|
ервоначально Римское право не допускало перехода к другому лицу ни обязанности должника, ни права кредитора. Однако уже в древнейший период было установлено, что в случае смерти того или иного участника обязательственных отношений права и обязанности с ними связанные передаются по наследству. Считалось, что наследник выступает в качестве "продолжателя личности" умершего и поэтому обязан уплатить его долги или, наоборот, вправе взыскивать таковые с должников покойного. Уже в ранний период Римское право допускало возможность перехода прав кредитора или обязанностей должника к лицу, не являвшемуся наследником, путем т.н. новации, т.е. обновления договора с согласия всех заинтересованных сторон. При замене должника другим лицом обязательным было присутствие и согласие кредитора, так как это непосредственно затрагивало интересы последнего. Точно так же при новации с заменой кредитора требовалось присутствие и согласие должника.Это последнее условие вызывало определенные неудобства. Если для кредитора очень важна личность должника: состоятельный ли он человек, не обременен ли иными долгами, имеет ли репутацию честного делового партнера, поэтому вполне справедливо, что замена должника не могла произойти без его ведома, то должнику, по большому счету, было все равно, кому платить. Однако в этом случае недобросовестный должник мог воспользоваться этим для того, чтобы выторговать себе какие-либо уступки.Для кредиторов это обстоятельство создавало неудобство. Его преодолевали следующим образом: старый кредитор назначал нового своим процессуальным представителем. Тот вчинял иск должнику, получал по судебному решению сумму долга и оставлял ее себе.В классический период такая уступка требования, или цессия, была упрощена. Утвердился такой порядок: старый кредитор без участия должника заключал с новым кредитором соглашение о передаче права требования. Затем должника уведомляли о замене кредитора, и с того момента должник был обязан выполнять его требования. Если должник, игнорируя уведомление, все-таки уплачивал долг старому кредитору, это не освобождало его от обязательства перед новым.3. Исполнение, обеспечение обязательств, их прекращение и защита обязательствИсполнение и обеспечение обязательств.Исполнением обязательственных отношений считалось само совершение должником ожидаемых от него действий в пользу кредитора. При этом должны были соблюдаться следующие условия:Исполнение должен осуществлять сам должник; если же обязательство за должника исполняет другое лицо, то это допускается только в тех случаях, когда ценность и качество исполнения не зависит от личности должника. Так, мастер, которому заказано художественное изделие, не может поручить исполнение кому-то другому, а вот занятая сумма денег вполне может быть возвращена кредитору по просьбе должника (и даже без его ведома) другим лицом, причем, кредитора не касается, какие отношения связывают это лицо с должником. Если предметом обязательства является вещь или деньги, то лицо, исполнившее обязательство, будь то сам должник или кто-то другой, должно иметь право распоряжаться своим имуществом.Принять исполнение (получить вещь, деньги, принять работу) должен либо сам кредитор, либо его полномочный представитель. Уплата долга какому-либо другому лицу не прекращала обязательства.Обязательство должно быть исполнено целиком, а не по частям в соответствии со своим содержанием.Обязательство должно быть исполнено в надлежащем месте, которое либо указано прямо, либо подразумевалось при заключении сделки. Если место исполнения не было указано, то обязательство следовало исполнить по месту жительства должника или кредитора, или по желанию одной из сторон. Если необходимо было установить рыночную стоимость предмета обязательства, то она определялась путем спроса и предложений и с учетом цен, существовавших на месте исполнения.Обязательство следовало исполнить в срок, указанный при заключении сделки. Обязательство можно было исполнить и раньше установленного срока, но это не должно наносить ущерба интересам кредитора. Если срок не был определен, то по общему правилу, обязательство надо было исполнить по первому требованию кредитора (Дигест. Кн.50. Тит. XVII, 14), но с учетом самой обстановки (места исполнения, возраста, пола, состояния здоровья самого должника, время года и т.д.)Если исполнение обязательства в физическом и юридическом смысле невозможно, общее правило Римского права гласило: impossibilium nulla obligatio est, т.е. невозможное не может вменяться в обязанность. Иными словами, обязательство с невозможным предметом ничтожно. Это положение о невозможности исполнения обязательства является объективным.Субъективный характер невозможности обязательства предполагает такую ситуацию, когда исполнение, возможное для других, становится невозможным для данного лица.В случае родовых обязательств, то, как уже отмечалось, наступление невозможности их исполнения было исключено. Что касается невозможности исполнения обязательства, то необходимо различать была ли изначальная невозможность или она вытекала из каких-либо предшествующих действий. Изначальная невозможность предполагает, что исполнение обязательства становилось невозможным уже во время заключения контракта. В этом случае impossibilium применяется, как общее правило и обязательство по этому правилу связано с negatoria bonae fidei, т.е. правовым актом, основанным на доброй совести, если должник сознавал невозможность исполнения обязательства; в таком случае он действовал вопреки доброй совести и был ответственен за издержки.Последующая или вытекающая из каких-либо действий и событий невозможность исполнения предполагает, что во время заключения контракта исполнение обязательства было возможно, но затем оно оказалось невозможным из-за последовавших событий. В этом случае создавалось действительное обязательство, но прежде чем оно могло быть выполнено, оказывалось, что его исполнение становилось совершенно невозможным. В этой ситуации Римский правовой принцип impossibilium nulla obligatio est iura также был применим.Из этого следует, что должник освобождался от обязанности исполнения обязательства и риск за последующую невозможность его исполнения всецело брал на себя кредитор. Однако это может привести к несправедливым последствиям vis а vis с кредитором, так как исполнение могло быть невозможным по следующим причинам:должник умышленно мог создать условия невозможности исполнения обязательства;невозможность исполнения могла быть результатом небрежности должника;исполнение могло стать невозможным из-за casus fortuitus, т.е. события независимого от воли должника (например, несчастный случай);невозможность исполнения могла быть обусловлена природной высшей непреодолимой силой.Было бы несправедливо освобождать должника от обязанности исполнения обязательства во всех этих случаях. Поэтому Римское право выделило число исключений из общего правила impossibilium. В связи с этим установлены случаи, когда невозможность исполнения обязательства не освобождала должника от выполнения своих обязанностей, но в этом случае кредитор мог установить свой личный иск, происходивший из его контракта с должником. По этому иску он мог требовать возможного исполнения обязательства либо компенсации издержек, основываясь на роде контракта. При этих обстоятельствах должник был лицом обязанным.Ответственность должника за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства подразумевает наличие вины (culpa) с его стороны. Под виной подразумевается не только злой умысел (dolus), т.е. сознательные действия или бездействия, заведомо направленные в ущерб кредитору, но и неумышленная небрежность, неосторожность, легкомысленность. "Нет вины, если все сделано, как следовало сделать достаточно осмотрительному человеку (Дигест. Кн.9. Тит. II,30); стало быть, вина налицо, если должник не проявил элементарной заботливости и осмотрительности, хотя и не желал причинить кредитору ущерб. В виде исключения ответственность без вины нес должник, который по договору обязывался нести охрану (custodia) вещи; он обязан был возместить стоимость этой вещи, если она была украдена, повреждена или погибла случайно. Наличие такой ответственности специально оговаривалось при заключении сделки, хотя в определенных ситуациях она молчаливо подразумевалась (мастер отвечал за охрану вещи, данной ему в починку; охрана была также обязанностью лица, получившего чужую вещь в ссуду). В случае стихийного бедствия ответственность должника исключалась совершенно.Среди степеней вины римские юристы выделяли легкую вину или небрежность (culpa levis) или culpa levissima, т.е. простейшая небрежность. Речь идет о таком поведении должника, которое не допустил бы заботливый хозяин. Ответственность за злой умысел и грубую неосторожность должник нес всегда. За легкую небрежность он мог не отвечать в том случае, если обязательство вытекало из договора, который не приносил самому должнику никакой выгоды и не предоставлял для него интереса. Примером такой сделки может служить договор хранения: по Римскому праву лицо, принявшее вещь на хранение, не должно требовать вознаграждения так, что данный договор заключается исключительно в интересах кредитора.Своеобразным видом легкой вины римские юристы признавали легкую вину в конкретных условиях (culpa levis in concreto). В этом случае должник обязан проявлять ту же степень заботы, какую он обнаруживает в отношении своих собственных дел.Вина должника, которая во всех его практических намерениях могла быть приравнена к dolus, называется culpa lata. Dolus - злой умысел, обман, крючкотворство или хитрость, используемые для того, чтобы обмануть, одурачить другое лицо. Согласно древнему гражданскому Римскому праву (ius civile), факт, что лицо было вынуждено заключить контракт, был вполне действительным. К концу республиканского правления претор (praetor) осуществил изменение, гарантируя exceptio doli стороне, которая была вынуждена заключить контракт, вытекающий из ius civile, посредством обмана. Эдикт в защиту стороны, потерпевшей ущерб от обмана, был издан претором в I в. до Р. Х.; соответствующий иск предоставлялся в течение года. Удовлетворение иска влекло за собой либо возмещение ущерба, либо восстановление первоначального положения. Помимо того уличенный подвергался бесчестию.С этого времени dolus стало обозначать всякое действие, противоречащее гражданской порядочности и честности (bona fides). В спорах этого рода (iudicia bona fidei) судья должен был непосредственно обращать внимание на возможный dolus. Так как dolus при совершении договора создавал прямую обязанность возмещения вреда. Под категорию dolus попадало всякое коварное действие с целью обмануть другого или повредить ему, особенно при заключении какого-либо обязательства. По определению Лабеона, хитрость, обман, уловка использовались для того, чтобы обойти, обмануть, "уловить" другого (Дигест. Кн.4. Тит. III,1, § 2). Помимо обмана под dolus понималась и недобросовестность.Итак, после принятия претором эдикта в защиту стороны, потерпевшей ущерб от обмана, лицо, ставшее жертвой, могло воспользоваться exceptio doli как защитной мерой против иска, возникающего из контракта. Наиболее важным и типичным контрактом Римского права был контракт в форме stipulatio, происходивший из ius civile. Если контракт, заключенный вследствие обмана, был основан на bona fides, exceptio doli была бы излишней; в этом случае от сторон требовалось исполнять условия контракта в соответствии с доброй совестью, а добрая совесть не требовала исполнения обязательства, проистекавшего из контракта, заключенного в результате обмана. Однако контракт был действительным потому, что лицо, ставшее жертвой обмана, могло возбудить иск против обманщика о возмещении убытков, понесенных от контракта, заключенного посредством обмана.Exceptio doli имеет второе применение, которое может быть обнаружено в формуле иска кредитора после intentio перед condemnatio. Эксцепция звучала (Гай 4.10): “… si in ea re nihil dolo malo Auli Ageri factum sit neque fiat", т.е. "... если по этому делу ничего не было совершено и не совершается по злому умыслу Авла Агирия (истца)". Это свидетельствует о том, что возбуждение иска могло быть аннулировано, если истец допустил обман против ответчика в прошлом, т.е. в момент заключения контракта, или в настоящем, т.е. в момент возбуждения иска.Так как временные рамки exceptio doli были достаточно широкими (factum sit neque fiat, т.е. не было совершено и не совершается), то следует проводить различие между exceptio doli specialis seu prateriti (особая эксценция об умысле или предшествующем умысле), т.е. защита против обмана, случившегося в момент заключения контракта и exceptio doli generalis seu presentis (общая эксцепция об умысле или об умысле в настоящий момент), т.е. защита против обмана в момент возбуждения иска.При отсутствии других средств защиты давался штрафной иск (actio doli или actio de dolo malo) и против обманщика после оценки обстоятельства дела (causa cognita). Даже в течение года претор мог дать actio in factum с присуждением до величины обогащения. Actio doli ввел в практику претор Аквилий Галл в 66 г. до Р.Х. Цицерон назвал этот иск "бичом всех вероломств". В целях восстановления в первоначальном состоянии претор использовал в качестве чрезвычайного средства иск restitutio in integrum. Это средство применялось против мошенничества (restitutio in integrum propter ob dolum), особенно во вред кредиторам (restitutio in integrum propter ob fraudem).Ответственность должника за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства сводилась к полному возмещению убытков, нанесенных кредитору. Под убытками римские юристы понимали следующее:
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49
|
