|
Курс Порты, направленный
на обострение русско-иранских отношений, активно поддерживался представителями Англии
и Франции в Стамбуле. И.И. Неплюев приходилось вести трудную борьбу против
объединенного напора Турции и европейских дипломатов.
Враждебная России
английская и французская дипломатия всячески старалась осложнить отношения
России с Турцией; она поддерживала турецкого султана в его агрессивных планах.
По словам А.И. Остермана, Франция стремилась высвободить скорее Турцию от
«персидских дел», а «потом по конъюнктурам употребить» против Австрии и России;
весной и летом 1726 г. французская дипломатия старалась переговорам в Вене о
союзе России с Австрией, натравливая тогда Турцию против России.
После заключения султаном
мира с завоевателем Иранского государства афганским ханом Ашрафом английские и
шведские дипломаты начали усиленно подталкивать турецкое правительство на войну
с Россией. Хамаданский договор 1727 г. настроил Ашрафа против России. Внимательно
следивший за акциями Порты в Иране, И.И. Неплюев пришел к выводу, что «у Эшрефа
по заключению мира с турками гордости прибыло». Надеясь восполнить
территориальные уступки Турции с ее же помощью за счет России, новый правитель
Ирана пытался потеснить русские войска на берегу реки Рудосель, но эта
экспедиция закончилась провалом. В конце 1727 – начале 1728 г. иранские войска
под командованием Саидал-хана, дважды пытавшиеся перейти эту реку, были разбиты
генералом В. Я. Левашовым и отступили назад на поле боя 15 знамен.
Правительство Петра II было вынуждено признать, что ситуация на Кавказе
изменилась в худшую сторону.
Рескрипт Петра II
главнокомандующему Низовым корпусом кн. В.В. Долгорукову от 22 февраля 1728 г.
повелевал, во, что бы то ни стало заключить мир с Ашрафом. Турки предложили
медлацию в переговорах с ним; опасность от наступления турецких войск Ашрафом
очень велика, «а сильной помощи прислать к вам не можем» - необходимо держать
армию наготове в Европе, писал Петр II. Поэтому надо склонять Ашрафа к
примирению: «лишь бы нам из сей тяжелой войны выйти… пускай персиянам паки
места достанутся, только б туроков на берега Каспийского моря не допускали и им
вселиться и утвердиться не дали, отчего нашей стороне может быть великая
опасность».
Весной 1728 г. в Иране
стало «все спокойно». В августе в Россию приехал курьер с известием, что
афганский шах Ашреф желает жить с нею в мире и готов соблюдать русско-иранский
договор 1723 г., что означало признание со стороны победителей Ирана – афганцев
– русских завоеваний прикаспийских провинций.
В новом указе императора
от 12 июня 1728 г. командующему войсками в Гиляне ген. В.Я. Левашову, который
вел переговоры, говорилось: «отдать провинции Ашрафу или Тахмаспу, только б
оные достались такому владетелю, который совершенно может оных содержать, чтоб
туркам каким случаем в руки не пришли».
Именно в свете этого и
был составлен в 1729 году петербургским двором ответ шаху: «Для защиты твоего
города от захватчиков (Порты) и для охраны, - говорилось в ответе русского
императора, - «Я до настоящего времени потратил большие деньги. Если ты дашь
обязательство возместить мне все понесенные мною расходы из расчета 80 тыс.
туманов в год вместе с процентами, то я готов тебе вернуть Гилян».
13 февраля 1729 г. в
Реште (Гилян) был подписан трактат с Ашрафом, по которому он передавал России
новые земли по берегам Каспийского моря, а также Ширванскую область на Кавказе,
что должно было послужить упрочению и сохранению прежде завоеванных территорий.
Россия же уступала Ашрафу Мазандеран и Астрабад, которыми она фактически
полностью не овладела; русское правительство считало более целесообразным
возврат этих провинций Ирану, чем захват их Турцией. Рештский договор
предоставлял России свободную торговлю через Иран с Восточной Индией и Бухарой.
Новое соглашение хотя и
не было реализовано ввиду изменившейся обстановки в Иране, не помогло
нейтрализовать негативное воздействие Хамаданского договора 1727 г. Не случайно
трактат, заключенный в Реште, вызвал острое недовольство в Стамбуле и разочарование
поддержавших Турцию европейских держав.
Весной 1729 г. русское
правительство опасалось «турецких предвосприятий»; оно получило известие о том,
что 60 тыс. турецких войск направляются к границам Ирана, но одновременно
отмечалось некоторое движение крымских и ногайских татар вдоль русских границ
на Украине. Для собственной безопасности русское правительство решило увеличить
количество войск и вооружения в Иране и на Украине. На случай турецкой агрессии
Россия, и Австрия заверили друг друга в непременном соблюдении обязательств по
союзным договорам.
Вскоре турецкие войска
приостановили свой марш. В июле 1729 г. в Москву приехал турецкий эфенди для
переговоров об улаживании между Россией и Турцией пограничных конфликтов в
Иране и о разграничении там сфер влияния. Турецкое правительство потребовало
уступки русской крепости, построенной при Петре I в Гилянской провинции, по
России категорически отказала в этом султану.
Вопрос о разграничении
земель в Иране между Россией, Турцией и Ираном не был тогда решен, тем более
что в самом Иране в 1729-1730 гг. происходили крупные события. Борьбу против
афганских и турецких завоевателей возглавил Надиркули, предводитель из племени
афшар, находившийся на военной службе у шаха Тахмаспа II. После ряда одержанных
Надиркули побед афганцы были изгнаны из Ирана; в Испагане вновь провозглашает
иранским шахом Тахмасп II.
В январе 1730 г. от шаха
Тахмаспа II в Москву приехал посланник. Несмотря на то, что год назад (в
феврале 1729 г.) относительно прикаспийских провинциях подписывался Рештский
договор с Ашрефом,
русское правительство решило принять нового посланника, тем более что договор с
Ашрефом был уничтожен Тахмаспом; русская дипломатия желала знать, каковы
предложения шаха.
В сентябре 1730 года для
дальнейших переговоров по вопросу о границах России с Турцией и Ираном
российское правительство отправило в Иран видного дипломата П.П. Шафирова. В
качестве второго уполномоченного при этих переговорах должен был выступить
командующий войсками в прикаспийских провинциях генерал-лейтенант В.Я. Левашов.
Переговоры о разграничении земель было решено вести в г. Реште.
В течение 1731 г. турки
трижды нанесли поражение войскам шаха Тахмаспа, пытавшегося действовать без
участия Надира, занятого подавлением восстания афганского племени абдали в
Хорасане. Воинственные устремления Порты разгорелись с новой силой. Шахские
посланники в Стамбуле были взяты под стражу. В ставке царила растерянность,
готовность капитулировать под нажимом Турции, уступив ей Грузию, Армению,
Дагестан, Ширван и часть Карской области, перспектива заключения нового
ирано-турецкого договора и утверждение турецкой власти в Закавказье и
Прикаспийских областях стала реальной.
В этой ситуации положение
Российской империи было далеко не блестящим. Безусловно, результаты петровских
преобразований, заметно усиливших могущество Российской империи, не могли не
ощущаться на международной арене в годы правления и Екатерины I, и Петра II, и
Анны Ивановны. Однако дворцовые перевороты и длительное засилье «временщиков» и
иноземцев (при Петре II и, в особенности при «бироновщине») отразилось на
международном престиже России, снизили эффективность внешнеполитической
деятельности Петербурга. Личные амбиции и мелкие интриги представителей
различных группировок при императорском дворе в известной степени подорвали
влияние России в европейских столицах, ослабили внимание России к восточным
делам, в том их положении на Кавказе и в Прикаспийских областях, когда все
вопросы решались «немецкой партией» во главе с Бироном (в правление Анны I). В
царствование Анны Ивановны ухудшилось внутреннее и международное положение
России. Значительно были ослаблены армия и флот. При такой обстановке дальнейшее
сохранение прикаспийских областей было для России обременительным. Часть
правящей верхушки петербургского двора высказывалось за возвращение их Ирану.
Но русское правительство, опасаясь вторжения Турции, воздержалось от
немедленной передачи Прикаспия Ирану. На Западе против России складывалась
коалиция Англии, Франции, Пруссии, Швеции и Турции.
С особой силой
французская дипломатия начала интриговать против России в Константинополе в
30-х годах, после поражения Франции в войне за польское наследство 1733-1735
гг.
Шведское правительство,
также не желавшее дальнейшего усиления России, подталкивало турецкого султана к
войне с Россией, надеясь, что обострение русско-турецких отношений может
создать выгодную ситуацию для осуществления шведских реваншистских планов.
На Востоке намечался
военно-политический союз между Турцией и Ираном. В сложившейся обстановке русское
правительство решило сохранить дружественные отношения с Ираном и не допустить
Турцию в прикаспийские провинции, хотя бы ценою возвращения части этих
областей.
Бездарное правительство
Анны Ивановны, вместо того, чтобы искать выход из создавшегося положения на
Востоке, вопреки интересам России пошло по линии наименьшего сопротивления и,
вступив в переговоры с Тахмаспом II, решило отдать Ирану прикаспийские области.
Сознавая эту угрозу, императорское правительство предприняло ряд мер для
предотвращения, намечавшегося соглашения. Генерал В.Я. Левашев получил указ, в
переговорах с Тахмаспом убеждать его не капитулировать под нажимом Порты и
пойти на урегулирование отношений с Россией: «…тогда немедленно все провинции
по реке Куре шаху отданы будут». Одновременно текст аналогичного письма был
отправлен Надиру втайне от турок. Такой ценою оно рассчитывало ликвидировать
напряженность в отношениях с Ираном, обеспечить его нейтралитет и сосредоточить
свои силы против наиболее сильного соперника и потенциального врага – Турции.
Для ведения переговоров с
Тахмаспом в Решт прибыл опытный дипломат Петр Шафиров. Согласно инструкции, ему
приписывалось внушить шаху, что если он уступит туркам «Жоржию (Грузию – Н. Ч.)
и Армению, Шумаху с Ширваном с кумыки и дагестанцы», то окажется окруженным ими
со всех сторон, потеряет связь с Россией и лишиться её поддержки в борьбе с
Турцией. Одновременно было решено для защиты границ на Кавказе и в
Прикаспийских областях держать наготове значительные силы и удерживать тамошние
народы на стороне России. Принимались меры для прекращения междоусобиц
северокавказских владетелей, сохранения их пророссийской ориентации.
Предотвратить подписание
договора между Тахмаспом и Турцией России не удалось. Новый великий визир Топал
Осман-паша, будучи последовательным сторонником Франции, сумел добиться
реализации идеи ирано-турецкого альянса, которая активно поддерживалась
европейскими державами.
12 января 1732 г. в
Керманшахе был подписан договор, по которому шах Тахмасп II уступал султану
Тбилиси, Ереван, Гянджу с Ширванской областью и Дагестан. Тебриз и Керманшах
возвращались Ирану, р. Аракс признавалась границей двух держав в Закавказье.
Этот акт был направлен против России, поскольку предполагал совместные усилия
для вытеснения русских войск из Прикаспия.
Правильно оценив
сложившуюся обстановку, российские дипломаты решили действовать через Надира,
не признавшего капитулярной политики Тахмаспа и завоевания турок в Иране и
тайно мечтавшего захватить власть в стране. В противовес Керманшахскому договору
Надир 21 января 1732 г. подписал с Шафировым Рештский трактат, а затем
возобновил военные действия против Турции.
Согласно условиям
Рештского договора, Россия в течение пяти месяцев возвращала Ирану земли по
берегу Каспийского моря до устья реки Куры, с тем, однако, условием, чтобы они
«ни под каким образом в другие державы отданы не были». Земли же, лежащие
севернее Куры и включающие Баку и Дербент, Россия обязалась возвратить шаху
после того, как Иран вернет себе земли Закавказья, захваченные Турцией, это
должно было послужить гарантией безопасности побережья Каспия от захвата
Турцией.
В развязывании
русско-турецкой войны (1735-1739 гг.) особое значение приобрели персидские и
кавказские дела. Нельзя отрицать того факта, что после смерти Петра I в России
особенно боялись войны с Турцией из-за неуверенности в её благополучном исходе.
Страна была истощена предыдущей многолетней войной, денег не было, в правительственных
рядах не было единства. Господствующий класс России еще не развил в себе
достаточного вкуса к военным авантюрам и предпочитал лишениям военного времени
праздную жизнь в своих деревнях.
Россия стремилась к
активному содружеству с Ираном, чтобы с его помощью, а также с помощью
подвластных ему закавказских народов вовсе изгнать Турцию из Закавказья. Это
свидетельствовало о том, что собственных сил у России было недостаточно. В
указе Анны Ивановны генералу В. Я. Левашову от 31 августа 1733 г. говорилось о
необходимости внушить мысли о «кооперации» как Тохмасп-Кули-хану (Надиру), так
и народам Закавказья.
Иран от проектировавшейся
«кооперации» уклонился и занял Шемаху еще до прибытия Вахтанга VI в Астрахань.
Россия надеялась, что
ирано-турецкая война оттянет сроки её войны с Турцией, но именно эта война и привела
к разрыву Турции с Россией. Турция постоянно обвиняла русских в оказании тайной
помощи персам: неудачи своей войны с ними она относила на счет России. По
мнению великого визира Турция, воюя с Ираном, фактически воевала и с Россией.
О войне с Ираном Россия
думать не могла, ей нужен был союз с ним для совместных действий против Турции
в будущем. Первым условием такого союза было возвращение Ирану занятых Россией
прикаспийских провинций. Турция рассматривала Рештский договор как ослабление
интереса России к Кавказу, активизировала здесь агрессию.
Новая русско-турецкая
война становилась реальной в результате попытки Англии и Франции ослабить
международное положение России, создать из Польши, Швеции, Турции «восточный
барьер» и с его помощью осуществить ревизию успешных итогов внешней политики
России в первой четверти XVIII в. В октябре 1734 г. русско-иранские переговоры
о возвращении прикаспийских провинций шли к концу. Оказавшись перед коалицией
европейских держав на Западе и угрозе ирано-турецкого союза на Востоке, занятая
Черноморской проблемой, русское правительство решило вывести свои войска из
прикаспийских провинций, чтобы избежать войны с Ираном, превратить его из
потенциального противника в своего союзника для борьбы с Турцией. По этим
соображениям мысль о возвращении Ирану прикаспийских провинций в придворных
кругах Петербурга стала доминирующей. В конце октября 1734 г. князь Голицын и
генерал В. Я. Левашов получили предписание из столицы заявить Надиру о
готовности русского правительства вернуть ему указанные области, но с тем обязательным
условием, чтобы они не попали под власть Турции. После этих заверений Надир
стал более сговорчивым. 5 декабря 1734 г. иранский посланник Гусейн-хан прибыл
в Петербург, где вел переговоры с русским правительством. 9 марта 1735 г. он
вернулся в персидский лагерь под Ганджой с текстом договора о возвращении
территории прикаспийских провинций Ирану с городом Баку и Дербент. Но при подписании
договора Надир потребовал возвращения Дагестана до реки Сулак, угрожал России
войной. Русские уполномоченные, опасаясь расторжения трактата и одновременно
войны с Ираном и
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23
|
