодательном регулировании, а также методов разрешения проблем правоприменения.

На наш взгляд, институт конвалидации в российском гражданском праве – явление, свидетельствующее о многообразии общественных отношений и о гибкости правового регулирования. Логическое противоречие снимается, когда мы рассматриваем явление конвалидации в качестве исключения из общего правила, которое обосновано решением конкретных практических задач, целесообразно и имеет четкие законодательные границы.

§3. Институт конвалидации в гражданском законодательстве зарубежных стран

Анализируя нормы действующего гражданского законодательства ряда зарубежных стран, мы пришли к выводу, что возможность конвалидации недействительных сделок предусмотрена в более или менее широких пределах в одних странах, и практически полностью отрицается в других.

Прогрессивно развивающиеся демократические государства с рыночным укладом экономики преимущественно идут по первому пути. Выбор такой модели развития легко можно объяснить потребностью данных государств в устойчивости гражданского оборота, экономических правоотношений, складывающихся между частными лицами, на которых базируется экономика страны в целом.

Поскольку способы конвалидации недействительных сделок в зарубежных государствах во многом определяются принципами построения правовой системы в целом, рассмотрим явление конвалидации в странах романо-германской и англосаксонской правовой семьи раздельно.

Исследование норм о недействительных сделках в странах религиозной правовой семьи не представляет интереса в рамках настоящей работы, ввиду особенностей построения правовой системы указанных государств.

3.1 Нормы о конвалидации в действующем гражданском законодательстве стран романо-германской правовой семьи

Наиболее близкими для российской системы гражданского права являются способы конвалидации недействительных сделок, закрепленные в законодательстве стран романно-германской правовой семьи.

Действующее гражданское законодательство Германии содержит ряд примеров, когда ничтожная сделка может приобретать свойства действительной. При этом механизм исцеления принципиально отличается от предусмотренного в гражданском законодательстве Российской Федерации.

Общее правило конвалидации сформулировано в § 141 Германского гражданского уложения[70]: «если лицо, совершившее недействительную сделку, подтверждает ее, то это подтверждение рассматривается как совершение сделки вновь». В данном случае речь не идет об исцелении первоначальной сделки, однако, правовые последствия недействительности по отношению к такой сделке все же не применяются.

Примеры конвалидации мы можем наблюдать в отдельных составах недействительных сделок, регулируемых Германским гражданским уложением.

Так, для действительности волеизъявления несовершеннолетнего, которое не сводится к приобретению только правовых преимуществ, по общему правилу, требуется согласие его законного представителя (§ 107). Если же несовершеннолетний заключает договор без необходимого на то предварительного согласия, действительность договора зависит от последующего согласия (абз. 1 § 108), посредством которого исцеляется недействительность сделки.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20