Активизация османов на Кавказе и стремление предупредить их в борьбе за овладение Каспийским морем заставили Петра I готовиться к грядущим неизбежным схваткам и держать постоянно во внимании весь Прикаспийский регион, в котором он видел еще и «истинное средоточие или узел торговли всего Востока». Выход к южным морям и гарантия безопасности южных границ не могли быть обеспечены без овладения побережьем Каспия. Решение этой проблемы для Петра I стало насущной задачей дня.

Предвидя длительную борьбу с южными соседями за преобладающее влияние на Кавказе, Петр I считал необходимым провести тщательную военно-дипломатическую подготовку в этом регионе.

Для усиления своих позиций на Кавказе, в частности, на Северном Кавказе и Дагестане, Петр I укрепляет заложенную здесь крепость Терки. В 1711 г. Петр I направляет сюда своего воспитанника кабардинца, капитана гвардии князя Александра Бековича-Черкасского для установления прочных отношений с кавказскими народами. В 1714 г. было начато подробное изучение Каспийского моря для того, чтобы использовать Каспий в качестве торгового пути к Востоку, а также выяснение рудных и других природных богатств в регионе.

14 мая 1714 года капитан гвардии князь А.Б.Черкасский был назначен начальником экспедиции на восточный берег Каспийского моря. В его распоряжении был отряд из 1500 человек (на самом деле он состоял из 1760 человек), необходимая артиллерия, шанцевый инструмент, 124 судна для перевозки отряда и 5000 рублей на расходы. 28 октября он отправился из Астрахани в море, но из-за непогоды должен был вернуться 3-го декабря. 25 апреля 1715 года капитан гвардии князь

А.Б.Черкасский снова отправился в море и вернулся в Астрахань уже позднею осенью.

В результате миссии капитана гвардии князя А.Б. Черкасского, Петру I в 1714 г. был представлен проект присоединения народов Кавказа к России. В этом проекте князя А. Бекович-Черкасский обращал внимание Петра I на намерение турецкого правительства подчинить своей власти кабардинцев и кумыков и высказывал необходимость склонить кабардинцев и кумыков в русское подданство. «Удача присоединения их, – писал кн. А.Б. Бекович-Черкасский, принесла бы России не только политический, но и экономический успех». Но Петр I тогда еще был занят войной со Швецией и не мог осуществить свои замыслы. Между тем, над прикаспийскими землями висела угроза захвата их агрессивной Турцией.

В 1716 г. Петр I отправил на Каспий для составления карты этого района поручика Никиту Кожина, дав ему собственноручный указ с рядом наставлений. Он должен был описать берега Каспийского моря, промерить глубину, нанести на карту мели и т.д. Описи и карты Н. Кожина целиком вошли в первую подробную карту Каспийского моря («Картина плоская генеральная моря Каспийского»), составленную капитан-лейтенантом фон-Верденом и лейтенантом Ф.И. Соймоновым.

Указом от 30 мая 1715 г. Петр I назначил полковника Артемия Петровича Волынского послом в Персию для заключения между Россией и Ираном торгового договора. Такова была официальная цель посольства. За указом следовала императорская совершенно секретная «Инструкция», в которой на посольство полковника А.П. Волынского возлагались разведывательные цели: собрать сведения о пристанях, городах и путях сообщения, вооруженных силах, жизни персидского двора и т.д. Собственноручные дополнения, внесенные царем в инструкцию, данную полковнику А.П. Волынскому, с достаточной определенностью свидетельствуют о конкретных результатах, ожидаемых Петром I от посольства. Он велел выяснить «… какие, где в море Каспийское реки большие впадают, и до которых мест по оным рекам можно ехать от моря и нет ли какой реки из Индии, которая бы впадала в сие море, и есть ли на том море и в пристанях у шаха суды военные или купеческие, також какие крепости и фортеции – присматривать прилежно и искусно проведывать о том, а особливо про Гилянь … однакож так, чтобы того не признали персияне, и делать о том секретно журнал повседневный, описывая все подлинно. Будучи ему в Персии, присматривать и разведовать, сколько у шаха крепостей и войска и в каком порядке и не вводят ли европейских обычаев в войне? Какое шах имеет обхождение с турками, и нет ли у персов намерения начать войну с турками, и не желают ли против них с кем в союз вступить?». Сопроводительная грамота к шаху подписана 30 мая 1715 г., в которой Петр I просил его содержать его посланника к шаху «в приличном характеру его достоинств и верить всему предлагаемому им именем Его Царского Величества». Для выполнения разведывательного задания царь дал полковнику А.П. Волынскому в помощь нескольких ученых людей. Он следовал из Астрахани морем мимо Дербента, в Низабате вышел на берег и следовал оттуда по суше к Испагани.

Находясь в Персии (в 1716-1718 гг.), полковник А.П. Волынский не только собирал сведения о военной подготовленности этой страны, но и составил военно-топографическое описание пути своего следования. Перед отъездом в Исфаган и по возвращении оттуда посланник подолгу останавливался в Шемахе и имел возможность хорошо ознакомиться с городом, его окрестностями и дорогой, ведущей к Низовой. На обратном пути – через Казвин и провинцию Гилян, он собирал сведения о том, «где есть какие пути удобные или нужные к проходам армии, также и о расстоянии мест».

А.П. Волынский возвратился в Петербург 12 декабря 1718 года и привез от шаха договор о дружбе, добром между обоими государствами согласии.

По возвращении полковник А.П. Волынский доложил о результатах своей миссии, которые нашли свое отражение в «Журнале посланника А.П. Волынского», где сообщались сведения о государственных доходах, о народе, о вероисповедании народов региона, о коммерции, о торговых компаниях – Португальской, Английской и Голландской, Индийской, Жульфинской, о российских купцах и др..

Он предложил государю: «чтоб богатые персидские области, лежащие по Каспийскому морю, для безопасности границ российских принять в свое защищение, занять и заселить оные войсками российскими, коими непременно могут овладеть афганцы, на что государь и согласился».

22 марта 1720 г. полковник А.П. Волынский был назначен губернатором в Астрахань и получил указ «делать тайно приуготовления к «Персидскому» походу; узнать подробнее все обстоятельства, до тех «персидских» провинций касающихся; и склонять Карталинского Вахтанга и прочих христиан к пользе России, уверяя их в добром положении и покровительстве» со стороны Петра Великого.

Таким образом, посольство полковника А.П. Волынского (1715-1718 гг.) в Персию сыграло важную роль в подготовке «Персидского» похода. Выполнив свою миссию военно-политической разведки, полковник А.П. Волынский, как уже было сказано выше, предложил Петру I присоединить стратегически важные и богатые природными ресурсами прикаспийские провинции к России.

В 1718 г. для разведки персидских владений, расположенных к северу от Низовой (северные уезды Ширвана и Дагестан), полковник А.П. Волынский послал из Шемахи дворянина Андриана Лопухина с тем, чтобы «он осмотрел и описал тамошний путь от Низовой пристани до Терека» и осведомился, «каковы тамошние народы людством и сколько у них военных». А.И. Лопухин проезжал через Кубу, Дербент и Тарки и составил подробное описание пути своего следования, уделив особое внимание крепости Дербент.

2 марта 1718 г. последовал царский указ поручику князю Урусову «Об осмотре по Каспийскому морю бывшего протоки Аму-Дарьи и прочих мест, по положении на карту Каспийского моря с промером и описанием берегов оного», кроме того, он должен был проверить данные, собранные поручиком Никитой Кожиным.

При этом он должен был обследовать гавани рек, впадающих в Каспий, а особо реку Куру, выяснив какие суда, могут приставать, а также «справиться, могут ли ходить и опасаться во время шторма и есть ли где мель и подводные камни и точно указать на карте».

Попытки разведывательных действий российских дипломатов и посланников вызвали, мягко говоря, настороженность шахского правительства, которое считало эти действия несовместимыми с интересами Персии, считавшей прикаспийские владения своими. Позиция шахского правительства поставила Петра I перед дилеммой: либо отказаться от разрешения интересующего вопроса, либо действовать самостоятельно, не считаясь с мнениями персидских властей.

Было решено воспользоваться второй возможностью и немедленно приступить к обследованию и описанию западного побережья Каспия.

Для выполнения этой задачи Петр I послал на Каспий морскую экспедицию во главе с лейтенантом Федором Ивановичем Соймоновым (1682-1780) и капитан-лейтенантом фон Карлом или Клаусом Верденом, несколько лет служившими под непосредственным руководством Петра I на военном корабле. В их распоряжении были «унтер-лейтенанты Дорошенко и Золотарев, с большим числом унтер-офицеров и рядовых, так что всех насчитывалось 89 человек». Задача, данная им царем, состояла в том, чтобы описать западную сторону Каспия, начав от устья реки Волги до Астрабада со всеми островами, мелями, подводными камнями, впадающими в Каспий реками, гаванями, пристанями и берегами, и с всею точностью нанести на карту; а как восточная часть Каспия капитаном гвардии князем А.Б. Черкасским и поручиком Н. Кожиным уже была сделана; то, проверяя ее, «сделать генеральную карту» Каспийского моря. Эта карта стала первой наиболее достоверной картой Каспийского моря. Петр I в 1721 г. отправил ее во Французскую академию наук, членом которой он являлся. «Сия карта, - свидетельствовал хронограф Петра Великого, - неоднократно проверенная, открыла все обстоятельства сего моря, со всеми берегами и впадающими в оное реками».

С этими же идеями, прикрываясь русско-иранским торговым договором 1717 г., в 1720 г. были отправлены в Персию консулом Семен Авраамов и вице-консулом капитан А. Баскаков, которые собирали данные как экономического, так и военно-политического характера. В инструкциях, данных им, значилось следующее: «1) Ехать от Терка сухим путем до Шемахи для осматривания пути: удобен ли для прохода войска водами, кормами конскими и прочим? 2) От Шемахи до Апшерона и оттуда до Гиляни смотреть того же… 3) О состоянии тамошнем и о прочих обстоятельствах насматриваться и наведываться и все это делать в высшем секрете».

По свидетельству лейтенанта Ф.И. Соймонова, «Польза общих торгов служила тогда наружным видом сего предприятия, и назначенным в оную посылку офицерам предписано было …, чтоб они сие намерение везде распространяли, хотя до купечества не подлежали».

Приведенный материал красноречиво свидетельствует о главных военно-стратегических целях всех этих экспедиций. Не случайно в «наказе» Петра I полковнику и астраханскому губернатору А.П. Волынскому значилось проложить маршрут морем из крепости Терки до Уч-косы (Аграханский полуостров – Н.Ч.), для чего на берегу моря построить крепость (в будущем крепость Святого Креста – Н.Ч.) и начинать постепенно строить склады, амбары и прочее.

Из приведенных данных видно, что Петр I проявлял особый интерес к прикаспийским провинциям Дагестану, Ширвану и Гиляну, которые в 1715-1720 гг. являлись главными объектами военно-разведывательных мероприятий русского правительства в Прикаспье. Посланники императора собирали сведения как о морском пути, проходившем вдоль западного и южного берегов Каспия, так и о сухом пути, проходившем по каспийскому берегу Кавказа от южных границ России, через Шемаху до Гиляна.

Последней разведывательной экспедицией была посылка накануне «Персидского» похода Петра I Андреяна Лопухина в Дагестан для выяснения ситуации, сложившейся в этом регионе Кавказа.

31 июля 1722 г. Петру I доставили подробное донесение А.И. Лопухина, заранее посланного на разведку в эти знакомые ему места. А.И. Лопухин сообщал, что шамхал Тарковский готовится к встрече Петра I, подготовил скот для продовольствия российским войскам, а также подарки императора и интересуется о месте встречи с императором. Шамхал сообщал, что дербентский султан, посаженный в Дербенте персидским шахом, год назад уехал в Исфаган, а во главе дербентцев стоят две партии – наиб Имам-Кули-бек – сторонник шамхала Тарковского и Арсланбек – уцмия и Дауд-бека. Дербентцы просят Петра I поскорее прибыть в Дербент. А.И. Лопухин доносил и о замыслах Сурхай-хана, Дауд-бека, уцмия Кайтага и др.

Таким образом, в заключение параграфа, на основе вышесказанного можно сделать вывод о том, что результаты разведывательных экспедиций капитана гвардии, князя А.Б. Черкасского, поручика Н.Кожина, полковника А.П. Волынского, дворянина А.И. Лопухина, лейтенанта Ф.И. Соймонова и других Петру I дали возможность форсировать подготовку к Каспийскому походу.

Полученные этими экспедициями данные экономического, военного и политического характера позволили правительству тщательно изучить территорию Западного побережья Каспия, по которому должны были продвигаться войска, а также позволили выяснить расстановку сил в регионе, отношение местных владетелей к приходу сюда российской армии.

3.2 Военно-административные мероприятия России в Дагестане (1722 – 1735 гг.)

Заключение в 1721 г. Ништадтского договора со Швецией, которая завершила Северную войну (1700-1721 гг.) позволило правительству Петра I перенести все усилия внешней политики на юго-восточные рубежи Российского государства, что тем самым способствовало активизации ее кавказской политики. Экономические и внешнеполитические причины (турецкая угроза) вызвали необходимость осуществления Петром I давно задуманного Каспийского похода. Успешному осуществлению «Персидского» похода способствовали проведенные Петром I разведывательные экспедиции, в результате которых были получены сведения о политическом и экономическом устройстве, военных силах, географии региона.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23