|
Ханский же двор
представлял как бы центральное правительство. Члены ханского рода занимали ряд
важнейших постов в центре, из них же выдвигались местные правители (беки);
правившие от имени хана в отдельных сельских обществах и уделах, опираясь на
своих вооруженных слуг (нукеров). В своих уделах они пользовались полной
властью. Беки являлись мощной опорой хана на местах.
Высшим должностным лицам,
назначенным самим ханом был, визирь. В компетенцию визиря входили дела по
внутреннему управлению, финансам, фискальствам.
Источники содержат также
упоминания о кравчих, писцах, толмачах и др. служителях. При дворе хана имелись
туруны, т.е. приближенные, советники, поверенные, сотрапезники, также дядьки и
молочные братья, которым хан поручал выполнять различные функции управления.
Среди ханских чиновников заметную роль играл и глашатай.
Управление осуществлялось
согласно адатам и шариату. Эти адаты определяли не только нормы общественного
поведения, но и регулировали внутреннюю жизнь обществ и их взаимоотношения с
соседними обществами. В практике управления и суда, адатами руководствовались
правители и удельные владетели, сельские старшины (куначу). Куначу «выбирались»
на местах для соблюдения правопорядка, землепользования и решения прочих
вопросов.
На самом юго-востоке
Дагестана располагалось Цахурское султанство. В него по сведениям Э. Челеби
входило до 150 сел. Резиденция его султана находилась в Цахуре. Зависимость
Цахурских правителей от иранских шахов сохранилась и в начале XVIII века,
поскольку имеется фирман шаха к Али султану цахурскому от 1701 года с призывом
идти против якобы приближающегося к Таркам 60-тысячного царского войска. Такая
же связь шахов с владетелями Цахура прослеживается и по фирману от 1710 года
шаха Гусейна к ширванским беглербекам, которым шах предлагал отправить
Али-Султана Цахурского «к порогу … двора «шахского, обнадежившего «милостью»
шаха.
В целом же Цахурское
(позднее Элисуйское) султанство не играло особой роли в политических
взаимоотношениях дагестанских феодальных владений из-за его зависимости от
Иранских шахов.
Почти половину территории
Дагестана занимали союзы сельских обществ или «вольные» общества, характерной
особенностью которых являлось отсутствие в них феодальной знати и феодальной
иерархии.
Союзы сельских обществ
также различались по размерам территории, численности и этническому составу
населения (хотя чаще они носили моноэтнический характер), по числу входивших в
них селений.
Они составляли
относительно самостоятельные административно-политические единицы со своими
общинными органами управления. В интересах обороны и защиты «вольные» общества
иногда объединялись в более крупные союзы, представляя внушительную силу, с
которой не могли не считаться феодальные владетели Дагестана и монархи соседних
государств.
Так, образовались у
даргинцев – Акушинский и Цудахарский союзы, у кайтагов – Кубачинский и
Башлинский, у аварцев – Андалалский и Андийский, у лезгин и рутулов – Ахтынский
и Рутульский, на границе с Грузией и Азербайджаном – Джарский и Тальский союзы
и др..
Особенностью социальной
жизни дагестанского аула была исключительная устойчивость сельской общины.
Сельская община охватывала всех жителей аула и подразделялась на тухумы.
Основной целью образования союзов сельских обществ являлась защита интересов
всех входивших в его состав сел от посягательств феодальных владений и внешней
угрозы.
Отличие союзов сельских
обществ от феодальных владений заключалось в том, что во главе них не стоял феодал.
Жизнь в союзах регулировалась обязательными для всех нормами обычного права
(адатами). В союзах сельских обществ никто не мог прямо, открыто навязать свою
волю остальным членам общества, но сильные тухумы могли повлиять на принятие
сельскими союзами угодных им решений по различным вопросам. Внутри сельских
обществ еще задолго до исследуемого периода наблюдалось имущественное
неравенство. Бедные общинники находились в зависимом положении от сельской
верхушки. И во многих союзах сельских обществ выборные должности постепенно
становились наследственными.
В союзах сельских обществ
высшим органом управления был сход представителей всех джамаатов – сельских
общин, входящих в данный союз. Сход собирался в определенном месте. На самом же
деле в сходе союзов сельских обществ принимало участие лишь определенное число
представителей аульской верхушки. Они от имени жителей всего общества принимали
решения, исполнение которых было обязательным для всех сельских обществ
Дагестана в рассматриваемый период был органом, представляющим интересы
аульской верхушки.
На сходах рассматривались
основные вопросы внутреннего управления, мира и войны, взаимоотношения с
дагестанскими правителями, а также с правителями соседних народов Кавказа. На
сельских сходах принимались новые адатные нормы. Они становились обязательными
для всех жителей данного союза сельских обществ.
Союз сельских обществ
(джамаат) управлялся советом старейшин. Он избирался на сельском сходе из числа
аульской верхушки. Число старейшин зависело от величины аула или количества
тухумов.
Совет старейшин занимался
вопросами экономической и политической жизни общины. Совет следил за правильным
использованием общинных угодий, порядком сева, уборки и остальных
сельскохозяйственных работ, за исправностью дорог, мостов. В распоряжении
совета находилось определенное количество исполнителей полицейских функций.
Духовные дела в союзах
сельских обществ разбирали кадии, шейхи.
В небольших аулах функции
кадия исполняли муллы или будуны. Для разбора спорных дел у даргинцев «избирались»
аульные судьи, а для контроля над ними – судьи от джамаата. В некоторых
обществах судьи избирались только из определенных фамилий. Для исполнения
распоряжений кадия, приговоров суда, а также для извещения населения о решениях
и распоряжениях джамаата в селениях назначались чауши, которые в разных
обществах именовались по разному. Они же собирали штрафы, создавали джамаат. На
джамаате решались вопросы, как внутреннего управления, так и внешней ориентации.
Со времени
ирано-турецкого договора 1639 г. приморская территория Дагестана номинально
входила в состав Ирана. В этом смысле власть иранских феодалов распространялась
на джаро-белоканские «вольные» общества, лезгин, Табасаран, Элисуйское
султанство, Кайтагское уцмийство, Тарковское шамхальство. Однако дагестанские
владетели и предводители «вольных» обществ лишь формально признавали такую
власть, получая денежное содержание и щедрые подарки от шахской казны.
Социальную опору иранских
шахов составляли наиболее влиятельные местные правители, находившиеся в
вассальной зависимости от Ирана и получавшие фирманы на утверждение в своих
правах с крупным вознаграждением за выполнение обязанностей по вассалитету.
По свидетельству
документов, «шамхальство» дается от шаха персидского и присылается (кого
определяет шамхалом) конь и оружие со всем убором и прочим». Ежегодное
жалованье шамхала Адиль-Гирея составляло 40 тыс. руб.
Цахурский владелец Али
Султан в 1707 г. получил от шаха Султан Гусейна фирман и кафтан на
«владельческое звание». Фирманом того же шаха в 1711 г. кайтагскому уцмию
Ахмед-хану определялось денежное содержание «в 200 туманов (2000 руб.)». Из
шахской казны получал жалованье и буйнакский владелец Муртузали-шамхал, и
Казанищенский владелец Умалат-шамхал.
Как известно, отношения
вассалитета между иранскими правителями и дагестанскими владетелями
установились со времен правления шаха Аббаса I, когда Дагестан попал под власть
Ирана. Однако, получая от правителей этих стран подарки и жалованье, формально
выражая им верноподданство, горцы сумели в данный период в целом сохранить свою
политическую независимость. И в рассматриваемом нами времени зависимость
последних от Исфаханского двора была номинальной, выражалась в формальном
признании шахского сюзеренитета. Воспользовавшись явным ослаблением центральной
власти в Сефевидской державе, горские владетели начали проводить
самостоятельную политику.
Бесспорным было
господство сефевидов в этот период только в Дербенте, который был оккупирован
шахскими войсками в 1607 г.
Завершая данный, параграф
необходимо подчеркнуть, что в ходе своего развития в Дагестане не сложилось
единого государства с соответствующими институтами, какими были соседние страны
(Турция или Россия), а возникли две основные системы политического устройства.
Первая была представлена феодальными владениями, а вторая – это союзы сельских
общин. Они отличались друг от друга по величине занимаемой территории,
количеству и этническому составу населения.
Таким образом, в конце
данной главы, считаю необходимым подчеркнуть следующее. Дагестан на рубеже XVII
– XVIII вв. представлял собой в социально-экономическом и политическом
отношении общество, типичное для всех государств, переживавших феодальную
формацию. Ведущими отраслями экономики были: земледелие, скотоводство, ремесло,
торговля, отходничество, степень их развития в разных районах Дагестана была
разной. Причиной чего были природно-климатические условия Северо-Восточного
Кавказа. Дагестанское общество распадалось на два антагонистических класса:
класс феодалов (шамхалы, уцмии, ханы, нуцалы, султаны, майсумы, беки,
чанка-беки, сала-уздени и мусульманское духовенство) и класс крестьянства
(уздени, раяты, чагары и рабы). В Дагестане существовали на высоком уровне
развития феодальные отношения с элементами патриархально-родового строя и
наличием рабства. В политическом отношении Дагестан, как и все государственные
образования Кавказа, не представлял собой единого централизованного
государства, а был раздроблен на множество крупных и мелких феодальных
государств и союзы сельских т.н. «вольных» обществ.
Характерной особенностью
политического развития Дагестана было то, что в момент нашествия иноземных
захватчиков дагестанские горцы из различных феодальных владений и сельских
обществ объединялись воедино для защиты своей земли и свободы, героически и
самоотверженно сражаясь с агрессором. И даже не смотря на то, что многие
дагестанские правители признавали вассальную зависимость от Ирана, горцы не
смирились с господством Ирана в Дагестане и продолжили свою борьбу за
независимость, которая переросла в мощное антииранское восстание начала XVIII
в., закончившееся изгнанием иранцев из Дагестана и Азербайджана. В таком
положении застал Петр I Дагестан в 1722 г.
ГЛАВА 3. ДАГЕСТАН В СИСТЕМЕ КАВКАЗСКОЙ ПОЛИТИКИ РОССИИ (1714 – 1735 гг.)
3.1 Разведывательные
экспедиции России на западный берег Каспия (1714-1722)
На рубеже XVII – XVIII в.
основные задачи кавказской политики России, как и способы, их решения,
диктовались геополитическими интересами империи в регионе.
Северо-Восточный Кавказ в
силу своего географического положения и стратегического значения, традиционно
находился в центре внимания соседних держав – России, Ирана и Турции,
соперничавших за сферы влияния на Кавказе. Борьба за овладение этим стратегически
важным регионом шла с переменным успехом. Продолжавшиеся более века
ирано-турецкие войны завершились договором 1639 г., разделившим Кавказ между
Ираном и Турцией. С выходом России на побережье Каспия и принятия в подданство
Кабарды этот регион оказался и в сфере внешней политики России. Но в тот момент
приступить к решению «восточного вопроса» (доступ к южным морям и овладение
стратегической инициативой) Россия не могла из-за польской интервенции, тяжелой
войны со Швецией и османо-крымских набегов на юге.
В начале XVIII в.
Азербайджан, Восточная Грузия и Восточная Армения, а также Южный Дагестан
находились под властью Ирана; Западная Грузия, Западная Армения, Абхазия и
адыги, жившие в Причерноморье и в районе бассейна р. Кубань, были зависимы от
Турции. Предкавказье с середины XVI в. находилось под неослабевающим вниманием
Русского государства.
В период правления Петра
I четко определились главные направления внешней политики России, в которой
неизменно доминировала балтийская, черноморская и каспийская проблемы. Прорубая
«окно в Европу» Петр I вынашивал и идеи об укреплении России на Кавказе.
Практически это означало установление южной границы по черноморскому побережью
и свободу плавания по Черному и Каспийскому морям.
Позиции России на
Северо-Восточном Кавказе в конце XVII – начале XVIII в. ограничивались
небольшим районом на Каспии с укрепленным городом-крепостью Терки и несколькими
станицами гребенских казаков на левом берегу Терека. Каждая из соперничавших
сторон вынашивала свои далеко идущие планы: Сефевиды стремились не только
сохранить свое влияние на Кавказе, особенно в бассейне Каспийского моря, но и
продвинуть северные границы шахских владений до Терека; османские правители желали
расширить зоны своего контроля в Закавказье и Прикубанье, распространить свою
власть с помощью своих вассалов – крымских ханов и ногайских мурз на степные
народы, живущие между Кубанью и Волгой; Петр I и его окружение считали
необходимым укрепиться на побережье Черного и Каспийского морей, обезопасить
южные границы от османо-крымских нашествий, удовлетворить потребности
экономического и политического развития России. Одной из составных частей
внешней политики любого государства является разведка, которая может
проводиться в различных формах и под разными предлогами. В отношении
Северо-Восточного Кавказа, особенно западного побережья Каспийского моря, у
Петра I были грандиозные планы и прежде чем приступить к их осуществлению,
необходимо было детально обследовать и изучить его. С этой целью на Восточный
Кавказ и были посланы несколько групп российских офицеров, которые, сменяя друг
друга, начиная с 1714 г., занимались изучением и сбором разного рода сведений
военно-стратегического, естественно-географического, экономического,
этно-социального характера.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23
|
